Сергей Владимирович Волков's Blog, page 64

Интеллигентские обиды

В некоторых кругах принялись ругать Пелевина (за последний роман). Я, как говорится, «не читал, но…» одобряю (в смысле – Пелевина, а не ругань). Постмодернистские чудачества мне не близки, и пелевинское творчество оценить мне трудно, но и от мимолетного знакомства с ним у меня, надо сказать, возникло подозрение, что некоторого понятия он не чужд. А тут, значит, «разошелся и расходился»: «Классический либерализм — одно из высших гуманитарных достижений человечества. Ухитриться даже из него сделать грязную советскую неправду — это уникальное ноу-хау российского околовластного интеллигента… Превратить слово «либерализм» в самое грязное национальное ругательство — означает, по сути, маргинализировать целую нацию… Такое возможно только в обществе, которое восемьдесят — а сейчас уже и все сто — лет жило строго по лжи, полностью ею пропитавшись...». За это и получил.

Считается, что он обидел «либеральную интеллигенцию». Но либеральный интеллигент (культурный человек, приверженный ценностям личной свободы и т.д.) – это, скорее, сам Пелевин, а обиженные – те, кого ими в нынешней извращенной системе понятий принято считать (советская сволота «детскоарбатского» розлива).

Что мне во всем этом не нравится:
Увы, профессиональные способности и ум часто уживаются с самой простодушной глупостью в общественных вопросах. Каковая может даже простираться до одобрения какого-нибудь «динамитчика» (но динамитчик «возникает» независимо от них, и действует вне зависимости от их о нем мнения). Они вечно не ценят то, что надо бы, сочувствуют не тем, кому надо, напарываются на то, за что боролись, садятся в лужу, а то и кончают совсем плохо.

Но ненависть к «либеральной интеллигенции» меня всегда коробит. В общем это сорт вполне симпатичных в быту людей, которые ни на кого (кроме себе подобных) не способны повлиять, ничего не способны сделать и ни за что, соответственно, отвечать не могут (они способны только радоваться тому, чему не следовало бы). Понимаю, что в зависимости от количества тестостерона в крови можно испытывать к ним разные чувства – от сочувствия до презрения. Я лично в большинстве случаев отношусь к ним как к детям или слегка помешанным, что не мешает мне многих из них любить и уважать. Это – мой с детства круг, люди, с которыми можно разговаривать (пусть даже меня часто не понимают или обижаются, как вот обиделись на Пелевина).

Чтобы ненавидеть их, надо быть чем-то гораздо худшим – советским павианом или злобным тупым фанатиком-мракобесом. А вот с такими разговаривать нельзя, такие стоят совершенно вне круга общения.

Печалуясь о несовершенстве того, что, как бы там ни было, все равно, к сожалению, лучшее, что ныне обитает на РФ-ных просторах, разве только на пелевиных и остается понадеяться. Потому за него и порадовался.

salery @ 2013-03-31T11:33:00

Последнее время френдлента вовсю потешалась над разного рода интеллектуальными достижениями родной власти. Но одно из них почему-то привлекло незаслуженно мало внимания. Оказывается, нацлидер пожелал, чтобы 9 мая перед отремонтированным мавзолеем вождя мирового пролетариата прошли «возрожденные» полки императорской гвардии. Изыск тот еще, но при ближайшем рассмотрении оказалось даже забавнее.
Поинтересовавшись, я с некоторым недоумением везде натыкался на одну и ту же информацию: "В российской армии двум воинским частям — 154-му отдельному комендантскому полку и 130-й отдельной мотострелковой бригаде — будут присвоены почетные наименования, соответственно, Преображенский и Семеновский полки". Это что, значит, части эти останутся собой (анекдотическая нумерация СА – вопрос отдельный), но с добавлением «почетного наименования»? Типа как Академии госслужбы и народного хозяйства присвоить почетное наименование «Императорский Александровский лицей»? Или их-таки переименуют, и военно-полицейские функции будет выполнять без всяких номеров «Преображенский полк»?

