Max Nemtsov's Blog, page 337

Мэттью Пёрл–Тень Эдгара По 12

01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 | 11

13

Даже с моею непоколебимой верой в аналитические таланты Дюпона; даже со всеми восторженными историями, что я знал о его достиженьях из газет, от зазывал и полицейских в Париже; даже помня то, чему сам я был свидетелем в парижском саду и на борту парохода, когда он выявил безбилетного пассажира; даже припоминая, что сам По указывал на сие в своих историях — что перед нами гений, отличный от других; даже при всем этом я все равно не мог поверить тому, что произошло в волглом коридоре этого зданья. Привратник глянул на нас яростно, отступил вбок, затем жестом повелел нам ступить на порог за своею спиной…

Сигнал, кой предоставил нам допуск — словно в какой-то детской сказке о волшбе, — сие выраженье «Румяный Бог» я время от времени слышал на улицах как простонародное обозначенье дешевого красного вина. Что за необычайный шифр можно было узреть в полах, стенах, ступенях лестницы, в самой физиономии либо наряде привратника, дабы он позволил Дюпону разгадать код сего пропуска — пропуска, что мог изменяться со временем года или же от часа к часу, — в сие приватное и хорошо охраняемое логово?

— Как вам… — начал я, остановившись на полпути вверх по скрипучей лестнице. — Мсье, пропуск…

— Дорогу! Дорогу! — Мимо нас протиснулся человек, спешивший по ступеням сверху. Дюпон прибавил шагу. Хриплые вопли сверху слышались теперь яснее.

Верхний этаж представлял собою небольшую комнату, всю заполненную дымом и шумом. За игорными столами сидели пожарные и тряские от выпитого головорезы — они требовали новой и новой выпивки у подавальщиц, чья нагота была едва прикрыта: верхние вырезы платья едва достигали молочной белизны их шей. Один громила распростерся на ложе из острых устричных раковин, а сотоварищ пинал его в левый бок, дабы самому покрепче утвердиться у бильярдного стола.

Дюпон отыскал незанятый сломанный столик более-менее в самой середине комнаты, где мы оказались у всех на виду. Пока мы усаживались на некрепкие стулья, от нас не отлипали разгоряченные взоры. Дюпон сел и кивнул подавальщице — будто в респектабельном кафе где-нибудь на парижском тротуаре.

— Мсье, — шепнул я, тоже располагаясь за столиком, — вы должны мне сказать незамедлительно: как вы узнали пропуск, позволивший нам войти сюда?

— Объясненье довольно несложно. Никакого пропуска я ему не давал.

— Дорогой мой Дюпон! Это же подобно «сезам, откройся»! Если б сие произошло двумя столетиями ранее, вас сожгли бы на костре, как ведьму. Не могу утерпеть — просветите же меня обо всем до сего момента, прежде чем мы двинемся дальше!

Дюпон потер глаз, точно просыпаясь.

— Мсье Кларк. Зачем мы пришли в сие зданье? — спросил он.

Я нимало не возражал против того, чтобы изобразить перед ним школяра, если только он предоставит мне все ответы.

— Посмотреть, заходил ли сюда и барон Дюпен, и если да, чего он искал здесь прежде, чем наткнуться на нас.

— Вы правы — хорошо. Итак, будь вы владельцем тайного или частного сообщества, интересно ли вам было бы разговаривать с посетителем, кой сообщает верный пропуск, что дается всяким и каждым болваном и пьяницей, наблюдаемым нами в данном притоне… — сие он произнес, не понижая голоса, отчего некоторые головы качнулись в нашу сторону, — …или же вам будет интереснее побеседовать с человеком необычным, который заявляется ниоткуда и вполне дерзко сообщает совершенно неверный пропуск?

Я задумался.

— Полагаю, последнее, — признал я. — Вы хотите сказать, что сами измыслили фразу, прекрасно зная, что она неверна; и именно в силу того, что она неверна, нас сюда с такой готовностью допустили?

