Max Nemtsov's Blog, page 277
January 21, 2016
Chair! Curtains! Floor! Gobshite!
на Радио Голос Омара – воспоминания о двух романах Роберта Ная о Шекспире
выяснилось, отчего у меня последние сутки такая суета под постом про “Трилогию Хоррора” Дейвида Бриттона. кто-то добрый на Фантлабе обратил внимание, и теперь там разговаривают: Это лютый угар, трэш и содомия (в хорошем смысле).
а читатели Лайвлиба уже который год не устают обсуждать “Почтамт” Буковски. чемпион среди цитат вот эта: Когда мама советовала мне прочитать данную книгу я еще не знала, кто такой Буковски, поэтому ее советы как-то прошли мимо меня.
Ноблит.ру о “Перебоях в смерти” Сарамаго
Reseña de “Vicio propio”, novela de Thomas Pynchon
новая статья на “Орбите”: Mapping the World: Thomas Pynchon’s Global Novels
два музыкальных привета с родины:
Filed under: =DVR= archives, pyncholalia, talking animals
January 20, 2016
unless I’m hallucinating from the lack of sleep
а помните, еще такая выставка была?
а про это, пишут вот, было в “урале”. ничего не помню. проблема нынешних книжных журналистов, обозревателей и, с позволения сказать, литературных критиков в том, что они извергают какую-то незапоминающуюся жвачку, слово обесценилось, блин. как с Белинского началось, так и продолжается эта выморочная традиция – нести в народ всякую хуйню (но присутствие текста на сайте якобы нобелевских лауреатов настораживает еще больше – в какой реальности они там вообще живут?)
Filed under: pyncholalia, talking animals
January 19, 2016
I couldn’t have said it less clear myself
и еще
From Schlupping to Sampling. William Burroughs´ technologische Revolution: Von Kollaborationen mit Kurt Cobain über eine Cover-Version von “Ich bin von Kopf bis Fuß auf Liebe eingestellt” bis hin zu einem HipHop-Album hat William Burroughs (1914-1997) wohl das vielfältigste musikalische Werk der Beats hinterlassen. Ein Hördurchgang von Ulrich Rois.
вот еще молодых и красивых
Filed under: pyncholalia, talking animals
January 18, 2016
more light entertainment
Quicksilver by Neal Stephenson
My rating: 5 of 5 stars
Чудесная — и очень длинная — фантазия о науке, истории и политике. Вообще представлять развитие науки (да и чего бы то ни было) как деятельность тайного общества — она очень согревает , особенно если помнить, что не отдельными гениями-подвижниками наука двигалась, а клерками, гонцами, посланниками, от нода к ноду. Мысль такая, конечно, не нова — взять тот же «Криптономикон»: тут Стивенсон тоже пытается создать в линейной развертке некий образ прото-интернета. «Ртуть» — пока о первом томе «Барочного цикла» речь — великий либертарианский эпос о свободе мысли, сочлененный с авантюрным романом-пикареском (главным образом т.е., но экскурсы в другие жанры он здесь тоже совершает), что постепенно перерастает в роман энциклопедический, крипто-исторический, вполне пинчонианский.
Но есть разница. В мире, как его себе представляет Стивенсон, познаваемая система есть. Ее не может не быть — таковы его персонажи, таков этос натурфилософов. Оставаясь, в первую очередь, романтиком-гуманистом, Стивенсон верит в человеческий разум (пока, во всяком случае), он в широком смысле, я бы сказал, позитивист. Да и чего еще можно ждать от физического географа? Основное образование автора я упомянул недаром: для них, должно быть, вся окружающая реальность читается как карта — ну или должна. И, соответственно, все подлежит кодировке и нанесению на карту. В частности, «Ртуть» (и, я подозреваю, следующие тома) — это вполне себе проекция Меркатора, где исторический период разворачивается так, что некоторые аспекты необходимо искажаются, что-то расширяется и привлекает больше внимания, что-то наоборот, уходит чуть ли не за край карты (и там будут чудовища). Некоторые, между прочим, считают, что это единственно верное представление об окружающем нас мире, какое и способна дать нам литература.
