Max Nemtsov's Blog, page 310

our regular news

Радио Голос Омара – о “Мозге” Мохеба Констанди

Проект Аллена Гинзбёрга – 5-я серия разговоров о “Блюзах Мехико” Джека Керуака

немного глупостей:
– читатель сразился с Кирилом Бонфильоли и проиграл
– Теории и Практики сразились с одиночеством дома и  тоже проиграли

фотоэтюд “под крылом самолета”

немного удивительных обложек из разных источников:

это “Радуга тяготения”, если кто-то не понял. по-моему, гениально

такого Лота я вообще никогда раньше не видел

и этот не весьма очевиден по решению

немного архивного чтения:

Джоанна Фриэр рецензирует Дейвида Кауарта

Утка Вокансона

Достоевский Ест Мороженое прочли “Внутренний порок”

Filed under: pyncholalia, talking animals

Tom Waits – Just the Right Bullets

еще одна любимая колыбельная из “Черного всадника” с двумя разнообразными движущимися картинками

Том Уэйтс
ПРАВИЛЬНЫЕ ПУЛИ

Вот огонёк в лесу зажегся
Хари лыбятся из дупл
Как хорошо, что ты нашелся
Ты ведь не будешь слеп и глуп

Зря ты жопу себе студишь
С трехлинейкой до земли
Так и синицы не добудешь
Хоть сто раз в неё пали

Ведь безрассудство нужно только
Чтоб дырявить облака
Всё дело — в правильных патронах
И первый я тебе дарю

А ты в лесу поосторожней —
Стёкла, гвозди, ржавый хлам
Если ж не хочешь быть порожним
То пули я тебе продам

К чему дурить, гляди бодрее —
Я глаза тебе открыл
Сверкают пули, точно ложки
Ведь я их заговорил

А шестьдесят желаний мелких —
То ж пустяк, а не цена
Представь — своя златая рыбка
Причем полно, а не одна

Я так хочу, чтоб ты был счастлив
И других желаний нет
И к ложке будет своя миска
И смажу я тебе мушкет

И содрогаюсь я от мысли
Что ягдташ твой будет пуст
Я ветер сдую с твоего дула
И дом твой счастлив будет пусть

Filed under: men@work

thinking right side up

вчера сдали издателю вот что:

The Upright Thinkers: The Human Journey from Living in Trees to Understanding the Cosmos by Leonard Mlodinow
My rating: 5 of 5 stars

героически переводила Шаши, я как обычно, но там ничего, кроме легкой руки и не требовалось – у переводчика с автором полное взаимопонимание.

а книжка офигительная – это не продолжение “Евклидова окна”, а очень полезный очерк развития научного мышления (и мышления вообще). она пересобирает что-то в голове – Млодинов все же очень, очень хороший популяризатор (не знаю насчет его вклада в жесткую науку). если б я сейчас перечитал школьный учебник (непонятно, по чему, правда), такого эффекта бы не было

Filed under: men@work

Tom Waits – The Black Rider

еще фрагмент оперы живьем вместо колыбельной

Том Уэйтс
ЧЕРНЫЙ ВСАДНИК

Давай махнем вместе с Черным Всадником
Я жду тебя давно
Приляг в гнездо к черному стервятнику
Кровь пьется как вино
Садись в седло же
разве негоже
снять с себя кожу
и поплясать в одних костях
Так садись скорей к Черному Всаднику
Повеселимся всласть

Подходите поближе, дамы и господа, готовьте билетики на проверку, детям до двенадцати лет скидка…

Сниматься с якоря с Черным Всадником
Твоя кровь — как заряд
Вас брошу в Гарлеме с Черным Всадником
Где пули так блестят
Таков урок
взведешь курок
закружит кровь
как ленты в волосах
Садись в седло к Черному Всаднику
Повеселимся всласть

Давай махнем вместе с Черным Всадником
Вот он тебя зовет
Садись в седло к Черному Всаднику
Тебя подарок ждет
Здесь яств не счесть
мы будем есть
почту за честь
поднять твой скальп как бокал
Садись скорей же к Черному Всаднику
Повеселимся
повеселимся
повеселимся всласть

