Max Nemtsov's Blog, page 298
August 6, 2015
Enchanted Night 26
01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25
Тайны
Дженет босиком бежит по газону, ставшему при луне драгоценно-зеленым, как в сказке, зеленым, зеленым, как потерянные города на дне озер в глубинах темных лесов, она бежит по дну зеленого озера, но что-то не так, и она медлит, не добежав до качелей. Он не оборачивается, не смотрит на нее, просто сидит, уставясь в другую сторону, как это может быть, он ее совсем не любит, господи, ну она и дура, вот — совершенно одна под синим небом мертвой летней ночи. Он оборачивается, он улыбается, ах чаровник, обольститель — встает ей навстречу. Она бросается в его объятия, поскольку что, в самом деле, еще остается, а кроме того, она в такую ночь немножко сошла с ума, о, спятила от луны, сбрендила летом, да и кому какое дело, ей-то и подавно. Он кружит ее, вздымает в воздух, Дженет ног под собой не чует, ее красавец, ее милый. Не вытерпеть ей этого счастья, от которого так больно. Вот он отстраняется, легонько кланяется — кланяется! — предлагает руку: он уступает ей качели. Вам, моя дорогая. Сударь, вы так добры. И она садится и начинает качаться, вытягивая ноги, отгибаясь назад, зыбко плещась то в лунном свете, то опять в лиственной тени, а он толкает нежно-твердо, руки его крепки у нее на бедрах, окутанных летней сорочкой. Потом он отходит в сторону, и она качается сама. Она плещется в лунном свете, ночная сорочка ее трепещет, загорелые ноги под луной сияют — она качается с запрокинутым лицом, глядя на него вверх тормашками, неожиданно хохоча в лунно-безумное небо. А на вершине дуги, погляди-ка на меня, отпускает руки: какой-то миг кажется, будто она зависла в тяжелом луною воздухе, лениво откинулась, девушка растянулась на лунном свете, но она ощущает лицом ветерок, земля тянет книзу, и она опускается, задыхаясь, хохоча.
— Ты сегодня вольная, — смеется он, одобряя.
— Думаешь? — переспрашивает она, откидывая волосы, запрокидывая лицо к луне. — Когда я была маленькой, — продолжает она, — у меня был тайник, прямо вот тут. Мое тайное место.
Она ведет его в ельник. Иглы мягки и остры под ее босыми ногами, прохладны и хрустки. А по рукам пробегают колючие веточки, будто множество щеток для волос. Она пригибает голову, продираясь внутрь, смеется, садится, чувствует, как он садится рядом. Из тени толстых ветвей они смотрят на качели и двор под светом луны.
— Я люблю тайны, — говорит она. — А ты?
Filed under: men@work
Puckooning on
мы продолжаем наши ирландские танцы с драками, если кто еще не заметил, вот тут. собрали 14 % от того, что нужно для издания, но это покамест начало, у всех еще есть шанс успеть
а на Радио Голос Омара сегодня в честь завтрашней пятницы – наша эпохалка “Соло на Довлатове”, если кто не читал
в виду грядущего когда-нибудь русского издания – маленький отзыв на “Край навылет”. готовьтесь, готовьтесь
бездарно прощелканный русскими издателями Маккабрей продолжает победное шествие по планете
Homo Legens – о “Космополе” Дона Делилло
а в нашей танцовальной программе сегодня такие вот ирландцы. из Австралии
Filed under: men@work, pyncholalia, talking animals
August 5, 2015
Enchanted Night 25
01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24
Пляж в летнюю ночь
