Сергей Владимирович Волков's Blog, page 75
May 18, 2011
salery @ 2011-05-18T13:10:00
Столкнулся с еще одним (похоже, распространенным) заблуждением. Меня тут стали убеждать, что в одной заморской стране царят равенство и братство без никаких тебе стратификаций, элиты нет, деньги ничего не значат, а правит не какой-то там истеблишмент, а народ («общество»), который третирует миллиардеров как захочет. Как оно и положено при демократии. Ну не знаю, не знаю… Похоже, это вопрос сакральный, трактуемый в зависимости от «конфессиональной» принадлежности. Кто-то верит, что правят президенты и правительства, кто-то – что «серые кардиналы», или глава ФРС, или абстрактный «капитал», или «масоны», «Бильдербергский клуб» и т.д.
Мне почему-то кажется, что реальным субъектом влияния являются все-таки несколько сот (м.б. тысяч) политико-экономических кланов, составляющих «истеблишмент» (пусть даже множество их членов просто «свободные художники») - занимающих прочное экономическое положение (не обязательно первого ряда), контролирующих СМИ и тесно связанных с активом обеих партий. Но если кто-то считает, что правят на самом деле «сами люди» (посредством опускания в урны неких бумажек) - спорить не буду: потому ли правят те, кто правит, что их «люди выбирают», или те, кто правит, позволяют людям выбирать себя (из двух похожих вариантов) – опять же вопрос веры.
Но раз почему-то и зачем-то существуют в природе министры, парламентарии, губернаторы, генералы, собственники крупнейших компаний, банкиры и др. представители того, что принято называть политической, военной и экономической элитой (кому не нравится это слово – можно условно «генералитет» или как кому нравится), и все это конкретные люди, то их можно изучать – «кто такие». Это представляется интересным, даже если считать их всего лишь марионетками (хоть «мирового правительства», хоть «народа»).
Поскольку любое о-во стратифицировано, в нем можно выделить некоторый высший слой (это не «генералитет», который не соц.слой, а только группа лиц, де-факто на конкр.момент занимающая опр.положение) - это те соц.группы, что составляют порядка 10% верхней части населения (по статусу ли, по положению ли в гос.иерархии, по размеру ли дохода – для каждого о-ва он имеет свои особенности, но в каждом выделяется всегда достаточно четко). Неважно, как обозвать его: «высший» «высший плюс средний», «верхний средний» и т.д. – важно, что он находится примерно в такой пропорции по отношению ко всем остальным.
Поэтому, когда я слышу о отсутствии элиты в неком современном о-ве, я прошу ответить хотя бы на 3 вопроса: 1) какова степень соответствия происхождения «генералитета» соцструктуре населения страны на время рождения этих лиц, 2) какова степень устойчивости положения этих лиц на протяжении хотя 10-15 лет (а лучше 20-30); а для экон.элиты (коль скоро некоторые склонны считать, что уровень доходов сейчас главное) - пребывание в числе первой тысячи крупных состояний, 3) какова доля детей «генералитета», опустившихся хотя бы через страту.
Почему представляется важной степень устойчивости положения – потому что если таковое отсутствует, о реальном влиянии этих лиц говорить трудно (если, напр., чел. был профессором, вдруг пару лет побыл министром, а потом до конца жизни снова был рядовым спецом – это одно, а если был вице-губернатором или банкиром, а после министра сенатором или топ-менеджером – другое). Почему для большой страны 1000? Вообще-то лучше бы тысяч пять, но это сложнее выяснить, а меньше – не показательно, ибо слишком много случайностей. Почему важна судьба детей – потому что, если бы обнаружилось, что они опускаются в большинстве более, чем на одну страту, - значит принадлежность к высшему слою их родителей реально мало что значит.
Но на такие вопросы обычно ничего толком ответить не могут. Между тем существует множество конкретных исследований, из которых ответ, по крайней мере на 1-й вопрос совершенно ясен: ни в малейшей степени не соответствует (более-менее ясен и ответ на 2-й – весьма велика). Приходилось, напр., видеть сравнительное исследование по высшим чиновникам и парламентариям 6 стран (Англия, Франция, Германия, Нидерланды, Италия и США). Удельный вес двух первых страт в их населении в среднем составляет 12%, тогда как доля полит.элиты, происходящей из этих страт – 74% для высших чинов и 57% для парламентариев (по странам она составляет от 96% до 60% для чиновников и от 76% до 41% для парламентариев), т.е. в 8-4 раза выше чем во всем населении (если брать только 1-ю страту – ок.5% всего населения, то разрыв составит примерно 10 раз). Наименьший разрыв дают парламентарии Германии, Италии и США, для которых коэффициент Джини (если кто не знает – универсальный индексатор неравенства по к-л показателю) не более 0.5, наибольший – чиновники Италии и Франции – более 0.9.
Любопытно, что неравенство по происхождению полит.элиты всегда больше, чем неравенство по уровню доходов в соотв.странах (для которого коэффициент Джини менее 0.4). Устойчивость положения, кстати, очень велика (среди парламентариев доля тех, кто хотя бы четверть взрослой жизни провел вне парламента, всегда меньше половины, а кое-где даже ок.10%).
