Max Nemtsov's Blog, page 297
August 10, 2015
Enchanted Night 30
01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29
Con amor de la muerte
— Мне кажется, вот что мне нужно, — говорит Хаверстроу, — вот чего бы мне по-настоящему хотелось в данный момент моей жизни, вот в этот миг конца двадцатого столетия — глотка свежего воздуха. Пойдемте со мной? Просто через дорогу, в смысле. Сейчас начало третьего, вряд ли больше.
— Давай я только накину свитер на эту хренотень.
Через дорогу от сплошного ряда кирпичных домов бежит тротуар, освещаемый единственным фонарем на столбе. Рядом с тротуаром лежит полоска травы, на ней — ребристая деревянная скамья, а за скамьей высится склон, изломанный скальной осыпью и увенчанный несколькими дубами и соснами. Хаверстроу, жующий хлебную палочку, и миссис Каско с сигаретой и бокалом вина в руке проходят под фонарем и задерживаются у скамьи. Миссис Каско бросает взгляд на Хаверстроу, а тот подходит к склону и лезет наверх, поворачивается и протягивает ей руку. Миссис Каско на высоких каблуках. На широких скальных карнизах растут пучки высокой травы и гигантские одуванчики — цветы с серебряный доллар. На первом карнизе миссис Каско снимает туфли и несет их дальше в правой руке, зажав тремя пальцами. Сигарету она оставляет во рту, протягивает Хаверстроу сначала винный бокал, за ним другую руку, после чего взбирается на второй карниз.
— Приключение, — смеется она.
— Я не хотел вреда для ваших ног.
— Сама не знаю, зачем я такие туфли надела. Стояли у двери.
На вершине он быстро озирается: корни деревьев, мертвая листва, сосновая хвоя. По другую сторону — облитый лунным светом пустырь, в зарослях золотарника — старые покрышки. Пустырь сходит на нет у задов бензоколонки. Хаверстроу снимает нейлоновую штормовку и расстилает на земле под деревом, с легким поклоном взмахивает рукой.
— Ну а почему бы и нет? — говорит миссис Каско и садится, опираясь спиной на ствол, лицом к кирпичным домам.
— Вообще-то не худший вид, — говорит Хаверстроу, возвращая ей бокал вина. Он садится на землю рядом и подбирает длинные ноги, слегка их расставив. Обнимает колени руками и перехватывает левое запястье правой рукой.
— На сон грядущий? — спрашивает миссис Каско. Она протягивает ему бокал вина.
— Нет. Конечно, почему нет.
Хаверстроу пригубливает и отдает бокал. По улице под ними проезжает машина.
— Несколько ночей назад, — говорит Хаверстроу, — еду я по трассе часа в два ночи, просто так еду, понимаете, и справа меня обгоняет машина — низкая, с обводами, такая мерзкая на вид жестянка. В ней четверо парней — крутые, молодые, из новостроек. Помню, я понадеялся, что они меня убивать не станут, а они в мою сторону даже не глянули. Но поразило меня то, что́ они нарисовали на боку своей машины. Большими буквами, очень аккуратно: con amor de la muerte.
— Ты бы не ездил по ночам.
— Но вы только подумайте — написать такие слова на боку своей машины. Вот и говори потом о поэзии улиц. Поэты смерти. Мне хотелось склонить перед ними голову из чистого уважения. Склонить голову.
— Вот тебе совет мудрой старухи. Никогда не склоняй головы, если едешь по трассе в два часа ночи. А вот еще один совет. Никогда вообще не склоняй головы.
Хаверстроу, вытянув шею, смотрит на пустую улицу с пятачком блеска от фонаря, на темные квартиры с голыми лампочками над входами, на темно-синее небо, слабо оранжевое у донышка от полосы закусочных и автозаправок в нескольких кварталах.
— Хорошо здесь, — говорит он. — Теперь можно дышать.
— Первобытный лес — или то, что корпорации нам от него оставили. Это лес первобытный. Шепчутся болиголовы и сосны. В восьмом классе мне пришлось учить наизусть оттуда пятьдесят строк. Но я тебе вот что скажу. Без запаха вполне можно было обойтись.
