Сергей Владимирович Волков's Blog, page 61

"Свой угол в падшем мире"

Про консерватизм в условиях, когда его ризы примеряют советские павианы, а 90% прочих «записавшихся» решительно путают его с идиотизмом, говорить не хочется. Но вот недавно у одного из немногих адекватных представителей направления прочитал высказывание («Вот задумался, правильна ли моя собственная позиция, — отгородить себе угол, а на падший мир не обращать внимания. Возможно, еще не все потеряно»), на которое, хотя бы и для узкого круга, захотелось откликнуться.

По моему – одно другому не мешает. Потому что форма, «наполнитель» и принцип – вещи разного уровня. Их не надо ни слишком тесно соединять, ни, тем более, путать. Мир «человека организованного» существует по законам, обусловленным его природой (а не его измышлениями), а поскольку таковая неизменна, то «пасть» он, вообще-то говоря, никуда не может. «Консерватор» соглашается с основными принципами его функционирования, «прогрессист» покушается их изменить. Однако за несколько столетий осознанных усилий последних (что бы первые об этом ни думали) это сделать не удалось. Так что на этом уровне вообще ничего «не потеряно».
Никому еще не удавалось заменить в качестве единственного реального права – право силы, ликвидировать государственные институты, социальную иерархию, имущественное неравенство, воспроизводство населения на базе семьи и т.д., сколько бы все это ни подвергалось сомнению и критике. Если порой на волне общественного безумия и предпринимались попытки реализовать на практике «альтернативы», это никогда в полном объеме не получалось, а срок существования систем даже с частичным использованием принципов, противных естеству, оказывался по историческим меркам ничтожен. (Тот же Совок просуществовал менее средней человеческой жизни, маразму «политкорректности» и полвека нет, да и рассыпется он при первом серьезном вызове). Так что тут беспокоиться не о чем.

Но поскольку в том, что касается условий существования человеческого мира, прогресс столь же неизбежен, как невозможен он в отношении человеческой природы, неумолимо меняются и формы (от фасона одежды до политических институтов) и их наполнение. Противостоять процессу смены форм столь же невозможно и бессмысленно, как пытаться изменить базовые принципы. Конечно, когда «Ловласов обветшала слава со славой красных каблуков и величавых париков», кому-то это тоже, наверное, казалось крушением основ. И это понятно, потому что человек редко мыслит категорией столетий, а представления об идеале обычно бывают тесно связаны с привычной ему формой.

Но вообще-то… В Испании второй половины XIX в. был такой А. Кановас дель Кастильо (лидер тамошней Консервативной партии), так вот он, на мой взгляд, высказывался на этот счет исключительно точно: "Политика – это искусство реализовать в каждую историческую эпоху ту часть идеала, которую позволяют обстоятельства".
Собственно, этот подход (а тем более верное представление о том, какая именно часть уместна при данных обстоятельствах) и отличает вменяемого «консерватора» от шута и придурка. В частности, можно согласиться с мнением (юзер enzel): «Сугубо консервативная позиция заведомо проигрышна, тогда как либерал-консервативная - верна. И те, кто сделали на неё ставку, в итоге не проиграли, хотя им и пришлось принять факт больших перемен жизни». Действительно, даже после такого потрясения, как «восстание масс» начала ХХ в. (крупнейшая метаморфоза за неск.тысячелетий), поднявшего в первые десятилетия на поверхность массу самой отвратительной мути, ситуация (в плане базовых социальных принципов) со временем пришла в норму, и даже «наполнитель» в большинстве случаев сменился не радикально.

«Наполнитель» (т.е. люди и слои, занимающие ведущее положение в пределах той или иной формы) тоже часто является весьма сильным раздражителем, способным заслонить при эмоциональном восприятии не только форму, но и принцип. От этого я и сам не свободен. Но, рассуждая исторически, следует помнить, что, существуя в рамках одной из форм, не противоречащих базовым принципам, он со временем неизбежно эволюционирует (кстати, во все времена его средний возраст обычно не превышал полутора столетий). Но это отдельный разговор…

Однако же конкретные формы (не говоря о «наполнителе»), даже и вышедшие из общественного употребления могут обладать непреходящей культурной и эстетической ценностью. Поэтому постановка вопроса об «отгораживании угла» не только правомерна, но и неизбежна. Здесь я с philtrius’ом, находясь в весьма сходном с ним положении, абсолютно солидарен. Оказавшись в свинарнике, совсем не обязательно начинать учиться хрюкать. Даже и в Совке такие углы и даже небольшие сообщества ухитрялись существовать (что-то благодаря только им и сохранилось).

