Max Nemtsov's Blog, page 76

the rest of it

4й выпуск ROAR теперь и на японском. готовим пятый

всего 30 долларов – и “Под розой” ваш

а вот и Фрай:

продолжение концерта “девушки поют”:

pynching the news

о Пате пишут

я говорил, что запутался в телепередачах о Пинчоне? так вот, вторая, оказывается, – это, похоже, произведение еще одного телеграфа, где начали читать Пинчона – “Больше чтения“. название у них было обманчиво, поэтому я и пренеберег. там уже 10 серий, меж тем

вот что, конечно, должно быть у них на обложке

ну и трогательный отзыв на “Радугу” от читателя, который считает “работу переводчика” (эээ, схуяли он там один) “спорной”, потому что ему не понравилось одно слово на 928 страницах нового издания:

В заключение отмечу работу переводчика. Все-таки, господин Немцов выполняет весьма спорную работу. Может, конечно, именно так и нужно переводить постмодерн, но есть совершенно дурацкие примеры: переводя покерные комбинации, он оставляет «флеш», но вот «фуллхаус» магическим образом превратился в «полный дом». А зачем?..

а затем. я понятно объяснил?

дополнительное чтение: о германском геноциде в Намибии

смотреть на чужую жизнь не очень интересно, но там где-то мелькает Стивен Фрай

еще одно трогательное о “Грязной работе” Кристофера Мура (хоть там и содержится слово-триггер, от которого лично меня тошнит)

и немного прекрасного:

Джордж Сондерз в Центре Боба Дилана

удивительные приключения Леонарда Коэна в Вильнюсе продолжаются

фан-арт оттуда же. а это фан-арт из Словении:

вот вам поэтому немного настоящей древнегреческой музыки:

more stuff to show

вышедший в прокат фильм о Пате получает первые отклики

издатель всерьез взялся продвигать “Женщин“, отрадно

от него же мы узнаём и о 15-минутном кошмаре, снятом студентами еще… в общем, давно. и хорошо, что я его не посмотрел тогда. потому что это торжество пиздец-пошлости

посмотрите лучше на Пушкина греческие “Видения Коди” Керуака

“мотель” – это туда

[image error]

групповой портрет книжек от ребят-пинчат (хотели ко мне “в дайджест”? извольте). но вообще, конечно, два оставшихся проекта общинного чтения “трудных книжек” такие трогательные, что больше всего напоминают мне вот этот прекрасный плакат:

ну и заодно вот вам еще один двойной портрет из серии “Двойники” – один из самых хорошо хранимых секретов литературы ХХ века. на самом деле, конечно, это один человек:

еще один групповой портрет книжек, среди которых есть и наши:

“классичка на пятерочку“, значит:

такого оформления я еще не видел, а с читательницей, наверное, и впрямь что-то не так

various saturday turns

удивительное рядом: перевыпошли “Женщины“. серия, похоже, называется “Rewind”

Max Nemtsov · Intro – Your Last Teardrop – 1998

еще удивительного: несколько вечером назад мы тут встретились со старым товарищем по рок-н-роллу из родного города, и он мне напомнил о существовании такой вот песенки, о сочинении которой я совершенно забыл. а он – нет.

в свое время на обломках “ново-волнового” подразделения “Депеша” образовалась группа “Интро” (не удивительно, что великий продюсер современности Лео Бурлаков о ней не помнит – они, похоже, обошлись без него), и даже, в общем, записала что-то

весь плейлист наших песнопений, если кому интересно, – тут

еще бластов из паста: некто выложил несколько страниц студенческой газеты ДВГУ “Ленинец” (кто ж еще) – полагая, правда, ее городской газетой. и там обнаружились следы нашего журналисткого прошлого. это 1989 год – я уже почти пять лет как никакой не студент, но вот поди ж ты – несем факел просвещения (просто девушки, рулившие ею – с похожили фамилиями Погодина и Победина, – были очень прекрасными сестрами по разуму)

кстати, электрическая копия моей коллекции самиздата в научной библиотеке ДВГУ неуклонно продолжает пополняться: сейчас там уже выставлено 168 единиц хранения, оформляйте доступ – и бестрепетно вперед

но вернемся к книжкам

[image error]

Михаил Либкин читает “Словарь лжеца” и говорит добрые слова. надеюсь, книжка не разочарует его до конца

[image error]

а тут наши казахстанские читательницы рассказывают почему им нравится Фрай: “первоисточники читать страшно”, потому что “по меньшей мере из-за стихотворной формы и того, что мне сложно читать древних греков” (а так “в голове база появляется”). что девушка имеет в виду, убейте меня, не понимаю

[image error]

а здесь наши сибирские читательницы считают “Счастье” “одной из лучших книг года”, только непонятно, какого. не этого же:

Перевод Шаши Мартыновой изумительный, она просто волшебница.

