Сергей Владимирович Волков's Blog, page 48
August 1, 2016
О странах и режимах
Некоторое время назад случился у меня небольшой диалог о том, что такое «страна». Собеседник представлял известную позицию, что режим, власть, да и сама государственность второстепенны, есть только «страна» (некоторая территория и ее население), где все «свои», и был озабочен, как бы это соотечественники в случае чего не соблазнились кинуть «свою» власть в угоду внешним силам. Мне лично подход, при котором нет разницы между взаимоисключающими государственностями (напр., Византийской и Османской империями или исторической Россией и СССР) абсолютно чужд, но совершенно понятен, хоть и встречал я его у самых разных людей.
Соображения на этот счет интеллигентного ученого Л.Б. мне тем более доступны и по обстоятельствам его жизни и личности вполне уважительны. Но вот, например, мой школьный друг всю жизнь был рабочим (очень хорошим и непьющим). Его жутко раздражало, что, таща на себе «план», он получал лишь на 20 руб. больше алкашей; с неприязнью относился он к комсомоло-партийным активистам, смеялся над престарелыми «портретами» и вообще СВ не одобрял. Но другой страны у него действительно не было, и быть представителем ее величия ему нравилось: «Заходишь в своей форме в кабак (он служил под Прагой) – они на тебя смотрят, видно, что ненавидят, а – боятся, никто не пикнет; чувствуешь себя человеком – дрожите, гады». И здесь тоже возражать, что это «величие зла», а могло быть и «нормальное» - не имело смысла: ДРУГОГО на его жизни по факту НЕ БЫЛО и не предвиделось.
Однако, если что-то «другое» сколько-то реально предвидится, то явление, когда часть населения выступает против «своей» власти при поддержке внешней силы и убивает «своих», хотя и представляется с точки зрения всякой власти чем-то совершенно ужасным и недопустимым, но на деле - самое обычное и распространенное: большая часть гражданских войн проходит при поддерже той или иной стороны (а часто обеих) разными иностранными державами. Взять вот, хоть, напр., один из наиболее очевидных и ярких случаев.
Восставшие против своего короля североамерианские поселения обязаны своим успехом исключительно внешним силам: тому, что в войну с Англией вступили Франция и Испания, а потом еще и Голландия. Еще до вступления Франции в войну 80% пороха было поставлено им Францией, 90% оружия поселенцев у Саратоги – французское. Повстанцы потеряли за все время ок. 4 тыс. чел., тогда как французы – несколько десятков тысяч. Не говоря о многочисленных операциях в этой войне, где американцы вообще не принимали участия, на территории самих штатов французские войска всегда значительно превосходили колонистов, а в совместных операциях потери французов были выше американских (в закончившим военные действия Йорктауне - 186 французов на 88 американцев). Франция затратила и в 2,5 раза больше денег.
Восставших при том ни в малейшей степени не смущало, что они убивают «своих» - не только королевских солдат, но и таких же колонистов. Ибо активными сторонниками независимости была только треть поселенцев, тогда как треть была нейтральна, а треть – лоялистами, и число сражавшихся за и против независимости было вполне сопоставимо (армия Вашингтона единовременно не превышала обычно 12-14 тыс, а за все время событий в боях участвовало до 50 тыс. лоялистов). Как не смущало столетие спустя ген. Шермана во время марша через Джорджию, что он дотла разоряет «свою» страну. Ну, и как хорошо известно, вообще именно гражданские войны (между «своми») отличаются наибольшими жестокостями.
Вопрос, стоило ли или стоит выступать против «своей» власти при поддержке ее внешних противников, решается по здравому рассуждению, в зависимости от двух факторов: 1) знания о том, что из этого в результате получится (подореваю, очень многие пожалели о своем поведении в 1917); и 2) от принципиальной возможности достичь на этом пути успеха (одно дело, когда внешняя сила реально может помочь и заинтересована в замене данной власти на «твою», и другое – когда она заведомо не может или видит тебя лишь своим солдатом, а в «твоей» власти вовсе не заинтересована).
В настоящее же время беспокоиться за поведение соотечественников не стоит. Помешательство на новой экстремальной идеологии, обладающей прелестью новизны, случается даже не каждое столетие, а так против «страны своих» никто не пойдет, поскольку для абсолютного большинства идеология и характер режима действительно дело третьестепенное (тем более, что альтернативы в виде других «своих» где-то в эмиграции давно нет). Если со «страной» что и случится – то только по разумению и поведению самой «своей» власти, которая разберется со «страной» и без всяких внешних сил. 91-й случился не потому, что население «пошло против страны», а потому, что значительная часть элиты захотела жить «как люди», и предпочла поступиться «государственным величием» ради собственности, а окраинная – еще и соблазнилась возможностью быть «на равных» с иностранными президентами. Но населению менять это «величие» было не на что, и оно осталось хоть и не при нем, но при его идее, возложив надежду на его возврат на новую власть. И будет возлагать на каждую следующую.
Но вообще-то говоря, мыслящим в логике «была б страна, режим не важен», по идее, нечего беспокоиться и в том случае, если режим будет поставлен внешней силой: «страна»-то никуда не денется. Ну и вопрос, конечно, – какую именно территорию и почему считать «своей страной». Собственно, некоторая страна уже распалась, так что куском больше, куском меньше... А вот если имеется в виду конкретное видение хотя бы территории, то власть, идеология, режим и государственность еще как важны, ибо от них-то и зависит, какую территорию населению придется считать «своей страной» и какое именно население попадет в число «своих».
Подумал, насколько же я в этом отношении счастливее Л.Б. Мне не о чем беспокоиться. Будь на месте СССРФ что-то приличное, я бы сильно переживал, как бы моя власть не учудила чего-то нехорошего, что могло бы погубить мою страну. Но так как все самое плохое и в смысле «режима», и в смысле «страны» уже случилось (91 после 17 неизбежен), то худшего опасаться в принципе не приходится. А поскольку ото дна можно двигаться только вверх, позволительно даже и помечтать о чудесах. Ведь если какая-никакая Россия вдруг состоится – она свое возьмет.