Это, собственно, даже не вопрос: по факту он этот угол уже отгородил. Причем не только для себя, потому что отгороженный им угол, коль скоро о нем известно, неизбежно приобретает общественное значение в качестве некого маячка. Помимо прочего, их («углов») существование препятствует тотальной подмене сущностей и понятий, каковая (а вовсе не появление и распространение каких-то безобразий) является единственно вредным делом.
Поскольку же вне зависимости от субъективной оценки ситуации (потеряно всё, еще не всё или, по большому счету, ничего не потеряно) подобные «углы» и являются для таких людей единственно возможным средством воздействия на нее, то вопросом о правильности позиции я бы не задавался.

salery @ 2014-01-16T16:18:00

Выложить к концу года на сайт «белую» базу, как неоднократно обещал, так и не удалось. Объявление на сайте о невозможности общения вызвало негативную реакцию, и, как слышал, распространилось мнение, что я вообще какой-то крайне «закрытый» и нелюдимый человек. Увы, объявление придется оставить в силе, и я надеялся этой выкладкой его компенсировать («вот все, что есть – смотрите сами»). Но не получилось.

Для приведения ее в порядок с учетом последних изменений требовалось не менее 60 полных рабочих дней (в каждом буквенном файле из 3-4 тыс. новых справок более трети надо было объединять с уже имевшимися, что требует до нескольких минут на каждую, так что даже сидя по 14 часов, менее двух дней на файл не уходит), и летом я полагал, что такие дни до конца года у меня будут. Но из-за неприятностей с членами семьи оказался последние месяцы ограниченно дееспособен. Да еще из Армении просили срочно дать офицеров-армян (там к юбилею хотят издать книгу об участниках ПМВ), а просмотр с этой целью 2 млн. записей «общей» базы тоже занял изрядное время. Так что пока готовы только буквы А-П (которые, видимо, в обозримом будущем и появятся), а для подготовки остальных потребуется еще ок. 20 «чистых» дней, которых удастся набрать месяца за два (т.к. есть и другие дела).

Вообще, пора, наконец, что-то писать (хотя бы завершить четыре книги, оставленные в разной степени готовности). Хотя и физиологически, и психологически я чувствую себя точно так же, как 30 лет назад, но череда смертей без видимых причин 50-летних знакомых всерьез и сильно меня напугала (было бы чрезвычайно глупо, затратив уйму времени в ущерб, быть может, более приятному времяпровождению, обесценить большую часть своего существования). Но для сего потребно не только время, но и настроение, а с этим в нынешней обстановке не очень…

salery @ 2013-12-14T00:40:00

Реакция на мою предпоследнюю заметку свидетельствует, что значительная часть публики склонна решительно путать сущность явления с его издержками (что и служит источником пессимизма относительно «Запада». (Забавным образом позавчера, на что многие обратили внимание, с этим настроем солидаризировался отечественный аятолла - как ни смехотворно выглядит почитатель большевистских вождей и продолжатель советской традиции в роли защитника «традиционных ценностей».)
Но еще меньше стоило бы, по-моему, путать судьбу европейского (в широком смысле слова) мира с умалением политического значения тех или иных принадлежащих к нему государств или сумасбродством какой-то части его «общественности». Как минимум потому, что таковое, даже в самых неблагополучных по этой части странах не является всеобщим, и лишь формально «общеобязательным».
Приходилось, напр. читать: «Теракт в Бостоне вновь поставил вопрос, на который западные демократии не могут найти ответа: почему лица, получившие вид на жительство или натурализовавшиеся, становятся террористами в стране, в которой они родились или которая их приняла?» Ну, «западные демократии» (это, видимо, такой псевдоним для свихнувшейся на толерантности той самой общественности), может, и не могут. Но для здравомыслящих людей ответ очевиден, и если он не находит адекватного отражения в СМИ, это не значит, что таких людей слишком мало.

Бывают, конечно, и совсем веселые картинки. Вот, скажем, студенты берлинского университета им.Гумбольдта на встрече с министром обороны скандировали: "Германия - дерьмо" и "Никогда больше Германии". Насколько это характерно для Германии – не знаю, но даже для полубезумной Франции - точно не характерно, а в большинстве других стран – и непредставимо.

Совершенно непонятно также, почему о состоянии и перспективах европейского мира надо судить по наиболее больным его членам. Ведь остальных никуда из этого мира не выкинуть. Как бы ни бесновался кто-то в Брюсселе, а процесс не сказать чтобы шел в желанном ими направлении. Тот же «польский марш» - не чета пресловутым «русским» (по соотношению с численностью населения так, думаю, на порядок круче); от поляков «Никогда больше Польши» никто не дождется.

