Сергей Владимирович Волков's Blog, page 29

О вариантах «народной революции»

Политологи типа Соловья, раскручивающие идею о близости «народного восстания», несут, вроде бы, очевидную чушь. Вот почему, когда во Франции выходит 100 тыс. или даже миллион, их просто игнорируют а при агрессивности - разгоняют, а в РФ, если выйдет 50 тыс., перед ними надо будет капитулировать? Вот бузили несколько месяцев по всем городам сотни тысяч этих «желтых жилетов», и 75% населения их одобряли. Ну и…? С какой стати полиции РФ быть более толерантной, чем французской и «отойти в сторону»?

Но видимость такого хода событий вполне возможна. Только надо понимать, «что это было» (точнее, «что это будет»). «Народ» на самом деле не «восстает». Нигде и никогда. Не было таких прецедентов. Спонтанных выступлений чем-то недовольных отдельных групп населения может быть сколько угодно, но ни во что существенное и результативное они вылиться не могут.

Перевороты осуществляются всегда только двумя субъектами: либо достаточно мощными и разветвленными революционными организациями («контрэлитой»), либо частью правящей элиты (в этом случае эта часть не даст другой подавить выступления). Хотя оба этих субъекта обычно предпочитают ссылаться на то, что «это народ так захотел», а они лишь выразили его «волю». Революционных организаций у нас нет. Потому всё, что будет сделано (если будет) – произойдет по инициативе части актуальной политической элиты.

Демонстрации в Москве в 1989-91, о масштабе которых мечтают нынешние бузотеры, стали возможны только потому, что их не только разрешила, но и прямо инспирировала часть высшего руководства. Вот против андроповых-черненок никто не выходил, а против резко подобревшей «перестроечной» КПСС – вдруг 100 тыс.: «можно стало»! И в Китае на Тяньаньмэнь собрались по той же самой причине. Только у нас в руководстве «новаторы» одолели, вычистив из власти супостатов, а там – наоборот (Ху Яобан и Ко были смещены), отчего и для «демонстрирующих» финал оказался противоположным.

Теперь порядки не как до 1991, массовые демонстрации больше не «скандал», а «рутина». Но вот результат (в смысле удовлетворения каких-то требований или «подвижек») это может иметь только в единственном случае - если высшая элита раскололась, и часть ее решила убрать оппонентов таким вот способом – инспирируя «народное недовольство» и не позволив им применить силу: либо административно противодействуя соответствующим решениям, либо расколов репрессивные органы (ситуации, когда хотя бы часть силовых структур на их стороне, обычно бывает достаточно для того, чтобы другая не решилась действовать или ее действия были неуспешны).

Сценарий достаточно банальный (выводится какое-то количество «народа», и первому лицу их заинтересованные «ближние» говорят – ну вот, «народ вышел», ничего не поделаешь – надо сдаваться), и не стоит удивляться, что доля процента населения, сосредоточенная в столице при молчании или неодобрении большинства населения «вершит историю». Так обычно и бывает.

Вопрос только в том, какая это будет часть элиты. Она у нас (если исключить чисто «шкурников») только двух разновидностей: условно «сталинисты» (кто-то ведь спонсирует кургинянов, ТВ-интернетную прохановщину, «изборские клубы» и т.п.) и «либерасты» (которые по уверениям их оппонентов сейчас будто бы и находятся у власти). Если инициативу проявят первые – «восставший народ» будут изображать адепты КПРФ и прочие леваки, если вторые – «народом» будут считаться те, кто в основном выходит в Москве сейчас. Если бы дело решалось непосредственно на улице самими «народами», то, «либералистический» народ был бы, разумеется побит «сталинистским». Но решается оно не так, а с оглядкой на внешние факторы и перспективы.

А тут у «либерастов» в случае чего шансов вообще-то больше. Потому что у «сталинистов» перспектив при их собственной власти нет никаких (что они и сами понимают, а потому рисковать не особо рвутся), а их идеалы давно потерпели крах во всемирно-историческом масштабе. «Либерасты» же в экономическом плане апеллируют к тому, на чем стоит мир. Соблазн опереться на Запад более оправдан, а при наличии совершенно железной («имущественно-семейно-детской») «завязки» на него большинства элиты (в т.ч. и силовой, и не любящей отечественных «либерастов») этот выбор предпочтет огромное большинство элиты, включая и всех «безыдейных-нейтральных». У этого выбора по крайней мере какие-то личные перспективы есть.

