Max Nemtsov's Blog, page 421
April 29, 2011
April 27, 2011
talking animals & re-out now
в "афише" в хорошей компании:
В.П. Голышев
Елена Костюкович
А.С. Богдановский
Александра Борисенко и Виктор Сонькин
* * *
перевышел "книжный вор" в том же переводе![[info]](https://i.gr-assets.com/images/S/compressed.photo.goodreads.com/hostedimages/1380451598i/2033940.gif)
gleb
-а и с новым автором
* * *
а клип дня сегодня такой:
В.П. Голышев
Елена Костюкович
А.С. Богдановский
Александра Борисенко и Виктор Сонькин
* * *
перевышел "книжный вор" в том же переводе
gleb
-а и с новым автором* * *
а клип дня сегодня такой:
April 26, 2011
talking animals
Александр Чанцев о "Музыке горячей воды" Чарлза Буковски
не безграмотность, а что-то другое - сильный полемический ход
а вы знали, что "Самый глупый ангел" - это еще и кино?
гармонизация действительности имени господа бога:
вот за что я люблю человечество
не безграмотность, а что-то другое - сильный полемический ход
а вы знали, что "Самый глупый ангел" - это еще и кино?
гармонизация действительности имени господа бога:
вот за что я люблю человечество
April 25, 2011
утренняя почта (дальневосточный спецвыпуск)
принесла новость:
Двухтомное комментированное издание Антона Чехова "Остров Сахалин" признано лучшим изданием классической художественной литературы прошлого года. Награду в этой номинации издательству "Рубеж" из Владивостока вручила Ассоциация книгоиздателей России на закрытии конкурса "Лучшие книги года" в рамках шестой специализированной выставки-ярмарки "Санкт-Петербургский международный книжный салон-2011".
мир стал лучше:
Александр Дёмин. Между // Between
а вести с полей будут потом. пока же - Смородина. встречайте.
Двухтомное комментированное издание Антона Чехова "Остров Сахалин" признано лучшим изданием классической художественной литературы прошлого года. Награду в этой номинации издательству "Рубеж" из Владивостока вручила Ассоциация книгоиздателей России на закрытии конкурса "Лучшие книги года" в рамках шестой специализированной выставки-ярмарки "Санкт-Петербургский международный книжный салон-2011".
мир стал лучше:
Александр Дёмин. Между // Between
а вести с полей будут потом. пока же - Смородина. встречайте.
April 24, 2011
Рене Госинни - Глупости Маленького Николя - 4
1. За нами надзирает месье Мушабьер
2. Паф!
3. Бойкот
КРЕПОСТЬ
Перевод с французского Сони Бильской
Иллюстрации Жан-Жака Семпе
В воскресенье после обеда Клотэр и Альсест пришли поиграть ко мне домой. Клотэр принес оловянных солдатиков, а Альсест — футбольный мяч, который у него забрала учительница в конце прошлой четверти, и четыре бутерброда с вареньем. Бутерброды он принес для себя, чтобы продержаться до полдника.
Солнце жарило вовсю, и папа разрешил нам поиграть в саду, но добавил, что очень устал, и лучше бы мы ему не мешали отдыхать. Он расположился с газетой в шезлонге перед бегониями.
Я спросил у папы, можно ли взять в гараже старые картонные коробки.
— Зачем? — спросил папа.
— Построить крепость для солдатиков Клотэра, — объяснил я.
— Ладно, — сказал папа. — Только не шумите и не устраивайте беспорядок.
Я сходил за коробками и мы начали ставить их друг на друга. Папа читал газету.
— Послушайте, — вдруг сказал он. — Что-то крепость у вас не очень красивая.
— Ну, — ответил я. — Получается вот такая.
— Хоть бы окна и двери сделали, — сказал папа.
Альсест что-то пробубнил. Рот у него был набит бутербродом.
— Ты что-то сказал? — спросил папа.
— Он сказал: из чего вы хотите, чтоб мы сделали окна и двери? — объяснил Клотэр. Альсест кивнул.
— Я вот думаю: как люди его понимают, если тебя нет рядом? — насмешливо сказал папа. — Вообще-то двери и окна делать проще простого. Николя! Сходи к маме и попроси у нее ножницы. Скажи, что я тебя послал.
