Max Nemtsov's Blog, page 43

just pics today

вот прекрасно-то – я не знал. возле дома Барроуза в Алжире на улице Вагнера (Нью-Орлинз), оказывается, установили табличку – это теперь мемориальная халупа. когда я там был в 1993-м, ничего подобного, конечно, не было, хотя район, судя по гуглоулицам, изменился мало. вот мой старый фотореп

вид деда, когда он был чуть помоложе, чем в этом доме

виды котика

ну и прекрасная обложка вам полюбоваться

нет, немного юмора все-таки будет: русский надмозг о бит-поколении:

Стихотворение Евтушенко, текст которого звучит в песне, в оригинале называется «Битница» и рассказывает о представительнице так называемого «бит-поколения» — нонкомформистского, андеграундного молодежного движения 1940-х годов. Сам термин «битники» придумал в 1948 году писатель Джек Керуак. Движение начало формироваться в студенческих кругах Колумбийского университета, где Люсьен Карр познакомил Керуака, Гинзберга и Берроуза, которые впоследствии стали главными представителями «бит-поколения».

вот, если интересно, упоминаемый идиотский стишок Евтуха

showing stuff

вышла японская версия 11 номера ROAR

список Плюшевого все уже почитали, почитаем и мы. как я уже сказал вчера, совершенно не имеет значения, фейк это, хайп, вирусная деза или самонаведенная галлюцинация. она случилась, и теперь обретает плоть, авторов, противников и стороников. итак:
– Оскар Уайлд. Портрет Дориана Грея (переводил один из вариантов)
– Уильям Барроуз. Голый завтрак (предыдущая версия, переводил новую)
– Линор Горалик, Сергей Кузнецов. Нет (рядом стоял)
– Иэн Макъюэн. Невыносимая любовь (новая версия, редактировал старую)
– Харуки Мураками. Норвежский лес (редактировал)
– Луи де Берньер. Мандолина капитана Корелли (редактировал)
– Уильям Барроуз. Дикие мальчики (редактировал)
– Дженет Уинтерсон. Тайнопись плоти (редактировал)
– Джонатан Коу. Дом сна (редактировал)

это еще раз доказывает, что безмозглые существа читать как не умели, так и не умеют до сих пор. кстати, вот список 2009 года – он гораздо прицельнее и в нем гораздо меньше позиций. но некоторые присутствуют и там:
– Уильям Барроуз. Джанки. Гомосек (предыдущая версия первого, вторая версия второго, переводил новую первого и первую второго)
– Линор Горалик, Сергей Кузнецов. Нет (рядом стоял)
– Сергей Кузнецов. Семь лепестков (рядом стоял)
– Артуро Перес-Реверте. Королева Юга (редактировал)

т.е. раньше изымали за вещества, теперь – за практики. есть куда двигаться

между тем, нормальные люди читают Хоукса, и ничто им этого не запретит

котик с яйцами котиком

виды деда и некоторой молодежи

WSB through USB

доктора Бенуэя нам, конечно, сейчас очень не хватает

три новые книжки про Барроуза на полочку настоящему… ну, вы поняли

Котик Вася продолжает осваивать польские изыскания об УСБ

немного хуйни от хтонического гламура: “Мужчины без женщин” сэнсэя и “На дороге” Керуака в списке книг о мужчинах. это они 23 февраля так отмечают, хаха (там аннотации такие, что мама дорогая)

вот еще одна книжка, которую было б нефигово переиздать (но не на фабрике-кухне, пожалуйста)

[image error][image error]

немного юмора наших читателей в стиле “эстетика ебеней“

…а тут преданный читатель продолжает выпутываться из пододеяльника “Радуги“

виды котика

сегодня песня, которая с годами только набирает актуальности и жуткой правды, терпите

some shards of

книжка Шаши доходит до читателя

…а вот Томас Пинчон – не доходит

прекрасный образец спекулятивной компаративистики из 1964 года – Пинчон и Эллисон

такое не всякий день увидишь – портрет Херолда Сэнда из “Подземных”, он же Уильям Гэддис периода своих писем. а вот пересечения “Распознаваний” и “Подземных” – вселенная-то одна

Нелсон Олгрен играет ноктюрн на флейте водосточных труб пишет роман на струнах железных дорог

и такое не всякий день. котик в детстве

вот еще прекрасный документ эпохи

а эта та первая обложка, с которой “азбука” когда-то потырила себе на первое издание