При «бодром и здравом» Путине такое едва ли возможно: обе фракции все-таки предпочитают надеяться на то, что он более решительно склонится на их сторону (и в этом случае перспективы есть у любой), он же, со своей стороны, предпочитает «равноудаленность», поддерживая надежды обеих сторон. Но при Путине «постаревшем», а тем более при его наследнике или чём-то «временно-переходном» одна из фракций почти наверняка соблазнится урыть оппонентов, и сценарий «народной революции» того или иного окраса становится вполне вероятным. Если что-то такое случится, то, как представляется, не ранее 4-5 и не позже 10-15 лет.

Если при любом ее исходе страна почему-либо не распадется или радикально не «размягчится» (как-то я писал о такой возможности), то через несколько лет придет какой-нибудь новый «Путин», но если распадется-размягчится, то это – надолго (по крайней мере - на десятилетия). Но тут уж гадать не берусь: полвека – заведомо за пределами любых предположений.

Политбюро и «политбюро»

Видел рассуждения Г.Павловского на модную тему «транзита власти», всерьез полагающего, что таковой будет зависеть от путинского «политбюро». Вот это самое «политбюро» очень многие любят поминать, порождая ложные ассоциации с советским институтом этого наименования. Между тем как последний не только не имеет ничего общего с кругом лиц, приближенных к П., но представляет его полную противоположность.

Политбюро ЦК КПСС было реальным властным органом, принимавшем решения коллегиально, где первое лицо (за исключением 1935-1953) не имело абсолютной власти и в случае, если «зарывалось», могло быть «поправлено». По сути это было идеальной в смысле внутриполитической устойчивости формой олигархического правления, когда такой орган состоит не просто из каких-то наиболее богатых или влиятельных лиц, а комплектуется путем представительства отдельных общностей (территориальных или профессиональных групп, кланов) правящей элиты, что, собственно, и обеспечивало вес каждого его члена. Поэтому «транзит» тут в принципе никогда не был проблемой.

Путинский же круг никакими частями элиты «делегирован» не был, подобран лично им и состоит из личных друзей и тех, кого лично он приблизил к власти, поставив на соответствующие посты (и волен столь же единолично сместить). Поэтому никаких голосований это «политбюро» не проводит и коллегиальных решений принимать не может. Тем более не имеют политического значения мнения отдельных его членов, поскольку за каждым из них не стоит ничего (ни ведомство, которое они возглавляют лишь случайно по воле П., ни корпорация, ни землячество и т.д.), кроме той или иной степени благоволения вождя.

Автократическое же правление, в отличие от олигархического, при отсутствии очевидного и бесспорного наследника проблему «транзита», конечно, создает. И если советское Политбюро решало вопрос, элементарно выдвигая преемника из своей среды, то тут приходится размышлять о «вариантах» («наследник», «парламентская форма», «возглавление нового высшего органа» и т.д.), и размышлять – лишь самому П., а не его «политбюро».

Перестройка как судьба

Спора о терминах я не люблю, они всегда условны. Надо просто представлять, явление какого рода в каждом случае имеется в виду. Революцией я бы все-таки обозвал радикальные изменения (обычно под знаменем новой идеологии), полностью порывающие с предшествующей государственностью и почти полностью меняющие элиту, переворотом – смену власти в рамках той же государственной системы, а вот для серьезной трансформации системы без ее радикального слома и разрыва с предшествующей традицией как раз идеально подходит известный нам термин «перестройка». «Революция» – вещь редкая: за последние 100 лет на это тянут разве что коммунистическая в России (и инспирированные ею в других странах) и исламская в Иране. Всё же прочее – «перевороты» и «перестройки». И вот наша судьба – именно «перестройки».

Людям свойственно недооценивать устойчивость систем, силу их инерции. Это по историческим меркам наиболее уродские из них недолговечны, а по человеческим-то на жизнь отдельного индивида - хватает. Кажется, что при неком количестве «безобразий» (самого разного рода) - система не может сохраняться. Однако еще как может. В Совке царил идеологический маразм, дурацким правилам и запретам оставалось только дивиться, всё обычно делалось «через задницу», с максимальными затратами и минимальным эффектом, над полуграмотными тупыми вождями кто только не смеялся. Но шестеренки все равно крутились, люди работали, порядок сохранялся. Если бы не амбиции более молодой и продвинутой части элиты, он мог в прежнем виде существовать еще несколько десятилетий, а так - пришлось «перестраиваться».