Я побежал к маме, и она мне дала ножницы, но предупредила, чтоб я был осторожен и не поранился.
— Она права, — сказал папа, когда я вернулся в сад. — Дай-ка я сам это сделаю.
И папа встал с шезлонга, взял самую большую коробку и ножницами вырезал дверь и окна. Очень классно получилось!
— Вот, — сказал папа. — Так лучше, правда? Теперь из другой коробки мы сделаем башни.
И папа стал резать картон другой коробки. Вдруг он закричал. Сунул в рот порезанный палец, но отказался, когда я предложил позвать маму на помощь. Обмотав палец салфеткой, он резал дальше. Видно было, что ему это очень нравится.
— Николя, — сказал он, — сходи-ка за клеем, он лежит в ящике моего стола.
Я принес клей, и папа сделал из картона трубы, потом приклеил их к коробке — и правда стало похоже на башни.
— Замечательно, — сказал папа. — Башни мы приклеим по углам... Вот так... Альсест, не трогай, у тебя руки в варенье!
Альсест что-то ответил — только я не знаю, что. Потому что Клотэр не захотел этого переводить. Но папе было все равно. Он не обращал ни на кого внимания, потому что его волновала только поддержка башен. Папе было жарко. Он обливался потом.
— Знаете, что надо сделать? — сказал папа. — Нужно вырезать амбразуры. Без амбразур крепость — не крепость.
Папа карандашом нарисовал зубцы и, высунув кончик языка, стал их вырезать. Крепость получалась что надо!
— Николя, — сказал папа. — Во втором слева ящике комода лежит бумага, и еще прихвати цветные карандаши.
Когда я вернулся в сад, папа ползал по земле перед крепостью — весь в работе, — а Клотэр и Альсест сидели в шезлонге и смотрели на него.
— Для башен мы сделаем купола, — объяснял папа. — А главную башню вырежем из бумаги. И все раскрасим цветными карандашами...
— Мне раскрашивать? — спросил я.
— Нет, — ответил папа. — Я лучше сам. Если вы хотите, чтобы крепость была хоть на что-то похожа, нужно все делать с умением. Я вам скажу, когда надо помогать. Вот что! Найдите-ка мне веточку. Это будет флагшток.
Когда мы нашли ему веточку, он вырезал бумажный квадратик и приклеил его на ветку, сказав, что это будет флаг. Его папа раскрасил синим и красным, а середину оставил белой, как полагается у флагов. Это было очень красиво.
— Альсест спрашивает, готова крепость? — сказал Клотэр.
— Скажи, что пока нет, — ответил папа. — Хорошая работа требует времени. Нужно делать все не как курица лапой. Вы лучше не мешайте мне, а учитесь — и тогда в следующий раз у вас тоже получится.
Тут в дверях показалась мама и закричала:
— Полдник готов — за стол!
— Пошли! — сказал Альсест, который уже доел бутерброды.
И мы побежали домой. Папа закричал нам вслед, что нужно осторожней, потому что Клотэр чуть не развалил башню, это возмутительно — быть таким неуклюжим.
Когда мы вошли в гостиную, мама велела позвать папу, чтобы он тоже с нами поел. Но тот попросил передать маме, что он очень занят и чай пить не будет, а придет попозже, когда закончит.
Мама подала нам очень вкусный полдник. Шоколад, булочки и клубничное варенье. Альсест был на седьмом небе от счастья — он любит клубничное варенье, все остальные варенья — тоже. Пока мы уплетали полдник за обе щеки, папа несколько раз заходил в дом — взять иголку и нитку, еще один тюбик клея, черные чернила и маленький ножик с кухни, который очень хорошо режет.
После полдника я отвел друзей к себе в комнату, показать им новые машинки, которые мне купили. Когда вошел папа, мы гоняли их между столом и кроватью.
Вся папина рубашка была грязной, на щеке красовалось чернильное пятно, два пальца обмотаны пластырем, а пот лился с него ручьями.
— Пошли, парни, крепость готова, — сказал папа.
— Какая крепость? — спросил Клотэр.
— Ты что, забыл? Крепость! — сказал я.
— Ах да, крепость! — сказал Альсест.
И мы пошли за папой, который уверял нас, что мы увидим замечательную крепость, мы никогда не видели ничего подобного и сможем хорошенько поиграть. Проходя мимо гостиной, папа и маму позвал смотреть.