Да и тенденция: если взять последние десятилетия, то того же «польского марша» становится больше или меньше, позиции правых партий становятся сильнее или слабее, население становится «толерантнее» или нет? Если даже считать евросоциалистические поползновения проявлением «азиатчины», то популярность соцпартий обнаруживает ли тенденцию к росту?

Похоже, имеет место разрыв между навязываемым «законодательством» и настроем большинства или значительной части населения – подобно тому, как в Совдепии покушаться на идеологические и политические установления было совершенно немыслимо и невозможно, но даже при искренней вере в них природные инстинкты контролировались ими в небольшой степени (напр., людям, ничего не имеющим «вообще» против той же «дружбы народов», это не мешало питать отвращение к «чуркам»).

Вот в Хорватии 2\3 высказались против регистрации гей-браков. Ну и что случится, если в соответствии с модой их там все-таки легализуют? Да ничего. Будут регистрировать – и только. В какой мере это будет свидетельствовать о продвижении идей ЛГБТ на Балканах – вопрос открытый… Важно не то, каким правилам человек подчиняется, а что про себя думает. Иногда это и «в мирное время» проявиться может (вот как в Венгрии), а уж «в случае чего» - и вовсе никуда от него не денешься.

Обмануть реальность невозможно, и болезни она неплохо лечит. Дело только в соотношении величины организма и дозы лекарства. Количество – вещь вообще важная. Время от времени поднимается шум по единичному случаю (бомбу взорвали, солдата в форме в собственной столице зарезали и т.д.), никакого значения самого по себе не имеющему и ничего не меняющему. Если, напр., тот же Обама по каким-то своим соображениям не желает в упор видеть исламского терроризма, то он его и не будет видеть.

Но – до определенных пределов. Если американских послов те же люди будут убивать ежегодно, а самодельные бомбы в Нью-Йорке взрывать ежемесячно - не берусь судить (обитателям США виднее), будет ли этого достаточно, чтобы при всем нежелании все-таки «увидеть». Сколько надо для прояснения сознания зарезать французских солдат на парижских улицах или как часто устраивать бесчинства с поджогами в каком-нибудь Лондоне-Стокгольме – тоже не знаю. Но сколько-то надо. Ну еженедельно – хватило бы? Нет? У нас вон тоже на ежегодные «кондопоги-арзамасы» можно никакого внимания не обращать, можно не обращать и на ежемесячные, и даже, пожалуй, на еженедельные. Но ежедневные, думаю, что-то изменят.

Но если толерантность к тому, что само нетолерантно, еще представляет определенную угрозу и во всяком случае связана с реальными неприятностями, то уж на всякого рода идейно-эстетические и вкусовые завихрения в плане угрозы миру «белого человека» можно спокойно наплевать. «Ценности» - не в человеческих измышлениях любого рода, а в реалиях жизни.

"Путинский империализм"

Увлечение публики украинскими событиями мне непонятно. Будет ли что-то там подписано или нет (тем более, что сам документ ровно ничего не значит, и в случае подписания ничего не изменит), будет ли на некоторое время сменен Янукович или останется – все это совершенно не интересно. Какие бы спектакли ни ставились на «майдане», Украина и ее население есть только то, что оно есть, и ничем другим не будет. Поэтому писать о них я не буду, а выскажусь лишь о том, о чем в связи с этим стали много говорить – о «путинском империализме».
Словосочетание, надо сказать, из ряда «жареный лед», «научный коммунизм», «гениальный дебил» и т.д. Но явление вполне реальное, хотя и иррациональное (как, впрочем, и сам П-режим со своей «эклектичной» идеологией).

Империализм вообще-то есть всего-навсего политика всякой великой державы, претендующей на большее, чем статус «региональной», и защищающей свои интересы не только вблизи своих границ. Но любой имперский проект и проект глобалистский – вещи по смыслу и целям совершенно разные. В основе имперского проекта лежат интересы конкретного государства или этноса, в основе глобалистского – переустройство всего мира на основе какой-то идеологии (для чего может выступать «трамплином» и какое-то государство) Так, напр., пантюркистский проект – проект имперский, а исламский – глобалистский.

Советско-коммунистический проект был, понятно, в чистом виде глобалистским, и ничего общего с имперским не имел. «Великодержавие» П-режима является по духу и естеству продолжением советского (в той же мере, в какой сам режим является продолжателем СССР), а по объективным потребностям и возможностям на глобализм никак не тянет и не претендует. Попытками проводить имперскую политику на основе идейно-политических представлений совершенно иного рода и обусловлен идиотизм «путинского империализма».