Тут же приводился несколько загадочный комментарий начальника пресс-службы внутренних войск МВД: «Я думаю, на этом Министерство обороны не остановится, да и не надо. У нас в стране есть множество именных полков, которые также заслуживают особого внимания. Как, например, знаменитый Уфимский пехотный полк имени Шайгимуратова».

Впрочем (для представляющих себе начальственный образ мысли), загадка оказалась нетрудной. Как и следовало ожидать, при углублении в тему оказалось, что речь на самом деле идет о готовящейся компании по возвращению частично утраченных за последние годы из-за реорганизаций СОВЕТСКИХ наименований, красивым «паровозом» которой и призваны послужить полки Петровской бригады. (Так уж повелось, что всякое возвращение совковой символики считают нужным предварить маленьким кивочком в сторону «лучших традиций дорев.прошлого».)

А ведь это был настоящий кладезь креатива (не то, что пошлые названия по каким-то подмосковным селам). Тут «шайгимуратовыми» ограничиваться не след. Ну где, в самом деле, «Стальная дивизия имени Баварского пролетариата», «5-я стрелковая имени Чехословацкого пролетариата дивизия», «10-й имени Германского пролетариата стрелковый полк», «Червонного казачества Краснознаменная дивизия имени Французской компартии»? Вот их бы и раздать частям. А первым делом, конечно, вернуть святое имя известной дивизии особого назначения. Ей - по-прежнему «Орденов Ленина и Октябрьской Революции Краснознамённой», без него явно неуютно.

Однако в духе генеральной линии и адекватно планируемому «лишенному внутренних противоречий» учебнику правильнее было бы поименовать полки примерно так: «Орденов Ленина и Андрея Первозванного лейб-гвардии Измайловский Пролетарский», «Кавалергардский главкома тов.Троцкого», «Краснознаменный имени Скобелева и Чапаева» (есть же у нас академия «имени Жуковского и Гагарина»), «Лейб-гвардии Кирасирский Его Императорского Величества Генерального Секретаря ЦК КПСС тов. Сталина» и т.д.
Нашлось, конечно, довольно идиотов, возрадовавшихся «возвращению традиций русской армии». Было время, когда меня настойчиво призывали принимать в этом участие. И тогда не хотелось. Теперь же до лучших времен о чем-то таком говорить вовсе неприлично.


Позавчера опять был зван на «КМ.ру» (https://r.mail.yandex.net/url/164MYZSZFy3lneHkFenuCw,1364716723/www.km.ru%2Ftv%2Fsergei%2Dvolkov%2Drussko%2Dyaponskaya) Всегда неловко себя чувствуешь, рассказывая, что лошади любят овес людям, которые этого предположительно не знают…

Забота о чистоте помойки

В связи с поднятым некоторое время назад шумом о «поддельных диссертациях» обратил внимание на то, что в обществе, похоже, напрочь утрачено представление о том, что есть наука. За обличениями в плагиате и прочих нарушениях принятых форм и норм (что, вообще-то, кстати, ерунда по сравнению с валом наукообразного трепа, написанного с соблюдением таковых), совершенно не звучала мысль, что диссертации, написанные людьми или от лица людей, не имеющих отношения к науке, вообще невозможны и не должны бы иметь места.

Ученые степени воспринимаются общественным сознанием как некоторая универсальная «заслуга» или свидетельство некоторого общечеловеческого качества - типа звания «заслуженный работник». Между тем, они (и диссертации) есть явление, по идее относящееся лишь к очень узкой сфере, каковой является научная деятельность, и наделение ими лиц, для которых наука не является основным занятием, столь же нелепо, как присвоение полицейских званий воспитателям детских садов (тоже ведь следящих за «порядком») или спортивных разрядов – токарям (тоже ведь могущим соревноваться в производительности).
Занятие наукой – одно из самых специфичных. Оно по хорошему-то предполагает и соответствующий психотип, и искренний интерес к делу, и сугубый профессионализм, и огромные затраты времени; ей нельзя заниматься «факультативно» (даже преподавание своего же предмета сильно этому мешает). Если, говорят, к предпринимательской деятельности способны 4%, то к науке – и того менее. Но люди думают, что всякий, кто готов рассуждать на тему или делать нечто, имеющее какое-то отношение к предмету – «понимает», а, стало быть - ученый.

