Анастасия Грызунова's Blog, page 11

Flimsy Bag of Luck, by Scott Wannberg

Скотт Уаннберг
Хлипкая торба удачи

заходят пятьдесят штатов и с порога давай глотки драть про то, я обитаю в животе Калифорнии, и потому до уборной мне предстоит долгий путь
записки на стойке портье уверяют, что в курсе, чего нам охота услышать
да ну ладно тебе, дракона из леса выперли, пора порезвиться
события дня звонят за мой счет и давай песни петь
я думал, сегодня мне в прачечную
но как увидишь злобные морды стиралок-сушилок в ослепительном свете дня
только и остается, что самому смешаться и помешать
автостраде, которая якобы прямиком доводит тебя до двери.
Кинозвезда, выше звезд и крупнее солнца, растерял кислород и явился ко мне под дверь
я подарил ему свою хлипкую торбу удачи
На скейтбордах, смастеренных из дня, мы отправились на прием
да ну ладно тебе, давай-ка опять, войне позвонили, сослались на дождь, еще можно резвиться
событья всех дней вселенной легонько гладят твое веселье
сегодня читают доклады
я дарю тебе свою хлипкую торбу удачи, в некой нынешней демократии мы с тобой станем статистами
что тут можно поделать? только делать что можешь
а дорога назад — она всегда ведет через наше сердце

27 января 2002

What the Music Does to You, by Scott Wannberg

Скотт Уаннберг
что с тобой делает музыка

900 дней Ленинград осаждали немцы
В конце концов не осталось ни собак, ни кошек, ни птиц
каждый день умирали тысячи 3-4.
Да бросай ты уже эти книжки, посоветовал местный коп моему кровотоку
он не знал, что с тобой делает музыка
на носилках вынесли честность
ну, это он сказал — мол, его зовут честность
но на парковке так никто и не въехал, что же случилось
им осталось только принять то, что с тобой завели себе новое вооружение — превращает людей в мертвецов
опросили его поутру, и все интервьюеры
если память не изменяет, снимались в одном дешевом ужастике
да ну их, эти дешевые фильмы
я не выхожу из дома, пусть заглянут, если неймется
мои книги читают меня день и ночь, и глаза у них устают от шрифта моего обитания
им осталось лишь танцевать под то, что с тобой делает музыка
голова моя — небольшая страна
да я и не против
так проще
время от времени
делать выводы из того,
что со мной делает музыка

nobody has to die, by Scott Wannberg

Скотт Уаннберг
умирать никому не надо

Дебютантки с поломанными зубами
часами летели, чтобы тебе улыбнуться,
пропеть звучные песни о том, как
умирать никому не надо, и
промозглость вползает в твой костный мозг
Порой человечество не бессчастно,
даже приходит вовремя и подбадривает,
учит тебя замыкать энергетический
цикл. Сегодня стоял на лугу
в высокой траве, и звери кивали,
увидев меня, будто я что-то
значу. Дебютантки, потея ладонями и
кровоточа сердцами, явились на
сбор одноклассников, и еда на фуршете, я слышал,
была съедобна, и хватало ее надолго.
Отыщи меня в Универе, где учат Пахать
и себя обеспечивать. Этажом ниже
ждут мастера официального языка,
мнут шляпы в руках. Пора возлияний. Пора
устраивать спевку. Я не умею петь йодлем, но
занимаю немало места. Дебютантки с глазами
гордыми потерялись, теперь отдадут что угодно,
лишь бы найтись. Что с возу упало,
то пропадет. Порой человечество не
безнадежно, оно просто низко. Давай,
моя сладкая, покачай мою горящую колыбельку
под несуразную песню о том, кто мы есть
в итоге всего. Умирать Никому Не Надо,
поет метрдотель, и стремительно вносят
горячее. Полезно нагулять
аппетит. Полезны средства и методы.
У меня на коленях кот; он, пожалуй,
осведомлен чрезмерно. Спрыгнул
на пол, колени мои — страна
без границ. Давай, девочка,
разреши уловить твои сердечные ритмы,
пока механизмы боли Север мешают
с Югом. В дом с привидениями заселились
влюбленные, сочувствуй им
сколько влезет.

killer bats of love, by Scott Wannberg

Скотт Уаннберг
вампиры любви
(слушая альбом Дэйва Олвина Blackjack David)