Империя может выглядеть самым разным образом. Она может иметь преобладающее ядро «основного» этноса при наличии компактно расселенных иных, или такого ядра вовсе не иметь, или быть «плавильным котлом». Может представлять собой сочетание метрополии и «заморских земель», или иметь единую территорию с инокультурной периферией в рамках унитарной структуры, или такую же территорию с окраинами в виде протекторатов и доминионов, или быть в основном моноэтничным государством, окруженным поясом формально «суверенных», но полностью подчиненных стран.

Но вот чем она быть не может - ни идеологически, ни юридически, ни тем более фактически – так это «союзом равных» (тем более в варианте «слон-моська»), «братством народов», «добровольным содружеством», «единством правоверных» и т.д. Такого рода словесная мишура – принадлежность глобалистских проектов.

Советская национальная политика, воплотившая эти представления в конкретную политическую практику раздела страны на «национальные государства», была чистым идиотизмом с точки зрения любого государственного подхода. Логична и рациональна она была только с точки зрения коммунистического учения, ставившего принципиально внегосударственную цель построения «земшарной республики Советов» и, по достижении «высшей стадии», ликвидации всякой государственности.

Структура, единственной формальной скрепой которой было это самое учение, с банкротством последнего, естественно, распалась. Восстановить ее единство, апеллируя к воспоминаниям о совместном исповедании идеологического маразма, чем именно и занимается П-режим, невозможно без воскрешения самого этого маразма. На последнее, однако, режим едва ли рассчитывает. Но вот других рецептов, кроме почерпнутых из советской идейно-политической практики, не имеет.

Отсюда вместо жесткого диктата и четких политических условий, предъявляемых окраинным самостийникам в тех случаях, когда это позволяют обстоятельства, - поползновения на создание «мягкого СССР» в виде «союзных государств» и «евразийских союзов», упования на «дружбу» и поощрение лукашенок и януковичей, многолетнее снабжение их дешевыми энергоносителями, снисходительное отношение к притеснениям русского населения в среднеазиатских ханствах (но нетерпимое – к покушениям на советские памятники), неспособность и нежелание создавать и поддерживать действительно пророссийские элементы и т.д. и т.п.

«Империализм» советофильского толка с поползновениями на «союзничество» производит довольно жалкое впечатление: всякий раз назарбаевы-лукашенки напоминают П., что против экономических преференций они не возражают, но «суверенностью» не поступятся ни на шаг (ну и конечно, тот же Янукович никогда бы не мог сидеть на двух стульях, если б политика РФ ему того не позволяла). Ни Таможенный, ни Евразийский союз ничего в этой ситуации не изменят.

А пока она такая, какая есть, и воссоединить исторические российские территории не представляется возможным (а в обозримом будущем это так), лучше, пожалуй, иметь с отложившимися лимитрофами отношения враждебные (какие они на самом деле и есть, и какими только и могут быть по одному факту их отделения) чем «дружественные» - дешевле обойдется, да и не так противно наблюдать.

Центр силы, окруженный сравнительно доступной территорией и имеющий сильное этническое или культурное ядро, рано или поздно консолидирует ее (если только вовсе не перестает существовать), сколько бы ни прошло времени (китайская государственность знала периоды распада и в несколько десятилетий, и в несколько столетий, от Штауфенов до Бисмарка прошло пять веков и т.д.). Так что, возможно, когда-нибудь будет в том или ином виде воссоединено и пространство исторической России – на «нормальной» империалистической основе.

Попытки же нынешнего режима (таковую создать не способного) слепить подобие Совдепии на основе какой-то «советско-евразийской» идеологии представляются мне столь же смешными, сколь и отвратительными.

salery @ 2013-12-01T18:43:00

Прочитал тут недавно пророчества М.Веллера, ожидающего (из-за таких-сяких безобразий) крах европейской цивилизации в текущем столетии. Вспомнил, как несколько месяцев назад кто-то из путинской интеллигенции (кажется, М.Кантор) призывал отвернуться от нее и прислониться к китайской. Дело не в том, что Веллер, скажем так, сильно чудаковат, а Кантор (если тогда в «Эксперте» это был он) – средоточие всех пороков, какими, по-моему, может обладать интеллигентный человек: меня позабавило, как эти ребята представляют себе цивилизацию.