Встречал, кстати весьма интересное исследование по депутатам парламента Нидерландов за 1848-1967 гг. Среди них доля представителей двух высших страт (ок.10% населения), составлявшая до конца 1880-х 90%, а потом 70-80%, после 1-й мировой войны опустилась до 42-47% (с низшей точкой в конце 20-х), но к началу 50-х снова поднялась, составив половину, а в 60-х и около 60%. Похоже, «массовое общество» проявило себя во всей красе более всего в 20-30-е годы: тут и расцвет всяких таких режимов, и острая реакция на происходящее (Ортега-и-Гассет и др.), и, как выясняется, серьезные сдвиги в соц.составе полит.элиты. А потом как-то все устаканилось.
Мне почему-то кажется, что реальным субъектом влияния являются все-таки несколько сот (м.б. тысяч) политико-экономических кланов, составляющих «истеблишмент» (пусть даже множество их членов просто «свободные художники») - занимающих прочное экономическое положение (не обязательно первого ряда), контролирующих СМИ и тесно связанных с активом обеих партий. Но если кто-то считает, что правят на самом деле «сами люди» (посредством опускания в урны неких бумажек) - спорить не буду: потому ли правят те, кто правит, что их «люди выбирают», или те, кто правит, позволяют людям выбирать себя (из двух похожих вариантов) – опять же вопрос веры.
Но раз почему-то и зачем-то существуют в природе министры, парламентарии, губернаторы, генералы, собственники крупнейших компаний, банкиры и др. представители того, что принято называть политической, военной и экономической элитой (кому не нравится это слово – можно условно «генералитет» или как кому нравится), и все это конкретные люди, то их можно изучать – «кто такие». Это представляется интересным, даже если считать их всего лишь марионетками (хоть «мирового правительства», хоть «народа»).
Поскольку любое о-во стратифицировано, в нем можно выделить некоторый высший слой (это не «генералитет», который не соц.слой, а только группа лиц, де-факто на конкр.момент занимающая опр.положение) - это те соц.группы, что составляют порядка 10% верхней части населения (по статусу ли, по положению ли в гос.иерархии, по размеру ли дохода – для каждого о-ва он имеет свои особенности, но в каждом выделяется всегда достаточно четко). Неважно, как обозвать его: «высший» «высший плюс средний», «верхний средний» и т.д. – важно, что он находится примерно в такой пропорции по отношению ко всем остальным.
Поэтому, когда я слышу о отсутствии элиты в неком современном о-ве, я прошу ответить хотя бы на 3 вопроса: 1) какова степень соответствия происхождения «генералитета» соцструктуре населения страны на время рождения этих лиц, 2) какова степень устойчивости положения этих лиц на протяжении хотя 10-15 лет (а лучше 20-30); а для экон.элиты (коль скоро некоторые склонны считать, что уровень доходов сейчас главное) - пребывание в числе первой тысячи крупных состояний, 3) какова доля детей «генералитета», опустившихся хотя бы через страту.
Почему представляется важной степень устойчивости положения – потому что если таковое отсутствует, о реальном влиянии этих лиц говорить трудно (если, напр., чел. был профессором, вдруг пару лет побыл министром, а потом до конца жизни снова был рядовым спецом – это одно, а если был вице-губернатором или банкиром, а после министра сенатором или топ-менеджером – другое). Почему для большой страны 1000? Вообще-то лучше бы тысяч пять, но это сложнее выяснить, а меньше – не показательно, ибо слишком много случайностей. Почему важна судьба детей – потому что, если бы обнаружилось, что они опускаются в большинстве более, чем на одну страту, - значит принадлежность к высшему слою их родителей реально мало что значит.
Но на такие вопросы обычно ничего толком ответить не могут. Между тем существует множество конкретных исследований, из которых ответ, по крайней мере на 1-й вопрос совершенно ясен: ни в малейшей степени не соответствует (более-менее ясен и ответ на 2-й – весьма велика). Приходилось, напр., видеть сравнительное исследование по высшим чиновникам и парламентариям 6 стран (Англия, Франция, Германия, Нидерланды, Италия и США). Удельный вес двух первых страт в их населении в среднем составляет 12%, тогда как доля полит.элиты, происходящей из этих страт – 74% для высших чинов и 57% для парламентариев (по странам она составляет от 96% до 60% для чиновников и от 76% до 41% для парламентариев), т.е. в 8-4 раза выше чем во всем населении (если брать только 1-ю страту – ок.5% всего населения, то разрыв составит примерно 10 раз). Наименьший разрыв дают парламентарии Германии, Италии и США, для которых коэффициент Джини (если кто не знает – универсальный индексатор неравенства по к-л показателю) не более 0.5, наибольший – чиновники Италии и Франции – более 0.9.
Любопытно, что неравенство по происхождению полит.элиты всегда больше, чем неравенство по уровню доходов в соотв.странах (для которого коэффициент Джини менее 0.4). Устойчивость положения, кстати, очень велика (среди парламентариев доля тех, кто хотя бы четверть взрослой жизни провел вне парламента, всегда меньше половины, а кое-где даже ок.10%).
Встречал, кстати весьма интересное исследование по депутатам парламента Нидерландов за 1848-1967 гг. Среди них доля представителей двух высших страт (ок.10% населения), составлявшая до конца 1880-х 90%, а потом 70-80%, после 1-й мировой войны опустилась до 42-47% (с низшей точкой в конце 20-х), но к началу 50-х снова поднялась, составив половину, а в 60-х и около 60%. Похоже, «массовое общество» проявило себя во всей красе более всего в 20-30-е годы: тут и расцвет всяких таких режимов, и острая реакция на происходящее (Ортега-и-Гассет и др.), и, как выясняется, серьезные сдвиги в соц.составе полит.элиты. А потом как-то все устаканилось.