Еще в советское время распространилась мода на защиту кандидатских диссертаций по экономике председателями колхозов и директорами заводов, и когда я по этому поводу зубоскалил, моя ирония чаще всего не принималась: «Ну как же, человек ПРОИЗВОДСТВОМ управляет – что же он, не понимает, что ли… уж наверно лучше, чем какой-то бумагомарака». В рамках этого подхода совершенно логична мысль, что человек, изобретший удачную форму мухобойки, достоин, как минимум, степени кандидата технических наук, а придумавший эффективное средство от тараканов – химических. Собственно, примерно за это часто и давали.

То есть понятно, конечно, что эффективная мухобойка – намного полезнее кучи диссертаций, а реальная управленческая деятельность по своему значению и влиянию на жизнь общества и конкретных людей несопоставима с бумагомаранием. Но наука – это все-таки нечто другое, пусть во многих случаях бесполезное или на практике неприменимое, во многих – просто вредное, неполиткорректное и для обнародования непотребное, пусть признательности населения вовсе не заслуживающее. Но – другое, другой вид деятельности.

Коль скоро этого не понимают, то лучше давать, скажем директорам департаментов или замминистрам докторские степени автоматически по выслуге определенного стажа в должности, низшим по положению «менеджерам» - кандидатские (по справедливости надо бы давать и бандитам, чей менеджмент гораздо эффективнее), не заставляя уважаемых людей обращаться к халтурщикам с риском оскандалиться с «плагиатом» или самим писать сотни страниц наукообразных благоглупостей.

Считается, что у нас «науку не уважают». Так пусть бы и вовсе не уважали: тогда, может, хоть не позорили бы отождествлением с собой. А то влиятельные лица, чиновники и политики чуть не поголовно стремятся к ней приобщиться и украсить себя именно «ученой» степенью (хотя «народный артист» выглядело бы тут уж всяко уместнее). Ученых «опускают» (по оплате профессуры РФ на предпоследнем месте в мире, по НИИ, боюсь, вообще, абсолютный рекорд в мировой истории), но сами хотят быть учеными – оно, конечно, забавно, но как-то совсем уж несимпатично.

Поэтому факт поимки за руку какого-то нашистского функционера, что-то там неправильно написавшего в реферате, ничуть меня не вдохновил, и кампания по дисквалификации «плагиаторов» оставила совершенно равнодушным. Если бы понятие о науке существовало, то получение степеней разного рода начальниками по общему правилу просто бы не допускалось (в т.ч., кстати и научными: если директор НИИ не нашел возможности защититься, занимаясь только наукой, то полагать, что он может добросовестно сделать это, обременившись еще и ворохом иных обязанностей, довольно странно). Ученого можно поставить чиновником (не факт, что это будет хорошо, но иногда получается), но сделать чиновника ученым – невозможно. Если же ученые степени могут даваться лицам, заведомо учеными не являющимися (ученый – это не человек, вдруг что-то написавший, а тот, кто всю жизнь профессионально занимается наукой), забота о «чистоте рядов» - неуместна.