а здесь обсуждают “ЮРО” Лоры как – внимание – книгу ужысов. похоже, это одни и те же люди:

ладно, теперь продолжение концерта “девушки поют”:

один из самых нелепых клипов – помесь “Рэмбо” и “Индокитая”

этого не видно, но Стиви Никс тут в миниюбке – говорят, в истории такое один раз было

some systematic reading

Salonica, City of Ghosts: Christians, Muslims and Jews, 1430-1950 by Mark Mazower

My rating: 5 of 5 stars


Одна из лучших популярно-исторических книжек, что мне в жизни попадались: история города через взаимодействия его православных, иудеев и мусульман, хотя Мэзауэр, кажется, несколько идеализирует Порту – ну и под конец непростительно полемичен для историка насчет того, как все у нас нынче делается. Раньше-то, знамо дело, море было чище, все газоны зеленее, а Белая башня белее.

И при этом – крайне своевременный учебник изгнания для нас, потому что Салоники – город беженцев. “Городу две тысячи лет”. С лишним. Живем не только на перекрестке миров и куче культурных слоев, но и в песне Цоя.

А я еще как будто домой вернулся, в город на сопках у моря.

Севка, Ромка и Виттор by Алексей Шеремет

My rating: 5 of 5 stars


Повести Шеремета (по аналогии с “романами-бротиганами” будем-ка мы звать их “свитками-шереметками”) очень примиряют с существованием литературы на русском языке. Каждый – и упражнение в радикальном стиле, и приключение для читателя, где не знаешь, что тебя ждет за поворотом страницы. Вернее там часто нет страниц как таковых, а есть следующий поворот запястья, действительно разворачивающего этот свиток на толику дальше. И не хочется, чтобы мастерски сопоставленные и соположенные слова кончались – но они, конечно, заканчиваются всякий раз, и ты ждешь следующего свитка-шереметка. Покамест автор нас не подводил.

Так и тут: повесть обманчиво определяется как для “младшего школьного возраста”, но ее и не всякий взрослый оценит по достоинству (спорим?). Если уж нужна матрица сравнений, то это такой идеальный Крапивин (ну или Рыбаков) для умных – воспоминание о мечте о “детской литературе” какой она дожна была быть, но так почти и не стала (сам Крапивин в какой-то миг стал писать для дебилов).

Казалось бы: идеальное детство, юг, все обещанное в аннотации, паутина интересных отношений между людьми разных поколений – и все это обволакивается другой паутиной, томительной и жутковатой, только сквозь которую мы и видим, что там на самом деле происходит. Если сложим мозаику в цельную картину, то есть.

Это, наверное, первый опыт повоенной литературы на русском о детях. То, что было после т.н. “великой отечественной спецоперации” не в счет: то был по большей части санкционированный пропагандистский фальшак, надевавший человечьи личины, а тут – живое, настоящее, уникальное. До боли в глазах, в пересохших слезных каналах.

Македония: Археологическое путешествие by Никодим Кондаков

My rating: 3 of 5 stars


Беллетризованный шпионский отчет Кондакова о якобы археологическом туре по Македонии, изданный в 1909 году. Один из экспонатов исторически лживой политики России на Балканах: на словах поддержка “братьев-славян” против турок, албанцев и греков, сплошные обещания (в т.ч. и грекам), а на деле – поддержка только, считай, болгар. (Греки, понятно, до сих пор ждут русский флот, который поможет им сбросить османское владычество.) Археологии, на самом деле, тут тоже никакой нет, все сводится к каталогу заметок о впечатлениях поверхностного наблюдателя (потому что “глубокое изучение” даже, например, икон, потребовало бы отдирания досок, которыми те заколочены, как он сам пишет, а это слишком трудоемко).