Цивилизация-то в настоящее время (и уже достаточно давно) – одна единственная. Это цивилизация, грубо говоря, белого человека, по отношению к которой все остальное – «локальные варианты», различающиеся той или иной степенью «полноты соответствия». Реалии ее: от пиджаков и кинофильмов до компьютеров и ракет – «общеобязательны». Можно пять раз в день молиться кверху задом или измысливать себе какую-то особую «духовность», но деваться от нее некуда. Поэтому невозможно ни «поменять» ее (не на что), ни вообразить себе ее «схлопывание» (а что вместо нее?). Так уж сложилось.
А сложилось так потому, что в основе этой цивилизации лежит индивидуальное начало, от коего и идут все «выдумки». А когда их много (пусть разных: и разумных, и не очень, и совсем неразумных), и они бытуют более-менее свободно, то неизбежно пробиваются и такие, которые в конце-концов дают этой цивилизации преимущество. И наука в современном значении слова тоже только одна – это европейская наука. Приоритет личностного начала есть именно то, что отличает «европейскость» от «азиатчины».

По той же причине экономика, основанная на массовой инициативе частных лиц (где до 80% составляет «мелкий и средний бизнес») при прочих равных условиях всегда будет более конкурентоспособна и никогда не рухнет; какие бы идиоты этим государством ни управляли и каких бы ошибок ни совершали в других областях, но пока они не додумаются покуситься на эту основу, большой беды не будет.

Вошедшие нынче в моду инвективы недоумков в адрес «либерализма» и «креаклов» так забавны именно потому, что самоубийственны. Свобода – по крайней мере для тех, кому есть, чем думать и что выражать - должна быть. Проявления «креатива» (равно как и их носители) могут быть сколь угодно неприятны, но без них – ничего не бывает. И это надо понимать. Без электронных программ я не могу обойтись, без инсталляции дерьма – запросто (и даже предпочел бы вовсе этого не видеть). Но, к сожалению, без одного не было бы и другого.

Для себя отделить все такое можно очень четко, но в мире они, увы, взаимосвязаны, и с этим ничего поделать нельзя. Свобода мысли (точнее – ее проявления: мысль-то незапретима) либо есть, либо ее нет. И в последнем случае ЛЮБОЕ «изобретательство» проблематично: даже в разрешенных областях оно будет преимущественно подражательным и «вторичным», идти в меньших масштабах и со скрипом. Поскольку видовым признаком homo является именно «сапиентность», более успешным будет всегда такое общество, где она имеет наилучшие условия для своего проявления.

Наблюдаемые ныне извращения (что гей-парады, что «толерастия», что эксперименты брюссельских выродков и др.) ни в малейшей степени сути «белой» цивилизации не составляют. Они всего лишь побочные явления, либо временные помешательства, типа увлечения «ведьмами» (ранее это считалось суеверием, потом вдруг стали массово выявлять и сжигать, потом перестали и успокоились). Поэтому я лично к перспективам нашей цивилизации отношусь вполне оптимистично.

Выражая отношение к ее отрицательным сторонам, не надо бы забывать, что нормальное (с «белой» точки зрения) общество в любом случае отличается от азиатского «муравейника» примерно так же, как больной, сильно пьющий, жуликоватый, распутный и т.д. человек – от абсолютно здоровой и беспорочной в своем естестве гориллы. Понятно, что достаточно многие предпочитают как раз муравейник, но в данном случае речь не о них.

О новом историческом стандарте

По просьбе некоторых лиц (надеющихся внести какие-то улучшения) ознакомился с новой концепцией истории и ее «историко-культурным стандартом». Он чудовищен. От нового учебника ожидали каких-то страшных слов, восхваления «эффективного менеджера» и т.д. Ничего этого там нет (в тексте, может, и будет, но из программы прямо не видно) - привычная после 1991 г. вялая совковость с примесью сугубой «толерантности». Но по идее и сути это какой-то даже сверх-Совок. В том смысле, что под «отечественной историей» понимается история СССР, а тысячелетняя история России служит лишь придатком, «предысторией» к нему.
«Стандарт» занимает 66 страниц текста. Так вот 34 - более половины (!) и 5 из 9 разделов отведено «Великой революции» и ее порождению. До такой пропорции и в самом СССР никогда не доходили (обычно ограничиваясь третью). Каждое советское десятилетие важнее для составителей любого столетия российской истории (то, что тональность и идеология концепции чисто советская – это-то уж само собой, тут без неожиданностей). А некоторые изыски и «неологизмы» очень даже забавны (что хорошо).