— Откуда он?
— От завода тормозных колодок на Южной Широкой.
— Да мне все равно. Я многого не прошу. Даже в Шервудском лесу, наверное, везде валяются пивные банки. «Миллер». «Буд». Вспомните Брата Тука. Это ж сколько выпито.
— Посмотри вон туда. Смотри. Видишь?
Сквозь мешанину черной листвы и ветвей, высоко над головой Хаверстроу видит яркую белую луну. Такую яркую, что приходится отвести взгляд.
— Такая славная, — говорит миссис Каско.
— По мне, так она будто крикливая реклама. Вечности. Купи одну — одна в подарок.
— Терпеть не могу. Я, черт возьми, просто ненавижу, когда ты так делаешь.
— Ох черт. Я не хотел.
— Все образуется, — говорит миссис Каско, легонько касаясь пальцами его руки.
Устало Хаверстроу склоняет голову на торчащие колени.
С любовью смерти (исп.).
Строка из поэмы «Евангелина» (1847) американского поэта Генри Уодсворта Лонгфелло (1807—1882).
Filed under: men@work
Puckoon chronicles
наши новости и напоминания, вкратце:
на книжку мы собрали почти треть, еще две таких же – и у вас она тоже будет (а также ништяки по выбору)
завтра показываем кино со всякими субтитрами, кто не придет, тот сам виноват
[image error]
меж тем продолжение нашего ирландского концерта:
Filed under: men@work, pyncholalia
August 9, 2015
Enchanted Night 29
01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28
Лора вслед за луной
Лора забрела уже далеко от освещенных фонарями улиц своего квартала ранчо, однако на задах Церкви Конгрегации ей чудится, что ее видно из окон второго этажа ближайшего дома с фронтоном и башенкой. Куда же ей пойти? Куда? За начальной школой долгие тени столбов от качелей резко растянуты по бледно-яркому песку. Песок напоминает ей о пляже. Куда же по всей этой земле? Куда? Ноги у нее устают. Город так раскинулся, что можно идти много дней. Можно идти много дней всю ночь. К библиотеке, через Главную, по железному мосту над рельсами, мимо длинных ступеней и толстых, пляжного цвета колонн средней школы. Зачем дебил притащил в школу лестницу? Хотел попасть в высшую школу. Убежище — вот что ей нужно, убежище, однако на стоянке за средней школой на раскинувшийся вширь и вдаль асфальт сияют два ярких фонаря, и под ними отблескивает одинокая черная машина с длинной тенью. В сетке вокруг теннисных кортов высоко застрял зеленый мячик. Ноги ее просто убивают. Наверное, она ходит уже час, много часов, кто знает, ничего в ночи не меняется. Уже весь город — словно ее комната. Выбираться отсюда, что-то найти, и, глядя в небо, Лора знает, что луна отведет ее туда, куда ей нужно.
Filed under: men@work
Puckooning
что же происходит? – спросите вы. а вот что: на роман собрана почти четверть, не стесняйтесь участвовать
а это – повод напомнить, что Питоны о Питонах еще есть только тут
зайчики из контакта нашли хорошую картинку, сообразили наконец, что в этом году книжки не будет, и пришли пинать переводчика (а как же!)
Inherent Vice – Natürliche Mängel. Dieser Film ist teils Surf noir, teils psychedelische Farce, aber ganz Thomas Pynchon. Wenn ihr sehen wollt, wie Doc Ende der psychedelischen 1960er-Jahre mit der Liebe und ihren unausweichlichen Problemen umgeht, dann solltet ihr euch diesen Film im zeise Open Air nicht entgehen lassen.