Filed under: men@work

buttons in a row

еще одна обложка в коллекцию – французские Мейсон-с-Диксоном

разбор “Кембриджского компаньона Томаса Пинчона”

пополнение в библиотечку германоговорящего пинчоноведа

Paul Thomas Anderson’s “Inherent Vice” drew almost uniformly positive A-list reviews on its limited theatrical release in December 2014 (to qualify for 2014 Academy Award nominations), and on its official nationwide release the following month.

De 2009 data la primera edición en inglés de Inherent Vice, novela del norteamericano Thomas Pynchon (Nueva York, mayo 8 de 1937), cuya traducción al español de Vicente Campos, Vicio propio, fue publicada en 2011 por Tusquets Editores, la cual presenta “entre comillas simples (‘’) las [diseminadas] palabras y expresiones que aparecen en español y cursiva en el original”; cuya adaptación cinematográfica, dirigida por Paul Thomas Anderson, se estrenó el 12 de diciembre de 2014.

Алексей Поляринов о “Внутреннем пороке”. тут тоже должна быть версия

Лена Ликаста читает “Дзэн и искусство ухода за мотоциклом” Роберта М. Пёрсига. все б ничего, но с ней там разговаривают

в Проекте Аллена Гинзбёрга продолжают разбирать “Блюз Мехико” Джека Керуака

Filed under: pyncholalia, talking animals

Tom Waits – Lucky Day Overture

вот, я считаю, прекрасная бодрая колыбельная из “Черного всадника”, которого я когда-то давно перевел целиком (но тут будут куски)

Том Уэйтс
СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ (Увертюра)

Дамы и господа, Гавань Чудес Гарри горда представить вам сегодня в Большом Шапито — Человеческие Диковины. Правильно, вы увидите Трехглавого Младенца, вы увидите мозг Гитлера, увидите Лию Графф — германскую карлицу, сидевшую на коленях у Дж. П. Моргана. Вы увидите Присциллу Бахано — женщину-мартышку, Жо-Жо — пёсьелицего мальчишку, Джима Милтона Малоуна — человека-скелета. Да, дамы и господа, вы увидите Грэйс Макдэниэлз — женщину с лицом мула, а она — самая приятная женщина на свете. Сегодня вечером в Большом Шапито, никогда раньше не демонстрировались, и если у вас непорядки с сердцем, мы вас предупреждали, будьте любезны. Не забудьте навестить наш бар с закусками в Чарльстонском Гроте. Торг там неуместен. Не имеет силы там, где запрещено законом. Вы увидите Тюльку — мальчишку-тюленя с ластами вместо рук, вы увидите Джонни Эка — человека, родившегося без тела. Он ходит на руках, у него свой оркестр, и он — отличный пианист. Увидите Герда Бесслера — живую подушку для булавок, и не забудьте, что сегодня — дамский вечер в Гавани Чудес у Гарри. Вы увидите Ко-Ко — девочку-птицу, Мортандо — человека-фонтана, подходите чуточку поближе, дамы и господа, и не робейте, залезьте поглубже к себе в карманы. Вы увидите Радиона — человеческий торс. Из глубины джунглей Африки. Дамы и господа, Гавань Чудес Хэрри. Дамы и господа…

Filed under: men@work

our nightly reads

для начала приятное – Линда прочла “В сумме” Иглмена и поделилась

ну а теперь наши победы:

Оставьте мою душу в покое: Почти всё by Venedikt Erofeev
My rating: 5 of 5 stars

Стало нужно перечитать вдруг еще одного героя русского подполья — Венедикта Ерофеева. Еще один писатель, которому мы благодарны за модификацию нашего сегодняшнего языка (даже обиходного), взгляд на мир и восприятие реальности. Заодно вспомнилось, что многие обороты, которыми мы беззастенчиво пользуемся, ввел именно Веничка. Так что перечитывать его полезно еще и по этой причине.

