Max Nemtsov's Blog, page 310

Element of Crime – Something Was Wrong

тоже старинное – и с редким видео “Элементов” в молодости

Свен Регенер
ЧТО-ТО НЕ ТАК

Сзади не слышал чужих шагов я
Когда поздно ночью вышел из кино
Ни в одной из подворотен Мэкки-нож не поджидал
Никто не требовал денег, никто ничего не сказал
В бархатно-теплую полночь
Любимую песню свистя
Шел я по улицам лунным
Но не мог не почуять
Что что-то не так
Что-то не так

Мне показалось, что все изменилось
Словно эту ночь кто-то заколдовал
Фигню свою листья шептали, и пес вдали где-то выл
Я ощущал напряженье, будто воздух под током был
Хоть шел я по улицам лунным
Любимую песню свистя
И даже в говно не влез я
Но не мог не почуять
Что что-то не так
Что-то не так

Только мой шаг в ушах раздавался
Только дома я наконец словно прозрел
Я был один там, и никто не позвонит среди ночи мне
Фигню мне шептать не станет, не обнимет меня во сне
Это весна, но без тебя
Что может тут быть верней?
Это весна, и эта песня
Что свистел я, была
Любовной песней

Filed under: men@work

news in bikini

это была короткая новость от Кристофера Мура

в коллекцию пинчоноведа и дополнительное чтение:

Charles Manson’s sordid legacy endures thanks to pop culture’s odd fascination

THE ETERNAL MYSTERY OF THE RECLUSIVE WRITER. FROM MITCHELL TO PYNCHON TO FERRANTE, WHY WE LOVE THE HERMITS

Барбара Дюбуа о “Винляндии”

Клуб Фрик Фрак о двух вещах:
– The Funny Tom Show
– Paraboles et lignes droits : comment interpréter les événements du monde

Filed under: pyncholalia, talking animals

The Pogues – Lullaby of London

ну вот дошел черед и до натуральной колыбельной, тоже старенькой. у нас без омману, все как в аптеке

Шейн Мэгаун
ЛОНДОНСКАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Весной по берегу реки
Я в сумерках раз шел
Звуки старой песни
Из прежних дней
В вое ветра вдруг нашел
И пускай давно больше не кричит
Одинокий коростель
Слышу, как пьют джин
Шум больших машин
И свистков ментовских трель

Призраки, что выли
Здесь так не в лад
Пусть не смогут к тебе влезть
Пускай крепко спят
Да хранит их ад
Или где они там есть

Так вот шел с тяжелым сердцем я
В воду камешек упал
И хоть свет погас
Песня все лилась
Ветер ласково вздыхал
Легкий ветерок, что прислал Восток
Реку целовать свою
Я молюсь, малыш, что ты сладко спишь
С этой колыбельною

И пусть ветры с призрачных могил
Тебе зла не принесут
И пусть ангелы
Что, как сон, светлы
Тебя ночью стерегут

Filed under: men@work

news in polka dots

сегодня по случаю внеплановой пятницы на Радио Голос Омара напоминаем еще раз про Боба Дилана

Газета.ру напоминает о последнем романе Мураками

Читатель с Активной Жызненной Позицией учит нас переводить Боулза

зрителям по-прежнему не нравится Джонни Депп в роли Маккабрея

…что, как мы понимаем, ничего не значит. второй роман продолжает захватывать мир, пора и на русском его переиздать, я считаю

пока мы смотрели в другую сторону, диск, оказывается, уже продается (спасибо Станиславу Лукьянову, что показал, куда смотреть).  от локализации примерно похожим шрифтом название прокатчика не стало менее уебанским, как видите. некоторые зрители с этим мнением согласны

еще постер нам в коллекцию. книжка вводит некоторых читателей в состояние, близкое к просветлению, чему этот плакат служит иллюстрацией

  пусть будет для коллекции

и другая обложка – для другой (спасибо НеНаташе)

в Записках скучного человека – продолжение историй о Бликеро и Готтфриде (вот они на снимке, собственно)

еще немного дополнительного чтения: W.A.S.T.E. Meaning: Radiohead and Thomas Pynchon’s Crying of Lot 49

вести из Клуба Фрик-Фрак: Entre les lignes

напомнить про “Винляндию” – Фрэнк Кермоди о ней когда-то

Filed under: pyncholalia, talking animals

The Voice of Lobster Interview

предыстория: перед встречей Секты Анонимных Читателей о романе V. радиостанцию Голос Омара некие люди попросили поговорить со мной о жизни. мы поговорили. люди слились, а разговор остался. вот он. может, кому-то пригодится

ГО: Сразу прошу прощения, вопросы будут в меру и не в меру идиотские: я исхожу сразу из того формата материала, который должен будет получиться.