День опричника by Vladimir Sorokin
My rating: 5 of 5 stars
Приятный гибрид Джека Уомэка и Петра Краснова — совершенно точно, по крайней мере, последним Сорокин вдохновлялся. Весь этот балаган, конечно, очень развлекает — не без некоторой гадливости (куда ж без нее): это как прыщики в зеркале разглядывать.
Сахарный Кремль by Vladimir Sorokin
My rating: 5 of 5 stars
Продолжение цыганочки со стилистическими выходами. Диапазон выходов широк, но не безграничен: святочный рассказ, советский производственный соцреализм, натурализм народнической школы, мамлеевская хтонь, хармсовский абсурд, массовая беллетристика столетней выдержки (включая ее кривые обороты), есть даже подмигиванья и тычки локтями а-ля пелевин. Ну, с этим пусть литературоведы разбираются. Прогностическая сила тоже, конечно, наличествует.
Аренида: Фантастика в советском кино by М. Фоменко
My rating: 3 of 5 stars
Сценарии вообще несколько неполноценный жанр, как школьное изложение, но эти уж совсем для идиотов… советского зрителя, то есть. И хорошо, с одной стороны, что их не осуществили (хотя сняли же шедевр абсурда «Я был спутником Солнца», так что поди знай). Некоторые идеи, правда, настолько общи и банальны, что в Холливуде их все-таки реализовали (например, часть собственно «Арениды» — в «Армагеддоне», поэтому вопрос о гениальности Казанцева остается открытым).
А вообще академик Бобров на Луне «под розовым стеклянным зонтиком, чтобы спастись от нестерпимо палящих лучей Солнца», — это примерно все, что нам нужно знать про советскую научную фантастику.
Музей восковых фигур: Фантастические рассказы by Алексей Бежецкий
My rating: 4 of 5 stars
Очаровательные и хорошо написанные готические безделицы рубежа позапрошлого и прошлого веков. Среди прочих проблем затронута и не слишком характерная: понимание писателем, что нравственная проблематика т.н. “русской классической литературы” себя изжила, а вместе с ней – и соответствующая стилистика; о новых веяньях нужно писать как-то иначе. Но, пронятно, до стилистических высот модернизма автору у нас подняться не суждено, вот он и ныряет в эту пыльную околотеософскую готику. Но от Бежецкого картинка жанровой русской литературы того периода несколько дополняется и разнообразится все равно.
Женщины на Марсе: Фантастический фарс в 3-х действиях. Факсимильное изд. by В. Билибин
My rating: 1 of 5 stars
Примитивная хуетория, даже особой познавательной ценности не имеет. Разве что взгляд на процессы функционирования русского мещанского ума (если можно о таковом говорить), и кунштюки, которые способна производить дрессированная обезьянка – русский писатель-юморист. Умора, одним словом.
Хоронько и компании никогда не бывает мало
вся программа:
Filed under: just so stories
January 17, 2016
the next day
ну что, день самолюбования закончен. это было среди виртуальных подарков, приятно
а тут обнаружился какой-то самозародившийся профиль чуть ли не на всех языках цивилизации (с гугл+, но размножился сам)
Михаил Петров обнаружил для себя радости романа “Дурак” Кристофера Мура
еще удивительного: Зэди “Белые зубы” Смит о Томасе Пинчоне (среди прочего)
Fonds perdus, Thomas Pynchon: Avec Fonds perdus (Bleeding Edge), « l’auteur reclus », Thomas Pynchon, signe l’un de ses meilleurs livres, un « thriller policier » où se mêlent comme dans ses opus précédents absurde et érudition. Situant son roman dans NYC (New York City) 2001, Pynchon transpose ici les anciens codes du polar dans l’univers des nouvelles technologies.
Ja til postmodernismedirektivet! Thomas Pynchons Mot dagen er stor og fabelaktig god bok fra en livskraftig og moderne forfatter. Men oversettelsen prøver hardt å ødelegge leseropplevelsen.
Thomas Pynchon, el siempre esquivo y experimental escritor norteamericano, sorprendió a todos: Inherent Vice es su novela más normal, un policial de la estirpe pulp que transcurre en esa triste frontera entre el final de los ’60 de Acuario y los ’70 de Cáncer.