Ох, какая это была классная крепость! Как настоящая — почти такая же, как в игрушечном магазине. Там были флагшток, подъемный мост, как в фильмах про старинных рыцарей по телевизору, а возле амбразур папа поставил солдатиков Клотэра, как будто они охраняли башню. Папа был очень горд. Он смеялся, обняв маму, и она тоже смеялась, а я был рад, что они смеются.
— Ну вот, — сказал папа. — По-моему, я хорошо постарался, не так ли? Я заслужил отдых, так что сейчас пойду и лягу в шезлонг, а вы поиграйте пока с вашей замечательной крепостью.
— Класс! — сказал Клотэр. — Альсест, тащи мяч!
— Мяч? — спросил папа.
— В атаку! — закричал я.
— Бомбардировка начинается! — закричал Альсест.
И трах! тарарах! тахтах! Тремя ударами мяча и несколькими пинками мы разрушили крепость и выиграли сражение!
* * *
2. Паф!
3. Бойкот
КРЕПОСТЬ
Перевод с французского Сони Бильской
Иллюстрации Жан-Жака Семпе
В воскресенье после обеда Клотэр и Альсест пришли поиграть ко мне домой. Клотэр принес оловянных солдатиков, а Альсест — футбольный мяч, который у него забрала учительница в конце прошлой четверти, и четыре бутерброда с вареньем. Бутерброды он принес для себя, чтобы продержаться до полдника.
Солнце жарило вовсю, и папа разрешил нам поиграть в саду, но добавил, что очень устал, и лучше бы мы ему не мешали отдыхать. Он расположился с газетой в шезлонге перед бегониями.
Я спросил у папы, можно ли взять в гараже старые картонные коробки.
— Зачем? — спросил папа.
— Построить крепость для солдатиков Клотэра, — объяснил я.
— Ладно, — сказал папа. — Только не шумите и не устраивайте беспорядок.
Я сходил за коробками и мы начали ставить их друг на друга. Папа читал газету.
— Послушайте, — вдруг сказал он. — Что-то крепость у вас не очень красивая.
— Ну, — ответил я. — Получается вот такая.
— Хоть бы окна и двери сделали, — сказал папа.
Альсест что-то пробубнил. Рот у него был набит бутербродом.
— Ты что-то сказал? — спросил папа.
— Он сказал: из чего вы хотите, чтоб мы сделали окна и двери? — объяснил Клотэр. Альсест кивнул.
— Я вот думаю: как люди его понимают, если тебя нет рядом? — насмешливо сказал папа. — Вообще-то двери и окна делать проще простого. Николя! Сходи к маме и попроси у нее ножницы. Скажи, что я тебя послал.
Я побежал к маме, и она мне дала ножницы, но предупредила, чтоб я был осторожен и не поранился.
— Она права, — сказал папа, когда я вернулся в сад. — Дай-ка я сам это сделаю.
И папа встал с шезлонга, взял самую большую коробку и ножницами вырезал дверь и окна. Очень классно получилось!
— Вот, — сказал папа. — Так лучше, правда? Теперь из другой коробки мы сделаем башни.
И папа стал резать картон другой коробки. Вдруг он закричал. Сунул в рот порезанный палец, но отказался, когда я предложил позвать маму на помощь. Обмотав палец салфеткой, он резал дальше. Видно было, что ему это очень нравится.
— Николя, — сказал он, — сходи-ка за клеем, он лежит в ящике моего стола.
Я принес клей, и папа сделал из картона трубы, потом приклеил их к коробке — и правда стало похоже на башни.
— Замечательно, — сказал папа. — Башни мы приклеим по углам... Вот так... Альсест, не трогай, у тебя руки в варенье!
Альсест что-то ответил — только я не знаю, что. Потому что Клотэр не захотел этого переводить. Но папе было все равно. Он не обращал ни на кого внимания, потому что его волновала только поддержка башен. Папе было жарко. Он обливался потом.
— Знаете, что надо сделать? — сказал папа. — Нужно вырезать амбразуры. Без амбразур крепость — не крепость.
Папа карандашом нарисовал зубцы и, высунув кончик языка, стал их вырезать. Крепость получалась что надо!
— Николя, — сказал папа. — Во втором слева ящике комода лежит бумага, и еще прихвати цветные карандаши.