Суверенный либерализм

Недавно видел манифест «Либеральной платформы» ЕР. Много смеялся. Попытался представить, как могла бы выглядеть «интернационалистская платформа» в НСДАП (наверное, примерно так же). Документ действительно очень забавный. Большая его часть посвящена обличению «неправильного» либерализма: перечислены 10 его свойств и выделены 5 «псевдолиберальных» течений, коим авторы в статусе либеральных отказывают. Особенно умилил пункт о том, что «псевдолибералу» свойственно отрицать наличие позитива в советском опыте (каковой настоящий либерал обязан признавать). Ну понятно, что если советское православие – самое православное, то и советский (т.е., извиняюсь, «суверенный») либерализм – самый либеральный. Это логично.
Интерес вызвало разве одно утверждение. Что бы вы думали является «важнейшим ограничителем экономической свободы сегодня в России»? Мне-то казалось, что это такие тривиальные вещи, как недобросовестная конкуренция связанных с властью лиц, отсутствие защиты от криминала, чудовищные налоги и т.д. Но нет, оказывается, что это - политика неких могущественных «денежных властей». Ну это хоть что-то живое (проявление каких-то внутренних разборок) – надо полагать Игнатьева с ЦБ скоро снимут (вот тебе и «власти»)

За людей, выставляющих себя на посмешище, всегда неловко (тем более, что кое-кого знал как вполне приличных). Но, видимо, вступив на путь сотрудничества с не вполне одобряемой властью (вообще-то в определенных условиях единственно перспективный), бывает чрезвычайно трудно вовремя остановиться, когда становится ясно, что перспективы были оценены неправильно. Ну, они не единственные…

Вообще же этот документ – лишнее свидетельство наличия у власти вполне определенной идеологии (совершенно напрасно принято считать, что никакой идеологии у нее нет, а это просто беспринципные «жулики и воры»). Менее всего либеральной, конечно (либералов у нас во власти после 1916 никогда не водилось), тем более, что сам термин в нынешнем употреблении отвечает своей сути не более, чем «фашизм». Мне вот (хотя либерал я, пожалуй, «псевдо» с любой из современных точек зрения на предмет) всегда за либералов было обидно.

Некоторым кажется, что все зло от того, что вместо советских министерств, управлявших «общенародной собственностью», возникли всякие ОАО-ЗАО, в чем и есть проклятый «либерализм». Они воображают, что если вернуть министерства, то доходы «олигархов» упадут, а их собственные вырастут. С какой стати? Дерипаски-грефы-абрамовичи могут и будут получать ровно столько же, именуясь министрами, начальниками главков и т.д.: ну вот такая у них будет «зарплата». Так даже удобнее (а при дальнейшем ухудшении отношений с Западом, когда стесняться совсем будет не надо, я бы именно так и поступил).

Свободной экономики у нас все равно не возникло. Это ведь вовсе не то, когда какие-нибудь ходорковские командуют президентом, а - когда президент не может командовать ими. Если государство дает по рукам обнаглевшим «акулам бизнеса», это не значит, что они (и экономика) не свободны. Несвободна она тогда, когда эти «акулы» не могут появиться вне благоволения власти, не могут свободно конкурировать с ее агентами, когда их можно созвать и проинструктировать, как себя правильно вести, во что инвестировать и на что скинуться.

Одновременное существование в партии власти формально взаимоисключающих «платформ» - есть еще «социальная» (а в добавок лежащая где-то в другом измерении «патриотическая») есть на самом деле не плюрализм, а «всеохватность единства». Идеологией этого единства является «советскость». У власти находится слой лиц, объединенных прежде всего тем, что они занимают свое положение только благодаря существованию некогда советского режима, каковое обстоятельство есть и единственная легитимация их собственной власти. Поэтому при всех различиях взглядов на ведение дел, приверженность «советскому прошлому» есть общая и абсолютно обязательная идеологическая норма.

К ней добавляется «по вкусу» больше или меньше «России». Один мой знакомый удачно сказал, что образом такого «синтеза» мог бы служить памятник Дзержинскому, на коленях у которого, с любовью глядя ему в глаза, сидит цесаревич Алексей. Алексей, замечу, при этом гораздо менее обязательный компонент, чем Дзержинский. Это, собственно, та концепция, которую предполагается закрепить в «едином учебнике».