Вот в РФ, скажем, правит бал тотальное воровство, выставляющее напоказ результаты своей деятельности - настолько, что создается впечатление, что во власти всех уровней вообще нет ни одного честного человека. Да еще демонстративно наглая в своей неприкасаемости власть, откровенно издевающаяся на ею же декларируемыми нормами. А режим спокойно себе существует и будет существовать и дальше, пока в самом себе не расколется. А случись такое - еще раз «перестроится».

О народном счастье

Среди лозунгов, которыми принято оперировать в политике, забота о «народном счастье», меня всегда особенно забавляла. При всей абстрактности «свобод», «правд», «справедливостей» и т.п., все-таки предполагается, что в том или ином контексте достаточно большая часть агитируемых представляет это себе все-таки хоть как-то единообразно. Но «счастье»… Эта вещь кажется настолько субъективной, что часто вовсе неуловима и рационально необъяснима. И обеспечить «всех» тем, рецепт чего абсолютно индивидуален, должно бы представляться задачей совершенно абсурдной.

Тем более, что способ его обретения одними может находиться в противоречии с интересами других. Такое оно разное, это «счастье»... Моя жена, беседуя с супружеской парой (слегка за 50), повадившейся присоединяться к ней при прогулках в нашем парке, как-то вздумала спросить их (надо же о чем-то говорить), какой момент запомнился им как самый счастливый в жизни, когда вот они были совершенно счастливы. Те были достаточно просты, и ничего оригинального жена в ответ не ожидала (ну, знакомство с будущим супругом, рождение сына…). Но нет.

Немного задумавшись, собеседница вспомнила, как в советское время, чудом раздобыв какие-то дефицитные продукты, она несла их по улице в открытой сетке-«авоське» и балдела от завистливых взглядов встречных прохожих. Муж же ее не колебался ни секунды и в ответ поведал случай, видимо, гревший его всю жизнь. В армии, когда их переводили куда-то в Среднюю Азию, вся их команда сильно перепилась и за время перелета страшно облевала самолет, не оставив нетронутым ни метра. Так вот этот самый миг счастья, пир души наступил в момент, когда по прилете он увидел, как в уделанный ими самолет ведут грузиться колонну местных новобранцев.
Жену такие ответы весьма впечатлили, но я, знакомый по социальному опыту с некоторыми представлениями о народном счастье, не очень удивился.

О покорителях природы

Не раз приходилось писать о конечной безнадежности борьбы против естества, человеческой природы. Положим, «человеческое» бывает и не слишком привлекательным, собственно, для обуздания естественных инстинктов государства и создают в качестве ограничителей соответствующие законы. Но системы противоестественные, построенные на игнорировании природы человека или превратных о ней представлениях по историческим меркам долго не живут. Какую ни выстраивай защиту, где-нибудь да «пробьет»: когда снизу, когда сверху, когда изнутри, когда извне (режим сметается менее дурацким и более конкурентоспособным соседом).

Охранительная система СССР была исключительно эффективна даже при всем интеллектуальном ничтожестве и примитивности ее агентов. Просто она охраняла систему, по своим идеологическим установкам с жизнью не совместимую, почему и бессильна была предотвратить ее крах. Она не оставляла никаких возможностей для ликвидации ее снизу или извне. Но тут пробило «сверху»: значительная и наиболее продвинутая часть элиты захотела почувствовать себя нормальными людьми и наслаждаться своим положением открыто (демонстрация коего на зависть прочим есть одно их самых характерных человеческих побуждений), не связывая себя лицемерными установками о равенстве.

Не смогли бы выжить и системы, построенные на нынешнем западном безумстве «мультикультурализма» и «толерантности». При последовательном проведении в жизнь соответствующих принципов они либо были бы сметены более адекватными общностями, либо пали бы изнутри, когда в результате реализации соответствующей политики большинством оказались бы те, кто этих установок не разделяет. Но желание встать над извечными законами бытия, видимо, тоже есть часть «человеческого» (во всяком случае – генотипа отдельных особей), почему и воспроизводится в каждом новом поколении.

salery @ 2019-07-19T19:59:00

Мне всегда казалось, что блогерам следовало бы смириться с тем, что они пишут для того, чтобы поделиться мыслями с единомышленными и сочувствующими (что само по себе вполне достаточное и уважаемое занятие), а не для того, чтобы изменить сознание большинства. Но многим, замечено, свойственно бывает переоценивать собственную значимость, равно как и значимость самой блогосферы для реальной политики.