Соображения на этот счет интеллигентного ученого Л.Б. мне тем более доступны и по обстоятельствам его жизни и личности вполне уважительны. Но вот, например, мой школьный друг всю жизнь был рабочим (очень хорошим и непьющим). Его жутко раздражало, что, таща на себе «план», он получал лишь на 20 руб. больше алкашей; с неприязнью относился он к комсомоло-партийным активистам, смеялся над престарелыми «портретами» и вообще СВ не одобрял. Но другой страны у него действительно не было, и быть представителем ее величия ему нравилось: «Заходишь в своей форме в кабак (он служил под Прагой) – они на тебя смотрят, видно, что ненавидят, а – боятся, никто не пикнет; чувствуешь себя человеком – дрожите, гады». И здесь тоже возражать, что это «величие зла», а могло быть и «нормальное» - не имело смысла: ДРУГОГО на его жизни по факту НЕ БЫЛО и не предвиделось.
Однако, если что-то «другое» сколько-то реально предвидится, то явление, когда часть населения выступает против «своей» власти при поддержке внешней силы и убивает «своих», хотя и представляется с точки зрения всякой власти чем-то совершенно ужасным и недопустимым, но на деле - самое обычное и распространенное: большая часть гражданских войн проходит при поддерже той или иной стороны (а часто обеих) разными иностранными державами. Взять вот, хоть, напр., один из наиболее очевидных и ярких случаев.
Восставшие против своего короля североамерианские поселения обязаны своим успехом исключительно внешним силам: тому, что в войну с Англией вступили Франция и Испания, а потом еще и Голландия. Еще до вступления Франции в войну 80% пороха было поставлено им Францией, 90% оружия поселенцев у Саратоги – французское. Повстанцы потеряли за все время ок. 4 тыс. чел., тогда как французы – несколько десятков тысяч. Не говоря о многочисленных операциях в этой войне, где американцы вообще не принимали участия, на территории самих штатов французские войска всегда значительно превосходили колонистов, а в совместных операциях потери французов были выше американских (в закончившим военные действия Йорктауне - 186 французов на 88 американцев). Франция затратила и в 2,5 раза больше денег.
Восставших при том ни в малейшей степени не смущало, что они убивают «своих» - не только королевских солдат, но и таких же колонистов. Ибо активными сторонниками независимости была только треть поселенцев, тогда как треть была нейтральна, а треть – лоялистами, и число сражавшихся за и против независимости было вполне сопоставимо (армия Вашингтона единовременно не превышала обычно 12-14 тыс, а за все время событий в боях участвовало до 50 тыс. лоялистов). Как не смущало столетие спустя ген. Шермана во время марша через Джорджию, что он дотла разоряет «свою» страну. Ну, и как хорошо известно, вообще именно гражданские войны (между «своми») отличаются наибольшими жестокостями.
Вопрос, стоило ли или стоит выступать против «своей» власти при поддержке ее внешних противников, решается по здравому рассуждению, в зависимости от двух факторов: 1) знания о том, что из этого в результате получится (подореваю, очень многие пожалели о своем поведении в 1917); и 2) от принципиальной возможности достичь на этом пути успеха (одно дело, когда внешняя сила реально может помочь и заинтересована в замене данной власти на «твою», и другое – когда она заведомо не может или видит тебя лишь своим солдатом, а в «твоей» власти вовсе не заинтересована).
В настоящее же время беспокоиться за поведение соотечественников не стоит. Помешательство на новой экстремальной идеологии, обладающей прелестью новизны, случается даже не каждое столетие, а так против «страны своих» никто не пойдет, поскольку для абсолютного большинства идеология и характер режима действительно дело третьестепенное (тем более, что альтернативы в виде других «своих» где-то в эмиграции давно нет). Если со «страной» что и случится – то только по разумению и поведению самой «своей» власти, которая разберется со «страной» и без всяких внешних сил. 91-й случился не потому, что население «пошло против страны», а потому, что значительная часть элиты захотела жить «как люди», и предпочла поступиться «государственным величием» ради собственности, а окраинная – еще и соблазнилась возможностью быть «на равных» с иностранными президентами. Но населению менять это «величие» было не на что, и оно осталось хоть и не при нем, но при его идее, возложив надежду на его возврат на новую власть. И будет возлагать на каждую следующую.
Но вообще-то говоря, мыслящим в логике «была б страна, режим не важен», по идее, нечего беспокоиться и в том случае, если режим будет поставлен внешней силой: «страна»-то никуда не денется. Ну и вопрос, конечно, – какую именно территорию и почему считать «своей страной». Собственно, некоторая страна уже распалась, так что куском больше, куском меньше... А вот если имеется в виду конкретное видение хотя бы территории, то власть, идеология, режим и государственность еще как важны, ибо от них-то и зависит, какую территорию населению придется считать «своей страной» и какое именно население попадет в число «своих».
Подумал, насколько же я в этом отношении счастливее Л.Б. Мне не о чем беспокоиться. Будь на месте СССРФ что-то приличное, я бы сильно переживал, как бы моя власть не учудила чего-то нехорошего, что могло бы погубить мою страну. Но так как все самое плохое и в смысле «режима», и в смысле «страны» уже случилось (91 после 17 неизбежен), то худшего опасаться в принципе не приходится. А поскольку ото дна можно двигаться только вверх, позволительно даже и помечтать о чудесах. Ведь если какая-никакая Россия вдруг состоится – она свое возьмет.
July 26, 2016
salery @ 2016-07-26T10:55:00
Ну что, с Олимпиадой этой действительно победа (напрасно некоторые смеются). Это спортсмены многие проиграли: если бы вообще команду сняли, не так обидно было бы: наказан был бы не кто-то из них конкретно за другого себе равного, а – государство. Но как раз государство и П. победили. И тем ценней победа, что на грани было. А вот не надо создавать себе лишних «ахиллесовых пят». Не будь советской привычки придавать спорту политико-пропагандистское значение и делать из него «индексатор величия» (нет, чтобы «Искандерами» утешиться) - не было б нужды в господдержке допинга. Обозначили уязвимое место, «придав значение» - в него и получили. Но пронесло… Потому что политика больше значит для спорта, чем спорт для политики. Ну и не посмели вороги ТАК обидеть.