ну и про обложки от пластинок:
а что – хорошая группа, если не считать того, что в ней играет сын бухгалтера Пинчона? надо бы послушать уже наконец
а тут известное про Костыля Джоунза
Роберт Крили о д-ре Саксе (с картинками)
примула30 про “Лето с чужими” (когда ж ее читать, как не сейчас – самое оно)
дальше наша традиционная рубрика “голос хтони”:
– кто-то про “Норвежский лес” Мураками: И хотя многие ругают Мураками за его посредственность, его книги мне симпатичны (хотя повёрнутость на сексе смущает, да). да
ще кто-то про “Бродяг Дхармы” Керуака: Вонюч и плесневат твой буддизм, Джек. – и так далее. капитан очевидность разговаривает со сферической проекцией несуществующего автора на страницах журнала, скажем, “попишем”
нас уверяют, что это прям “Радуга тяготения” электронной музыки. ну-ну
Filed under: men@work, pyncholalia, talking animals
August 8, 2015
Enchanted Night 28
01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27
Черные маски
На верхней ступеньке длинной веранды, что охватывает весь дом, веранды, заставленной цветочными горшками и старой мебелью, возникает высокий силуэт. Одна сторона веранды пылка от лунного света и резкой черной тени, но здесь почти мрак, если не считать худосочного света дальнего уличного фонаря, отчасти скрытого остролистным кленом. Высокая тень скользит к переднему окну и толкает вверх сетку — та дребезжит, но не поддается. На втором окне перекошенная сетка дергается в пазах. Медленно, рывками поднимается, скрежеща, со скрипом. За сеткой — деревянная рама, разбухшая от дождей, она, царапая, ползет вверх, если только подбивать ее ладонями. Вот тень проскальзывает в темный дом, вот внутрь открывается парадная дверь, отодвигается щеколда сетчатой. Из кустов поднимаются четыре девочки в черных масках.
В затхлой гостиной, где пахнет старыми коврами и мебельной политурой, они садятся в кресла с продавленными подушками, с подлокотниками, накрытыми салфеточками, садятся на слишком мягкую скрипучую софу. Летняя Гроза безмолвно бродит, выдвигает ящики столов и шкатулки. Прожилка лунного света на стене захватывает овальное зеркальце, высвечивает клочок обоев, на котором босоногий мальчуган гоняет обруч. На спинке софы сидит кукла с широко распахнутыми глазами и ртом, что как розовый бутон. Летняя Гроза останавливается, прислушивается и отправляет Черную Звезду, следующую по званию, в соседнюю комнату. В доме тихо, только слабо слышно, как движется Черная Звезда. Она возвращается и поднимает обе руки, скрещенные в запястьях: знак «все чисто». Летняя Гроза в ящике столика с лампой находит старую мышеловку, показывает ее каждому члену шайки по очереди, а потом вручает Ночной Всаднице, которая пишет записку: МЫ ВАШИ ДОЧЕРИ. Четвертого члена командируют на кухню, и она возвращается с пачкой черствых крекеров и завинчивающейся банкой слишком терпкого яблочного сока. Девочки в масках устраиваются на подушках, а Летняя Гроза сидит по-индейски на полу — спина прямая, руки на коленях, настороже, слушает.
Filed under: men@work
The Island
вот, неожиданно вчера старый и любимый стишок перевел
by Shashi
The Island
by Yury Kabankov
The east to the left. The east to the right.
The rains missed each other o’er southern Korea,
The yards could have colors on them, true and real,
But Vladivostok is still sleeping there tight.
For almost a century waters splashed, gay.
We’ll spread the horizon with caution and care —
The island pernicious, still sitting there
On its bed of clay, always looking our way.
Its schooners are light as their booms and their sails,
Its plum trees are pouring their kisses aglow…
All buttoned up tight with scratched golden floats,
The leaden Tsushima’s worn-out lapel.
1980
ну и без всякой связи песенка тоже любимая
Filed under: men@work
August 7, 2015
Enchanted Night 27
01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26
Выходят дети
Дети открывают двери спален, проходят по комнатам, тронутым светом луны. Лунный свет на коврике с зелеными попугаями, лунный свет на кухонных часах, что в форме чайника, лунный свет на ручке кресла-качалки из красного дерева и на фарфоровой доярке с крохотным ведерком на каминной полке. Дети открывают двери домов бесшумно и делают шаг в теплую летнюю ночь. Им слышен клич насекомых, гул грузовиков на автостраде и вдалеке — слабая музыка, воспаряет и опадает, темная и сладкая, она беспокойна, как сны, милее сна, музыка нескончаемая.