В эту теплую августовскую ночь, в этот поздний час — а уже 1:42 пополуночи — пляж тих, но не пуст. Ибо это час влюбленных и нелюдимов, что приходят к воде, когда остальные давно ушли. Влюбленные лежат в объятиях друг друга на старых армейских одеялах или на расстеленных рядышком полотенцах. Иногда они ложатся прямо в лунный свет. Иногда ищут тени — от трех насестов спасателей, или от перевернутой шлюпки, или от стены закрытого киоска с напитками. Нелюдимы сидят и смотрят на воду либо гуляют по берегу. Один взгромоздился на спасательский насест и не сводит глаз с темно-ярких вод Пролива; другой сидит на камне в конце мола, курит сигарету; третий бродит по мокрому твердому песку, сияющему под луной, между извилистой линией водорослей и урезом воды. В такую ночь волны очень маленькие. Они растекаются медленно и тихо, разворачиваются вдоль по мокрому песку аккуратными рядами, что внезапно ломаются новыми линиями, — постичь их порядок сложно. Нелюдимы, наблюдающие за развертыванием волн, стараются избегать друг друга. Еще старательнее избегают они влюбленных, которые, похоже, считают, будто имеют право на весь пляж. Влюбленные, со своей стороны, тщатся избегать других влюбленных, к тому же их бесит присутствие нелюдимов, чьи шаги зачастую звучат к одеялам так близко, что влюбленные напрягаются. Влюбленные и нелюдимы, таким образом, весьма осведомлены друг о друге, но не поймешь, о чем они думают. Благодарны ли влюбленные нелюдимам за то, что из-за них считают, будто им повезло? Не завидуют ли, случаем, ночной свободе нелюдимов, которых не коснутся приказы и капризы другого существа? А нелюдимы — легко вообразить, что влюбленные их раздражают: напоминают им об одиночестве, вторгаются на пляж как нарочно — захватить последний оплот одинокого скитальца. Само собой, может статься и так, что нелюдимы по причинам, неявным даже им самим, пришли на пляж именно зная: там в эту теплую летнюю ночь будут влюбленные. Вода отступает. Маленькие темные отмели поблескивают, словно влажное стекло. На лакрично-темной воде брусок лунного света растянулся оттуда, где только растекаются по песку низкие волны, дотуда, где только начинается горизонт. Местами брусок цельный, будто его тщательно изобразили кисточкой, а в других местах — зыбкий, там и тут разламывается на дрожащие точки света. Вдалеке на воде появляется белый огонь — это верхушка черного маяка; потом гаснет. И не вернется еще пять секунд. На берегу же, в дальней точке суши, где раньше стояли «русские горки», раз в секунду на вершине радиомачты вспыхивает красный фонарь. Вдали то и дело мигают зеленый и красный огни, отмечающие фарватер. А на горизонте, где от черной воды отдельно сияющее темно-синее небо, можно различить узкую полосу земли — темные холмы Лонг-Айленда. Луна крупна и бумажно-бела, с синеватыми тенями.
Filed under: men@work
Puckoon on
на сей момент вас уже 23, а собранная на издание сумма перевалила за 10 тысяч условных рублей. еще 16 таких же суток – и книжка у вас в кармане
меж тем, 11 августа у вас будет единственная возможность посмотреть единственную экранизацию романа, и не говорите потом, что вас не предупреждали (а я пошел субтитры укладывать)
А в это время, в Волгограде скидки 30% на правильное издание “Радуги тяготения”
еще один зритель проперся по “Внутреннему пороку”. да, такие нам дороги
в библиотечку П-веда: The Multiple Worlds of Pynchon’s Mason & Dixon: Eighteenth-Century Contexts, Postmodern Observations
поправка: вот где, оказывается, распределенный читательский клуб на самом деле обсуждает “Белый шум” Дона Делилло
хорошей песне и другой ракурс не помешает:
Filed under: men@work, pyncholalia, talking animals
August 4, 2015
Puckoon etc.
Originally posted at Новый книжный краудфандинг!
Нам всем нужно больше Ирландии. И комедии. В “Додо” объявляется пятая, юбилейная подписка на книгу: собираем на издание долгожданного “Пакуна” Спайка Миллигэна! Если вам дороги:
Ирландия и всё ирландское,
смешные книги,
политическая сатира и литературные анекдоты,
британский юмор, Би-би-си,
“Монти Питоны”,
а заодно и Бекетт с Джойсом
— это ваша книга. На этот раз мы ставим эксперимент с новыми коллегами CrowdRepublic, просим любить и жаловать. Ожидайте море сюрпризов и веселья вокруг! Подробности про книжку и сбор — тут 
Перевод Шаши – и она же будет творить вручную некоторые спецпризы этой кампании. Ирландский август в “Додо” начался!