Когда я вернулся в сад, папа ползал по земле перед крепостью — весь в работе, — а Клотэр и Альсест сидели в шезлонге и смотрели на него.
— Для башен мы сделаем купола, — объяснял папа. — А главную башню вырежем из бумаги. И все раскрасим цветными карандашами...
— Мне раскрашивать? — спросил я.
— Нет, — ответил папа. — Я лучше сам. Если вы хотите, чтобы крепость была хоть на что-то похожа, нужно все делать с умением. Я вам скажу, когда надо помогать. Вот что! Найдите-ка мне веточку. Это будет флагшток.
Когда мы нашли ему веточку, он вырезал бумажный квадратик и приклеил его на ветку, сказав, что это будет флаг. Его папа раскрасил синим и красным, а середину оставил белой, как полагается у флагов. Это было очень красиво.
— Альсест спрашивает, готова крепость? — сказал Клотэр.
— Скажи, что пока нет, — ответил папа. — Хорошая работа требует времени. Нужно делать все не как курица лапой. Вы лучше не мешайте мне, а учитесь — и тогда в следующий раз у вас тоже получится.
Тут в дверях показалась мама и закричала:
— Полдник готов — за стол!
— Пошли! — сказал Альсест, который уже доел бутерброды.
И мы побежали домой. Папа закричал нам вслед, что нужно осторожней, потому что Клотэр чуть не развалил башню, это возмутительно — быть таким неуклюжим.
Когда мы вошли в гостиную, мама велела позвать папу, чтобы он тоже с нами поел. Но тот попросил передать маме, что он очень занят и чай пить не будет, а придет попозже, когда закончит.
Мама подала нам очень вкусный полдник. Шоколад, булочки и клубничное варенье. Альсест был на седьмом небе от счастья — он любит клубничное варенье, все остальные варенья — тоже. Пока мы уплетали полдник за обе щеки, папа несколько раз заходил в дом — взять иголку и нитку, еще один тюбик клея, черные чернила и маленький ножик с кухни, который очень хорошо режет.
После полдника я отвел друзей к себе в комнату, показать им новые машинки, которые мне купили. Когда вошел папа, мы гоняли их между столом и кроватью.
Вся папина рубашка была грязной, на щеке красовалось чернильное пятно, два пальца обмотаны пластырем, а пот лился с него ручьями.
— Пошли, парни, крепость готова, — сказал папа.
— Какая крепость? — спросил Клотэр.
— Ты что, забыл? Крепость! — сказал я.
— Ах да, крепость! — сказал Альсест.
И мы пошли за папой, который уверял нас, что мы увидим замечательную крепость, мы никогда не видели ничего подобного и сможем хорошенько поиграть. Проходя мимо гостиной, папа и маму позвал смотреть.
Ох, какая это была классная крепость! Как настоящая — почти такая же, как в игрушечном магазине. Там были флагшток, подъемный мост, как в фильмах про старинных рыцарей по телевизору, а возле амбразур папа поставил солдатиков Клотэра, как будто они охраняли башню. Папа был очень горд. Он смеялся, обняв маму, и она тоже смеялась, а я был рад, что они смеются.
— Ну вот, — сказал папа. — По-моему, я хорошо постарался, не так ли? Я заслужил отдых, так что сейчас пойду и лягу в шезлонг, а вы поиграйте пока с вашей замечательной крепостью.
— Класс! — сказал Клотэр. — Альсест, тащи мяч!
— Мяч? — спросил папа.
— В атаку! — закричал я.
— Бомбардировка начинается! — закричал Альсест.
И трах! тарарах! тахтах! Тремя ударами мяча и несколькими пинками мы разрушили крепость и выиграли сражение!
* * *
April 18, 2011
Рене Госинни - Глупости Маленького Николя - 3
1. За нами надзирает месье Мушабьер
2. Паф!
БОЙКОТ
Перевод с французского Сони Бильской
Иллюстрации Жан-Жака Семпе
На географии учительница вызвала меня к доске и попросила назвать главный город департамента Па-де-Калэ. Я не знал, и тогда Жеофруа, сидевший на первой парте, подсказал мне:
— Марсель, — и я ответил:
— Марсель, — но это было неправильно, и учительница поставила мне «два».