молодежь всегда тянулась к деду

занимательная какая книжка

виды деда

звукоряд ко вчерашнему – к счастью, никто из этих исполнителей не стал известен в ссср, иначе мы б конца этому не слышали до сих пор, ко всему прочему, что до сих пор навязчиво звучит у нас в ушах

some reading done anyway

The Magus by John Fowles

My rating: 5 of 5 stars

В детстве… ок, в универе когда-то в начале 80х я читал первоначальную версию  романа 1965 года (окончательную, понятно, взять было еще негде). Мало что понял, насколько мне помнится, еще и потому, что для чтения Фаулза студенческого английского маловато. Но роман все равно произвел какое-то могучее и чарующее впечатление, сопоставимое с ударом оглобли по башке, только растянутым на время чтения (а читал я его до-олго). И вот теперь, видимо, пришло время получить полное удовольствие от него, но уже от редактированной второй версии 1977 года. В промежутке успели выйти русские переводы, но я не читал ни одного и не знаю, какую версию переводили, и кино, которое относительно недавно, но еще до войны посмотрел. Ну и теперь Греция, конечно.

В связи с чем хочется проверить некоторое количество завиральных теорий:

– в Греции только что закочилась гражданская война (действие – 1953 год), видно ли это по роману? (Отзвук оккупации – долгое эхо в нем и сожетообразующая доминанта; когда наши герои лезут на Парнас, оказывается, что бои с коммунистами-партизанами – вроде бы дело некоего далекого прошлого; но охота на коммунистов, объявленных вне закона, в конце играет немалую роль. Так что исторически все честно.)

– насколько слышен в романе Казандзакис, которого Фаулз подозрительно не поминает в числе вдохновителей (и похож ли Кончис на Зорбу, например, – помимо того, что обоих сыграл Энтони Куинн)? (И да, и нет: но греческие дионисийские и аполлонические трикстеры – тема вообще отдельная. Зато гораздо лучше стал виден другой ключ к роману, картина Челищева “Прятки” 1942 года. Вот что, кстати, было бы уместно на обложке.)

– насколько вообще хороша экранизация**? (Хороша, но объяснимо обеднена, пунктирна и сплющена, хотя фильм причудливым образом демонизирован его участниками: он совершенно понятен и доступен, а сделан в духе аналогового сюрреализма задолго до появления моды на цифровые спецэффекты, постмодернистские сценарные повороты сюжета и нелинейный монтаж, тут все честно, однако зыбкость романной реальности передана превосходно.)

– и главное – с какого испугу в русском переводе он “Волхв”? (Это вот совсем непонятно – даже в таро он маг, фокусник или даже фигляр, но уж никак не библейский царь востока. “Переводоведы”, простигосподи, считают, что Кузьминский “блистательно” выбрал слово из славянского обихода – т.е. сделал нам эдакий а-ля-рюсс, вот спасибо-то – потому что роман стал культовым для совецкой интеллигенцыи. Надо ли говорить, что ничего глупее и придумать было нельзя, разве что обозвать его, например, дядькой Черномором – вот было б радости славянофилам и русопятам.)

Лондонские сцены – британский извод зарождения битничества, к свободе наши героии пробирались на ощупь. Ну а дальше – весь роман сплошь про это, в разных видах, до кошмарных сцен выбора в оккупации (в фильме они значительно сплющены). О стремлении к свободе и погоне за ней, в том числе мучительный драйв к сексуальной свободе (мы не забываем, что на календаре у нас еще 1953 год, еще не все бикини на девушках видели). Вывод, понятно, неутешительный: бунт и контркультурная революция обречены просто потому, что делают их пустые и недалекие мудаки. И если раньше, в молодости, эту явно “реакционную” позицию можно было списывать на “буржуазность” автора, после 30 становится мучительно ясно, что он-таки прав.

Потому что нескончаемая череда “этических” переключений стрелок и пуска трамвая по тем или другим рельсам с теми или иными отябрятами на них, понятно, работает только в западной биполярочке. “The better you understand freedom, the less you possess it.”  Недаром, конечно, единственное важное и ключевое слово романа – Ελευθερία. “Бунтарям” и “революционерам” это понятие и недоступно, и неподвластно, а самое главное – невыгодно, как мы знаем из истории. Подлинная свобода воли – не в кручении колеса самсары, а в некручении его.

Но что поражает сейчас, при неюношеском уже чтении: с каким изяществом автор показывает нам плетение самсары из сознания самого героя: практически все повороты сюжета подсказаны нашим “кукловодам” самим Николасом с “земной” фамилией, когда он пытается объяснить то, что не втискивается в узкие границы его “действительности”. Такое ощущение, что эти детки, прячущиеся в челищевской кроне, слушают его внимательно и радостно хлопают в ладоши: а это идея! Т.е. фактически режиссер этого шоу – даже не автор, а сам читатель.