Filed under: men@work
Puck on
да, чуть не забыл – есть же повод показать и обложку: потому что на Радио Голос Омара – рецензия-тизер. меж тем, уже 19% от необходимой суммы – книжка становится все реальнее
а другие новости таковы – маленький Леонард Коэн наконец выходит
Силверстин в фотоэтюде Сергея Анисимова
а это – наши окна духовного роста (устоять было трудно)
а так выглядит первое издание V. без супера (уголок кто-то отгрыз). дальше – элементы внутреннего дизайна
забавный фан-фильм про Пинчона в Лос-Анжелесе
“Сатори в Париже” и “Тристессу” Керуака еще кто-то прочел – с одухотворяющими результатами
а тематические ирландцы сегодня – православные:
Filed under: men@work, pyncholalia, talking animals
August 6, 2015
Enchanted Night 26
01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25
Тайны
Дженет босиком бежит по газону, ставшему при луне драгоценно-зеленым, как в сказке, зеленым, зеленым, как потерянные города на дне озер в глубинах темных лесов, она бежит по дну зеленого озера, но что-то не так, и она медлит, не добежав до качелей. Он не оборачивается, не смотрит на нее, просто сидит, уставясь в другую сторону, как это может быть, он ее совсем не любит, господи, ну она и дура, вот — совершенно одна под синим небом мертвой летней ночи. Он оборачивается, он улыбается, ах чаровник, обольститель — встает ей навстречу. Она бросается в его объятия, поскольку что, в самом деле, еще остается, а кроме того, она в такую ночь немножко сошла с ума, о, спятила от луны, сбрендила летом, да и кому какое дело, ей-то и подавно. Он кружит ее, вздымает в воздух, Дженет ног под собой не чует, ее красавец, ее милый. Не вытерпеть ей этого счастья, от которого так больно. Вот он отстраняется, легонько кланяется — кланяется! — предлагает руку: он уступает ей качели. Вам, моя дорогая. Сударь, вы так добры. И она садится и начинает качаться, вытягивая ноги, отгибаясь назад, зыбко плещась то в лунном свете, то опять в лиственной тени, а он толкает нежно-твердо, руки его крепки у нее на бедрах, окутанных летней сорочкой. Потом он отходит в сторону, и она качается сама. Она плещется в лунном свете, ночная сорочка ее трепещет, загорелые ноги под луной сияют — она качается с запрокинутым лицом, глядя на него вверх тормашками, неожиданно хохоча в лунно-безумное небо. А на вершине дуги, погляди-ка на меня, отпускает руки: какой-то миг кажется, будто она зависла в тяжелом луною воздухе, лениво откинулась, девушка растянулась на лунном свете, но она ощущает лицом ветерок, земля тянет книзу, и она опускается, задыхаясь, хохоча.
— Ты сегодня вольная, — смеется он, одобряя.
— Думаешь? — переспрашивает она, откидывая волосы, запрокидывая лицо к луне. — Когда я была маленькой, — продолжает она, — у меня был тайник, прямо вот тут. Мое тайное место.
Она ведет его в ельник. Иглы мягки и остры под ее босыми ногами, прохладны и хрустки. А по рукам пробегают колючие веточки, будто множество щеток для волос. Она пригибает голову, продираясь внутрь, смеется, садится, чувствует, как он садится рядом. Из тени толстых ветвей они смотрят на качели и двор под светом луны.
— Я люблю тайны, — говорит она. — А ты?
Filed under: men@work
Puckooning on
мы продолжаем наши ирландские танцы с драками, если кто еще не заметил, вот тут. собрали 14 % от того, что нужно для издания, но это покамест начало, у всех еще есть шанс успеть
а на Радио Голос Омара сегодня в честь завтрашней пятницы – наша эпохалка “Соло на Довлатове”, если кто не читал
в виду грядущего когда-нибудь русского издания – маленький отзыв на “Край навылет”. готовьтесь, готовьтесь
бездарно прощелканный русскими издателями Маккабрей продолжает победное шествие по планете
Homo Legens – о “Космополе” Дона Делилло
а в нашей танцовальной программе сегодня такие вот ирландцы. из Австралии
Filed under: men@work, pyncholalia, talking animals