La histeria interminable. Resistido por cierta crítica pero fiel a sí mismo, el nuevo libro de Thomas Pynchon es la más atípica de las novelas históricas.
Cómo respetar los párrafos de Pynchon. Joaquin Phoenix y Josh Brolin, entre otros, se lucen en una película que asume el desafío de trasladar una compleja obra literaria al cine: al cabo logra un vuelo propio que la independiza de la obra madre, sin por ello traicionar su esencia.
Aunque no lo veamos. La obra del enigmático Thomas Pynchon (el único escritor del siglo del que no se conoce su cara) es una de las más influyentes en la literatura norteamericana de posguerra. A poco más de treinta años de la aparición de El arcoiris de la gravedad, el editor de Doubleday Gerald Howard recrea la atmósfera de aquellos años en los que la entropía aplicada a la literatura dio a luz a un nuevo modo de escribir. Además, opinan sobre el autor invisible Don Delillo, Jeffrey Eugenides, Lorrie Moore y Richard Powers.
еще одно мнение писателя: Кей Секстон о “Внутреннем пороке”
La melancolía cervantina y su expresión en Thomas Pynchon
Mason y Dixon; Thomas Pynchon. Historia y contrahistoria de la colonización ilustrada.
лица настоящих пинчоноведов: Los lectores contra Pynchon: entrevista a Rubén Martín G.
и еще одна книжка на полочку истинного исследователя
ну а тут прекрасная цена за первое издание. копите деньги, чуваки
вот удивительный раритет – мне тут напомнили. преемственность традиции британской комедии – живая связь Битлов, Питонов и хард-рока. мир приоткрылся своей новой гранью
Filed under: pyncholalia, talking animals
January 15, 2016
rememberance day
на Радио Голос Омара – воспоминания о чтении “Криппена” Джона Бойна (когда наконец два его первых романа переиздадут, интересно)
отрадно видеть, что кампания по установке памятника (ну, или чего-то) под названием “Боуи и железнодорожники” на станции Угольная набирает обороты. для протокола: идея принадлежит Наталье “Барабашке” Барановой, раскопки много лет проводили Руслан Вакулик и Сергей “Че” Корнилов
Глеб Симонов излагает идею “Радуги тяготения” одной фразой. вот она: “История это клубок. Может быть, у истории есть смысл. Скорее всего, у истории нет смысла”. гм. тремя.
Filed under: =DVR= archives, pyncholalia, talking animals
January 14, 2016
will you tell him or should I?
Радио Голос Омара о двухтомнике сказок про маму-папу с новыми размышлениями
“Вот, на хорошо не скажешь плохо”. и некоторые другие прк5расные отзывы на “Венецианского аспида” Кристофера Мура
Настя Житинская о “Детстве Иисуса” Кутзее (среди прочего)
Книгачай о “Каине” Сарамаго (тоже среди прочего)
слегка о “Краю навылет” Пинчона
вот еще вам песенка по сезону – про Деда Мороза, между прочим
Filed under: pyncholalia, talking animals
January 13, 2016
some charming silliness
вот еще один никчемный мерч про Пинчона. наши дизайны лучше
Томас Пинчон набирает актёров к фильму «Врождённый порок». новость датирована 13 января с.г.
У Мураками мне нравилось все – язык (великолепные переводы Коваленина), сюжет, герои. И главный мужской герой – наверное, на тот момент идеальный мужчина. Как мне нравились главные герои!
А потом появился такой герой. Ну прям сказка!
А потом я повзрослела, наверное. Открылись глаза. И герой-размазня стал неприятен.
И Мураками читать больше не хочу.
а тут кто-то вспомнил про “Уилта” Тома Шарпа
а это немного прекрасного для баланса
Filed under: pyncholalia, talking animals
January 12, 2016
now means immediately
Jak zabijano wielki amerykański psychodeliczny sen
Thomas Pynchon: Der Tag, an dem sie uns das Netz stahlen
* Man going down the toilet? Check.
* Pie fight? Check.
* Giant squid? Check.
* Kick-ass songs? You better believe that’s a check.
ну и несколько советов, как начинать читать Пинчона
кто-то про “Бродяг Дхармы” Керуака
“Мэгги Кэссиди”: Книга вроде бы и небольшая, но прочесть ее не так-то уж и просто из-за достаточно сложного слога автора.