Публикация “отчета” также служит риторической цели доказать общественности, что Македония в силу ее населенности славянами входит в сферу российских интересов. Фиг что из этого получилось, но неудивительно, что с такими подходцами Россия и “Большую игру” просрала, в общем. Там где у “академика” нет стенаний по “притесняемым” славянам, наблюдаются образцы классического академического пустословия, призванного исключительно нагнать строкаж или служащего показателем крайней недисциплинированности мышления. Даже не знаю, что и как он там писал про иконы. Видимо, так же. Во всем, что касается истории местности, он несамостоятелен и опирается на немцев или французов, добавляя лишь собственные благие измышления о славянской доминанте.

В главе о Салониках, как и в прочих, он преимущественно описывает, что можно увидеть, войдя в ту или иную церковь. Хотя и тут не обходится без рассказов о поруганьях, которые претерпели православные святыни от рук якобы турок. На самом деле, если вчитаться в текст получше, становится ясно, что это скорее сами православные хуй клали на свои места отправления религиозных культов, в проще говоря – срали в них, как это им исторически свойственно, забивали досками, закрашивали ужасной масляной краской и т.п. Отчет же нашего академического шпиона – вялая попытка перевалить всю вину на мусульман и обелить “своих” с известной целью: получить финансирование русского правительства на реставрацию святынь (и успешно спиздить деньги; напомню, что речь о самом начале хаха-века), о чем наш автор, в общем, открытым текстом и говорит (стр. 91). Если ж финансирования не будет, то и ну их нахуй, эти святыни (такова была судьба Св. Софии, в частности).

Надо отдать ему должное – до оголтелости прото-Фоменков конца позапрошлого века он не опускается: те-то византийского императора Юстиниана считали славянином.  И еще вот за эту реплику кое-что можно ему простить:

Въ самом деле, кому не­ известно, какъ и при насъ простые русскіе люди переделывают на русскій манеръ и, такъ сказать, осмысливаютъ иностранныя фамилiи.

Зато он стоит на несколько других позициях, чуть менее нелепых: многие великие тех времен были албанцами (хорошо хоть не олимпийские боги), хотя теперь даже геополитику понятно, что Иллирия не = Албании ни в каком смысле.

Из причудливого: больше ста лет назад люди считали нормальными обороты вроде “дело идет о (том-то и том-то)”. Да и вообще понятия о редактуре, судя по монотонным повторам “красивых” и “ученых” оборотов (“как было говорено”, к примеру, раз пять на страницу), тогда никакого не было, все писали в меру своего разумения. Например, что означают многочисленные обороты вроде “изображение, относящееся к (кому-нибудь)”, я не понимаю: так изображен там этот кто-то или нет? Или на изображении сказано: тут изображен такой-то, но это неточно? Или там друзья и сородичи такого-то? Какая-то глубокомысленная хуйня, короче, с древности покупаемая “интеллигентным” русским читателем как “академический дискурс”.

Pynchon Notes 52-53 by John M. Krafft

My rating: 4 of 5 stars


Последний заход на подшивку прекрасного академического журнала.

И с самого начала – важный текст о “V.”, в котором кратко формулируется один из основных принципов Пинчонова историзма (истеризма): этическое осознание того, что всегда существует иной способ изложить исторический факт, всегда существует иной исторический опыт, всегда возможна иная история. Без этого осознания история была бы просто коллективной иллюзией былого опыта. К “роману в работе” это, конечно, тоже применимо в полной мере да еще и с прибором.

Текст, дающий представление об эволюции анархистского сопротивления от “Радуги” и “Лота 49” к “Винляндии” – и, что осталось за кадром, конечно, до “романа в работе” (эдакий гаджет для распознавания прошлого и будущего по фотографии в самом романе). Тема “вторженцев” (в романе они будут называться не так, конечно), кстати, тесно переплетена с анархистским сопротивлением, встроенным или же подпольным, это еще в “Лоте” заметно.

Важный текст про второе лицо в “Радуге” – к кому это обращается “автор”? В “романе в работе”, конечно, вопрос этот отнюдь не снимается, и мы его решаем по мере сил.

И в этом номере – великолепный мемуар Майкла Корригана об истоках Дня Пинчона-на-людях, который фактически отмечается с 1975 года, когда Пинчону устроили  сюрпризную балёху 8 мая, на которую мог прийти и он сам (только никто не знал, как он выглядит, и поэтому его не опознали).