В тексте есть, конечно, ряд несуразностей, типа правомерности расчета большевиков на мировую революцию в нач.ХХ в., сворачивания после 20-х «демократии» (под таковой, очевидно, имеется в виду откровенно бандитский режим первых лет соввласти), ликвидация сословных привилегий отнесена к рубежу 20-х (последние реальные исчезли с военной реформой 1874, а после 1906 и следа не осталось), к 20-м отнесено и установление однопартийной системы, и т.д.; иногда довольно странен набор персоналий (реально значимые фигуры вперемежку с полумифическими персонажами). Но это все ерунда по сравнению с дикой диспропорцией подачи материала.

Конечно, в условиях путинского «победобесия» нужно было ожидать повышенного внимания к «ВОВ». Однако пропорции и тут совершенно невообразимые. Важнейшие войны XVIII в., коренным образом изменившие международное положение России, даже не названы отдельно. 1812 г. посвящена 1 (одна) строка («Отечественная война 1812 г. – важнейшее событие российской и мировой истории XIX в.»). Крымской и Японской – по 6 слов, 1877-78 г.. – лишь упомянута, ПМВ удостоилась абзаца (7 строк) с упоминанием одной единственной операции 1916 г. ВОВ же посвящен целый раздел (ок.300 строк) – столько же, сколько первым семи столетиям русской истории, всему периоду Х1Х – нач.ХХ в. и т.д. Понятно, что ВОВ им важнее всякой другой войны в несколько раз, ну на порядок, ну в 20 раз, ну в 100… но чтобы в 300 раз - это нечто.

При таком подходе логично было бы ввести ВОВ в качестве отдельного предмета, подобно «Истории КПСС» или «Научному коммунизму» во всех вузах и принимать по ней госэкзамен наравне с основной специальностью. А в общем эта новая концепция "отечественной истории" типологически и ментально абсолютно адекватна думскому законотворчеству последних лет. Так что все нормально. Сиди и наслаждайся.

Такие разные «сепаратисты»

Привлекло внимание внесение закона о борьбе с сепаратизмом. Очень, очень занятная инициатива. Одна «своевременность» чего стоит. По большому-то счету он опоздал на четверть века, но и когда в середине 90-х вопрос был актуальным, ничего такого не принималось. Не принималось и тогда, когда нынешний нацлидер, зарабатывая себе на том популярность, подавлял этот самый сепаратизм вооруженной рукой.
А вот когда побежденные сепаратисты, осыпанные деньгами и поставленные в привилегированное положение, отделяться решительно раздумали, а население, истомленное их художествами, не менее решительно склонилось к мысли: «Да пусть бы сваливали нафиг, житья от них нет», - вот тут власть «дозрела» и решила, что в самый раз такой закон принимать.

К тому, что в нашем Зазеркалье законы обращены совсем не против тех, против кого направлены «по букве», все, наверное, уже привыкли (за «разжигание социальной розни» и «возбуждение ненависти с социальной группе» преследуются критики гаишников, тогда как компартия, суть идеологии которой именно и состоит в пропаганде «классовой борьбы», может не беспокоиться).
Если бы с самого начала и не было понятно, против кого будет направлен закон (кто ныне разумеется под «пропагандистами сепаратизма»), об этом нетрудно было догадаться по благожелательной реакции публики, которая в свое время истерила по поводу немедленного дарования независимости «свободолюбивому чеченскому народу» (будь закон принят тогда, они бы и до сих пор в узилище пребывали).

salery @ 2013-10-10T14:23:00

Как я и подозревал, борьба с плагиатом привела лишь к вящему торжеству бюрократизации и формализма (недавно обнаружил, что заключение диссовета вместо 1,5-2 стр. выросло до 6). За исключением нескольких попавшихся под руку, массе неученых хуже не стало, зато ученым созданы дополнительные бюрократические препоны. Характерно, что установленному 10-летнему сроку ревизии обратной силы не придано – точно по смыслу призыва Садовничего прекратить разоблачительную кампанию и замечанию Медведева о «взрывании всего ландшафта». Как раз за последнее десятилетие был окончательно сформирован состав нынешней элиты и именно в это же время была остепенена основная часть «параученых». Так что социальный смысл нового положения о защитах логичен и очевиден: «наших» не трогать, а остальные пусть помучаются (формальные требования ужесточили, а пугливые инстанции будут теперь придираться к каждой запятой).
Если б не небольшие, но имеющие значение при общем низком уровне зарплат добавки, лучше бы эти степени вообще отменили, что ли… Заставлять человека вместо спокойного создания обстоятельного исследования (защиту монографий как раз отменили) писать в нормативно-идиотском жанре диссертации, где он якобы что-то «открывает» и «решает крупную научную проблему», обосновывая практические и теоретические «значимости», «актуальности» и т.д. – по-моему, издевательство над смыслом науки. В этом контексте до получения конкретного нового знания о предмете никому дела нет, зато в порядке вещей заумные наукообразные описания вполне очевидных явлений и процессов.