у невыносимых преступлений против человечности
открылось второе дыхание
вон они
выворачивают из-за угла
эта гонка скоро закончится

завоевание только что продлило аренду
аллилуйя
теперь нам гарантировано барбекю
добьем биологический вид

вампиры любви
повисли вниз головой

пустые ряды мягких кресел предвкушают толпу
кое-кого даже нарочно позвали
может быть, сегодня дороги забиты совсем
может быть, забыли время перевести назад

большую священную книгу о Том, Что Я Хотел Сказать
отредактировали — вышло То, Что Тебе Послышалось

в одиночестве мы толкаем себя как-нибудь подключаться
моя кожа не знает твоего имени
но мое сердце знает, где ты живешь

у вампиров любви
амнезия
ходят-бродят и ждут,
когда им скомандуют что-нибудь

How long? by Scott Wannberg

Скотт Уаннберг
долго ли?

долго ли бегаешь
и допустят ли к общему котлу чаевых, когда добежишь,
куда уж ты там бежишь?
пес сам не свой с тех пор, как тебя нет,
может, ты с первого дня так и торчишь, где торчишь,
а мы не умеем тебя различить посреди твоих
чувств. но пес-то умеет.
долго ли проживет прекращенье огня?
долго ли будут искать пропавших?
время твердит, что оно просто время, не больше,
но потихоньку в тебя вползает
через ступни
по голеням, бедрам
через кишки
и подбирается эстетично
время твердит, что не надо его бояться,
надо принять его тем, чем оно может быть.
долго ли будут писать заключительный акт,
пока продюсеры не одобрят и еще чем-нибудь не займутся?
долго ль еще любовь не допустят к режиссерскому креслу?
в общем, давай, беги к своей очень особой пещере
там, впереди, и желаю, чтоб тебе подошли ее камни.
беги, и беги, сколько нужно,
но вернешься в базовый лагерь,
пища будет проглочена, как всегда,
если что-то припасено.
на секунду остановись.
курни этого риффа.
долгий, короткий,
долгое время прошло и придет,
долго ли — а ты-то как хочешь?
долго ль продержится эта нота?
время нас поимеет в итоге
но пока
всякий день твой — первый, он же последний
и будут последние первыми
на секунду присядь
передохни
к нам подползают костры
но я знаю тут аварийный люк
я его успею нарисовать
раз, два, взяли
спой мне ту песенку
о которой так долго поёшь
думаешь, я не слушаю
но я слышу каждую ноту
спой мне ту песенку
я пока нарисую люк
потому что костры уже не ползут, а бегут
время твердит, что не вынашивает тайных планов
но когда мы заказываем по стакану
хрена лысого время платит

hapless sandwich, by Scott Wannberg

Скотт Уаннберг
бессчастный сэндвич

пищу не устраивает мой тон
вода ускользает, когда я пытаюсь пить
может быть, я зашел не в то окно?
может быть, о реликвию пальцы вытер?

слухи стоят на обочине, руки в брюки,
ждут, когда позовут
очередная ночь обещает прилично себя вести

купи себе свежий бессчастный сэндвич
съешь очень быстро, пока за тобой не пришли

блаженные-кроткие
порою они проходят через турникет
ты побудешь с ними под злым дождем?
ты узнаешь их, когда тебя позовут?

ожесточи мое сердце и чтоб мне сдохнуть, говорят в рекреации
ну, пожалуй что так
ожесточи свое сердце и неизбежно сдохни
ты подаришь им поцелуй под пугливым дождем?

а теперь шагай чуть помедленней
от нас время не убегает

бессчастный сэндвич едет в фургоне
любимый напиток готов на вынос своего тела

пытался оживлять мертвецов
вышел гвалт и ужасная свалка
пересечемся, когда включат свет
в вестибюле, к примеру
я тут на днях открыл
новое средство не пойми от чего

если будешь очень, очень любезна,
может быть, разрешу погладить.