— Не извиняйся, мы в одной стране живем.

ГО: С какой книги, на твой взгляд, стоит/интересно/полезней всего начинать читать Пинчона и в каком порядке следовать (если мы говорим о двоих читателях: о читающем по-русски и о читающем по-английски)?

— Мы можем говорить о двух читателях только в том случае, если подразумеваем, что языковой барьер также маркирует радикальную разницу в их интеллектуальных способностях. На самом деле, при всей условности подобных спекуляций о некоем обобщенном «читателе», уместнее, мне кажется, было бы говорить о читателе «широком» и, ну скажем, «подготовленном». Широкий читатель на любом языке — существо в разной мере бессмысленное, бестолковое, агрессивное и неприятное. Такому читателю читать Пинчона незачем вообще. Читатель же подготовленный может читать в любом порядке — приступая, он изучит вопрос и будет понимать, с чем имеет дело. При этом не стоит передергивать — я не говорю о некоей мифической «избранности» читателей Пинчона: граница между разными социальными читательскими группами пролегает не здесь, а определяется степенью готовности каждого конкретного человека, взявшего в руки книжку (любую), относиться к чтению как к работе, а не как к праздному времяпрепровождению «холодным зимним вечером под теплым плэдом и с чашэчкой чаю». Т.е. разница, на мой взгляд, — между собственно чтением как осмысленной деятельностью и потреблением писчебумажного продукта.

ГО: Расскажи, пожалуйста, в двух словах про традицию внутри американской и мировой литературы, в которую, на твой взгляд, встает Пинчон? Какие авторы-как-бы-предшественники, или близки ему оптикой, тематически и в смысле подхода к работе с текстом?

— Пинчон — очень американский писатель, это правда. Но если развешивать ярлыки, то, что он пишет — не мэйнстрим и не ширпотреб, эту ветвь литературы я бы называл «перпендикулярной», «контркультурной», «подрывной» даже, как угодно. Иными словами, она состоит из отдельных уникальных голосов тех, кто не желает или не умеет петь хором. Велик соблазн назвать Пинчона «течением литературы в себе», но это будет натяжкой — есть некоторое количество авторов, разрабатывавших ту же жилу «истерического реализма», «метаисторизма», «энциклопедизма», чего не. Что же до имен, то это, скорее, — домашнее задание для наших читателей. Я не увиливаю от ответа, дело тут в другом: следовать рекомендательным спискам школьных… гм, университетских… нет, опять не то — такую литературу не преподают, по большей части, лишь упоминают — в общем, учебников или википедии — занятие достаточно зряшное: толчок в нужную сторону, конечно, дает, но и только. Я бы предпочел личную точку зрения каждого читателя, обнаруживающего в каких-то авторах некие «пинчоновские» свойства. Так получается занимательнее и неожиданнее — мы же знаем все про сад расходящихся тропок в библиотеке Вавилона.

ГО: Есть ли книги, не прочтя которых, бессмысленно браться за Пинчона? Или, наверное, лучше так: назови, пожалуйста, скажем, три (или сколько сочтешь нужным) книги, знакомство с которыми сделает чтение Пинчона более осмысленным.

— Не надо демонизировать, пожалуйста, автора. Для подхода к снаряду не нужны никакие особые знания, нужен достаточно простой, но нелегкий, я подозреваю, в разработке навык — открытость ума. Незашоренность взгляда, слуха, обоняния, чего угодно. В этом Пинчон ничем не отличается от какого угодно автора любой степени «сложности». Но если настаиваешь, ОК — чтение Пинчона хорошо ложится на чтение Джойса, Бекетта и, ну скажем, Мелвилла.

ГО: Начиная читать Пинчона, к каким особенностям его текста стоит быть готовым?

— К непредсказуемости.

ГО: На твой взгляд, что Пинчон может дать читателю, что кроме него, никто?