July 25, 2016
Хиллари и султан
Клинтонша тут предсказала, что Эрдоган приползет просить прощения под угрозой изгнания из НАТО. Возможно, конечно, Эрдоган не совсем то, что о нем думают (Путину вон тоже большинство склонно приписывать несуществующие взгляды и потенции). Но если это-таки действительно «султан», каким его принято изображать, то дело должно обстоять противоположным образом: это Турция может угрожать выходом из НАТО. Потому что она НАТО нужна позарез, а вот сама без него вполне обойдется.
Турецкая армия – единственная там, кроме американской, реальная армия. Причем Турции совершенно необязательно иметь и такую (поэтому, кстати, Эрдогана не сильно заботит, что ее качество вследствие исламизационных чисток серьезно похудшает). Как бы сильно из-за разрыва с Западом она ни деградировала, а хуже Ирана уж точно не будет. И Турция вполне может позволить себе, если выберет примерно тот путь, что Иран в 1979 со своей революцией аятолл, перейти «на положение Ирана». Тем более, что страна эта совершенно самодостаточна и гораздо более развита, чем он. В любом случае у нее нет сопоставимого соперника в регионе. Не говоря о том, что абсолютно отсутствует угроза, от которой она нуждалась бы в защите НАТО (нападение на нее РФ непредставимо, а в случае конфликта вне турецкой территории НАТО ей помогать все равно не стало бы).
Поэтому Турция вполне может существовать вне НАТО, как существуют в регионе Израиль, Иран, СА и прочие. А вот для НАТО, которое даже теоретически не может иметь никакого другого противника в мире, кроме РФ (или того, что может существовать на ее территории), Турция чрезвычайно важна, несравненно больше, чем любая из основных евростран или все восточно-европейско-прибалтийские приобретения вместе взятые.
А уж союз Турции с РФ или хотя бы такие отношения, какие существуют у РФ с Ираном, был бы поистине «ужасом ужасов» и совершенно перевернул бы все соотношения на «шахматной доске». Такое, конечно, едва ли возможно, но даже та «дружба», которая демонстрировалась в пору «турецкого потока» или чуть теплее – уже выглядела бы достаточно пикантно. Во всяком случае Эрдоган вполне может шантажировать Запад сближением с РФ, а тому его шантажировать нечем (что Турции в любом случае не бывать в ЕЭС, он знает).
Так что объективно Эрдогану нет резона извиняться перед США-ЕЭС за «диктаторство», а в случае исламского выбора и реальной «антиататюркистской» революции вопрос просто снимается: «мы – другие». Это Путину, ведущему себя столь же «недемократично», но при этом клянущемуся в верности «европейским ценностям» можно бесконечно плевать в морду, откуда его ни выгоняй, а он за какое-нибудь ПАСЕ или футбольный чемпионат будет держаться обеими руками. Но Путин есть Путин. Дело в том, Эрдоган ли Эрдоган. Если нет – приползет, конечно, к стопам заокеанской рогоносицы. Вот и посмотрим.
Турецкая армия – единственная там, кроме американской, реальная армия. Причем Турции совершенно необязательно иметь и такую (поэтому, кстати, Эрдогана не сильно заботит, что ее качество вследствие исламизационных чисток серьезно похудшает). Как бы сильно из-за разрыва с Западом она ни деградировала, а хуже Ирана уж точно не будет. И Турция вполне может позволить себе, если выберет примерно тот путь, что Иран в 1979 со своей революцией аятолл, перейти «на положение Ирана». Тем более, что страна эта совершенно самодостаточна и гораздо более развита, чем он. В любом случае у нее нет сопоставимого соперника в регионе. Не говоря о том, что абсолютно отсутствует угроза, от которой она нуждалась бы в защите НАТО (нападение на нее РФ непредставимо, а в случае конфликта вне турецкой территории НАТО ей помогать все равно не стало бы).
Поэтому Турция вполне может существовать вне НАТО, как существуют в регионе Израиль, Иран, СА и прочие. А вот для НАТО, которое даже теоретически не может иметь никакого другого противника в мире, кроме РФ (или того, что может существовать на ее территории), Турция чрезвычайно важна, несравненно больше, чем любая из основных евростран или все восточно-европейско-прибалтийские приобретения вместе взятые.
А уж союз Турции с РФ или хотя бы такие отношения, какие существуют у РФ с Ираном, был бы поистине «ужасом ужасов» и совершенно перевернул бы все соотношения на «шахматной доске». Такое, конечно, едва ли возможно, но даже та «дружба», которая демонстрировалась в пору «турецкого потока» или чуть теплее – уже выглядела бы достаточно пикантно. Во всяком случае Эрдоган вполне может шантажировать Запад сближением с РФ, а тому его шантажировать нечем (что Турции в любом случае не бывать в ЕЭС, он знает).
Так что объективно Эрдогану нет резона извиняться перед США-ЕЭС за «диктаторство», а в случае исламского выбора и реальной «антиататюркистской» революции вопрос просто снимается: «мы – другие». Это Путину, ведущему себя столь же «недемократично», но при этом клянущемуся в верности «европейским ценностям» можно бесконечно плевать в морду, откуда его ни выгоняй, а он за какое-нибудь ПАСЕ или футбольный чемпионат будет держаться обеими руками. Но Путин есть Путин. Дело в том, Эрдоган ли Эрдоган. Если нет – приползет, конечно, к стопам заокеанской рогоносицы. Вот и посмотрим.
July 19, 2016
Нечаянная радость
Турецкие события - совершенно не тот случай, когда «армия совершает переворот» (как это было в Египте или не раз до того в Турции), ибо «армия» - это прежде всего ее руководство, и действует она в этом случае как целостный организм. Тут же высшее руководство, командующие родами войск и крупными соединениями были лояльны, а восстали немногие отдельные части. Прежней турецкой армии-«стража светскости» давно уже нет: Эрдоган хорошо постарался, систематически репрессируя ее генералитет и насыщая исламистами и своими сторонниками. Не совершив вовремя очередного переворота после очередной победы на выборах исламистов, она и не могла сохраниться.
Учинили ли мятеж сторонники Гюлена (разборка между бывшими соратниками-исламистами), или это была отчаянная попытка остатков прежней армии – не так важно. Важно, что Эрдоган воспользовался им по полной («напрашивающаяся» версия «это он сам все устроил», обыкновенно глупа: так на самом деле при минимальной вменяемости правителя никогда не бывает, ибо цена вопроса слишком высока, а не может быть гарантий, что кто-то из тех, кому поручена инсценировка, не воспользуется возможностью в своих интересах обратить ее в реальность).