Один мой знакомый, активно отстаивающий в блогосфере некоторые, скажем так, «скрепы», попал в смешную, на мой взгляд, ситуацию. Какой-то супостат (имя каким легион), которому взгляды моего знакомого были невыносимы, имеющий, очевидно, хорошие связи в одной среднего уровня газете, написал о нем и возглавляемом им заведении пакостную статью, подхваченную на паре каналов ТВ и в провинциальных СМИ (что совершенно естественно, т.к. людей с соответствующими взглядами везде полно, и они всегда рады поддержать).

Но мой знакомый, считающий себя бойцом, противостоящим Мировому Злу, посчитал, что и оно, соответственно, должно же против него бороться, а потому склонен был приписать случившееся приказу откуда-то «свыше», чуть ли не из самого Вашингтона, и вполне серьезно ожидал каких-то «оргвыводов» (каковых, конечно, не последовало). Когда я сказал, что эта ситуация – из анекдота о «Неуловимом Джо» (который, как известно, неуловим потому, что никому нафиг не нужен), он обиделся, потому что свято верил в значимость блогослова и полагал, например, что блогер, имеющий миллион подписчиков, представляет собой какую-то политико-идеологическую силу.

Но на самом деле ни миллион, ни 10 миллионов ровно ничего для реальной политики не значат. Предположения, что Интернет давно заменил телевизор, далеки от истины. По Сети, можно, положим, собрать несколько десятков тысяч на какую-то акцию в крупном городе, но на что-то серьезное (даже те же выборы) блогосфера повлиять не в состоянии. Всё то, что представлено в Сети самыми популярными блогами, политически – практически вовсе не существует. В Интернете царствует всё, что угодно, кроме того, что царствует «на земле».

ИИ как угроза человечеству

На днях довелось слушать доклад (со ссылкой на что-то американское) о состоянии дел с ИИ – в том духе, какой катастрофой это грозит всему человечеству (типа безработица достигнет где-то 30, где-то и 50%, и вот оно всё взорвется и т.д.). Ну, я-то во всякую такую фантастику никогда не верил (помня, что слышал в детстве о прогнозах на последние десятилетия ХХ в.), но тут среди слушателей были историки и докладчику-физику напомнили, что со времен луддитов проблема ставилась не раз, и с тех пор технологический прогресс неоднократно в разы повышал производительность, а вот занятых (пусть и чем-то другим) по факту становилось почему-то не меньше, а только больше (вокруг новых технологий возникала и новая сфера обслуживания).

При нынешних же тенденциях рождаемости в наиболее продвинутых странах (везде ниже уровня простого воспроизводства) и старения населения едва ли за занятость стоит особо беспокоиться (кстати, был приведен перечень стран по степени угрозы, где на последнем месте была Южная Корея, что докладчик объяснить не мог, но что в этом контексте совершенно понятно: это абсолютный мировой лидер по вымиранию - с рождаемостью 0,98).

Вообще же социум всегда как-то инстинктивно умел избегать катастроф такого рода: как где-то перенаселение достигало критического уровня, происходила резня (никем «специально» по сему случаю не организуемая, а вот почему-то сама собой случавшаяся) и всё приходило в относительную норму. Учитывая же, что ныне достаточное для снятия проблемы «фатальной» безработицы в развитых странах снижение численности активного населения может быть при необходимости достигнуто и без ЯО – с помощью обычных вооружений (а тем более и этого самого ИИ) за судьбу человечества как такового переживать не стоит.

Недостойный наследник

Комментирование «опросов общественного мнения» одно из излюбленных у нас занятий. Недавно много иронизировали, что в них «Сталин обошел Путина». Но нет ничего более естественного: сам П. больше всех и постарался. Надо иметь в виду, что у абсолютного большинства населения никакого «собственного мнения» быть в принципе не может, и все эти опросы отражают лишь уровень успешности массовой пропаганды - государственной или «мейнстримной» (если в силу каких-то обстоятельств большинство СМИ работает в одном направлении).