Конечно, в составе власти находится и значительное число лиц, обязанных своим положением соввласти лишь косвенно (личным и деловым связям с теми, кто обязан ей непосредственно), которым «советскость» достаточно безразлична. Но и для них непременным условием существования во власти является безусловная верность этой идеологии. Более того, «уважение к советскому прошлому» есть обязательное условие и для любого вообще приближения к «публичности» (будь то разрешение на создание партии или участие в дискуссиях на ТВ среди записных «политологов») и даже для разговора с оппозицией (то, что, оппозиция сама по себе идеологически не сильно отличается от власти – вопрос отдельный).

И православный, и националист, и либерал в этой системе должны быть советскими. В этой системе должно быть всё (оно в ней, как видим, и есть). Кроме антисистемы, т.е. антисоветизма. Именно здесь проходит водораздел. Националисты обычно противопоставляют «советским» - «русских». Но на самом деле «советским» противостоят «антисоветские», т.е. просто «нормальные». Русский националист, совершив обряд поклонения Совку (и не переставая от того быть националистом в глазах соратников), будет допущен на ту или иную (в зависимости от глубины проявленных чувств) ступень «публичности». Для представляющих «антисистему» такое непредставимо. Допуская таких, режим переставал бы быть собой (и это само по себе было бы индикатором).

Долгожданный подарок

Наконец-то у нацлидера дошли руки до наведения порядка в истории. Что-то долго они с «единственно верным» тянули: от первых-то заходов по более частным вопросам и «противодействия искажениям истории» года три прошло. Когда мне тогда в первый раз сказали, что собираются принять закон о единомыслии относительно ВОВ – я не поверил. Принял это за анекдот, порожденный естественной реакцией на истерию вокруг темы. Но оказалось, что это сама истерия и есть. Ну, коль скоро анекдот становится жизнью, то, значит, жизнь - анекдотом. То, что при Ленине-Сталине было страшно, при Хрущеве-Брежневе – противно, при Путине-Медведеве – смешно.
Если бы просто вернули статью за "антисоветскую агитацию и пропаганду" – было бы совершенно нормально. Но, записав в свою конституцию положение о недопущении общеобязательной идеологии, они выглядят нелепо. (Попробуйте представить Германию конца 30-х, где не возбраняется публично высказывать сомнения в правоте слова и дела фюрера, где евреи легально демонстрируют против национальной политики правительства, где можно ругать гиммлеров-геббельсов-герингов, но при этом сомнения в правомерности действий Бисмарка и военных талантах Шлиффена и Мольтке-старшего не допускаются.)

Людей, конечно, понять можно: это род самоудовлетворения - приятно надеяться, что все будут думать так же, как они. Единый учебник, «не допускающий двойных толкований» у нас, положим, был (и мало изменился, ну и наряду с ним зачем-то появились и какие-то еще со своими небольшими вариациями), и дело, собственно, за тем, чтобы к нему и вернуться, как это вытекает из логики развития правительственной мысли на современном этапе. Вся потеха в том, что тот учебник был адекватен состоянию породившего его организма, его возможностям по промыванию мозгов и общеполитическому контексту, а ныне заказанный будет чем-то вроде попыток инвалида-«самовара» взобраться на коня и замахать шашкой.

По большому счету Совок-то СДОХ. Без идеи мировой революции и всемирного торжества коммунизма, бывшей смыслом его создания и единственно оправдывавшей его существование, без своей роли "авангарда мирового пролетариата", без возможности распоряжаться ресурсами "одной шестой" и 250 млн.населения, без "соцлагеря", без "железного занавеса" и возможности тотальных репрессий он – ничто, бессмысленный хлам, музей идиотизма.

Есть ощущение, что ожидаемый подарок в виде «правильного» учебника станет явлением незаурядным и доставит большое удовольствие. Пытаюсь представить себе учебник, выражающий суть идеологии режима, основу которой составляет шизофреническое соединение «ежа с ужом», и который при этом «должен не иметь внутренних противоречий».