— Уникальный взгляд на мир. Такой подарок автора читателю сам по себе отнюдь не уникален, конечно, в этом случае уникальным будет угол зрения на мир. А вот градус этого угла я выдавать не стану — во-первых, у каждого читателя он будет свой, а во-вторых, спойлеры — это неспортивно. И, пожалуй, вот еще что: авторы, так или иначе разглядывающие в своих текстах людей, предлагают читателю некое зеркало — более или менее отражающее читателя. Пинчон же ухитряется поднести такое зеркало впрямую сознанию читателя, путаным глубинам мышления и восприятия в том виде, в каком они есть в наших головах. Разница не просто есть — она громадна.

ГО: Дай, пожалуйста, два-три… ну не читкода, конечно, а намека читателю: на что стоит/было бы важно/полезно/обогащающе обращать внимание/за чем следить, читая тексты Пинчона?

— Швы и монтажные склейки; Погода и календарь; Пунктуация.

ГО: Можешь ли ты слегка пунктирно описать метод, которым Пинчон обращается с текстом? С построением сюжета, с героями, с восприятием читателя?

— У нас есть недели две? …Я так и думал. Это тема для чьей-нибудь диссертации, не меньше. Я не могу претендовать на знание того, что у автора в голове, хотя при работе над последним его романом («Край навылет») нам удалось заглянуть в кухню и еще раз убедиться в том, что некоторые свои традиционные методы он по-прежнему использует. Я переводил текст по переплетенным гранкам, а Шаши Мартынова редактировала по окончательному тексту — и при этом была хорошо видна та работа, которую Пинчон провел для окончательной полировки текста, что вычеркнул, что перефразировал, что дописал. Старый риторический прием общения с читателем, «гистерон протерон», например, действует в его текстах до сих пор: читатель воспринимает его как нарушение причинно-следственной связи, но всякий случай употребления этого приема, как правило, крайне логичен, а контексты подкрепляют представление, что здесь только так и можно было поступить. Ну или то, что Чарлз Холландер называл «обманным маневром», тоже бывает продиктовано логикой: вынесение за текст какого-нибудь члена высказывания или уравнения. Например, у нас может присутствовать антитезис и синтез, а тезис читатель достраивает сам на основе собственного житейского опыта… Ну и так далее.

ГО: Пожалуйста, назови две-три, на твой взгляд, наиболее важные темы (фабульные, идеологические) /сквозные линии/любимые телеги у Пинчона.

— Тут опять же: каждый читатель расставляет свои акценты и прочерчивает свои линии, главное — на них не залипать в ущерб каким-то иным линиям, прядям и лейтмотивам. Для меня в данной точке чтения его текстов это, в первую очередь, история человечества, если конкретнее — история  американских нации и сознания. Среди прочего автор ставит вопрос — а иногда и отвечает на него: как случилось, что правильные идеи и мотивы, лежавшие в основе нанесения США на карту мира, привели к той абсурдной и нелепой ситуации, в которой американцы оказались во второй половине ХХ века? Как человечество вообще дошло до жизни такой, как нынче? В чем симптомы «человеческого состояния» и лечится ли оно? Если да, то как? Читателю, памятующему об этом, будет, наверное, несколько проще.

Filed under: men@work, pyncholalia

Element Of Crime – Don’t You Smile

еще одна старая, любимая и крайне жизнеутверждающая колыбельная

Свен Регенер
ЧТО ТЫ УЛЫБАЕШЬСЯ?

Тебе пришлось продать кота
Ты говоришь, он много стал жрать
На это перестало хватать
Ты в странном настроенье с утра

Полжизии прошло
Полжизни прошло
Ты жизнь проебал
Что произошло?
Тебе так смешно
И тебе смешно?

Зачем меня привел ты домой?
Мне жутко это все вспоминать
Там темно, точно в дырке очка
И так сыро, что тоска взяла

Ты помнишь наши планы на жизнь
Ведь ловким пацаном ты был
Мы знали, ты добьешься своего
Теперь ты даже рук не помыл

Полжизни прошло
Полжизни прошло
Ты жизнь проебал
Тебе все равно
Тебе так смешно?
Ведь не смешно?

Filed under: men@work

news in circles

заглянул я тут на озон и с удивлением обнаружил самую популярную книжку из всех, какие я делал и там есть. ни за что бы не подумал – вот эта:

там и читатели отметились

роман Фэнни Флэгг про бездноколонку – среди лучших в 2014 году, по мнению Стаса Жицкого

в наш парад обложек (на задней там тоже много прекрасного написано: ВОЙНА! ФУТБОЛ! УБИВАЮТ!)