— Именно. «Румяный Бог» здесь ничем не хуже любой другой фразы. Мы могли бы избрать почти любое слово, коль скоро всем видом своим проявляли равную заинтересованность. Они бы все равно поняли, что вы не входим в их обычное сообщество, однако осознали бы, что мы всерьез желаем попасть внутрь. Стало быть, если принять сии допущенья, будь намерения наши по вероятию агрессивными и даже буйными, как легко заподозрить первоначально, они бы предпочли разбираться с нами здесь, внутри, в окружении своих довольно крупных союзников и того оружия, кое, возможно, здесь скрывается, — а отнюдь не внизу, где, как можно себе вообразить, наши друзья могут прятаться за наружною дверью. Вы разве стали бы рассуждать иначе? Разумеется, никакой насильственной конфронтации мы не желаем. Времени здесь мы проведем немного — нам потребно не более нескольких минут для того, чтобы начать понимать, чего здесь хотел барон.

— Но как вы добьетесь, чтобы вас провели к хозяину?

— Он сам подойдет к нам, если я не ошибаюсь, — ответил Дюпон.

Через несколько минут перед нами стоял благообразный седобородый человек. Пообок него маячил зловещего вида привратник, отрезая нам пути к отходу. Мы поднялись из-за стола. Первый человек — тоном гораздо жестче, нежели предполагала его внешность, — представился лишь председателем вигов Четвертого округа и спросил, зачем мы здесь.

— Лишь помочь вам, сударь, — поклонился Дюпон. — Полагаю, не далее часа назад сюда пытался проникнуть один господин — вероятно, он сулил деньги вашему привратнику в обмен на сведенья.

Владелец повернулся к привратнику:

— Это правда, Тиндли?

— Махал купюрами, господин Джордж, — застенчиво кивнул тот. — Я дал этому тупице от ворот поворот, сударь.

— Чего ему было угодно? — поинтересовался Дюпон. Хотя спутник мой никакой властью здесь не обладал, привратник, казалось, забыл о сем и ответил:

— Его так и пучило — хотел знать, не вмешивались ли мы тут в выборы октябрем месяцем два года тому, не перекачивали голоса и всякое такое. Я ему сказал, что мы — частный клуб вигов, поэтому лучше он пускай говорит пропуск или уматывает.

— Ты взял у него деньги? — строго спросил его начальник.

— Нет, конечно! Я тут начеку стою, господин Джордж!

Г-н Джордж сварливо глянул на своего подчиненного, когда тот назвал его по имени.

— А вы до сего какое дело имеете? Вас подослали демократы?

Я видел, что Дюпона удовлетворило то, что столь быстро нам было явлено: что сие за клуб, чего здесь хотел барон, а также имя предводителя этого сообщества. Теперь же лицо моего партнера осветилось новым замыслом.

— Я проживаю вдали от Америки и вига от демократа не отличу ни за что. Мы явились просто лишь для того, чтобы дружески вас предостеречь, — успокоил хозяина Дюпон. — Тот господин, что заглядывал сюда сегодня вечером, не удовлетворится ответом вашего привратника. Сдается мне, я мог бы наставить вас на верный путь предотвращенья сего негодяйства. Он намерен поссориться с вами из-за моральных принципов вашего клуба.

— Вот как? — задумчиво молвил владелец. — Что ж, сердечно благодарен вам за такую заботу. А теперь — не испытывайте-ка больше здесь судьбу, пока не случилось новых ссор.

— Ваш покорный, господин Джордж, — ответил с поклоном Дюпон.

В американском политическом жаргоне «перекачка голосов» — незаконная временная регистрация избирателей из других штатов для получения дополнительных голосов на выборах.

Filed under: men@work

La chanson de Prévert

…а потом мы прервемся на цикл особых ночных трансляций

Серж Генсбур

Песенка Превера

Я так хочу, чтоб ты не забывалась

Та песенка твоя со мной осталась

Кто сочинил ее, увы,

Не знаю

Но кажется — Превер и Косма

Опавшим листьям не удастся

Тебя из памяти стереть

И день за днем

Былое счастье

Никак не может умереть

Я забывал себя в других, конечно

И песня их казалась вечной

Со временем мне слушать

Надоело

И с этим ничего тут не

Сделать

Осенним листьям не удастся

Ее из памяти стереть

Проходят дни —

Былое счастье

Никак не может умереть

Как знать, зачем хандра моя вернется

Или когда она прервется

Зиму сменит осень

Наверно

Прямо как в песенке

Превера

И песня про сухие листья

Сотрется в памяти к утру

И в эту ночь

Былые жизни

Во мне нечаянно умрут

Filed under: men@work

translatese news

эпиграф:

word by word
your cock on a board

новость дня у нас, конечно, такая:

во Владивостоке, в издательстве “niding.publ.UnLTd” выходит книжка Дёмы. презентация назначена на 21 декабря в баре “Чкалов”

еще вести братьев по разуму:

появились вот такие люди – “Педаль сцепления с реальностью”. занимаются литературным туризмом. в программе у них уже две наших книжки:
- “Sacre Bleu” Кристофера Мура, пройденный нами маршрут
- и “Бродяги Дхармы” Джека Керуака

витрина пинчонофила – и ответ на вопрос “Куда поставить Пинчона” (молчать, господа офицеры)

ну и наши пинчон-ньюс, как обычно:

опять вспомнили про известный дом

хор обычных таджиков:

Adapting ‘Inherent Vice’ Made Director Feel Like A Student Again

Director Paul Thomas Anderson on ‘Inherent Vice,’ Tackling Pynchon

Хоакин Финикс продолжает разговаривать

и новый голос в хоре – Сортилеж:

Joanna Newsom on becoming the mysterious narrator of ‘Inherent Vice’

‘INHERENT VICE’ WILL GET HIGH SO YOU DON’T HAVE TO

книжку тоже читают и показывают:

а Писатель ВД продолжает ее иллюстрировать (стр. 103-107):

наша переводческая дискотека:

Filed under: Дёма, pyncholalia, talking animals

Elaeudanla teïtéïa

вот еще маленькая колыбельная. мне она кажется гениальной, клип заодно – тоже. как смог когда-то

Серж Генсбур
Эль-Е, А За Ней — Тэ-И-Цэ-И-Я

На “ремингтоне” портативном
Я твое имя отстучал
Эль-Е, а за ней Тэ-И-Цэ-И-Я

Летиция, дни летят противно
Я двух похожих, увы, не встречал
Эль-Е, а за ней Тэ-И-Цэ-И-Я

Я свою рану растравляю
По ветхим клавишам шурша
Эль-Е, а за ней Тэ-И-Цэ-И-Я

Роза под пальцами расцветает
Как моя больная душа
Эль-Е, а за ней Тэ-И-Цэ-И-Я

Так зачем же я растерялся
Не решился бросить все вдруг
Эль-Е, а за ней Тэ-И-Цэ-И-Я

Мой рассудок давно потерялся
Меж семи загадочных букв
Эль-Е, а за ней Тэ-И-Цэ-И-Я

На “ремингтоне” портативном
Я твое имя отстучал
Эль-Е, а за ней Тэ-И-Цэ-И-Я

Эль-Е, а за ней Тэ-И-Цэ-И-Я

Filed under: men@work

some weird news

удивительное дело: кто-то добрый двинул нас на “переводческую премию”. с прошлогодними книжками, хотя и в этом году мы не хреном груши околачивали. а в моем случае, и книжки-то такие, что никакого “мастерства” при работе над ними прилагать не пришлось

послушайте лучше, как робот читает биографию Томаса Пинчона:

ну и еще немного про известное кино:

‘Inherent Vice': A Review in Praise of the Absurd

немного о пейзажах фильма и романа

‘Inherent Vice’ a funny, convoluted detective story

Paul Thomas Anderson: The West Coast’s Scorsese. о как

Sound Off: Paul Thomas Anderson’s ‘Inherent Vice’ – Your Thoughts?

Filed under: men@work, pyncholalia

Black Trombone

ну и ладно, колыбельная. это вторая версия того, что было много лет назад, и довольно причудливый кавер (без тромбонов, но с бонусами – не очень понятно, чем они вообще там занимаются), а оригинал вы и сами без труда найдете

Серж Генсбур
Черный тромбон

Речь тромбона
Монотонна
Мне смешно, но
Дует пусть
Он неистов
В черном диске
Растворится
Моя грусть

Речь тромбона
Монотонна
Он бессонный
Друг в ночи
Греет душу
Этой душке,
Что в подушку
Мне мурчит

Речь тромбона
Монотонна —
Отвлеченно
Спит нагой
Безрассудно
Вздрогнет утро
И припудрит
Ее мной