Вообще-то этот шаг к долгожданной определенности – дело хорошее (как хороша вообще всякая определенность). Я уже писал как-то, что нынешнему режиму предстоит либо утратить родовую совковую сущность под влиянием жизненных реалий, либо, наоборот, - более полно утвердиться в ней (и тогда в очередной раз обанкротиться). Ну что же, так – значит так. Чем раньше – тем лучше.

Недостигнутые глубины

В затворнической жизни есть свои недостатки: пропускаешь много чудесного и не добираешь живых впечатлений. Недавно приятель предложил посмотреть на «круглый стол», посвященный разгону Учредительного собрания. Встреченные там двое знакомых моему присутствию почему-то очень удивились. Вскоре стало ясно, почему: оказалось, что попал я чуть не на заседание Левого фронта. Изучать левых и быть ими - не одно и то же, но 90% участников именно что были (в числе выступавших заявлены были И.Пономарев, О.Румянцев, Б.Кагарлицкий, Т. Шанин, еще какие-то члены руководства ЛФ и С-Д альянса).
В первых выступлениях излагалась в общем-то нормативная эсеровская точка зрения на предмет, ну разве с вариациями «что было бы». Надо сказать, что эсерам у нас особенно не повезло: хоть это и был единственный национальный, «народный» и патриотический социализм, не предусматривавший ни Интернационала, ни мировой революции (сталинизм-то - не национал-социализм, а национал-большевизм, в полной мере сохранявший подчиненность коммунистической идее, и СССР до самого конца оставался центром мирового комдвижения), но, несмотря на моду на социализм и народопоклонство, политических продолжателей у них не появилось, а только «адвокаты» (которые и выступали).

Дальше – пошло левее, прозвучали сожаления о том, что «не договорились» и предположения о возможных перспективах эсеро-большевистского альянса. Потом очередь дошла и до более экзотических личностей, мне не знакомых. Один из них, совсем лысый, но заросший густой бородой, оказался апологетом Махно А.Шубиным (возглавляющим какой-то центр в ИВИ), а другой, с волосами по грудь («фу, до чего некрасивая тетка» - подумал я до того, как надел очки) – теоретиком анархо-синдикализма Дамье (каких только докторов наук не рождает РФ-ная земля…).

Тут интереснее: услышал, что такой альянс был бы крайне вреден, ибо помешал бы делу углубления революции (большевики разогнали УС вполне правомочно, а, главное – правильно); эсеры, как можно было заподозрить по умолчаниям в речах даже Чернова, склонны были отойти от обещанной «справедливой» социализации с выделением абсолютно равных наделов, а последующий Комуч, не давая хода всеобщему переделу, был силой глубоко реакционной. Более того, и большевики не были достаточно «глубоки» и тоже препятствовали углублению революции, не позволив проявиться живому творчеству масс.

От возможных глубин, которых могла бы достичь революция, захватило бы, наверное, дух (начавшиеся выступления с мест это обещали), но мне предстояло еще свидание, и пришлось уйти, не дождавшись окончания дискуссии.

Подумал, что вот ведь ни одна из существовавших до 1917 сколько-то «цивилизованных» хоть левых, хоть правых партий не возродилась и не получила адекватного продолжения после 1991 из-за полной утраты как соответствующего человеческого материала, так и самих понятий, а вот фланговые отморозки, благодаря предельно примитивным установкам, без проблем вполне адекватно воспроизводятся в любой обстановке. Простота – великая сила…

Приметы времени

Ознакомился со списком рекомендованных Минвузом детишкам книг (пресловутые «путинские 100 книг»). Какими они могут быть, понятно было уже при озвучивании самой идеи. Но ожидания были превзойдены. Более 70 - советские авторы, из коих, конечно 11 на тему ВОВ (в т.ч. чудесный В.Богомолов – привет юзеру urukhaj). Все наследие исторической России (включая былины и ПВЛ) исчерпывается 13 пунктами. Проявленная толерантность (даны 5 эмигрантов) компенсируется таковым же числом апологетов дела революции (конечно, и «Разгром», и «Как закалялась сталь»). Что любопытно, аромат советской литературы дополнен отчетливым привкусом «евразийства»: если на всю старую Россию приходится 13 книг, то на «сказки народов СССР» – 19 (от Ибрагимбекова и Тукая до «Алпамыша», «Манаса», «Урал-Батыра», «Кер-оглы» и т.д.)