Выйдя из школы, я схватил Жеофруа за портфель, и все нас тотчас окружили.
— Ты зачем неправильно мне подсказал? — спросил я Жеофруа.
— Хотел посмеяться, — ответил Жеофруа. — У тебя был дурацкий вид, когда учительница поставила тебе «два».
— Подло так подсказывать, — сказал Альсест. — Так же плохо, как воровать еду у друга!
— Да, это не очень хорошо, — сказал Жоаким.
— Оставьте меня в покое! — закричал Жеофруа. — Во-первых, вы все дураки, во-вторых, у моего папы денег больше, чем у всех ваших пап, а в-третьих, я вас нисколечки не боюсь! — И Жеофруа ушел.
Нам это не понравилось.
— Что мы ему сделали? — спросил я.
— Он вообще меня раздражает, — сказал Максан.
— Ну да, — сказал Жоаким, — Один раз он меня обыграл в шарики.
— Давайте все на него набросимся завтра на перемене? Дадим ему по носу! — сказал Эд.
— Нет, — сказал я. — Нас Бульон накажет.
— Я придумал, — сказал Руфус. — А если мы ему объявим бойкот?
Это была классная мысль. Я не знаю, известно ли вам, что такое бойкот: это когда с кем-нибудь никто не разговаривает, чтобы показать, что все на него обиделись. Мы не будем с ним разговаривать, сделаем вид, как будто его нет. Так ему и надо, этому Жеофруа, пусть знает — нет, ну в конце-то концов. Все на это согласились, особенно Клотэр: он считал, что если друзья станут плохо подсказывать, останется только учить правила.
Поэтому сегодня я пришел в школу с большим желанием не разговаривать с Жеофруа.
Все были в сборе и ждали Жеофруа. Тот появился с большим пакетом подмышкой.
— Жеофруа, — сказал я, — мы объявляем тебе бойкот.
— Я думал, что мы не будем с ним разговаривать, — сказал Клотэр.
— Ну ведь ему же надо сказать, что мы с ним больше не разговариваем, — сказал я.
— И потом на перемене, — сказал Руфус, — мы не станем с тобой играть.
— Подумаешь! — ответил Жеофруа. — Ну и не надо, мне и с пакетом неплохо.
— А что там? — спросил Альсест.
— Альсест, — сказал я, — мы же с ним не разговариваем!
— Да, и первый, кто с ним заговорит, получит от меня по носу! — заявил Эд.
— Правильно, — сказал Клотэр.
На уроке мы и начали — и это было классно. Жеофруа попросил у Эда точилку, которая похожа на самолет, но Эд даже не посмотрел на Жеофруа — только взял точилку и начал кружить ее в воздухе. При этом он тихо урчал «рррррр», а потом приземлил ее на парту. Мы все засмеялись — так Жеофруа и надо. Правда, учительница наказала Эда — велела написать ему сто раз: «Я не должен играть с точилкой на арифметике, потому что это отвлекает меня от урока и смешит моих друзей, которых тоже накажут, если они не прекратят шуметь».
А потом зазвонил звонок на перемену, и мы спустились во двор. Там все стали бегать и кричать:
— Эй! Давайте играть! — и смотрели на Жеофруа, который остался один, злиться. Он спустился со своим пакетом, открыл его и вытащил пожарную машину — всю красную, с лестницей и колокольчиком. Мы бегали, кричали и смеялись, потому что мы все — добрые друзья и всегда веселимся. Как вдруг Альсест пошел смотреть машину Жеофруа.
— Что ты делаешь, Альсест? — спросил Руфус.
— Да ничего, — ответил тот. — Смотрю машину Жеофруа.
— Нельзя смотреть машину Жеофруа, — сказал Руфус. — Мы его знать не знаем!
— Я же с ним не разговариваю, идиот, — сказал Альсест. — Я смотрю его машину. Я же не спрашиваю у тебя разрешения посмотреть его машину, а?
— Если ты не отойдешь, — сказал Руфус, — мы и тебе объявим бойкот!
— Да кто ты такой? Нет, ты что себе воображаешь? — закричал Альсест.
— Эй, парни, — сказал Руфус. — Бойкот Альсесту!