А кем его только не называли — и юродивым, и богоискателем, и абсурдистом, и черным юмористом. Все это, наверное, правда. Не уверен я только в одном — в его предначертанном писательстве. Потому что писатель Веничка, как об этом говорит небольшой корпус его работ, а подтверждают записные книжки, — случайный. Основной формат его высказывания — афоризм, коан. Главное в том, что сейчас, по прошествии лет, видится отчетливей, уже без увлеченности хохотом в его текстах: Веничка — настоящий дзэн-мастер, причем без скидок на «бессмысленный и беспощадный» «русский дзэн». Поэтому точнее всё в нем определяется через частицу «не».

Ну и про́клятый поэт, само собой, — куда ж без этого, с чемоданчиком разнообразного бухла вместо гашиша и опия. К этим романтикам-индивидуалистам он, пожалуй, ближе всего, в какую ячею бы ни совали его любители совать все в ячеи. Да и принимать на веру многие Венины максимы довольно опасно — чтобы лучше его понимать, мне кажется, лучше пребывать в состоянии «перманентности и креативности», достигаемом приемом сопоставимого количества жидкостей сопоставимого качества, а где сейчас взять столько «Солнцедара» или жидкости от потливости ног, я даже не знаю.

Итак, ясно, понимание Венички, в принципе, достижимо творческим сочетанием внутренней химии и внешних условий эксперимента. С последними все несколько проще: только досужие критики наивно полагали в начале 90-х что Совку настал пиздец, а следующий век (наш, вот этот самый, нынешний) будет веком чувствительности и сентиментальности. Ха! Совок был порождением русской хтони — при чтении Вениной поэмы это становится до гомерического очевидным — и как таковой продукт никуда не делся, а всплеск недужных иллюзий в 90-х так и остался статистическим выбросом, а никакой не новой тенденцией и тем более не поворотом к человеческой цивилизации. С демонтажем четырехбуквенных акронимов хтонь никуда не делать — просто вернулась к исконным своим формам: правления — тираническому абсолютизму, вполне феодальному, — и бытования — гниению/гноению/прокисанию, процессу еще более древнему. Тут не 1917 год изблевывать — тут бы привыкнуть к итогам 1861-го. Некрасивый глагол здесь неслучаен — тошнить всем этим просто невозможно.

Что ж до сентиментализма, к коему Веню причисляют, то он для русских болот был и остается зверушкой импортной, вроде картофеля. Пусть оставаясь в традиции, Веня все же — изгой. Но он не протестует — это было бы чересчур для излюбленных им тапочек и отсутствия шлафрока, протестовать — слишком много чести для «всей этой хуйни», протестовать — приравнивать себя и ее. Да и против чего? Нет, Веня всего этого просто не принимает и формой неприятия выбирает недеяние. И «Ханаанский бальзам», конечно. Такая вот у него борьба с энтропией, про которую критики в начале 90-х тоже мало что понимали.

Самая, пожалуй, любопытная грань (а кто и впрямь даже сейчас, не прибегая к помощи интернета, может сказать, сколько граней в граненом стакане? видите, ничего не изменилось) в осмыслении Венички — это его богоискательство. По-прежнему отвратительны старания кооптировать его в ряды организованно верующих — да в любые ряды, если уж на то пошло. Он не только наднационален, но и надрелигиозен — это все равно, что формировать партию сдающих тару, и то в такой попытке причислить его к «нашим» смысла было бы больше. Ну, пил, конечно, и? Ведь сама поэма его — одновременно гимн недоходяжеству и реквием претеритизма. Ни в одной организованной религии мира малодушные и легковесные — качества, наиболее Веничкой ценившиеся, — не спасутся, там нет шансов. Не стоит забывать и того, что в то время само богоискательство было протестным актом, а Веничка, по сути и духу будучи индивидуалистом-протестантом, не протестовал и в этом. Согласно собственному, очень личному изводу буддизма он выбрал для своей души, похоже, третий путь: ни языческий марксизм, ни православие, армию распустить. И стал католиком. Видимо, и друзья помогли определиться. В итоге парадоксально получилась эдакая фронда в квадрате.