За сутки-другие выявлено аж несколько тысяч «заговорщиков», причем, судя по их составу, главной силой военного мятежа оказались судьи, прокуроры, чиновники, полицейские, журналисты и др., каковых арестовано многократно больше, чем офицеров. Понятно, что эти люди были давно известны как оппозиционеры. Это та среда, которая не так давно инициировала коррупционный скандал против эрдогановского окружения. Тогда тех, кто расследовал его, самих посадили, но это была малая часть, а ныне представился повод для полноценного «37-го года».
Какой, однако, замечательный подарок этими событиями был сделан нашему Пу! (Верующим в величие его «хитрых планов» впору решить, что это один из них и был.) Очевидно, что: 1) Гюлен это или остатки прежней армии – в любом случае для США и Европы они были бы при победе предпочтительней Эрдогана; 2) отношение к ним знающего это Эрдогана ухудшится; 3) он теперь окончательно перестанет стесняться, установит неприкрытую диктатуру и жестоко расправится с оппозицией; 4) это вызовет еще большее напряжение в отношениях с ЕЭС; 5) резкое ухудшение отношений Турции с США и ЕЭС стимулирует сближение ее с РФ; 6) неизбежное усиление эрдогановой «мягкой исламизации» хорошо наложится на путинское антизападническое «евразийство»; 7) окончательно утвердившийся курс Турции как самостоятельного игрока на БВ создаст возможность договоренности ее с РФ в обход (если не в ущерб) США.
Конечно, на Западе постараются предотвратить или максимально уменьшить эти тенденции. Не исключено даже, что США выдадут Гюлена, а уж Европе к унизительным уступкам туркам не привыкать. Существенно, однако, что это Эрдоган, а не Обама, выступил инициатором ухудшения отношений. Не осудить мятеж на Западе было невозможно: «поражение всегда сирота», но то, что РФ выступила с этим первой (даже невнятно вякнув что-то о готовности предоставить помощь), а подавление комментировалось масимально благожелательно (типа «народ сорвал планы заговорщиков»), совершенно логично. Будет ли это в будущем исправлено или нет – а пока результат событий однозначен: отношения Турции с Западом стали хуже, чем были, а с РФ – в перспективе лучше.
Учинили ли мятеж сторонники Гюлена (разборка между бывшими соратниками-исламистами), или это была отчаянная попытка остатков прежней армии – не так важно. Важно, что Эрдоган воспользовался им по полной («напрашивающаяся» версия «это он сам все устроил», обыкновенно глупа: так на самом деле при минимальной вменяемости правителя никогда не бывает, ибо цена вопроса слишком высока, а не может быть гарантий, что кто-то из тех, кому поручена инсценировка, не воспользуется возможностью в своих интересах обратить ее в реальность).
За сутки-другие выявлено аж несколько тысяч «заговорщиков», причем, судя по их составу, главной силой военного мятежа оказались судьи, прокуроры, чиновники, полицейские, журналисты и др., каковых арестовано многократно больше, чем офицеров. Понятно, что эти люди были давно известны как оппозиционеры. Это та среда, которая не так давно инициировала коррупционный скандал против эрдогановского окружения. Тогда тех, кто расследовал его, самих посадили, но это была малая часть, а ныне представился повод для полноценного «37-го года».
Какой, однако, замечательный подарок этими событиями был сделан нашему Пу! (Верующим в величие его «хитрых планов» впору решить, что это один из них и был.) Очевидно, что: 1) Гюлен это или остатки прежней армии – в любом случае для США и Европы они были бы при победе предпочтительней Эрдогана; 2) отношение к ним знающего это Эрдогана ухудшится; 3) он теперь окончательно перестанет стесняться, установит неприкрытую диктатуру и жестоко расправится с оппозицией; 4) это вызовет еще большее напряжение в отношениях с ЕЭС; 5) резкое ухудшение отношений Турции с США и ЕЭС стимулирует сближение ее с РФ; 6) неизбежное усиление эрдогановой «мягкой исламизации» хорошо наложится на путинское антизападническое «евразийство»; 7) окончательно утвердившийся курс Турции как самостоятельного игрока на БВ создаст возможность договоренности ее с РФ в обход (если не в ущерб) США.
Конечно, на Западе постараются предотвратить или максимально уменьшить эти тенденции. Не исключено даже, что США выдадут Гюлена, а уж Европе к унизительным уступкам туркам не привыкать. Существенно, однако, что это Эрдоган, а не Обама, выступил инициатором ухудшения отношений. Не осудить мятеж на Западе было невозможно: «поражение всегда сирота», но то, что РФ выступила с этим первой (даже невнятно вякнув что-то о готовности предоставить помощь), а подавление комментировалось масимально благожелательно (типа «народ сорвал планы заговорщиков»), совершенно логично. Будет ли это в будущем исправлено или нет – а пока результат событий однозначен: отношения Турции с Западом стали хуже, чем были, а с РФ – в перспективе лучше.
Два повода посмеяться
Глава какого-то ведомства (Росгидро, кажется): «мошеннически» завысил себе премию на 72 млн. и получил 350 с чем-то. Эти 72, стало быть, «коррупция». А сама премия ему от государства в 280 млн. – в порядке вещей. В театре абсурда слова теряют свой смысл. Власть, при средних пенсиях в стране менее 10 тыс., выплачивающая чиновникам госсектора (крайне неэффективного) многомиллионные зарплаты, премии и «парашюты», официально позволяющая ректорам вузов с зарплатой профессуры в 30 тыс. назначать самим себе оклады в 400-500 тыс., принципиально отказывающаяся даже формально признавать (не говоря о практике) принцип соответствия доходов госслужащих их расходам, арестовывает кого-то за «коррупцию»?