Мне так не понравилось, потому что Альсест — мой друг, и не разговаривать с ним — неправильно. Альсест так и стоял, разглядывал машину Жеофруа и доедал первую из трех булочек с маслом, которые у него припасены для перемен.
Клотэр подошел к Альсесту и спросил:
— Лестница у машины двигается?
— Клотэру бойкот! — закричал Руфус.
— Ты что, с ума сошел? — спросил Клотэр.
— И вообще, — сказал Эд, — если мы с Клотэром хотим посмотреть машину Жеофруа, ты лучше помалкивай, Руфус.
— Ну и ладно, — сказал Руфус. — Всем, кто пойдет с ними, — бойкот. Правда, парни?
Парни — Жоаким, Максан и я — сказали, что Руфус прав и все остальные нам теперь не друзья, а потом стали играть в полицейских и воришек, но втроем это было не так весело. Нас осталось только трое, потому что Максан пошел с остальными смотреть машину Жеофруа. Интересно, что фары у нее зажигались, как в папиной машине, а когда трогали колокольчик, он звонил «динь-динь».
— Николя! — закричал Руфус. — Иди к нам играть. А то мы и тебе объявим бойкот... О-о! Вот это да! Как быстро ездит. — И Руфус наклонился посмотреть, как у пожарной машины крутятся колеса.
Бойкот не объявили только Жоакиму. Он бегал по двору и кричал:
— Ловите меня, парни, ловите!
А потом ему надоело одному играть в полицейского и воришку, и он пришел к нам. Мы все уже собрались вокруг машины Жеофруа, и я подумал, что мы, наверное, были как-то неправы. В конце концов, Жеофруа — мой друг.
— Жеофруа, — сказал я. — Я тебя прощаю. Я снимаю с тебя бойкот. Можешь играть с нами. Давай так: я буду стоять здесь, а ты мне будешь пускать машину.
— А я, — сказал Альсест, — я буду делать вид, что загорелось по-настоящему.
— А я, — сказал Руфус, — я тогда подниму лестницу.
— Давайте скорее, а то перемена закончится! — закричал Эд.
В общем, мы так и не смогли поиграть с машиной Жеофруа. Ужасная несправедливость: Жеофруа всем нам объявил бойкот.
* * *
2. Паф!
БОЙКОТ
Перевод с французского Сони Бильской
Иллюстрации Жан-Жака Семпе
На географии учительница вызвала меня к доске и попросила назвать главный город департамента Па-де-Калэ. Я не знал, и тогда Жеофруа, сидевший на первой парте, подсказал мне:
— Марсель, — и я ответил:
— Марсель, — но это было неправильно, и учительница поставила мне «два».
Выйдя из школы, я схватил Жеофруа за портфель, и все нас тотчас окружили.
— Ты зачем неправильно мне подсказал? — спросил я Жеофруа.
— Хотел посмеяться, — ответил Жеофруа. — У тебя был дурацкий вид, когда учительница поставила тебе «два».
— Подло так подсказывать, — сказал Альсест. — Так же плохо, как воровать еду у друга!
— Да, это не очень хорошо, — сказал Жоаким.
— Оставьте меня в покое! — закричал Жеофруа. — Во-первых, вы все дураки, во-вторых, у моего папы денег больше, чем у всех ваших пап, а в-третьих, я вас нисколечки не боюсь! — И Жеофруа ушел.
Нам это не понравилось.
— Что мы ему сделали? — спросил я.
— Он вообще меня раздражает, — сказал Максан.
— Ну да, — сказал Жоаким, — Один раз он меня обыграл в шарики.
— Давайте все на него набросимся завтра на перемене? Дадим ему по носу! — сказал Эд.
— Нет, — сказал я. — Нас Бульон накажет.
— Я придумал, — сказал Руфус. — А если мы ему объявим бойкот?
Это была классная мысль. Я не знаю, известно ли вам, что такое бойкот: это когда с кем-нибудь никто не разговаривает, чтобы показать, что все на него обиделись. Мы не будем с ним разговаривать, сделаем вид, как будто его нет. Так ему и надо, этому Жеофруа, пусть знает — нет, ну в конце-то концов. Все на это согласились, особенно Клотэр: он считал, что если друзья станут плохо подсказывать, останется только учить правила.
Поэтому сегодня я пришел в школу с большим желанием не разговаривать с Жеофруа.