May 13, 2011
О лифтах и лифтерах
Последнее время модно стало говорить про «социальные лифты», в частности, объяснять их отсутствием какие-то недовольства или сетовать, что они сейчас «закрылись», требовать «открыть» и т.д. Интересно, как «лифтеры» себе это представляют. «Социальный лифт» - это, если «по науке» - вертикальная социальная мобильность. Но наличие или отсутствие таковой обнаруживается лишь ретроспективно, и судить об эффективности этого самого «лифта» при данном режиме можно лишь как минимум по истечении прошедшей при нем жизни по крайней мере одного поколения. Современник об этом знать просто ничего не может (если выпускника вуза не делают тут же топ-менеджером крупной корпорации, а из военного училища производят в лейтенанты, а не в генералы, жаловаться на отсутствие «соцлифта» у них никаких оснований нет).
Второй момент – представления о «грузоподъемности» лифта - принципиально возможных масштабах явления. Слышал, будто в одной политкорректной стране популярен лозунг-оксюморон «Вместе к успеху!». Успех, положим, состоит как раз в том, чтобы обойти тех, с кем «вместе» (это только «бег на месте – общепримиряющий»). Между тем мест в первых рядах партера всегда только столько, сколько есть, и больше стать не может, почему при самых мощных социальных потрясениях 99,9% населения туда все равно никогда не попадет. Даже при стопроцентной смене элиты вероятность попасть туда для каждого отдельно взятого индивида исчезающее мала (лозунг «Жакерии» «перебить всех дворян и самим стать дворянами» был сколько-то реалистичен только в первой части). Свои количественные ограничения существуют на каждом следующем социальном уровне. Так что рассуждения о «лифте» в любом случае могут быть актуальны лишь для относительно небольшого (социологически) числа амбициозных лиц. И когда становятся предметом требований от имени «народа» (видел такое в партийных программах) – попросту смешны.
Тут копья-то ломать особо нечего. Масштабы вертикальной мобильности в обществах даже очень разных по всем другим критериям обычно не так уж сильно отличаются. Для характеристики степени «открытости» любого общества достаточно двух показателей: 1) доля неофитов в составе всего высшего в данном обществе слоя населения, 2) доля в составе «генералитета» (политического, военного, экономического и т.д. - нескольких тыс. чел.) лиц, не принадлежащих к высшему в обществе слою населения. (Ну и для традиционных обществ еще один - степень монополизации «генеральских» позиций определенным кругом родов, т.е. совокупная доля представителей порядка 10% родов, давших наибольшее к-во «генералов»). Для «массовых обществ», понятно, высший слой будет выделяться по другим критериям, чем в статусных (но все равно очерчивается вполне определенно).
Вообще-то даже в обществах со специальным «эскалаторным» механизмом (что формально бессословных, что сословных) вертикальная мобильность чаще осуществляется на протяжении жизни нескольких поколений. Ну, напр., в традиционных обществах Дальнего Востока чел. становился деревенским старостой, его сын – подвизается в качестве субчиновника-писца, внук, наследуя статус своего отца, выслуживает к концу жизни младший чиновный ранг, правнук – сдает гос.экзамен и полноправно входит в состав рангового чиновничества с неограниченной перспективой роста; или в РИ: разбогатевший мещанин по объявленному капиталу входит в ряды купечества, приобретая почетное гражданство, его сын или внук, окончив университет, получает права личного, а затем на службе вскоре и потомственного дворянства. В обществах без узаконенного механизма продвижения, где перемещения происходят стихийно, переход через несколько страт также чаще всего требует 2-3 поколений.
Разумеется, какое-то число индивидов сразу (в первом поколении) попадают из низшей в высшую страту, минуя промежуточные ступени. Так (применительно к приведенным выше примерам), на ДВ к экзаменам допускалось все полноправное население, и можно было сразу стать ранговым чиновником, в РИ на военной службе вчерашний крепостной при производстве в офицеры сразу становился дворянином. Но доля таких перемещений не может быть чрезмерно высока, и обычно бывает меньше, чем «постепенных».
Однако, как заметил, публика представляет себе дело таким образом, что если феномен «из грязи в князи» не становится нормой, а министры и банкиры в массе своей не рождены между молотом и наковальней, то «социальный лифт» - не работает. Более того, пребывает в убеждении, что работать он должен именно так (и где-то работает). Бывает, но, к счастью, редко (в виде «гримас истории» с известным социальным эффектом), вызывая у осмысленных современников впечатления типа:
«Тушите свет! Поперло быдло кверху:
Как будто дрожжи кинули в дерьмо»…
Говорить же о работе «лифтов» в современном РФ-ном обществе явно преждевременно. Оно при жизни нынешнего поколения не пережило социальной революции (таковая безошибочно опознается по доле прежних кадров в аппарате и по числу «несистемных» лиц на «генеральских» постах через несколько лет после «события»), все еще находится в состоянии перманентной «перестройки» и не обрело еще определенного собственного лица. Лет через 10 можно будет, по крайней мере, подвести некоторые итоги хотя бы тех противоречивых процессов, что протекали на наших глазах.