Filed under: pyncholalia, talking animals
January 10, 2016
light entertainment
пока у нас долгострой, мы иногда развлекаемся
За чертополохом by П.Н. Краснов
My rating: 4 of 5 stars
Удивительный артефакт антисоветской литературы пера талантливого и писучего казачьего генерала (кстати, как ему удалось столько написать-то? начинаешь подозревать неладное). Начинается как злая антиутопия-памфлет, вышибающая все основы из-под ног: демократический тоталитарный режим, в Европе победили социалисты и даже коммунисты, поэтому, в общем, неудивительно, что режим этот списан с раннего совка, каким его представляли в пролеткультовских брошюрах. Сбивает с толку слово «демократия», в которой Краснов в 1921 году, натурально, ничего не понимал. Начало вполне ядовито, потому что наш автор — все сразу, в т.ч. антисемит, хотя работает преимущественно с мифами и стереотипами, что придает и этой части, и следующей оттенок пародийности.
Потом, уже «за чертополохом», начинается натуральная лубочная утопия. В ее традиционном русском изводе теократического самодержавия. Зубы сводит, настолько она у него сусальная, леденцовая и паточная. Оголтелые скрепы — если б у нас были данные, что нынешний кремлевский режим умеет читать, легко было бы думать, что все свои программы «духовного развития» и патриотизма они списали у коллаборациониста Краснова. Хотя тот, сука, был хотя бы талантлив, писал вполне бойко и красочно (дроча на детали, еду и одежду), знал много разных интересных слов (кокошники на высокой груди у него никто не поправляет) и явно был честно убежден в превосходстве самодержавия и православия (в его пуританском, я бы сказал, изводе — с подвижничеством, служением и нестяжательством), в отличие от этой нынешней сволочи. От него — прямая дорожка к Сорокину, но эту гипотезу я еще буду проверять.
Третья часть — куртуазный мещанский роман с нотками унылой достоевщины (муки Раскольникова и прочая лабуда), это уже не так интересно, хотя местами и трогательно. Ну и как «фантастик» он вполне зажигал для своего времени и образования (в диапазоне от крылатых паровозов до элемента водия и видеотелефонов).
В общем, я получил свою долю умеренного удовольствия от романа — и Краснов вполне мог бы стать и более легитимной фигурой в русской популярно-массовой литературе, если б не трагическая судьба коллаборациониста (и предательство англичан, конечно). А то в учебниках у нас, я полагаю, до сих пор фигурируют авторы значительно бездарнее, про нынешних не говоря.
а это удивительный прибор, поминаемый здесь (и у Робида, кстати), хоть и под другим названием
Доктор Чёрный by Александр Барченко
My rating: 4 of 5 stars
Что бы там про него ни писали, это вполне честный авантюрно-приключенческий роман-фельетон, в меру хаотичный, но написанный со знанием дела (по крайней мере, в морской его части) и небольшой толикой теософской евгеники и прочей занимательной ебанины. Ну и автор, с которым меня лично роднит общая, гм, прародина (Елец), помимо своих прочих интересных достоинств (и неудачной судьбы), как выяснилось, стилист будет получше графомана Грина.
Из мрака by Александр Барченко
My rating: 4 of 5 stars
Продолжение похождений раскольника и иконокласта от теософии (и прочих — вполне, кстати, живо воссозданных и отнюдь не картонных — персонажей). Этот, как и предыдущий роман его — удивительно какой-то общемировой, т.е. нет там этой стигмы «книжек (или чего угодно) из европейской жизни» — англичане, к примеру, или индийцы, как и русские, выведены вполне достоверно, вплоть до речевых характеристик (и я не имею в виду цитации расхожих выражений). Опять же, автор явно знает, о чем пишет: бывал ли он в Индии, бог весть, но если даже все это он взял исключительно из своей головы, кудос — у него, значит, очень умная и светлая голова.
На фоне прочей русской жанровой журнальной литературы начала ХХ века оба романа вполне изобретательны и превосходны, как в выборе тем для обсуждения, так и в манере исполнения.
еще один шедевр телевидения:
и еще одна издревле любимая версия старой песенки
Filed under: just so stories