Речь тромбона
Монотонна
Осень гонит
Мою жизнь
Мне ждать чуда
Неоткуда
Лучше будет
Без реприз

Filed under: men@work

across the universe

“Город воров” Дэйвида Бенёффа читают и похваливают

ебанутые книжки, которые надо экранизировать после “Внутреннего порока”, – сре6ди них “Лот 49”, понятно и – та-дамм – “Рок-н-ролльные девчонки из открытого космоса” Линды Джейвин

вдруг кому из пинчоноведов надо: The Reconstruction of Rationality in Thomas Pynchon’s Gravity’s Rainbow: From Decenterment of Technical Rationality to Establishement of Value Rationality. 48 долларов стоит

дальше будет про кино, потому что вселенную порвало:

“Гардиан” считает, что это один из 10 лучших фильмов года

Кэтрин Уотерстон продолжает разговаривать

‘Inherent Vice’ actress Katherine Waterston talks NYC and lessons from dad, Sam

 

в хор вступили еще двое. а как же – высказаться о Пинчоне должны все

да и ПТЭ не закрывает рот

и Хоакин Финикс не молчит с ним вместе

но вот это, конечно, кульминация: Paul Thomas Anderson Assures You, ‘Inherent Vice’ Does Make Sense

а дальше нам все тоже будут объяснять, кто что понял в кино. одни заголовки чего стоят. вот как делается история, угу

Los Angeles As A Hazy, Dying Dream In Paul Thomas Anderson’s ‘Inherent Vice’

No Surprise, ‘Inherent Vice’ Adaptation Is Dense And Complicated

Обдолбанный Детектив

“Inherent Vice” is a film about a stoner which itself seems stoned. This is just one small part of what makes it distinctive.

Joaquin Phoenix stars in ‘Farewell, My Doobie’

For ‘Inherent Vice,’ Phoenix plays complicated on and off screen

‘Inherent Vice’ is a two-and-a-half-hour endurance test

‘Inherent Vice’ a trippy beach noir set in ’70s L.A.

Joaquin Phoenix stars, and director Paul Thomas Anderson triumphs, in complex & offbeat adaptation of Thomas Pynchon novel

‘Inherent Vice’ will leave viewers dazed and confused

The 1970s, Ugly And Adrift In ‘Inherent Vice’

Stoned Immaculate: Inherent Vice, Reviewed

Inherent Vice Review Roundup: Did Critics Like the R-Rated Joaquin Phoenix Stoner Crime Comedy Film?

‘Inherent Vice’ Review: Back to the ’70s. It’s Los Angeles and drugs are plentiful in Paul Thomas Anderson’s adaptation of Thomas Pynchon’s absurdist detective novel.

‘Inherent Vice’ misses the yearning and despair inside noirish shenanigans

What Inherent Vice tells us about modern America

Noir Days of Sun, Los Angeles Smog and Marijuana Haze

Depicting An Unstable Era, ‘Inherent Vice’ Never Jells, But It’s Addictive

ну и бонус для хипстеров: An “Inherent Vice”-Themed Accessory Must

Filed under: pyncholalia, talking animals

some sea shanties

как я уже сказал, сегодня весь день прошел под знаком Сантиано, вот этим, в частности:

Шаши ее перевела – “Скрипка на корме”. не стесняйтесь рукоплескать

а я в пандан вспомнил о другой пиратской песенке, вы ее все, конечно, знаете. это нам и будут сегодня колыбельные:

Джеймз Фёрнли
ПЬЯНЫЙ КОРАБЛЬ

А ветер крыши с городка срывал и окна бил
Столбы завязывал узлом, булыжники кружил
И молния косая насадила ночь на кол
Я в бочку с головой залез и врос ногами в пол

Мать, пакуй пожитки, я в загранку ухожу
Ее на карте нет пока и адрес не скажу
Над шконкою кривым гвоздем я твой прибью портрет
И письма буду слать, что отпевать меня не след

И через месяц ты забудешь, где меня искать
Буду в фосфоре купаться или в пене сладко спать
Из Макао в Акапулько, из Гаваны да в Пирей —
Где мосты, и пирамиды, и Господь Бог на горе

Мы с русскими на бис споем под порванный баян
Средь айсбергов у них, наверно, только царь не пьян
Размечем пару сотен финнов до шальных небес
Мы так накуролесим, что слиняют курвы в лес

Лишь один штормтрап мне по ноге —
Качкие початки даже в штиль
Мне теперь одна мила волна —
Там, где черный пруд и душистый мрак
Там мальчишка затаился
И пускай его кораблик
На закат плывет

Мы плыли по созвездиям, и драли нас шторма
Об берег шваркнула меня такая кутерьма
А дальше года на два мой закончился аврал
Мы шли в моря мир повидать, а мир нас где видал?