Второй момент – представления о «грузоподъемности» лифта - принципиально возможных масштабах явления. Слышал, будто в одной политкорректной стране популярен лозунг-оксюморон «Вместе к успеху!». Успех, положим, состоит как раз в том, чтобы обойти тех, с кем «вместе» (это только «бег на месте – общепримиряющий»). Между тем мест в первых рядах партера всегда только столько, сколько есть, и больше стать не может, почему при самых мощных социальных потрясениях 99,9% населения туда все равно никогда не попадет. Даже при стопроцентной смене элиты вероятность попасть туда для каждого отдельно взятого индивида исчезающее мала (лозунг «Жакерии» «перебить всех дворян и самим стать дворянами» был сколько-то реалистичен только в первой части). Свои количественные ограничения существуют на каждом следующем социальном уровне. Так что рассуждения о «лифте» в любом случае могут быть актуальны лишь для относительно небольшого (социологически) числа амбициозных лиц. И когда становятся предметом требований от имени «народа» (видел такое в партийных программах) – попросту смешны.
Тут копья-то ломать особо нечего. Масштабы вертикальной мобильности в обществах даже очень разных по всем другим критериям обычно не так уж сильно отличаются. Для характеристики степени «открытости» любого общества достаточно двух показателей: 1) доля неофитов в составе всего высшего в данном обществе слоя населения, 2) доля в составе «генералитета» (политического, военного, экономического и т.д. - нескольких тыс. чел.) лиц, не принадлежащих к высшему в обществе слою населения. (Ну и для традиционных обществ еще один - степень монополизации «генеральских» позиций определенным кругом родов, т.е. совокупная доля представителей порядка 10% родов, давших наибольшее к-во «генералов»). Для «массовых обществ», понятно, высший слой будет выделяться по другим критериям, чем в статусных (но все равно очерчивается вполне определенно).
Вообще-то даже в обществах со специальным «эскалаторным» механизмом (что формально бессословных, что сословных) вертикальная мобильность чаще осуществляется на протяжении жизни нескольких поколений. Ну, напр., в традиционных обществах Дальнего Востока чел. становился деревенским старостой, его сын – подвизается в качестве субчиновника-писца, внук, наследуя статус своего отца, выслуживает к концу жизни младший чиновный ранг, правнук – сдает гос.экзамен и полноправно входит в состав рангового чиновничества с неограниченной перспективой роста; или в РИ: разбогатевший мещанин по объявленному капиталу входит в ряды купечества, приобретая почетное гражданство, его сын или внук, окончив университет, получает права личного, а затем на службе вскоре и потомственного дворянства. В обществах без узаконенного механизма продвижения, где перемещения происходят стихийно, переход через несколько страт также чаще всего требует 2-3 поколений.
Разумеется, какое-то число индивидов сразу (в первом поколении) попадают из низшей в высшую страту, минуя промежуточные ступени. Так (применительно к приведенным выше примерам), на ДВ к экзаменам допускалось все полноправное население, и можно было сразу стать ранговым чиновником, в РИ на военной службе вчерашний крепостной при производстве в офицеры сразу становился дворянином. Но доля таких перемещений не может быть чрезмерно высока, и обычно бывает меньше, чем «постепенных».
Однако, как заметил, публика представляет себе дело таким образом, что если феномен «из грязи в князи» не становится нормой, а министры и банкиры в массе своей не рождены между молотом и наковальней, то «социальный лифт» - не работает. Более того, пребывает в убеждении, что работать он должен именно так (и где-то работает). Бывает, но, к счастью, редко (в виде «гримас истории» с известным социальным эффектом), вызывая у осмысленных современников впечатления типа:
«Тушите свет! Поперло быдло кверху:
Как будто дрожжи кинули в дерьмо»…
Говорить же о работе «лифтов» в современном РФ-ном обществе явно преждевременно. Оно при жизни нынешнего поколения не пережило социальной революции (таковая безошибочно опознается по доле прежних кадров в аппарате и по числу «несистемных» лиц на «генеральских» постах через несколько лет после «события»), все еще находится в состоянии перманентной «перестройки» и не обрело еще определенного собственного лица. Лет через 10 можно будет, по крайней мере, подвести некоторые итоги хотя бы тех противоречивых процессов, что протекали на наших глазах.
May 8, 2011
salery @ 2011-05-09T20:07:00
Тут недавно mike67 сокрушался, что убеждений и идеализма не стало, все одна нажива и цинизм. Но это как сказать… Притащил тут ребенок книгу - "Крепость Россия" называется (из серии «Проект Россия»). Не, ну не верю я, что это за деньги написано. В понимании своей страны как осажденного буржуинами «социалистического отечества» тут много подлинного чувства, некогда вдохновлявшего и авторов из «Уткоречи». Ненависть непреуспевшего хама ко всему, что стоит выше него, возведенная в ранг межгосударственных отношений и мировой политики. Ну что же, это, в общем «адекват». Именно таков был «персонализированный» образ Советского Союза: злобный оборванец с громадной дубиной, намеревающийся с ее помощью весь мир привести в себе подобное состояние.
Ох, как ни хочется, чтобы преуспевали люди преимущественно достойные, а невольно предпочтешь видеть хама преуспевшего: тот хотя в быту и неприятен, но, по крайней мере общественной опасности не представляет: сидит спокойно и о мировой революции и искоренении всех вообще преуспевших не помышляет.