В условиях, когда «эффективный менеджмент» с его страстью ко всяким безумным индексам выдавит из НИИ реальных исследователей, а «оптимизация» нагрузки сделает невозможным занятия наукой в вузах, людям, которым интересно заниматься наукой, останется поступать в охранники, чтобы иметь два свободных дня из трех, жить на содержании супругов или подрабатывать в качестве фрилансеров. Конечно, к наукам, невозможным без лабораторий и оборудования, это неприменимо, но вот в гуманитарных такой процесс постепенно и идет (недавно юзер urukhaj привел хороший пример, да и сам знаю несколько).

Кстати сказать, я лично в такой «приватизации» гуманитарной науки беды не вижу, скорее, наоборот. Настоящая наука и должна быть частным делом человека, свободного как в выборе предмета, так и в подходе к нему («официальная» или «государственная» гуманитарная наука – как правило, нечто ублюдочное, происходящее не от естественной потребности уяснить «что есть», а от желания показать «как должно бы быть»).

Плохо лишь то, что у нас такая «приватизация» бытует на уровне отдельной личности, тогда как оптимальном было бы существование небольших независимых институтов, избавляющих людей от необходимости искать посторонние занятия. Поскольку качественный уровень меценатства находится в соответствии с таковым отечественного предпринимательства, пока можно наблюдать лишь отдельные проявления такого рода. Но если дело будет двигаться к «цивилизованной норме», на то, как там будет чудить «Агентство научных учреждений» можно будет спокойно наплевать.

«Кушать люблю, а так – нет»

Одна из самых курьезных вещей современной РФ-ной жизни – помешательство на идее свободных и честных выборов, придание им самостоятельного значения, какое-то патологическое непонимание их принципиальной невозможности (в смысле чаемых результатов) в данных нам обстоятельствах. Причем даже те, кто неразумность такого эксперимента в РФ вполне осознает, склонны мотивировать это разве что низким качеством конкретного населения. В основе этого лежит извращенное понимание причинно-следственной связи: будто бы такие выборы сами по себе способны что-то менять, представление о существовании некой абстрактной животворящей демократии.

Но если демократии как таковой никогда и нигде не существовало и существовать не может, то то, что принято именовать «демократической системой» - вещь вполне реальная и высокоэффективная в своей устойчивости. Вот она, и только она, делает и возможными и допустимыми «свободные и честные выборы». В любой другой системе они бессмысленны (их либо не проводят, либо игнорируют результаты). К ней можно относиться по-разному, но понимать связь одного с другим следовало бы. У нас же, как в анекдоте про помидоры («кушать люблю, а так – нет»): выбирать люблю, а систему – нет.
Любая политическая система эпохи «массового общества» так или иначе апеллирует к «демократии», но по-разному ее интерпретирует (напр., считается, что народ может реализовывать свою власть через обожаемого им вождя, или через некоторое сообщество лиц, воплощающее его «ум, честь и совесть»). Это зависит от состава элиты и от того, как она себя конституирует (какой «актив» является первичным для ее положения).

Эволюция европейского (в широком смысле слова) мира привела к положению, при котором «первичным» стало положение крупного собственника, реализующего свое влияние через систему институтов, основанных на незыблемости права собственности и реальном верховенстве закона. То есть на таком основании, которое исключает возможность успешного силового воздействия на систему со стороны любой из групп элиты, а тем более сил вне ее.

Только такая система практикует свободные и честные выборы, и практикует их только потому, что они по большому счету (в смысле возможности изменения системы) ничего не решают. В любой такой стране существует по сути только двухпартийная система: одна партия (или группы партий) «немного правая», другая – «немного левая»; все остальное - надежно маргинализировано. С одной стороны, для смены правительства достаточно изменения настроения нескольких процентов избирателей или даже случайных факторов (типа крупного теракта или скандала), с другой – от этой смены ничего не меняется (а если слишком меняется, то на следующих выборах отыгрывается назад). В этих условиях нет, конечно, никакого смысла фальсифицировать выборы.

Так что желающим «честно и свободно» голосовать каждые 4-5 лет логично прежде всего ратовать не «за выборы», а за установление именно такой, совершенно определенной системы. Однако об этом как-то не очень… Не любят у нас «буржуев». А «свободно голосовать» хотят. Но тут, увы – не хочешь «власти капитала» - не видать тебе и честных выборов. Конечно, абсолютно разумна (безотносительно к осуществимости их надежд) позиция тех (коммунистов, националистов, фашистов), кто жаждет таких ОДНОРАЗОВЫХ выборов (действительно, их власть выборами потом никогда не свергается), но речь не о них.