Выпускники академии ФСБ в честь окончания совершили пробег на взятых взаймы дорогих машинах. И что такого? Ну устроили люди себе праздник в меру своих представлений о прекрасном. Это о них, скорее, хорошо говорит: это просто нормальные люди. Но их осудили. Призванные охранять и защищать должны быть суровыми аскетами и презирать удовольствия и материальные ценности. Защищать кого? Людей, не стесняющихся своих ни лондонских, ни российских дворцов, держащих свои семьи и сбережения в государствах, от которых, якобы, и требуется защита. Вообще-то это здорово: вкушаешь все блага жизни, а суровые аскеты тебя оберегают. Но насколько реально? Ведь в этом случае аскеты должны быть еще и идиотами. А полагаться на охрану идиота…
Выпускники академии ФСБ в честь окончания совершили пробег на взятых взаймы дорогих машинах. И что такого? Ну устроили люди себе праздник в меру своих представлений о прекрасном. Это о них, скорее, хорошо говорит: это просто нормальные люди. Но их осудили. Призванные охранять и защищать должны быть суровыми аскетами и презирать удовольствия и материальные ценности. Защищать кого? Людей, не стесняющихся своих ни лондонских, ни российских дворцов, держащих свои семьи и сбережения в государствах, от которых, якобы, и требуется защита. Вообще-то это здорово: вкушаешь все блага жизни, а суровые аскеты тебя оберегают. Но насколько реально? Ведь в этом случае аскеты должны быть еще и идиотами. А полагаться на охрану идиота…
July 11, 2016
Неравноценность ценности
Известно, что «ценность человеческой жизни», о которой так любят распространяться, весьма относительна. Но вот насколько неравноценна - бывает даже занятно. Помню, убийство в Лондоне английского солдата вызвало вал сообщений. Да, на английской же улице. Но одного. А большая африканская война, начавшаяся с резни в Руанде в 94-м, продолжавшаяся почти 10 лет (до 2003) и стоившая жизней по разным подсчетам от 7,5 до 10 млн. человек – кто-нибудь (кроме специалистов) вообще слышал про такую? Пару раз в год мелькало случайное сообщение – какие-то «повстанцы» вдруг заняли какой-то город (понять по сообщениям СМИ, что там происходит, было совершенно невозможно). Ну да, негры, да, где-то «там». Но 8 миллионов… сопоставимо с ПМВ.
Любопытно, что и в «специальной» литературе ей не повезло. Недавно присутствовал на обсуждении на предмет издания учебного пособия по новейшей истории Африки (1-я часть – общие вопросы, «явления», 2-я – краткий обзор некоторых стран). Так в 1-й части чего только не было – движение за то, движение за сё, развитие того, развитие сего. Только войне этой (крупнейшему «явлению» на континенте после деколонизации) места не нашлось (где-то в главе о Конго скромно спрятались «первая» и «вторая» «конголезские» войны). А ведь это действительно была, как в частном порядке высказалась М.Олбрайт (понимала же) «великая всеафриканская война». В ней участвовали более полутора десятка государств – от Ливии и Чада до Замбии и Намибии, военные действия велись на нескольких фронтах…
Но это было не интересно. Может, потому, что это явление того «неполиткорректного» типа, которого я недавно касался (освобожденным от ига колониализма африканским народам пристало строить светлое демократическое будущее, а не вырезать друг друга). Может, просто «очень далеко». Ведь и эпопея Биафры, стоившая более миллиона, и эфиопские, и суданские страсти никогда не вызывали и сотой части внимания, уделявшегося какому-нибудь десятку жертв теракта в Европе.
Наверное, оно и правильно. Во всяком случае, не мне, никаких «равенств» категорически не признающему, по этому поводу возмущаться. Да, жизнь бомжа куда менее ценна, чем жизнь ученого, за посягательство на жизнь ряда социальных категорий и официально устанавливается более суровое наказание, а, например, русским человеком несколько жертв в месяц в донбасских перестрелках, естественно, воспринимаются более трепетно, чем ежедневные десятки или сотни где-нибудь на БВ. К такому отношению вполне можно отнестись с пониманием и уважением.
А вот что не вызывает ни малейшего уважения (а только раздражение) – так это злонамеренная истерика по поводу некоторого числа жертв в одном случае при отсутствии таковой в другом (даже более масштабном) со стороны проповедников абсолютной ценности (стало быть, и равенства) «любой человеческой жизни». Потому что в этом случае (если «любой») истерика должна быть соразмерной: больше жертв – больше истерики. И, соответственно, виновники смерти тысячи человек должны быть в 100 раз «хуже», чем десяти. Но как-то не встречается такое.
Зато неизменно приходится наблюдать, как стороны с завидным упорством и удовольствием обвиняют друг друга в гибели от обстрелов-бомбежек «мирных жителей» (что делать, авиация и дальнобойная артиллерия стерли разницу между фронтом и тылом). Конечно, выжигание бомбежками именно населения с целью сломить волю к сопротивлению (как то имело место, напр., в ВМВ с немецкими и японскими городами) не кажется симпатичным, однако и в его пользу, как известно, могут выдвигаться определенные оправдания (сбережение жизней 10 тыс. своих солдат важнее, чем 100 тыс. неприятельского населения; война быстрее закончится; население это не менее враждебно настроено, чем армия и т.д.). Но когда сторона, не раскаивающаяся, что угробила таким образом сотни тысяч, начинает скорбеть о чьей-то (в гораздо меньших размерах) «неизбирательности»… «И эти люди запрещают нам ковырять в носу?!»
Любопытно, что и в «специальной» литературе ей не повезло. Недавно присутствовал на обсуждении на предмет издания учебного пособия по новейшей истории Африки (1-я часть – общие вопросы, «явления», 2-я – краткий обзор некоторых стран). Так в 1-й части чего только не было – движение за то, движение за сё, развитие того, развитие сего. Только войне этой (крупнейшему «явлению» на континенте после деколонизации) места не нашлось (где-то в главе о Конго скромно спрятались «первая» и «вторая» «конголезские» войны). А ведь это действительно была, как в частном порядке высказалась М.Олбрайт (понимала же) «великая всеафриканская война». В ней участвовали более полутора десятка государств – от Ливии и Чада до Замбии и Намибии, военные действия велись на нескольких фронтах…
Но это было не интересно. Может, потому, что это явление того «неполиткорректного» типа, которого я недавно касался (освобожденным от ига колониализма африканским народам пристало строить светлое демократическое будущее, а не вырезать друг друга). Может, просто «очень далеко». Ведь и эпопея Биафры, стоившая более миллиона, и эфиопские, и суданские страсти никогда не вызывали и сотой части внимания, уделявшегося какому-нибудь десятку жертв теракта в Европе.