Ох, как ни хочется, чтобы преуспевали люди преимущественно достойные, а невольно предпочтешь видеть хама преуспевшего: тот хотя в быту и неприятен, но, по крайней мере общественной опасности не представляет: сидит спокойно и о мировой революции и искоренении всех вообще преуспевших не помышляет.
May 3, 2011
salery @ 2011-05-04T22:40:00
Видел дискуссию: какая-то дама (левая женщина – левая в квадрате) возмущалась тем, что наши недавние эмигранты питают сочувствие к европейским правым партиям (тогда как по ее разумению им следовало бы солидаризироваться с арабо-неграми – «такими же «понаехавшими»). Ну как же: «бытие» должно определять (вот и Маркс писал), а... что-то не срабатывает. Непорядок… (то, что, может быть, не совсем «такими же» - не рассматривалось). Это, значит, если я нахожусь в положении «негра» или ко мне относятся как к «негру» - я должен себя таковым и считать и иметь соответствующее самосознание. А вот не фига!
Шли как-то в Швейцарии споры – надо ли высылать из страны иммигрантов, совершивших преступления, или это по отношению к ним нехорошо. Незадолго до того обнаружилось, что меня лично в страну эту не пустят ни под каким видом даже на недельку: нужна справка о з\п не менее 35 тыс. (а мне на стол ежемесячно клалась бумажка след.содержания: «зав.сект. окл 6000, над 3000, профф 1200, ин.н 1200, стаж 900, докт 1200 Начислено 13500»), т.е. я заведомо менее приемлем, чем эти самые азиаты, которые там у них грабят. Однако же сочувствовал я - выступавшим за высылку.
Для Германии русский профессор тоже страшнее турка. Когда выяснилось, что кроме справки о з\п надо еще представить в переводе на немецкий нотариально заверенные свидетельства о владении недвижимостью, о наличии машины и т.д. (интересно, с турок это требуют?), плюнул я, конечно, на «Замки долины Рейна», но моих симпатий к тем в Германии, кто недоволен обилием минаретов, это почему-то не уменьшило (тем более, подозреваю, что они и те, кто устанавливает иммиграционные правила – не совсем одно и то же).
Не берусь судить, действительно ли европравые (ни с кем из них не знаком) не делают в недовольстве своем разницы между арабами и русскими. Но почему-то кажется, что сочувствующие им наши эмигранты не так уж и неправы, коль скоро «чайнатаунов» не создают и «мультикультурность» им без надобности.
Шли как-то в Швейцарии споры – надо ли высылать из страны иммигрантов, совершивших преступления, или это по отношению к ним нехорошо. Незадолго до того обнаружилось, что меня лично в страну эту не пустят ни под каким видом даже на недельку: нужна справка о з\п не менее 35 тыс. (а мне на стол ежемесячно клалась бумажка след.содержания: «зав.сект. окл 6000, над 3000, профф 1200, ин.н 1200, стаж 900, докт 1200 Начислено 13500»), т.е. я заведомо менее приемлем, чем эти самые азиаты, которые там у них грабят. Однако же сочувствовал я - выступавшим за высылку.
Для Германии русский профессор тоже страшнее турка. Когда выяснилось, что кроме справки о з\п надо еще представить в переводе на немецкий нотариально заверенные свидетельства о владении недвижимостью, о наличии машины и т.д. (интересно, с турок это требуют?), плюнул я, конечно, на «Замки долины Рейна», но моих симпатий к тем в Германии, кто недоволен обилием минаретов, это почему-то не уменьшило (тем более, подозреваю, что они и те, кто устанавливает иммиграционные правила – не совсем одно и то же).
Не берусь судить, действительно ли европравые (ни с кем из них не знаком) не делают в недовольстве своем разницы между арабами и русскими. Но почему-то кажется, что сочувствующие им наши эмигранты не так уж и неправы, коль скоро «чайнатаунов» не создают и «мультикультурность» им без надобности.
May 1, 2011
salery @ 2011-05-02T10:43:00
Умиляют непротивленцы. Высказала тут группа лиц в меру своего разумения претензии к изд-ву ЭКСМО за сталинистские сериалы. Так публика (не совки упертые, а из френдленты даже) возбудилась («караул, хулиганы зрения лишают!») и – осудила: не моги супротив свободы слова выступать. (Я вообще-то тоже за нее, за свободу, но – когда она для всех; а то недавно аж В.М.Васнецова в судебном порядке экстремистом признали, разве что за давней смертью по 282-й не сел.)
Или вот родила федотовская комиссия нечто под соусом «национального примирения» - настолько невнятно-боязливое, что даже говорить не о чем, да еще и лишь в качестве «предложений», которые и рассматривать-то никто не стал и всерьез не будет. Так и тут толерантной общественностью усмотрены были ужасы «белого террора». Подумать только – злодеи-либералы покушаются на целостность народного сознания.
А еще без Путина жить собрались… Да куда вам без Путина? Никуда вам без Путина. Это Отец. С очень правильной толерантностью. Ни Сталина, ни дедушку Ленина в обиду не даст. И народ свой защитит и от страшных либералов, и от Васнецова, и от американского империализьма.
Или вот родила федотовская комиссия нечто под соусом «национального примирения» - настолько невнятно-боязливое, что даже говорить не о чем, да еще и лишь в качестве «предложений», которые и рассматривать-то никто не стал и всерьез не будет. Так и тут толерантной общественностью усмотрены были ужасы «белого террора». Подумать только – злодеи-либералы покушаются на целостность народного сознания.