Хотя Новый Завет (и русская поэзия) для него — в первую очередь те два пальца, при помощи которых он изблевывал из себя помои Совка. Пробный камень его — Розанов. А его собственные тексты, в свою очередь, — оселки, на которых затачивается и наше восприятие реальности, в том числе — нынешней, через четверть века после его смерти. Не нужно быть семи пядей нигде, чтобы понимать, что мы ровно сейчас обитаем в пространстве его «Вальпургиевой ночи». Причем, самому Веничке даже особым провидцем не нужно было быть тридцать лет назад, а просто видеть, насколько этот ад на здешних территориях неизбывен. Недаром в записных книжках осталась фраза про «снять мансарду на бульваре Сен-Жермен» — выглядит странно, однако в контексте очень понятно: это недостижимая мечта. Утешение страдающих сердец — это да, а вот не раз декларируемая любовь к «моему народу» с его известными глазами — я даже не знаю, какой идиот примет это заявление по номинативному номиналу.

Потешный Эпштейн, как это свойственно критикам, нагородил в эпохальной своей статье «Вечный Веничка» (1992) с три короба — но у него работа такая, не станем его судить: осмыслять по касательной, всё какими-то огородами и буераками. Но безусловно прав он был в одном: Веничка — миф. Мифом он сделал себя еще при жизни, поэтому нам не остается уже ничего — только его как такового и рассматривать, что ж поделать: мы не говорили с ним ночь о первопричине всех явлений, не бухали в одной электричке, даже не сидели на одном бревне, как некоторые (и многих некоторых уже нет с нами). Так что оставим его душу в покое.

Fante by Dan Fante
My rating: 5 of 5 stars

Разухабистый и незамысловатый, прямой, как палка, мемуар об изгнании собственный демонов — не столько о Джоне Фанте, конечно, сколько о себе самом. Больше всего напоминает книгу Рока Бриннера о Юле, только — ну да, незамысловатее. Что не отменяет ценности книжки для пытливого ума.

Некоторые обстоятельства и ситуации, знакомые, к примеру, по отзвукам от Буковски или собственным текстам Джона Фанте (человека гораздо более трудного, сложного и неприятного, судя по всему, чем мы привыкли считать), расходятся со сложившимися картинками. Занимательна история о гибели первого издания «Спроси у праха»: оказывается, его продвижению помешал тот факт, что издатель спиратил «Мою борьбу», и ему пришлось судиться с Гитлером. В 1939 году, ага. Судя по всему, процесс в американских судах Гитлер выиграл. Другая интересная находка: Холливудская Десятка и занесенная в черные списки Маккартни кино-публика не была розовой и пушистой — у них была клановая система «друзей», в которую Фанте по вздорности своего характера не пошел, а потому первые годы после войны и до маккартизма (45-47) сидел без работы, потому что работу «друзья» давали только своим. Правда сам он из обоймы холливудских сценаристов никогда не выпадал — еще один миф о его трудной судьбе: он, конечно, продавал свою писательскую душу за жалованье (пока его платили за то, что он каждый день ходил на работу в студию и там ничего не делал), но делал это по собственной воле (красиво жить и бухать не запретишь потому что) — а потом и эта лафа кончилась вместе с «золотым веком Холливуда». Не сказать, что и друзья от него сильно отступились, что бы нам Хэнк об этом ни рассказывал.

Жизнь же самого Дэна Фанте, я подозреваю, была сильно разнообразнее того, что он пишет тут, — пришлось несколько упрощать и огрублять, а то бы не поверили (сам он на это намекает в конце). Я, к примеру, верю, сомнения только в том, что отношения между отцом и сыном были так уж плохи, как Дэн об этом пишет.

Lord Horror by David Britton
My rating: 4 of 5 stars

Трансгрессивненько.