пополнение нашей коллекции обложек
“Край навылет” шагает по планете еще дальше – теперь и в Норвегии
еще один быстрый просмотр “Внутреннего порока”
в библиотечку интересующегося: Consciousness without Borders: Narratology in Against the Dayand the Works of Thomas Pynchon
обзорная экскурсия по Лос-Анжелесу Чарлза Буковски и Томаса Пинчона
Распределенный книжный клуб изучает “Белый шум” Дона Делилло:
– раз
– два
занимательное на ЛайвЛибе – подборка книжек для переводчиков и о них
ну и у БГ приятная песенка:
Filed under: men@work, pyncholalia, talking animals
August 3, 2015
Enchanted Night 24
01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23
Радости глядения в окна
Куп шатко останавливается перед витриной, в которой выше улицы стоит высокая и красивая дама. Она взирает на мир сквозь солнечные очки темнее ночи. Нос у нее такой тонкий, что каждая ноздря — не толще карандашной линии. Ноги такие длинные, что каждая — будто целая высокая женщина. Под мягкой тканью ее персикового платья маленькие груди, высокие и круглые, выглядят твердыми, как бильярдные шары. Ее длинные гладкие пальцы слегка согнуты, словно держат что-то невидимое и хрупкое. Отчего-то из-за этого всего Купу хочется думать о мраморных фонтанах и прохладной воде. Пока он на нее смотрит, его вдруг раздирает томление, как будто по коже на животе провели ногтем. И сердце его тронуто, хотя руки по бокам, кажется, толстые и неуклюжие. Под ногтями черная машинная смазка. Он не достоин касаться ремешка ее сандалии. Он словно бы вязнет в собственной никчемности, пьянчуга бредет домой, но, опять-таки, у нас свободная страна, смотреть может всякий, так почему бы и не он? Улица подрагивает, воздух подрагивает. Да и сама дама, похоже, нетвердо стоит на ногах. Пытаясь сосредоточиться, Куп замечает, как мелко вздрагивает ее палец. В темных очках светофор из красного становится зеленым, на ее голом плече зеленое зарево, дама дрожит и мерцает, у Купа дергает в животе, и, шагнув вперед, к самой витрине, он закрывает глаза, привстает на цыпочки и, выпятив губы, оделяет холодное стекло истовым поцелуем.
Filed under: men@work
August 2, 2015
Enchanted Night 23
01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22
Человек с лоснистыми черными волосами
Выйдя на прогулку этой чудной летней ночью, человек с лоснистыми черными волосами проходит мимо библиотеки. Темно-сини арки окон в лунном свете: красиво. В стеклах отражаются древесные ветви и фонарь на углу. Человек с лоснистыми черными волосами представляет себе залитые луной проходы, где днем он собирал картинки для своей галереи. Это еще до того, как его спугнул блондин в плаще. Огни на Главной улице даже в 1:34 ночи тоже его пугают. Желтенькие лампочки на козырьке кинотеатра, похоже, кружатся и кружатся, снова и снова — эта иллюзия бесит его. Ему нужна тишина, темнота, тишина. Быстро пересекает он Главную улицу и по железному мосту идет над путями. Отблески рельсов, черные башни в небе, над головой растянута вдаль масса проводов. Он немного походит, мимо школы, подальше от неприятностей, кто знает, что найдет, может, еще одну картинку для коллекции, никогда наверняка не скажешь.
Filed under: men@work
sunday of no news
вот еще напомнить – в библиотечку пинчоноведа
а тут – галерея портретов нашей героини
оказывается косвенный привет Маньжурской Атлантиде был и у не самой любимой группы “Калинов мост”. в их обычном духе, впрочем:
но я не об этом. я не об этом:
Filed under: dom smith, pyncholalia
August 1, 2015
Enchanted Night 22
01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21
В библиотеке
Тьма на втором этаже взрезана потеками желтого света от фонарей на Главной улице. В высоких арках окон темно-синее ночное небо растворено в лунном зареве. В салоне Блейк и Дэнни развалились в кожаных креслах, полуобернутых к кожаному дивану, где, головой на подлокотнике, разлегся Смитти. У него на животе покоится пепельница с горящей сигаретой. Одной рукой он придерживает на груди бутылку пива.
— Ну и дальше? — говорит Блейк.
— И вот сижу я на тахте, как примерный бойскаут, одна рука болтается у нее с плеча эдак подчеркнуто случайно, а пальцы как бы трогают ее за сиську сквозь блузку, которая сделана из такого шелкового-шелкового матерьяла, и я думаю, как лучше закрепить успех операции и не спалиться.
— И дальше? — говорит Блейк.
— И вот я начинаю ее целовать, и она в ответ тоже целуется, как будто ей могут быть интересны белые мужского пола, но прошу, не надо поспешных выводов, а другой моей руке случилось оказаться у нее на коленке, а я такой опускаю глаза и вижу: юбка у нее поддернута, и я прям туда смотрю, мужик. То есть девка дает мне перспективу по всему проспекту. И вот я начинаю шевелить рукой медленно-медленно и легонько так продвигаюсь по старой-доброй ноге, будто форточник ползет по крыше, а она либо не замечает, либо ей плевать.