А еще без Путина жить собрались… Да куда вам без Путина? Никуда вам без Путина. Это Отец. С очень правильной толерантностью. Ни Сталина, ни дедушку Ленина в обиду не даст. И народ свой защитит и от страшных либералов, и от Васнецова, и от американского империализьма.
April 29, 2011
salery @ 2011-04-30T19:43:00
Насмешил Бжезинский. По поводу арабских «пробуждений»: «Эти страны совсем не обязательно превратятся в любезно-дружественные уменьшенные версии европейских демократий». «Совсем не обязательно»… Это ж с какими идиотами приходится старине Збигневу иметь дело!
April 28, 2011
salery @ 2011-04-29T13:12:00
Все-таки жалко мне нашего симпатичного Медведа. Фигура-то, можно сказать, трагическая – прямо арлекин из первой пугачевской песенки. Нашему-то даже похуже будет. Не только смеются, а все-то на него еще и обижаются. И все – за одни слова. Путинисты – за то, что их говорит, антипутинисты – за то, что только говорит. Разочарование понятно. Так, чтобы вот ни кусочка не дождаться…
Только на кого обижаться? Если М. – лишь «добрый следователь», то обижаться надо на П. – за неразумное жлобство. Сюжет все-таки предполагает, что чем-то надо поступиться (ну там оставить у подследственного несколько лишних зубов, дать пару дней выспаться) – смысл-то ведь в том, чтобы поверили. А так, чтобы и зубы все равно полностью потерять, и в «доброго» верить – на кого ж рассчитано? (Если игру в «следователей» раньше времени бросили – тоже не М. виноват.)
Если же за М. пытается самостоятельно играть команда – то на нее. Потому что по тем же соображениям (чтобы верили в ее дееспособность и значимость хотя бы за границей) что-то реальное ей следовало сделать, и сделать это она, располагая «большой государевой печатью», могла.
И только если сам М., вдруг вдохновившись открывшейся ему истиной (типа «свобода лучше, чем несвобода»), возымел намерение действовать сообразно ей – тогда, конечно, обижаться стоило на него (ибо даже за оставшееся время мог бы сделать массу вещей, отыграть назад которые было бы трудно, а уж гадостей супостатам-«реакционерам» – очень много). Но как раз в это никто не верит. Не верят - а на Медведа обижаются и самого его всячески хулят и обижают. За него – обидно.
Только на кого обижаться? Если М. – лишь «добрый следователь», то обижаться надо на П. – за неразумное жлобство. Сюжет все-таки предполагает, что чем-то надо поступиться (ну там оставить у подследственного несколько лишних зубов, дать пару дней выспаться) – смысл-то ведь в том, чтобы поверили. А так, чтобы и зубы все равно полностью потерять, и в «доброго» верить – на кого ж рассчитано? (Если игру в «следователей» раньше времени бросили – тоже не М. виноват.)
Если же за М. пытается самостоятельно играть команда – то на нее. Потому что по тем же соображениям (чтобы верили в ее дееспособность и значимость хотя бы за границей) что-то реальное ей следовало сделать, и сделать это она, располагая «большой государевой печатью», могла.
И только если сам М., вдруг вдохновившись открывшейся ему истиной (типа «свобода лучше, чем несвобода»), возымел намерение действовать сообразно ей – тогда, конечно, обижаться стоило на него (ибо даже за оставшееся время мог бы сделать массу вещей, отыграть назад которые было бы трудно, а уж гадостей супостатам-«реакционерам» – очень много). Но как раз в это никто не верит. Не верят - а на Медведа обижаются и самого его всячески хулят и обижают. За него – обидно.
April 19, 2011
salery @ 2011-04-20T14:41:00
Обратил внимание на статью, появившуюся только что на сайте фонда "Возвращение" (http://www.vozvr.ru) - в поддержку проекта федотовской группы ("Об увековечивании..."). Написана под псевдонимом, но дух и стиль однозначно указывают на принадлежность автора к официальной церковной среде. Характерно, что РПЦ как таковая ничего подобного в этом духе не заявляла и проект, насколько знаю, официально не поддержала.
April 18, 2011
salery @ 2011-04-19T16:24:00
Говорят, люди «верить перестали». Это как сказать… По моим впечатлениям, так главным образом именно веруют (ну там – «во все хорошее»: в право, в народ, в гуманизм, справедливость и т.д.). До того доверовались, что перестали различать смысл понятий «взгляды» и «наблюдения». На заявление, что нечто имеет место – говорят, что «плохо так думать» (а думать надо хорошо - как оно по вере). И вообще «все не так». Когда конкретно покажешь, что именно «так» - фигуры сбрасываются, и тебя бьют шахматной доской по башке. Причем «правые» верования обычно имеют истоком хоть какую-то реальность – если не существующую, то, по крайней мере когда-то существовавшую, «левые» же верования - всегда только чистое «как надо» («как хорошо»).