Наверное, оно и правильно. Во всяком случае, не мне, никаких «равенств» категорически не признающему, по этому поводу возмущаться. Да, жизнь бомжа куда менее ценна, чем жизнь ученого, за посягательство на жизнь ряда социальных категорий и официально устанавливается более суровое наказание, а, например, русским человеком несколько жертв в месяц в донбасских перестрелках, естественно, воспринимаются более трепетно, чем ежедневные десятки или сотни где-нибудь на БВ. К такому отношению вполне можно отнестись с пониманием и уважением.
А вот что не вызывает ни малейшего уважения (а только раздражение) – так это злонамеренная истерика по поводу некоторого числа жертв в одном случае при отсутствии таковой в другом (даже более масштабном) со стороны проповедников абсолютной ценности (стало быть, и равенства) «любой человеческой жизни». Потому что в этом случае (если «любой») истерика должна быть соразмерной: больше жертв – больше истерики. И, соответственно, виновники смерти тысячи человек должны быть в 100 раз «хуже», чем десяти. Но как-то не встречается такое.
Зато неизменно приходится наблюдать, как стороны с завидным упорством и удовольствием обвиняют друг друга в гибели от обстрелов-бомбежек «мирных жителей» (что делать, авиация и дальнобойная артиллерия стерли разницу между фронтом и тылом). Конечно, выжигание бомбежками именно населения с целью сломить волю к сопротивлению (как то имело место, напр., в ВМВ с немецкими и японскими городами) не кажется симпатичным, однако и в его пользу, как известно, могут выдвигаться определенные оправдания (сбережение жизней 10 тыс. своих солдат важнее, чем 100 тыс. неприятельского населения; война быстрее закончится; население это не менее враждебно настроено, чем армия и т.д.). Но когда сторона, не раскаивающаяся, что угробила таким образом сотни тысяч, начинает скорбеть о чьей-то (в гораздо меньших размерах) «неизбирательности»… «И эти люди запрещают нам ковырять в носу?!»
July 8, 2016
salery @ 2016-07-08T16:24:00
Человеческая память обычно отступает перед сиюминутным интересом, отчего спустя иногда совсем недолгое время события предстают в несколько ином свете. Обратил вот внимание, что антипутинское «белоленточное» движение конца 2011 – начала 2012 гг. сейчас трактуется как «либеральное». Только так его изображают и апологеты власти, и сами «либералы». Но ведь это совершенно не так. Это было самое широкое движение (к коему даже патриарх поначалу призывал «прислушаться»), наиболее активный элемент и ударную силу которого составляли несистемные леваки, националисты и лимоновцы. И массовостью своей было обязано не «п…м шубам», а именно Навальному, который тогда имел репутацию националиста, а «либеральной» тусовкой, которая лишь примазалась и пыталась представить, что это она возглавляет движение, воспринимался крайне ревниво.
Казалось бы, совсем нетрудно посмотреть, что писали (да хоть в том же ЖЖ) и как относились тогда к движению знаковые фигуры этих лагерей. Но вот поди ж ты… сейчас никто не оспорит тезиса об исключительной «либеральности» того движения. В свете новой «посткрымской» ситуации всех он устраивает. Одним важно изобразить его как антипатриотическое, другим лестно связать это массовое движение с собой («вот как мы были популярны»), третьи, перестав в новой ситуации быть оппозицией, стыдятся и раскаиваются, что в нем участвовали. И пяти лет не прошло, а картина событий рисуется уже другой.
Казалось бы, совсем нетрудно посмотреть, что писали (да хоть в том же ЖЖ) и как относились тогда к движению знаковые фигуры этих лагерей. Но вот поди ж ты… сейчас никто не оспорит тезиса об исключительной «либеральности» того движения. В свете новой «посткрымской» ситуации всех он устраивает. Одним важно изобразить его как антипатриотическое, другим лестно связать это массовое движение с собой («вот как мы были популярны»), третьи, перестав в новой ситуации быть оппозицией, стыдятся и раскаиваются, что в нем участвовали. И пяти лет не прошло, а картина событий рисуется уже другой.
July 6, 2016
salery @ 2016-07-06T19:45:00
Давно приходилось слышать, что народ из ЖЖ повалил в Фейсбук (то-то смотрю, и в моей небольшой ленте, почти неизменной за 10 лет, многие перестали писать; все недосуг их удалить). Не возьму в толк, что он там нашел. Но что совершенно, на мой взгляд, скандально – там, оказывается, какие-то «политкорректы» занимаются цензурой и удаляют нелюбезные им тексты. Даже Сапожника банили (это кем надо быть, чтобы банить за «некорректность» Сапожника?!). Это что вообще такое? До ЖЖ даже у Путина руки пока не дотянулись, а тут, прости Господи, какой-то Цукерберг… А что сказать о людях, добровольно уходящих из системы, где пока можно выражаться вполне свободно, туда, где какая-то сволочь их цензурирует? Нет слов… цензурных. Презрение поистине безгранично.
July 1, 2016
По поводу турецкого замирения
Что-то долго Эрдоган тянул, можно было начинающийся туристический сезон и вовсе себе не портить. Если быстрота ответной РФ-ной реакции совершенно логична (наконец-то долгожданными извинениями дан повод отменить санкции, как минимум, столь же невыгодные для РФ), то турки могли сделать свой шаг и на месяц-полтора раньше. Дело же было не в сбитом самолете, а в принципиальном противостоянии в Сирии, конкретно – в наступлении на протурецкие группировки в Латакии, Идлибе и Алеппо.
Поначалу, когда РФ преследовала вполне реальные и единственно оправданные цели: выход на турецкую границу по всему ее северо-западному периметру (что полностью гарантировало бы безопасность примыкающей к побережью алавитско-асадовской территории, которую только и можно было реально удерживать), открытое столкновение (жертвой коего и пал самолет) было неизбежно. Но когда Путин перед турецко-саудовско-американским ультиматумом капитулировал, и наступление в конце февраля с «перемирием» прекратилось, ситуация принципиально изменилась.
Оставив эти цели, РФ занялась абсолютно бессмысленными в геополитическом смысле (суннитские пустыни на востоке за Асадом не оставят) и имеющими значение лишь в качестве общеполитического пиара акциями под Пальмирой. В то время, как протурецкие групировки на западе, несмотря на «перемирие», перешли в наступление и потеснили асадовские силы без сколько-то внятной реакции на то РФ (начавшиеся было разговоры о готовящемся большом наступлении сирийцев под Алеппо быстро стихли).