и вот вам два концерта в честь конца недели

a halloween sneak peek

так совпало, что как раз вчера в “романе в работе” дошел до прекрасной оперетты, в которой главную роль исполняет Бела Лугоши. вот его ария:

Вовсе не на-до грустить,
Ночь еще можно-спасти,
Го-лу-бым сам не ста-нет Дунай—
Рискнем с тобой вместе давай—
Нас за-жда-лась уцца,
Пройтись по—прешпекту нам-с-ноги —
Вот там-и вернут-ся
—Синкопы в на-ши каблуки,
По-дыщ-ем-се-бе-мы
Австро-вен-гер-ских дам,
Поверх-ностна их глубина,
Там жи-голо нам не догнать,
А им сам-им не до сна,
Но-нужно-всего-лишь
Найти-барышню из К-унд-К,
Заплутавшую в днях и ночах слегка,
И, дав ей шлепка, спасти от
Той австро-венгерской тоски!

и в той оперетте еще один номер был, гимн любителей глазеть в витрины – его пришлось перевести с немецкого:

Пойдем поглазе-ем в сте-клян-ные ящики,
На-день на себя что-нибудь поизящ-ней, и
По переулкам мы прочь побе-жим —
Ес-ли не купим, так хоть погля-дим….

кажется, до конца романа песенок больше не будет – осталось не так-то много текста, должен управиться в срок

ну и тематическая песенка:

a new beginning

вроде бы в январе где-то в Англии выходит вот эта антология антивоенной поэзии, куда у Шаши попросили текст в переводе Анны Крушельницкой. компания там подобралась хорошая, а название переводится единственным правильным образом – “Ахуй”

в октябрьском топе продаж московской “Голосины” по-прежнему – проза Пата, кто бы мог подумать

красивое: первое английское издание “V.” за 400 долларов

пока в Вильнюсе подыскивают место для памятника Леонарду Коэну, русские читатели напрягают мозг, пытаясь понять, о чем говорится в его романе “Любимая игра“

“На дороге в Голландию и Фландрию” – интервью с автором этого нового труда (где Керуак, и где Фландрия, да?)

ну и тематическая песенка Йоргоса Димитриадиса “Я поднимаю паруса”

somewhat belated

к нелепым новостям из мордора – у меня на “Букмейте” ничего, считай, и нет, но что-то все-таки есть (в частности, “V.” Пинчона, которую наши казахстанские читатели зовут “пятерочкой”)

у Шаши там всего гораздо больше. так что поддержите врагов империи, попользуйтесь ресурсом

[image error]

изошутка от журнала “Пыльца”

еще один нелепый отзыв на “Любимую игру” Леонарда Коэна

ну и вот наконец-то Ремник написал что-то хорошее в “Нью-Йоркере”: “Единая теория поля Боба Дилана“

прекрасный у них был родственный дуэт:

more 2 show

“Азбука” объявила было о скором выходе “Радуги” в мягкой обложке, но чего-то устыдилась и сняла анонс с сайта. поздно. все заметили, что в книжке будет 1056 страниц

наши преданные читатели, конечно, радуются

а с других сторон нам сообщают, что в Дублине фильм о Пате вышел в широкий прокат. ну, почти

[image error]

ну и да, толстовка с Буковски (“буковка”?), приобретенная в 1993 году в “Городских огнях” еще жива и может служить карнавальным костюмом на День всех святых (Хэнк же был святой? ну и вот). изображать в ней можно, например, меня

сегодняшний концерт в честь праздника – “девочки поют” (объединяет их то, что летом и в первой половине осени они выступали в городке):

a-and the book

вчера сдал “Азбуке” для переиздачи “Внутренний порок” Томаса Пинчона. текст стал несколько краше по сравнению с прошлым разом (все-таки 9 лет прошло), дядь-Вова Беленкович поучаствовал в подготовке как better-читатель, за что ему выражается благодарность с занесением в книжку. стандартной “пингвиновской” обложки Юко Конды для “Порока” не существует, и как они будут выходить из положения, я не знаю, а в качестве иллюстрации – обложка греческого издания (переводил коллега Йоргос Кириазис). композиционно “азбучной” серии ближе всего немецкая:

а песенка сегодня пусть тоже будет историческая