еще один проект Владимира Вертинского. дальше – продолжение парада обложек из разных источников:

в библиотечку напомнить:

Thomas Pynchon and American Counterculture: by Joanna Freer

немного фан-арта

а это в коллекцию постеров на разных языках (что-то, кстати, русского ДВД на прилавках я не вижу – или я не туда смотрю?)

Inherent Vice: El eterno noir, el humo del cannabis y los endemoniados 70

 

Filed under: pyncholalia, talking animals

The Pogues – Thousands Are Sailing

вот еще одна колыбельная покойного Филипа. делалась давно, но, как видим, “Погзы” поют ее разными составами

Филип Шеврон
ТЫСЯЧИ ЕДУТ

Остров тих, но там по-прежнему
В волнах призраки живут
Факел освещает нищего
Его деньги не спасут

Ты работал на дороге
Или родом из ворья?
Твои доллары — из банка
Или же из вторсырья?

Песни старые дразнили
Или ты их забывал?
Быстро ль сохли твои слезы
Или годы ты считал?

— Ах нет, не так, — он говорит
В гробу сюда приплыл я
Но ведь не затем, чтоб кто-то здесь
Мне имя подменил

Тысячи едут
По Западному Морю
К земле равных возможностей
Иным там не собрать костей
Фортуна светит
Из Западного Моря
Дух весел
Полны животы
Они рвут цепи нищеты
И танцуют

Когда сумерки объяли
Эту дикую страну
На Бродвей с тобой мы вышли
Точно люди на Луну

Нам Манхэттен сразу сдался
Лишь «Дрозда» ты засвистал
Как когда-то Брендан Биэн
Я на улице плясал

Мы раскланялись с Бродуэем
И, зайдя в известный бар
Коэну отдали честь, он
На Таймз-сквер любимый бард

Потом пили за всех Кеннеди
Все они — мои друзья
А когда вернулся, плакал
Кажется, в тот вечер я

Тысячи едут
Опять по океану
И тянут руки бедные
Билеты лотерейные
Шлем мы соседу
Открытки с океаном
Из комнат, где не гасят свет
На Новый Год где елок нет
Но танцуем, танцуем
Хоть убей

Тысячи едут
По Западному Морю
И тянут руки бедные
Билеты лотерейные
И мы пьем всегда без лишних слов
За ссылку и за землю ту
Где нет попов, пустых столов
Вины и плачущих статуй
Мы танцуем, танцуем
Хоть убей

Filed under: men@work

stuff 2 report

веб-комикс сделать, что ли?

издатель сообщает нам про новую дату премьеры для интернет-озадаченных – 17 июня. как же заебали эти прокатчики (от слова “прокатили”)

новый портрет кисти @bnwwritersmtl

еще утиных марок нам на конверты

Алиса и W.A.S.T.E.

пополнение в в баре Тома Пинчона: КоктЭль Петушок

Wada ukryta końcówki lat 60

W czasach kultury masowej artyści, którzy nie udzielają wywiadów i nie uczestniczą w sesjach, to rzadkość. Jeszcze większą są tacy jak Thomas Pynchon, Banksy czy Daft Punk, którzy właśnie na ukrywaniu się przed mediami zbudowali swój image.

у Мумий Тролля, судя по последней пластинке, то ли заход на Jesus and Mary Chain, то ли очередная молодость. примерно такая:

что, впрочем, одно и то же

Filed under: men@work, pyncholalia, talking animals

Tom Waits – Cemetery Polka

еще одна старенькая колыбельная. а теперь все вместе

Том Уэйтс
КЛАДБИЩЕНСКАЯ ПОЛЕЧКА

Дядя Вернон
Дядя Вернон
Независим как
Кабан на льду
В скотобойнях
Он — большая шишка
И все пляшут
Под его дуду

Дядя Билли
С дядей Вилли
Миллион зашибли
За войну
Но канальи —
Скупердяи
Хрен когда тебе
Хоть грош дадут

Тетя Мэйм
Свихнулась
В шее
И в парадных
Стала проживать
А по радио
Крутят оперы
А она всех
Посылает в Ад

Дядюшка Том
Был пилотом
Франции
Душа не
Вынесла
Он теперь
Букмекер и воришка
И в испускании
Водички слаб

Дядя Фил
Наследства не оставил
Опухоль — с яйцо
И всё растет
Кралю взял себе
С Пуэрто-Рики
На протезе
Коль народ не врет

Дядя Буль
Не может без пилюль
Он с эмфиземою
И слеп как крот
Надо разузнать
Где его денежки
Да скорее
А не то помрет

Filed under: men@work