Так что турки, в общем-то, не имели причин продолжать столь острую конфронтацию с РФ, но, видимо, тянули, желая убедиться, что Путин условий ультиматума не нарушит. После того, как наступление Асада-Путина на северо-западе не возобновилась даже после полного провала разрекламированного похода на Ракку, этому шагу уже ничто не препятствовало. Тем более, что курды слишком определенно задружились с американцами (что резко снизило стимулы к общению с ними РФ), а Асад решительно отказал им в автономии (единственное, в чем Эрдоган его одобряет). К тому же обиженной на ЕЭС Турции и РФ, не имеющей шансов улучшить отношения с Европой, логично было попытаться сблизиться до уровня прежних газовых проектов.
Прочность нынешнего замирения, конечно, проблематична. Если вдруг Путин прекратит безнадежные для себя бодания с Халифатом и попытается вновь обернуться на северо-запад, оно тут же и закончится (если нет, это означало бы, что дела Турции катастрофически плохи, на что пока не похоже). Но Путин с Эрдоганом могли бы попытаться договориться разменять север Сирии на смягчение турецкой позиции по непременному уходу Асада. Дружбы с Турцией у РФ быть не может, но вернуться в прошлое вполне возможно.
В этом случае можно ожидать новых попыток раньше американских курдов добраться до Ракки (курды, впрочем, вполне резонно туда не особенно рвутся, предпочитая расширять свою территорию вдоль границы) или иных действий против Халифата. В принципе-то их можно только приветствовать, ибо истребление хоть какого-то числа исламских фанатов – дело в любом случае хорошее (я лично всегда «путинскую авантюру в Сирии» поддерживал), но выглядят они достаточно бесперспективно. Халифатчики дерутся великолепно (представляя собой сейчас, пожалуй, лучший в мире материал), и если иракские шииты вполне могут позволить себе нести потери 10:1 (под Фаллуджей положили их немерено), то от сирийской армии и так мало что осталось.
Поначалу, когда РФ преследовала вполне реальные и единственно оправданные цели: выход на турецкую границу по всему ее северо-западному периметру (что полностью гарантировало бы безопасность примыкающей к побережью алавитско-асадовской территории, которую только и можно было реально удерживать), открытое столкновение (жертвой коего и пал самолет) было неизбежно. Но когда Путин перед турецко-саудовско-американским ультиматумом капитулировал, и наступление в конце февраля с «перемирием» прекратилось, ситуация принципиально изменилась.
Оставив эти цели, РФ занялась абсолютно бессмысленными в геополитическом смысле (суннитские пустыни на востоке за Асадом не оставят) и имеющими значение лишь в качестве общеполитического пиара акциями под Пальмирой. В то время, как протурецкие групировки на западе, несмотря на «перемирие», перешли в наступление и потеснили асадовские силы без сколько-то внятной реакции на то РФ (начавшиеся было разговоры о готовящемся большом наступлении сирийцев под Алеппо быстро стихли).
Так что турки, в общем-то, не имели причин продолжать столь острую конфронтацию с РФ, но, видимо, тянули, желая убедиться, что Путин условий ультиматума не нарушит. После того, как наступление Асада-Путина на северо-западе не возобновилась даже после полного провала разрекламированного похода на Ракку, этому шагу уже ничто не препятствовало. Тем более, что курды слишком определенно задружились с американцами (что резко снизило стимулы к общению с ними РФ), а Асад решительно отказал им в автономии (единственное, в чем Эрдоган его одобряет). К тому же обиженной на ЕЭС Турции и РФ, не имеющей шансов улучшить отношения с Европой, логично было попытаться сблизиться до уровня прежних газовых проектов.
Прочность нынешнего замирения, конечно, проблематична. Если вдруг Путин прекратит безнадежные для себя бодания с Халифатом и попытается вновь обернуться на северо-запад, оно тут же и закончится (если нет, это означало бы, что дела Турции катастрофически плохи, на что пока не похоже). Но Путин с Эрдоганом могли бы попытаться договориться разменять север Сирии на смягчение турецкой позиции по непременному уходу Асада. Дружбы с Турцией у РФ быть не может, но вернуться в прошлое вполне возможно.
В этом случае можно ожидать новых попыток раньше американских курдов добраться до Ракки (курды, впрочем, вполне резонно туда не особенно рвутся, предпочитая расширять свою территорию вдоль границы) или иных действий против Халифата. В принципе-то их можно только приветствовать, ибо истребление хоть какого-то числа исламских фанатов – дело в любом случае хорошее (я лично всегда «путинскую авантюру в Сирии» поддерживал), но выглядят они достаточно бесперспективно. Халифатчики дерутся великолепно (представляя собой сейчас, пожалуй, лучший в мире материал), и если иракские шииты вполне могут позволить себе нести потери 10:1 (под Фаллуджей положили их немерено), то от сирийской армии и так мало что осталось.
June 26, 2016
Оправданные эмоции
Некоторое эмоциональное недержание, происшедшее от неожиданного результата английского референдума, совершенно извинительно. Прежде всего потому, что сам эффект носит исключительно эмоционально-психологический характер. Никаких реальных серьезных последствий выход Англии из ЕЭС иметь, конечно, не будет, поскольку сущность всех субъектов нисколько от того не меняется. Поэтому что плачи, что восторги по поводу, например, отношения к РФ совершенно излишни. Страны ЕЭС не станут к ней благосклоннее, и шансы на отмену санкций нисколько не вырастут, поскольку, во-первых, совсем не Англия, а более серьезная держава управляла этим, а, во-вторых, они «сами такие» в значительно большей степени, чем это любят думать в Кремле. И, конечно, «скорый распад ЕЭС» не более реален, чем таковой же «крах путинского режима».
Но вот психологический эффект – да, был велик. Привычно, что вопросы такого рода вопросы решает «профессиональное жюри» (почему и после референдума надежда на то, что оно как-то «переиграет» его результат, некоторых не покинула). И оно, действительно, уже подготовило общественное мнение к правильному результату, заранее обозначив «перелом настроений» убийством сторонницы Брюсселя, но (рассчитывая, что явка будет ниже) слегка заигралось в демократию. Вот это-то неожиданное разочарование в дееспособности «профессионального жюри» и породило панические настроения в некоторых кругах.