April 12, 2011
Дороги, которые мы выбираем
Имел я тут недавно повод (неприятный) вспомнить отличный пост юзера bohemicus. Он там справедливо замечал, что людям свойственно отождествлять себя с лучшими, но, если слово «японец» ассоциируется с «самураем», «поляк» со «шляхтичем», а «англичанин» - с «джентльменом», то советские предпочли крестьянскую самоидентификацию, что сделало их планетарными маргиналами (и что «внушать русским самоотождествление с крестьянами есть злокозненная подлость»). На излюбленный же в таких случаях вопрос (долженствующий заставить собеседника забарахтаться в комплексах): «А ты кто такой?» ответил просто и исчерпывающе: «Я человек самого простого происхождения. Но я русский, а золотой век русской культуры был дворянским, поэтому дворянская культура - это моя культура». По-моему, тут проблема схвачена и выражена замечательно точно. Каждый вправе выбирать себе культурные ориентиры. Это дело вкуса, и никаких претензий к выбирающему быть не может.
Да и с меритократической точки зрения человек есть только то, что он есть, а это едва ли не главным образом зависит от того, кем себя (если не по положению, то по сути) хочет видеть. Обстоятельства могут способствовать или препятствовать становлению человека в желаемом качестве, но сама способность ими воспользоваться или им противостоять говорит о человеке уже достаточно много. Когда я вижу перед собой тупого скота - мне все равно, почему он такой: наследственность ли дурная, учителя ли негодные попались, среда ли общения подвела. Если обнаруживается, что он хорошего происхождения – презрение усилится (как, напротив, еще более возрастет уважение к достойному человеку, узнай я про его никудышные «стартовые позиции»).
Не так важно, откуда человек «вышел», важнее – куда «вошел». И вошел ли. Поговорка "из хама не выйдет пана" совершенно справедлива для того, кто уже "самоопределился" в качестве "хама". Но если нет… Глядя на портрет «вышедшего из крестьян» тайного советника, ректора известного вуза, не придет в голову задуматься о его происхождении. Потому что он действительно ВЫШЕЛ, и действительно «тайный советник». Когда человек реально перешел в новое качество (внутренне перестал быть крестьянином и стал ученым, офицером, чиновником и т.д.), то ни по фото, ни при общении вы не опознаете его «неофитства».
Если же человек де-факто "крестьянин", то он им и останется, хотя бы окончил университет и стал академиком (как вот нынешний ректор еще более известного вуза). И в существе своем будет легко опознаваем как себе подобными, так и не подобными. Впрочем, дорога открыта в оба конца, и какой-нибудь чекист Пиляр (урожденный барон Пилар фон Пильхау), с юности порвавший со своей средой, ни образом, ни проявлениями не отличался от лацисов-петерсов. Так же и потомки самых лучших фамилий, перемолотые в двух поколениях советской действительностью, становятся ей совершенно адекватны.
Каковы бы ни были исходные обстоятельства, для «жизни» существенна позиция, происходящая из собственного выбора, которая и определяет принадлежность к той или иной культуре. Человек может даже и не вполне соответствовать предмету выбора, но, сделав его, он неизбежно сколько-то к нему продвинется. Допустим, сам он по каким-то причинам не имел возможность прочесть много книжек. Но сознает, что много читать – это ХОРОШО, и уважает тех, кому это удалось, а не испытывает к ним хамской ненависти. Мечтавший стать офицером, будучи забракован медкомиссией, не станет же за ее порогом пацифистом, ему все равно останутся близки представления и интересы этой среды. Имеющий склонность к предпринимательству, даже не имея средств начать свое дело, не станет судить о «буржуях» с позиций коммуниста. И т.д.
Когда же культурный выбор удается осуществить и социально, человек в большинстве случаев (при условии свободы действия) ведет себя как член той общности, к которой он хотел принадлежать, а не той, которую покинул. Излюбленная недоумками и профанами интерпретация событий 17-го года в духе «внуки бывших крепостных убивали внуков бывших помещиков» не выдерживает ведь никакой критики. По факту - внуки крестьян, оставшиеся крестьянами, убивали внуков крестьян, ставших офицерами, препринимателями, чиновниками и интеллигентами. Типичная фигура «белого офицера» - как раз прапорщик-поручик из крестьян, получивший погоны 2-3 года назад, которому больше «за державу обидно», чем интересна 15% прибавка земли в отцовском хозяйстве.
Даже когда речь шла о принадлежности к общностям, прославившимся в качестве локомотива революции, те их представители, которые ранее сделали свой выбор, вели себя совсем иначе. Если пресловутые латыши и были ударной силой большевиков, то абсолютное большинство латышей-офицеров воевало против них. Тысячи евреев к концу 17-го были офицерами, и если исходить из представлений о роли евреев в революции, логично было прежде всего именно их видеть в РККА. Но нет, за ничтожным исключением, ЭТИ евреи к большевикам не пошли. По той же причине число офицеров практически любой из образовавших свои государства национальностей в белых армиях было больше, чем в «национальных».
Так что культурный выбор – дело самое обычное. Хотя в некоторых случаях (когда идеал легко достижим), очевидное противоречие между культурным выбором и избранным социальным положением может казаться несколько странным. В молодости, когда слушал, как дяди в белых воротничках («очках и шляпе» тож) рассуждают о духовном величии пролетариата («который один только способен создать истинную культуру»), сильно тянуло поинтересоваться, как при столь глубоком понимании сути вещей их угораздило оказаться не в его рядах (к коим они были, как никто, близки), а среди малоуважаемой «прослойки». Тут, впрочем, выбор мог быть не вполне добровольным. Но вообще-то даже в самом худшем случае (при явном несоответствии образа идеалу) парвеню с самосознанием аристократа, может быть, и смешон, но совершенно нормален (ибо стремиться от низшего к высшему – правильно), аристократ же с самосознанием парвеню – омерзителен, ибо извращенец.