Особая точка “маскарада” сансары – это сеанс гипноза, который проводит Кончис, напоив Николаса предварительно раки для облегчения перехода и заставив пялиться на Альфу Лиры. Теперь более понятно, что это была попытка пустить нашего героя напрямки в прямое переживание недвойственности, провести некоторым образом через бардо и даже показать прямой прорыв к природе Будды. Но в целом приключения мудаковатого “квадрата” в царстве привольного постмодерна и свободной этики уже чуть ли не 21 века – это отдельное удовольствие, лишь в самом начале отталкивающееся от вопроса “а что, так можно было?”.

Чертой фона возникает Идра с ее “сообществом художников” – и мы вдруг понимаем, что здесь где-то рядом Леонард Коэн. Наш герой только делает вид, что едет туда, поэтому связь придуманного искусства с настоящим остается нереализованной.

Смешное: Автор отчего-то считает Св. Димитрия святым Иаковом (Джеймзом т.е.). Кстати, загадка гнилостного запаха, который чудится Николасу в первую ночь в поместье Кончиса, легко объясняется наличием вокруг рожкового дерева, о чем автор нам говорит. Нам эту загадку, как и многие, не объясняют, но. Каробы цветут и смердят, как правило, осенью, но мало кто знает, что на юге Греции они цветут еще и весной. Правда, у нас стоит май, поздновато, но фиг знает.

В целом же это один из лучших романов всех времен и народов, надо сказать. Хорошо, что я его перечитал в это дикое и жуткое время и получил столько удовольствия.

* в доме у нас осталась вот эта версия. ее и читал

** вот эта, конечно. мы ее пересмотрели

[image error]

pics again

[image error]

тренд весны – иллюстрируем книжки фруктовыми салатами

я, честно говоря, опять не дождался, когда он начнет что-то говорить про заявленного в теме Керуака, так что расскажете, если вам терпения хватит

вот вам лучше настоящие разговоры

котик с семьей, редкий снимок

телевизор здорового человека

виды деда

“Мальчики-водоносы” вернулись с прежней силой

showing pics again

что мы пока знаем о “Пидоре“

Барроуз этого не говорил (он говорил много всего другого)

ну вот кто им мешал такую обложку на “Радугу” сделать?

на полочке у всех настоящих пинчоноведов она уже стоит, но вот рецензия

наши высокодуховные читатели между тем осваивают “Сигареты” Мэтьюза. …я чем дальше, тем больше думаю, что они не дураки, нет – они какой-то другой биологический вид

вот этому гению чтения, например, “Книжный вор” “понравился“

но это, конечно, ничего не значит. потому что у них и Высокая Этика имеется, не только Эстетика. это о “Женщинах” Хэнка, конечно

между тем, автографы Хэнка идут по 2000 долларов…

…а автографы Макэлроя – всего по 750… вот и говори после этого об относительной ценности литераторов для истории

Леонарда Коэна забыть невозможно

вот вам еще две красивые старые обложки. его первые издания недороги – но и не дешевы

back with the news

наш сегодняшний политический плакат (идея не моя, но в рф все идеи принадлежат государству, так что)

коллекция Пинчона ушла за 125 тысяч долларов. если нужда припрет, продам гранки “Края навылет”

портреты ракеты

еще одна рецензия на “Планетарного Пинчона”

[image error] [image error]

юмор наших читателей

а тут преданный исследователь продолжает свои изыскания в “Радуге”

песнь моряка

another WSB day

Барроуз как междисциплинарный художник

интервью с переводчиком раз (на персидский)

интервью с переводчиком два (на немецкий)

10 фактов о Барроузе (преподавать не любил – самое ценное свойство)

отмечали когда-то и так

а вот маргиналия про одного из его (и Керуака) персонажей – первоначального человека-невидимки Уильяма Гарвера (Билла Гейнза), от которого не осталось даже фотографий

Барроуз и психонавтика

виды деда и его родственника

ну и молодежь, бля, куда ж без нее

вот отчет о нашем походе в концерт, а вот один из хайлайтов концерта:

some brief news

на днях доделал свою порцию рассказиков в первый том Карвера. поскольку среди них есть и его первый (как написанный, так и опубликованный) рассказ, стало совсем ясно, какую громадную услугу оказал ему Гордон Лиш

Η αλίκη βρήκε το όνομά της by ΙΩΑΝΝΑ ΓΙΑΝΝΑΚΟΠΟΥΛΟΥ

My rating: 5 of 5 stars

Эпохально. Это первая книжка, которую мы самостоятельно прочли на греческом.

ну а сегодня идем на другой край города на вечер ирландской музыки. интересно, будут ли там ирландцы