Но если бы отплыли мы на подкладных судах
Пижамы в тельники порвав, зажав ножи в зубах
Нам плинтус горизонтом был бы, гаванью — камин
Кто б мог подумать, что мы, нахуй, сдохнем как один?

Ночами пьем за тех, кто навсегда концы отдал
Лежим и молимся, скорей бы лоцман приезжал
И снятся нам под звон ключей за переборкой тьмы
Левиафаны, что гниют в морской траве, как мы

Прислушайся — на много миль несется этот звон
К могильной вахте склянки бьют в шпангоуте пустом
То значит — где-то сверху ангел ставит паруса
А тут внизу уже пролег наш курс на небеса

P.S. вот исходный текст:

и перевод Евгения Витковского

Filed under: just so stories, men@work

everybody’s talking

понятно о чем – о росте производства марихуаны в Штатах

пока Голос Омара говорит об искусстве в романе Питера Кэри “Кража”

заговорили первые зрители фильма

начала разговаривать Майя Рудолф

а Пол Томас Эндерсон рассказывает о звуковой дорожке

и том, как ее искать

Хоакин Финикс тоже продолжает разговаривать

запасшись попкорном:

‘Inherent Vice’ Hopes To Nab Big Debut In Specialty Box Office

The stoner noir of Inherent Vice is the only thing more confusing than Thomas Pynchon

The Harshed Mellow. Paul Thomas Anderson’s shaggy Pynchon adaptation Inherent Vice

PTA takes on Pynchon in this mammoth adaptation of the author’s sprawling, shambling SoCal-Seventies noir

Inherent Vice: Pynchon and P.T. Anderson Share a Joint

INHERENT VICE, Say Hello To The American Psyche, Circa 1970

Paul Thomas Anderson Gets Wiggy With Inherent Vice

после номинации на “Золотой глобус” остались недовольные: в ней фигурирует ХФ, а вот Джоша Бролина, как считают критики, обошли

а Рис Уизерспун официально стала блондинкой

меж тем жизнь продолжается: Писатель ВД вернулся к рисованию своей версии графического фильма “Внутренний порок” (стр. 100-102, перезапуск):

удивительная видеорецензия на “Радугу тяготения”:

и немного о Трилогии Маккабрея Кирила Бонфильоли

весь сегодняшний день проходит под знаком Сантиано, но об этом дальше больше

Filed under: men@work, pyncholalia, talking animals

There Is a War

ну вот и дошли мы до последней колыбельной в наших ночных эфирах. дальше будет что-нибудь другое

Леонард Коэн
Идет война

Идет война богатых с нищими, война между мужчиной и женщиной. Война меж теми, для кого идет война, и теми, для кого — уже победа. Тебе давно пора на войну — что жмешь плечами? Тебе давно пора на войну — это начало.

Со мною — женщина с ребенком, мне от них не по себе, но нужно. Ей ночью надо столько слов — понять, есть ли у нас любовь, а это — служба. Тебе давно пора на войну — пускай там люто. Тебе давно пора на войну — пока не бьют, но тебе давно пора на войну — всем неуютно.

Ты хочешь повернуть назад, ты ненавидишь то, каким я стал. Меня легко было разбить, меня легко было подмять, что тут война — я толком и не знал. Тебе давно пора на войну — чур, не стесняться. Тебе давно пора на войну — чтоб обвенчаться.

Идет война богатых с нищими, война мужчины с женщиной. Идет война ромашки с клевером, война востока с севером, воюют право с левом, чет и нечет. Тебе давно пора на войну — и мы сочтемся славой. Тебе давно пора на войну — хоть лошадь сдохла. Тебе давно пора на войну — ты что, оглохла?

Filed under: men@work