Что ж, «и на старуху бывает проруха»... То, что идейная брюссельская сволочь получила небольшую оплеуху, конечно, приятно (я ее терпеть не могу), но более занятно было наблюдать за подготовкой правильного решения в известной манере. Придерживался, значит, человек какого-то мнения – а пострадал сторонник противоположного – и он меняет свое на мнение пострадавшего. Или вот не хотел народ беженцев, а как опубликовали фото какого-то утонувшего мальчика (при том, что известно о сотнях таких потонувших) – так разом захотел. Это каким же словом обозначить чудаков, управляемых подобными приемами? Конечно, быдло есть быдло, но все-таки способность даже евробыдла на самом деле менять мнение в зависимости от таких вещей кажется сомнительной: не то чтобы мнение-то на самом деле так уж менялось, но надо же объяснить, почему оно, якобы, поменялось.
Симметрично у нас распространилась версия о «сакральной жертве», принесенной агентами Брюсселя, которая, кстати, задевала и репутацию нашего «нацлидера»: известно же, что он а) злодей и б) мечтает о «брекзите» – а тут, выходит, облажался: не подсуетились путинские-то агенты в следующие дни завалить кого-то из видных сторонников «брекзита» для «перелома перелома». Но едва ли в умышленной «мокрухе» вообще была необходимость: ну не убили бы так кстати эту тетку, так появилось бы какое-нибудь «фото», будто бы способное «переломить», или глава партии изоляционистов вдруг изнасиловал бы мигрантку-пакистанку.
Кстати о партиях. Что обычно происходит, когда обнаруживается, что партийная элита какой-то партии по своим взглядам на самом деле гораздо ближе другой партии, чем собственному электорату? Создается новая партия, взглядам последнего более соответствующая и оттягивающая часть недовольного электората. И пусть в пределах Системы, предполагающей «двухпартийное единство» такие партии всемерно маргинализуются, и возможность их прихода к власти надежно блокируется, но в Европе такие партии, по крайней мере, могут создаваться и иногда даже становятся заметной силой (пусть и без победных перспектив). В Англии такая («недовольных консерваторов») появилась.
А вот в США, где межпартийная разница минимальна, во всяком случае, гораздо меньше, чем в Англии, такое вовсе невозможно. И это совершенно логично, потому что в США – лидере этой системы, последняя представлена в идеально полном виде. Как логично и то, что именно они являются наиболее полным образцом ее – потому что здесь элементов «старого порядка» (былому существованию которого в значительной мере обязана Европа несколько большей «многопартийностью» - потому что и несколько большим спектром воззрений) - не было, а зародыши чего-то подобного были задавлены еще в середине Х1Х в.
Но вот психологический эффект – да, был велик. Привычно, что вопросы такого рода вопросы решает «профессиональное жюри» (почему и после референдума надежда на то, что оно как-то «переиграет» его результат, некоторых не покинула). И оно, действительно, уже подготовило общественное мнение к правильному результату, заранее обозначив «перелом настроений» убийством сторонницы Брюсселя, но (рассчитывая, что явка будет ниже) слегка заигралось в демократию. Вот это-то неожиданное разочарование в дееспособности «профессионального жюри» и породило панические настроения в некоторых кругах.
Что ж, «и на старуху бывает проруха»... То, что идейная брюссельская сволочь получила небольшую оплеуху, конечно, приятно (я ее терпеть не могу), но более занятно было наблюдать за подготовкой правильного решения в известной манере. Придерживался, значит, человек какого-то мнения – а пострадал сторонник противоположного – и он меняет свое на мнение пострадавшего. Или вот не хотел народ беженцев, а как опубликовали фото какого-то утонувшего мальчика (при том, что известно о сотнях таких потонувших) – так разом захотел. Это каким же словом обозначить чудаков, управляемых подобными приемами? Конечно, быдло есть быдло, но все-таки способность даже евробыдла на самом деле менять мнение в зависимости от таких вещей кажется сомнительной: не то чтобы мнение-то на самом деле так уж менялось, но надо же объяснить, почему оно, якобы, поменялось.
Симметрично у нас распространилась версия о «сакральной жертве», принесенной агентами Брюсселя, которая, кстати, задевала и репутацию нашего «нацлидера»: известно же, что он а) злодей и б) мечтает о «брекзите» – а тут, выходит, облажался: не подсуетились путинские-то агенты в следующие дни завалить кого-то из видных сторонников «брекзита» для «перелома перелома». Но едва ли в умышленной «мокрухе» вообще была необходимость: ну не убили бы так кстати эту тетку, так появилось бы какое-нибудь «фото», будто бы способное «переломить», или глава партии изоляционистов вдруг изнасиловал бы мигрантку-пакистанку.
Кстати о партиях. Что обычно происходит, когда обнаруживается, что партийная элита какой-то партии по своим взглядам на самом деле гораздо ближе другой партии, чем собственному электорату? Создается новая партия, взглядам последнего более соответствующая и оттягивающая часть недовольного электората. И пусть в пределах Системы, предполагающей «двухпартийное единство» такие партии всемерно маргинализуются, и возможность их прихода к власти надежно блокируется, но в Европе такие партии, по крайней мере, могут создаваться и иногда даже становятся заметной силой (пусть и без победных перспектив). В Англии такая («недовольных консерваторов») появилась.
А вот в США, где межпартийная разница минимальна, во всяком случае, гораздо меньше, чем в Англии, такое вовсе невозможно. И это совершенно логично, потому что в США – лидере этой системы, последняя представлена в идеально полном виде. Как логично и то, что именно они являются наиболее полным образцом ее – потому что здесь элементов «старого порядка» (былому существованию которого в значительной мере обязана Европа несколько большей «многопартийностью» - потому что и несколько большим спектром воззрений) - не было, а зародыши чего-то подобного были задавлены еще в середине Х1Х в.
Сергей Владимирович Волков's Blog
- Сергей Владимирович Волков's profile
- 4 followers
Сергей Владимирович Волков isn't a Goodreads Author
(yet),
but they
do have a blog,
so here are some recent posts imported from
their feed.