Все были в сборе и ждали Жеофруа. Тот появился с большим пакетом подмышкой.
— Жеофруа, — сказал я, — мы объявляем тебе бойкот.
— Я думал, что мы не будем с ним разговаривать, — сказал Клотэр.
— Ну ведь ему же надо сказать, что мы с ним больше не разговариваем, — сказал я.
— И потом на перемене, — сказал Руфус, — мы не станем с тобой играть.
— Подумаешь! — ответил Жеофруа. — Ну и не надо, мне и с пакетом неплохо.
— А что там? — спросил Альсест.
— Альсест, — сказал я, — мы же с ним не разговариваем!
— Да, и первый, кто с ним заговорит, получит от меня по носу! — заявил Эд.
— Правильно, — сказал Клотэр.
На уроке мы и начали — и это было классно. Жеофруа попросил у Эда точилку, которая похожа на самолет, но Эд даже не посмотрел на Жеофруа — только взял точилку и начал кружить ее в воздухе. При этом он тихо урчал «рррррр», а потом приземлил ее на парту. Мы все засмеялись — так Жеофруа и надо. Правда, учительница наказала Эда — велела написать ему сто раз: «Я не должен играть с точилкой на арифметике, потому что это отвлекает меня от урока и смешит моих друзей, которых тоже накажут, если они не прекратят шуметь».
А потом зазвонил звонок на перемену, и мы спустились во двор. Там все стали бегать и кричать:
— Эй! Давайте играть! — и смотрели на Жеофруа, который остался один, злиться. Он спустился со своим пакетом, открыл его и вытащил пожарную машину — всю красную, с лестницей и колокольчиком. Мы бегали, кричали и смеялись, потому что мы все — добрые друзья и всегда веселимся. Как вдруг Альсест пошел смотреть машину Жеофруа.
— Что ты делаешь, Альсест? — спросил Руфус.
— Да ничего, — ответил тот. — Смотрю машину Жеофруа.
— Нельзя смотреть машину Жеофруа, — сказал Руфус. — Мы его знать не знаем!
— Я же с ним не разговариваю, идиот, — сказал Альсест. — Я смотрю его машину. Я же не спрашиваю у тебя разрешения посмотреть его машину, а?
— Если ты не отойдешь, — сказал Руфус, — мы и тебе объявим бойкот!
— Да кто ты такой? Нет, ты что себе воображаешь? — закричал Альсест.
— Эй, парни, — сказал Руфус. — Бойкот Альсесту!
Мне так не понравилось, потому что Альсест — мой друг, и не разговаривать с ним — неправильно. Альсест так и стоял, разглядывал машину Жеофруа и доедал первую из трех булочек с маслом, которые у него припасены для перемен.
Клотэр подошел к Альсесту и спросил:
— Лестница у машины двигается?
— Клотэру бойкот! — закричал Руфус.
— Ты что, с ума сошел? — спросил Клотэр.
— И вообще, — сказал Эд, — если мы с Клотэром хотим посмотреть машину Жеофруа, ты лучше помалкивай, Руфус.
— Ну и ладно, — сказал Руфус. — Всем, кто пойдет с ними, — бойкот. Правда, парни?
Парни — Жоаким, Максан и я — сказали, что Руфус прав и все остальные нам теперь не друзья, а потом стали играть в полицейских и воришек, но втроем это было не так весело. Нас осталось только трое, потому что Максан пошел с остальными смотреть машину Жеофруа. Интересно, что фары у нее зажигались, как в папиной машине, а когда трогали колокольчик, он звонил «динь-динь».
— Николя! — закричал Руфус. — Иди к нам играть. А то мы и тебе объявим бойкот... О-о! Вот это да! Как быстро ездит. — И Руфус наклонился посмотреть, как у пожарной машины крутятся колеса.
Бойкот не объявили только Жоакиму. Он бегал по двору и кричал:
— Ловите меня, парни, ловите!
А потом ему надоело одному играть в полицейского и воришку, и он пришел к нам. Мы все уже собрались вокруг машины Жеофруа, и я подумал, что мы, наверное, были как-то неправы. В конце концов, Жеофруа — мой друг.
— Жеофруа, — сказал я. — Я тебя прощаю. Я снимаю с тебя бойкот. Можешь играть с нами. Давай так: я буду стоять здесь, а ты мне будешь пускать машину.