 

 

Horror Panegyric by Keith Seward
My rating: 4 of 5 stars

Трактат о том, почему это важно, + небольшая ознакомительная антология.

кино опять смотреть некогда

  

Filed under: just so stories, talking animals

Tom Waits – On The Other Side Of the World

тоже любимая сентиментальная колыбельная, всем наверняка хорошо знакомая по “Ночи на Земле”. версия, понятно

Том Уэйтс
ДРУГОЙ КРАЙ ЗЕМЛИ

Добра у девчонки не счесть — красный бант, синие глаза
Нитка жемчуга есть, да надеть нельзя
Вьются из труб дымы и городок дождлив
Ну кому вороны нужны на другом краю у земли

Знает вся ребятня — она не отпустит меня

Пусть святой отец колченог — спляшет танго с крестьянской женой
Аленький цветок решит покончить с собой
А слезинки на строчках домой морскою подкатит волной
Сны вороньи уже сбылись на другом краю у земли

Привкус моря на ней, она сохнет по мне

Скажет всем ее траур весной: он вернулся с розой одной
Да и ту оставил вдали — на другом краю у земли

И я пью портвейн твоих тонких вен

Она ходит к нему на погост, закутавшись в мамину шаль
Бритва остра — или щетины жаль?
А матросская песня моя — поет ее вся ребятня
И уже их пальцы легли, обхватив другой край земли

На кобылке белее костей заплутав по дороге к ней

Скажет всем ее траур весной: он вернулся с розой одной
Да и ту оставил вдали — на другом краю у земли

Filed under: men@work

funny haha or funny weird

обнаружился светоч разума по имени Алексей Федоров, “сторонник классической структуры произведения” (это там, где читателю все разжуют и отвратительной этой кашицей накормят изо рта в рот, а он переварит) (гастрономическая метафора недаром). при этом он не что-читатель (тм), он способен оценить какие-то тонкие оттенки текста. поди пойми. в общем, вот он не рекомендует читать:
– «Не тычьте в меня этой штукой» Кирила Бонфильоли
– «Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий» Харуки Мураками
то же, что читать рекомендует, нам лучше не знать. вернее не так – к этому мы и на длину оглобли не подойдем, чтобы не испачкаться. в общем, послушай Алексея Федорова и поступи наоборот

а вот пример хорошего, увлеченного читателя. оцените, что называется, разницу

…да, сегодня я практически святой франциск

Filed under: pyncholalia, talking animals

doing the thing

умер Пол Бейкон, человек сделавший эту и множество других иконических обложек. ему был 91 год

Макклинтик Сфер тоже умер

усы Маккабрея (фото Капитана) КДПВ к новым версиям обложек:

  радикально чешские

занимательное генеалогическое древо

а это прекрасная находка (спасибо Року Бриннеру). в 1950-х – начале 60-х американская армия выпускала хроникально-исторический киносериал “Широкое полотно”: в основном, вербовочно-пропагандистский, конечно, но в его получасовых сериях (сколько их было, до сих пор толком никто не знает) рассказывалось о доблестном пути американской армии и различных вехах на нем. так, вот одна серия – о пребывании американского экспедиционного корпуса на Дальнем Востоке (что на советском воляпюке называется “интервенцией”):

снимал все это безымянный служащий корпуса сигнальщиков, которые всегда были на все руки мастера. хайлайтов там много: во-первых, конечно, обилие видов Владивостока, каким вы его больше нигде не увидите, с неожиданными ракурсами и в неожиданных точках (много Гнилого угла, где квартировали американцы). во-вторых, кратко и доходчиво излагается официальная мотивация присутствия АЭК на ДВ (который у них считается Сибирью, но с этим ничего не поделаешь). 3. раскрывается смысл многочисленных парадов по Светланской-стрит. 4. показано родео на ипподроме (нынешнее женесекуа на Спортивной) – и родео казаков атамана Калмыкова, но в городе на букву Х, что несколько обидно. 5. офигенный трип на машине времени

Filed under: dom smith, pyncholalia, talking animals