Ну что, приметы времени… Да, вот еще на тему. До 1917 на полит.картах мира Россию изображали, как известно, зеленым цветом (помните у Тэффи: «Она в своей пышной зелёной одежде, в какой рисовали её всегда»?), а после – всегда красно-розовым. В 90-х изредка доводилось видеть попытки продолжить «зеленую» традицию. А вчера случилось быть в картографическом магазине – так абсолютно все разновидности (десятка полтора) – только красно-розовые.

salery @ 2013-01-12T12:46:00

Последнюю неделю к компьютеру почти вовсе не подходил (обычно первую декаду года провожу в старомодных занятиях), поэтому от злобы дня несколько отвлекся. А когда теперь заглянул в Сеть, то, во-первых, захотелось выразить признательность всем, поздравившим меня с Днем рождения (что и делаю), а, во-вторых, кратко высказаться по поводу Депардье, которым, как оказалось, была заполнена эта неделя.

Никогда не почитал его: по-моему, узнаваемые актеры отрицают самую суть своего занятия: смотря фильм (спектакль), испытываешь потребность хотя бы в иллюзии подлинности происходящего, а тут она предельно грубо исключается изначально. Играющими же самих себя излюбленными типажами (будь то нос Депардье или задница Дженнифер Лопес) можно было бы любоваться и вне сферы художественного вымысла. Но, коль скоро в наше время лицедеи значат больше не только ученых, но и политиков, демарш Д. против олландовских поползновений можно было бы только приветствовать, если бы он не переборщил, превратив его в непристойность (ну не знакомо им чувство меры).

Кстати, лишний раз подумал, что Олланд хоть и баловник, а настоящего-то социализма без «диктатуры пролетариата» не бывает. Сколько-то нагадить продвинутым людям и стране можно, но если нет возможности взять за шкирку (не столько Д., сколько потянувшихся через пролив предпринимателей), опустив «железный занавес», отнять и поделить – не черта не выйдет.

salery @ 2013-01-04T09:26:00

На фоне бурных реакций на законы последнего времени подписанный позавчера «возрастной» особых эмоций не вызвал. Хотя за весь путинский период он не только наиболее знаковый, но и единственный, имеющий существенное значение. Как-то не близка публике мысль о том, что сами по себе люди гораздо важней тех правил, которые они устанавливают. Что наличие или отсутствие «разделения властей», многопартийности, выборов и т.п. ровно ничего не значит по сравнению с тем, какого рода люди находятся у власти. Но ведь даже Горбачев не мог появиться ранее, чем вымерла критическая масса сусловых-устиновых…