— А я, — сказал Альсест, — я буду делать вид, что загорелось по-настоящему.
— А я, — сказал Руфус, — я тогда подниму лестницу.
— Давайте скорее, а то перемена закончится! — закричал Эд.
В общем, мы так и не смогли поиграть с машиной Жеофруа. Ужасная несправедливость: Жеофруа всем нам объявил бойкот.
* * *
April 15, 2011
лица друзей
tks 2
sugamichael
, который это интервью и взялгородская легенда александр городний
anchentaube
читала критиков "ЦК" - и нас прочла: http://magazines.russ.ru/october/2011/4/go9.html - выводы, правда, странные, но уж какие есть. btw, имя Настик склоняется.* * *
вчера был новый день в питере было так же кайфово, как позавчера в мск. этот человек - один из десятка тех, кто сами по себе и есть рок-н-ролл:
April 12, 2011
в полях под снегом и дождем
почищены и сдадены для переиздания вот эти две любимые книжки:
Lamb: The Gospel According to Biff, Christ's Childhood Pal
by
Christopher Moore
My rating: 5 of 5 stars
Practical Demonkeeping
by
Christopher Moore
My rating: 5 of 5 stars
это, собственно, и есть помянутые вчера грядущие события. на сей раз книжки редактировала![[info]](https://i.gr-assets.com/images/S/compressed.photo.goodreads.com/hostedimages/1380449247i/1833871.gif)
nastik
, восстановив тем самым историческую справедливость, и они выйдут в "эксмо/домино" в правильном виде
а это будет гармонизировать пространство в день космонавтов:
Lamb: The Gospel According to Biff, Christ's Childhood Pal
by
Christopher Moore
My rating: 5 of 5 stars
Practical Demonkeeping
by
Christopher Moore
My rating: 5 of 5 stars
это, собственно, и есть помянутые вчера грядущие события. на сей раз книжки редактировала
nastik
, восстановив тем самым историческую справедливость, и они выйдут в "эксмо/домино" в правильном видеа это будет гармонизировать пространство в день космонавтов:
April 11, 2011
practically out & more talking animals
OZON.ru - Книги | Гротеск | Нацуо Кирино | Купить книги: интернет-магазин / ISBN 978-5-699-48913-8
переводил прекрасный Сергей Иванович Логачев, я редактировал
* * *
почетное упоминание Кристофера Мура в связи с Кинки Фридманом. актуально в связи с грядущими событиями
Игорь Шулинский о "Музыке горячей воды" Чарлза Буковски
Биргитта Ингемансон о "Солнечном дворике"
Митя Коваленин о жизни и Мураками (очень информативное)
акулы пера сделали новостийный повод из цитаты. обхохочешься
* * *
для гармонизации пространства - песня о поисках внутреннего ребенка в каждом из нас
(это была мягкая и приличная версия, если что, - вдруг внутренний ребенок смотрит в этот момент телевизор)
April 8, 2011
вести из альтернативной вселенной
...где Владивосток - Сан-Франциско:
досмотрел картинки в альбоме, выпущенном "Русским островом" к 150-летию родного города (это тот, где мягкая обложка, что как корейский диван). тексты в нем довольно жуткие - как на русском, так и на английском, - а вот отличных архивных кадров полно. в том числе много такого, чего я раньше не видел, что объяснимо, ибо за последние 10 лет многое стало доступнее.
и да - удивительные совпадения. вот этот снимок Эйзенштадта с Таймс-сквер все знают:
а вот этот - безымянного автора с улицы Ленинская - тоже вполне мог бы служить символом века:
но не послужил, и вселенная по-прежнему устроена как-то неправильно
досмотрел картинки в альбоме, выпущенном "Русским островом" к 150-летию родного города (это тот, где мягкая обложка, что как корейский диван). тексты в нем довольно жуткие - как на русском, так и на английском, - а вот отличных архивных кадров полно. в том числе много такого, чего я раньше не видел, что объяснимо, ибо за последние 10 лет многое стало доступнее.
и да - удивительные совпадения. вот этот снимок Эйзенштадта с Таймс-сквер все знают:
а вот этот - безымянного автора с улицы Ленинская - тоже вполне мог бы служить символом века:
но не послужил, и вселенная по-прежнему устроена как-то неправильно