Интересоваться, вообще говоря, следовало бы не тем, сколько голосов соберет Навальный и какие партии будут допущены к выборам, а тем, как обстоит дело с независимостью бизнеса и продвигается ли процесс трансформации элиты (степень имитации «демократии» у нас строго соответствует степени имитации «капитализма»). Но наши «земноводные» так между водой и сушей и застряли.

Дело не в наличии богатых собственников, а в природе их богатства, в объеме их власти как сообщества и в том, через какие механизмы они ее реализуют. Это и типизирует систему. Важно не то, богаче ли сечины вексельбергов, а то, что правят те, у кого не власть проистекает от богатства, а, напротив, чье богатство – следствие обладания ими властью. Когда миллиардеры Тимченко с Ротенбергом «нанимают» Путина – это одно, а когда это Путин позволяет им быть миллиардерами – совсем другое. И пока дело обстоит именно таким образом, бредить выборами – чистый идиотизм: это другая система.

Геронтократия как двигатель прогресса

Последнее время снова распространились мрачные пророчества – типа все дорожает, сокращается, заказов нет, катастрофа на пороге. И меня знакомые тоже стали спрашивать – думаю ли я, что… Я не думаю (отвечаю, как всегда, благо уже 20 лет говорят, а все ничего не случается). Да и вообще ожидаемые подвижки менее всего могут быть связаны с недовольством населения: «суверенному демократу» в его глазах все равно нет альтернативы (и в смысле гарантии относительного порядка, что более всего и волнует, ее действительно нет) и не предвидится. Да если б и могли быть связаны – мы же не в той системе живем, где правительство меняется от перемены настроения нескольких процентов населения.

Возможность подвижек лежит совершенно в иной сфере, и хотя дело к ним неизбежно идет, до вызревания плода еще далеко не дошло.
Заслон, поставленный перед амбициозными людьми (а люди, дошедшие до таких рубежей, как правило, достаточно амбициозны), лишающий их карьерных перспектив и четко ими осознаваемый – это действительно страшно. Для них. А значит – и для тех, кто им его поставил. В нормальных условиях такого заслона не создается, и такие люди надежды не лишаются, а в естественно возможном числе перемещаются в высшие сферы. Но случается так, что эти сферы бывают оккупированы какой-то замкнутой группой, чаще всего людьми определенного поколения, намеренными сидеть на своих постах до смерти. Тогда нижестоящим становится очевидно, что сами они достигнут пенсионного возраста и уйдут в отставку раньше, чем те помрут.

Нынешняя кадровая политика неминуемо движется именно к такому варианту. Принцип «не сдавать своих», безусловно, хорош в смысле обеспечения лояльности, тем более, что распространяется не только на несколько десятков приближенных, но и на «генералитет» в целом (сколько ни было сообщений об арестах то группы генералов МЧС, то прокуроров – а никто осужден не был), а в ближнем кругу даже самые оскандалившиеся просто получают другие должности.

Поскольку же нацлидер намерен сидеть сколь возможно долго (в 3-м сроке не было ровно никакого смысла, если не иметь в виду 4-й и т.д.), то и «несдаваемые» неизбежно будут стареть вместе с ним, создавая именно описанную выше ситуацию (уже, кстати, повышены в очередной раз предельные возраста нахождения на службе). Причем выйти из этой ситуации даже лично лидер может чем дальше, тем меньше. Будучи молодым и популярным, он еще мог бы, в принципе сдать «несдаваемых» (всем скопом или частично) и опереться на следующий эшелон, но старому и непопулярному сделать это уже почти невозможно.

Тем более, что хотя конкурентов у него нет, власть его – власть слабая (в смысле необходимости считаться со слишком многими обстоятельствами, в т.ч. и крайне постыдными). Конечно, и слабая власть может существовать очень долго, но в том аспекте, о котором идет речь (внутриэлитном), это существенно.

Но для того, чтобы геронтократия вступила в свои права и запустила тем самым механизм возможной самоликвидации, в любом случае должно еще пройти сколько-то времени, как минимум, от 5 до 10 лет (тем более, что существенных внешних вызовов, могущих ускорить процесс, ранее и не последует). Разумеется, дело могло бы быть ускорено в случае особо выдающегося нетерпения тех, кому угрожает возможный заслон, но пока что признаков этого не наблюдается (я, во всяком случае, не вижу).