Да и с меритократической точки зрения человек есть только то, что он есть, а это едва ли не главным образом зависит от того, кем себя (если не по положению, то по сути) хочет видеть. Обстоятельства могут способствовать или препятствовать становлению человека в желаемом качестве, но сама способность ими воспользоваться или им противостоять говорит о человеке уже достаточно много. Когда я вижу перед собой тупого скота - мне все равно, почему он такой: наследственность ли дурная, учителя ли негодные попались, среда ли общения подвела. Если обнаруживается, что он хорошего происхождения – презрение усилится (как, напротив, еще более возрастет уважение к достойному человеку, узнай я про его никудышные «стартовые позиции»).
Не так важно, откуда человек «вышел», важнее – куда «вошел». И вошел ли. Поговорка "из хама не выйдет пана" совершенно справедлива для того, кто уже "самоопределился" в качестве "хама". Но если нет… Глядя на портрет «вышедшего из крестьян» тайного советника, ректора известного вуза, не придет в голову задуматься о его происхождении. Потому что он действительно ВЫШЕЛ, и действительно «тайный советник». Когда человек реально перешел в новое качество (внутренне перестал быть крестьянином и стал ученым, офицером, чиновником и т.д.), то ни по фото, ни при общении вы не опознаете его «неофитства».
Если же человек де-факто "крестьянин", то он им и останется, хотя бы окончил университет и стал академиком (как вот нынешний ректор еще более известного вуза). И в существе своем будет легко опознаваем как себе подобными, так и не подобными. Впрочем, дорога открыта в оба конца, и какой-нибудь чекист Пиляр (урожденный барон Пилар фон Пильхау), с юности порвавший со своей средой, ни образом, ни проявлениями не отличался от лацисов-петерсов. Так же и потомки самых лучших фамилий, перемолотые в двух поколениях советской действительностью, становятся ей совершенно адекватны.
Каковы бы ни были исходные обстоятельства, для «жизни» существенна позиция, происходящая из собственного выбора, которая и определяет принадлежность к той или иной культуре. Человек может даже и не вполне соответствовать предмету выбора, но, сделав его, он неизбежно сколько-то к нему продвинется. Допустим, сам он по каким-то причинам не имел возможность прочесть много книжек. Но сознает, что много читать – это ХОРОШО, и уважает тех, кому это удалось, а не испытывает к ним хамской ненависти. Мечтавший стать офицером, будучи забракован медкомиссией, не станет же за ее порогом пацифистом, ему все равно останутся близки представления и интересы этой среды. Имеющий склонность к предпринимательству, даже не имея средств начать свое дело, не станет судить о «буржуях» с позиций коммуниста. И т.д.
Когда же культурный выбор удается осуществить и социально, человек в большинстве случаев (при условии свободы действия) ведет себя как член той общности, к которой он хотел принадлежать, а не той, которую покинул. Излюбленная недоумками и профанами интерпретация событий 17-го года в духе «внуки бывших крепостных убивали внуков бывших помещиков» не выдерживает ведь никакой критики. По факту - внуки крестьян, оставшиеся крестьянами, убивали внуков крестьян, ставших офицерами, препринимателями, чиновниками и интеллигентами. Типичная фигура «белого офицера» - как раз прапорщик-поручик из крестьян, получивший погоны 2-3 года назад, которому больше «за державу обидно», чем интересна 15% прибавка земли в отцовском хозяйстве.
Даже когда речь шла о принадлежности к общностям, прославившимся в качестве локомотива революции, те их представители, которые ранее сделали свой выбор, вели себя совсем иначе. Если пресловутые латыши и были ударной силой большевиков, то абсолютное большинство латышей-офицеров воевало против них. Тысячи евреев к концу 17-го были офицерами, и если исходить из представлений о роли евреев в революции, логично было прежде всего именно их видеть в РККА. Но нет, за ничтожным исключением, ЭТИ евреи к большевикам не пошли. По той же причине число офицеров практически любой из образовавших свои государства национальностей в белых армиях было больше, чем в «национальных».
Так что культурный выбор – дело самое обычное. Хотя в некоторых случаях (когда идеал легко достижим), очевидное противоречие между культурным выбором и избранным социальным положением может казаться несколько странным. В молодости, когда слушал, как дяди в белых воротничках («очках и шляпе» тож) рассуждают о духовном величии пролетариата («который один только способен создать истинную культуру»), сильно тянуло поинтересоваться, как при столь глубоком понимании сути вещей их угораздило оказаться не в его рядах (к коим они были, как никто, близки), а среди малоуважаемой «прослойки». Тут, впрочем, выбор мог быть не вполне добровольным. Но вообще-то даже в самом худшем случае (при явном несоответствии образа идеалу) парвеню с самосознанием аристократа, может быть, и смешон, но совершенно нормален (ибо стремиться от низшего к высшему – правильно), аристократ же с самосознанием парвеню – омерзителен, ибо извращенец.
Сергей Владимирович Волков's Blog
- Сергей Владимирович Волков's profile
- 4 followers
Сергей Владимирович Волков isn't a Goodreads Author
(yet),
but they
do have a blog,
so here are some recent posts imported from
their feed.