i love you franz kafka, by Scott Wannberg

Скотт Уаннберг
франц кафка, я тебя люблю

франц кафка, я тебя люблю
пожалуйста, звякни, когда завершится процесс
маман уверяет, ты наверняка виноват в чем-нибудь.
маман говорит, мы все виноваты.
маман предупреждала меня о таких, как ты.
мол, обходи стороной молчунов угрюмых.
я надеюсь, твой таракан оклемался.
маман как-то встречалась с главным у тараканов богом
хотела проткнуть его шпилькой
а он с нею заговорил языками
у меня только один язык, франц, маман считает, мне надо выйти за врача или адвоката
но у тебя такие глаза
я от них нервничаю, мне охота импровизировать.
скоро я дочитаю твою книжку, честно.
может быть, ты опишешь меня в новой книжке.
маман не нравится, что у тебя в финале.
она говорит, ты чересчур морбидный.
я не совсем понимаю, что такое морбидный,
но твои глаза меня призывают на барбекю.
надеюсь, у нас есть горчица.

5 октября 2008

nobody has the winning ticket, by Scott Wannberg

Скотт Уаннберг
выигрышный билет никому не достался

кувырком летят через мою гостиную
все кандидаты со своими нарядами
примерь меня, один говорит,
что ни делаешь, напрягает даже расслабиться.

Нынче вечером мне по новому номеру позвонила Земля.
Устала до смерти, говорит, в ночную смену пахать.

У меня-то уже сто лет ничему нет подобия смены.

а они рыдают, орут, умоляют меня им помочь
понять всякие вещи. Я им показал здоровенный ящик всяких вещей,

Мы все строимся в линию пред рассветной зарей.
Мы поднимаем руки и хором вещаем:
Мы Сейчас Во Всем Разберемся.

И расходимся кто куда, чтоб себя искупить,
но без выигрышного билета в управлении искупления
отличить нас от прочих никто не способен.

у тебя нет билета? а вдруг он упал
тебе на макушку с ветки?

Сизиф нанял агента.
Говорит, ничего не станет катать по холму,
пока не начнут пристойно платить.

a pint of whiskey will get you through, part five, by Scott Wannberg

Скотт Уаннберг
на пинте виски выедешь, часть пятая

бешенство пригласило меня на свидание
хаос притулился поближе
решил сохранить каплю самообладания
думал прорваться в последний момент
не предполагал, что взбунтуется пол
мальчишки в бреду волокут нас к новому армагеддону
замышляют настенную роспись в восторге
но мне лучше отсюда, пожалуй, не дергаться
пусть скелет гниет, своего не нарушив ритма
я не готов к восторженным аттракционам
придержи свои показания, девочка,
покажи меня как-то иначе
на пинте виски и вере во что-нибудь
может быть, и выедешь из огня
думал было попутный словить астероид
подготовил вполне, мне казалось, вескую речь
но огни к нам так и не добрались
сбились с пути, и теперь нам домой ковылять одним
в темноте
не надо плакать так громко
тут никто не желает слышать
но возьми меня за руку
тут земля неровна преступно
дай мне руку
я не буду шагать слишком быстро
дай мне сердце
и я обещаю со смертью своей не спешить

Painkiller, by Scott Wannberg

Скотт Уаннберг
Болеутолитель

Примите новый закон, запретите людям бросать людей.
Склейте этих людей эпоксидкой.
Много тысяч часов назад на шоссе
Он сказал ей, что любит ее всем сердцем.
А она сказала ему, что всегда будет рядом.
Но ведь не бывает отчетливого всегда.
Хорошо по звуку, еще лучше по ощущению.
Я вчера видел всегда. Весь в лохмотьях. Просил анальгину.
Я бы сходил в аптеку, принес бы всегда анальгину,
Не особо скучай о любимой.
Тысячи споров назад, на авеню.
Он сказал ему, что готов воевать до последнего.
Она обещала ей, что в ее сердце ей в любую минуту найдется место.
Место понадобилось.
Я вижу всяких — потеряны, ищут что-то или сбегают,
Я бы зазвал их к себе — выпить, курнуть,
но мне врач не рекомендует впускать в свою жизнь
слишком много народу сразу.
То и дело направляют сердце на биопсию, смотрят,
научусь ли я не подпускать людей.
Поставили лестницу, прямо к моей двери,
я вот думаю, если не хочешь, чтоб я пускал в свою жизнь
слишком много народу, убери тогда лестницу.
Однако же нет, стоит. По утрам я спускаюсь
в свалку ранимых. Вечерами не спеша поднимаюсь.
Порой мышцам анальгин бы не помешал.
Болеутолителям тоже порой одиноко.