— Думает о высоком, — говорит Блейк.
— Вот, значит, таковы маневры на юге, а на севере, на ранчо рука моя уже на этой пуговке у нее на блузке, и я как бы ею поигрываю — и тут эгей, вот так поворот, она проскальзывает в петлю, ну знаете, как бывает.
— Случайность, — говорит Блейк.
— Я невинен как младенец, который в люльке агукает.
— Ты невинен, а я Дева Мария, — говорит Блейк.
— Вот, а в долине, на самом донышке я по дюйму пробираюсь дальше, а на самой вершине, где льды и снега, моя рука уже у нее под блузкой, и я ее щупаю сквозь лифчик, у которого такие кружавчики по краям, мужик. Она меня не останавливает, и я уже начинаю себя спрашивать, насколько далеко смогу зайти.
— Вы зайдете далеко, молодой человек, — говорит Блейк.
— И вот я сижу, весь в работе, ночная смена — одну руку спереди уже резинкой ее трусов придавило, а другая залезла под лифчик, и она просто сидит тоже и дает мне щупать все, отчего мне становится очень любопытно: что еще у нас произойдет с этой чувихой, ведь мы только что познакомились.
— Он всегда был любознательным учеником, занятия его интересовали, — говорит Блейк.
— Вот, значит, одна рука у меня в переулке Целочек, а другая — в Буферном проезде, и, сказать вам правду, меня уже немного утомляет танцевать ча-ча-ча, когда пора уже скакать под рокоролл. Сидит она там, блузка у нее уже на пряжку ремня спустилась, баллоны на ветерке колышутся, а юбка задралась по самые локти, и тут я прикидываю, что всякому доброму человеку настало время прийти на помощь своей стране.
— Армии Нужен Ты, — говорит Блейк.
— Рассматриваю я ситуацию и решаю, что лучший для меня способ в этой ситуации, которая с моего наблюдательного пункта выглядит хорошо, — это не двигаться резко и плыть вдоль по речке. Типа сам себе гусь, а потом съебусь. И вот, не успевает она понять, что это на нее свалилось, я нагибаюсь и очень нежно и вежливо ее целую, словно я не к пизде на кушетке клеюсь, а ее пропавший братик из сиротского приюта наконец вернулся. Так, совершенно ясно, и нужно было, потому что она уже горяча, как обед, так почему бы и нет. И вот я сижу и целую ее братски-сестрински, и тут случается случиться одной такой случайности: я сую ей в рот язык. И вы, блядь, не поверите, что происходит дальше.
— Что происходит дальше, — говорит Блейк.
— Дальше происходит то, что она вдруг садится, меня отталкивает и обдергивает юбку, словно только что заметила — она в вигваме на резервации не одна. И говорит: «Нахал!» Я, блядь, господом богом клянусь — так и сказала. До того разозлилась, что щас кровью харкнет. Поверите ли? Одна рука уже у нее в фаллопиевых трубах, другая в самые дойки зарылась, и у нас тут чистое веселье происходит, как у всех добрых американцев, — но один неверный ход языком, и она уже хочет меня сплавить на банановой лодке обратно в Бразилию. Я, нахуй, просто поверить не могу, мужики. Вы можете в это поверить?
— Я не могу в это поверить, — убито говорит Блейк.
— Тупая сучка, — говорит Смитти.
Дэнни встает и подходит к окну. Смотрит на банк, на витрины Главной улицы, на светофор, что перемигивается с красного на зеленый. А вверху небо темное, сияюще синее. И вдруг ему очень хочется вот чего: высадить стекло и поплыть наверх, в это синее сияние.
Строка из американской народной песни, рассказывающей о том, как герой потерял свою подругу, потому что слишком долго за нею ухаживал. Традиционно любима старшеклассниками, сочиняющими к ней новые куплеты скабрезного содержания.
Filed under: men@work
a saturday of little news
на Радио Голос Омара сегодня – “Дзэн и искусство ухода за мотоциклом” Роберта М. Пёрсига
еще одна обложка в коллекцию
Nemiř na mě tou věcí – Kyril Bonfiglioli: Zlodějina s noblesou
…а русские издатели проебывают одну прекрасную книжку за другой
не мог устоять – буклет лыжного курорта в Маньчжурской Атлантиде
Filed under: dom smith, pyncholalia, talking animals