К вопросу о «норме самововпроизводства» элит

Вопрос о «норме самовоспроизводства» элиты так или иначе незримо присутствует всегда, когда речь заходит о «социальных лифтах» и т.п. Представления об этом бывают весьма причудливыми, тем более, что в одни и те же слова вкладывают разный смысл. Но если даже число неофитов известно (а как раз о данных такого рода обычно мало кто имеет представление), то что это, собственно, значит? Много это или мало? А сколько «должно» быть? Нельзя сказать, что я для себя окончательно выяснил этот вопрос, но, поскольку меня об этом спрашивали, попробую в самом общем виде поделиться представлениями, как это чаще всего бывало.
Уточню, о чем идет речь. В широком смысле к элите принадлежат соц. группы, вместе составляющие в пределах 10% населения, в более узком – прослойка в 1-3% (в традиц. о-вах она обычно оформлена в «высшее сословие»), в еще более узком – неск. тыс. человек, составляющих «генералитет». Поскольку элитные группы обычно «взаимопополняемы» (сын бизнесмена может быть и политиком, и «профессионалом», сын «профессионала» - офицером или чиновником и т.д.), то существенно, какую часть этих групп (и, соответственно элиты в целом) составляют лица, не принадлежащие по происхождению ни к одной из них. Это и будет основным показателем воспроизводства элиты в широком смысле слова.
Для традиционных обществ интересно также посмотреть, насколько широко пополнялось извне более узкая прослойка - высшее сословие (а оно в большинстве случаев пополнялось примерно в той же пропорции, что вся элита в целом, но в огромном большинстве – за счет выходцев из других элитных слоев, а не за счет лиц, вовсе к ним не принадлежащих).

Что касается «генералитета», то показатели его комплектования могут, конечно, несколько отличаться от всей элиты, но он не образует отдельного социального слоя. Это, кстати, часто не осознается, и приходилось, напр., видеть спор, где наличие «потомственных интеллектуалов» отрицалось на том основании, что тот или иной крупный деятель не был сыном столь же крупного. Но для суждения о «потомственности» генерал не обязательно должен быть сыном генерала же, а академик – академика (это случается, но редко); совершенно достаточно происхождения вообще из соответствующего слоя, и так очень небольшого.

Конечно, исторические примеры чрезвычайно разнообразны: в ряде аристократических обществ степень самовоспроизводства элиты может приближаться к абсолютной (хотя на практике даже в кастовых обществах она не такова), в ряде деспотий может быть необычно мала. Но если все-таки попробовать приблизительно определить, какая ситуация является наиболее распространенной и типичной (понятно, что речь идет о вертикальной мобильности в рамках одного и того же общества в одной и той же стране), то для традиционных обществ (в т.ч. и Х1Х в.) доля неофитов в среднем (в каждом поколении) будет составлять примерно 20% с вариациями от около 10 (в большинстве европейских стран) до трети (в конфуцианских обществах Дальнего Востока). Причем даже крупные социальные потрясения оказывали существенное влияние только на соотношение групп внутри самой элиты (напр., в результате Франц. революции доля дворян среди генералитета, конечно, резко упала, но лишь менее 8% его не принадлежало ни к одной из элитных групп, вместе составлявших не более 5% населения).

В период расцвета «массового общества» в развитых странах уровень самовоспроизводства элитных групп несколько снизился – до 60-70% (т.е. средняя норма неофитов составила 30-40%), особенно в странах, «опущенных» после ВМВ. При этом любопытно, что предпринимательский слой, дававший в традиционном обществе основную часть пополнения неофитами элиты в целом, в «массовом» стал одним из самых закрытых и в наибольшей степени обнаружил тенденцию к самовоспроизводству (обычно не менее 40-50%, а в ряде случаев до 70% только из своей группы и обычно не менее 70, а часто более 80% из всех элитных групп в целом).

Проблема состоит в том, сколько неофитов «продвинутая» среда может переварить, не перестав быть сама собой т.е. без урона для достигнутого уровня (если в некоторый коллектив приходят несколько человек, изначально ему чуждых, но стремящихся быть такими же и ориентирующихся на принятые в нем нормы – он не пострадает, а если абсолютно преобладающие неофиты воспроизведут в нем нравы собственной среды, то это будет совсем иной коллектив, где «старые» члены превратятся в изгоев).

Тут, конечно, важна и степень приверженности самой среды своим установкам и традициям, и политика государства по отношению к этим традициям. Мне лично представляется, что при благоприятных обстоятельствах двух третей пополнения из самой среды обычно бывает достаточно, но при более чем половинной доле неофитов никакие обстоятельства не способны предотвратить изменение облика всей социальной группы.