Возможности государственной пропаганды (которая весомо присутствует и в Интернете, хотя не господствует там) «людям Сети» свойственно недооценивать. Само «высокое положение» Основной Идеи уже объективно влияет на ее восприятие большинством населения. Можно сколько угодно смеяться над какими-то ее частностями, над неудачными или курьезными формами ее выражения, над «перебарщиванием», над ее неуклюжими носителями, но сама она большинством населения обычно не подвергается сомнению.

Мне вот странно слышать, что при Брежневе «в коммунизм никто не верил» (это сам он мог не верить). Да как же «не верил», когда абсолютное большинство моих одноклассников, сослуживцев и сокурсников, вполне интеллигентных людей, даже презирая парторгов, комсомольских карьеристов и т.д., искренне не подвергали сомнению ни правомерность Соввласти, ни эту самую идею, даже если были к ним равнодушны. Даже диссиденты, которых было ничтожно мало, в большинстве противопоставляли «плохой» коммунизм «хорошему».

При этом в сознании людей откладывается как положительное не столько достоинства современных им правителей, сколько благость той идеи, которую они пропагандируют. Даже по свежим следам «перестройки» при массовом отрицательном отношении к власти современной им КПСС и ее руководителям, 80% людей не подвергали сомнению величие образа Ленина и ВОСР, т.е. того, что именно и пропагандировали нелюбимые позднесоветские вожди. Т.е. сам правитель может оказаться неуспешен в убеждении в собственной правоте, но вот правота того, на что он опирается, обычно внедряется в сознание успешно.

Так и с Путиным. Все свое правление он пропагандировал величие сталинских свершений с легким неодобрением репрессий, которых свершения, конечно, многократно перевешивали («сталинизм с человеческим лицом»). Ну и результат: сам-то он поднадоел, да еще, когда жизненный уровень стал понижаться, вызвал некоторое недовольство, но образ Сталина и Совка в целом не только не поблек, но на фоне «недостаточно успешного» Путина только вырос. Естественно, что популярность Сталина превысила его собственную: Путин оказался как бы недостойным великого предшественника.

Если же как следует взяться за какой-то частный аспект идеологии - за что-то не совершенно безумное, а могущее иметь какие-то реальные корни в сознании людей, оно тем более гарантированно будет господствовать в умах. Взять хоть пресловутое «победобесие». При Брежневе этим тоже одно время сильно озаботились, но когда в перестройку нагнетание прекратилось, и вокруг ВОВ более-менее «успокоилось», даже очень неглупые люди думали, что больше уж это не повторится: «слишком перекормили». Но ничего подобного. Стоило только Путину всерьез взяться за дело, как повторилось, да так, как и Брежневу не снилось. Не прошло и пары лет, как даже люди, ранее в «победобесии» нимало не замеченные, стали вполне искренне признавать, что без этого «никак нельзя».

То же самое и с версией событий 1917 года и идеей «единства нашей истории» (преемственность Совка от РИ и т.д.), которая при всей фактической несостоятельности и логическом идиотизме идеально легла на «абстрактно-патриотическое» сознание большинства. Набор таких аспектов, задевающих естественные человеческие струны (от «осажденной крепости» до «традиционных скреп») может быть достаточно широк, и любым из них, если не снижать усилий, легко увлечь достаточно большой контингент. При прекращении массированной концентрации внимания на той или иной «фишке», она, конечно, за 2-4 года из «первой линии» массового сознания выветривается, но возможность реанимации обычно сохраняет.

РФ как оазис свободы слова

Постоянно слыша про западные безумства на почве «политкорректности», но лично непосредственно с ними не сталкиваясь, я все-таки тихо надеялся, что они сильно преувеличены. Но вот вчера, увидев только что изданную солидную книгу «От родового общества к ранним цивилизациям: Древний Египет и Западная Африка», я спросил одного из авторов, будет ли она переводиться. На что он, отлично зная ситуацию в этой сфере и людей (древники – вообще довольно ограниченный мирок) ответил, что ни в коем случае, т.к. если в Европе она с вероятностью процентов 10-15 и могла бы быть издана, то в США – ни коем случае.

Оказывается, некий сенегалец, один из столпов «негритюда», выступил с теорией, что вся европейская цивилизация происходит от древнеегипетской, а последняя – из Западной Африки (чуть ли не из той деревни, откуда этот мыслитель родом). А хотя полемики с ним в книге не ведется, но всё ее содержание для идеи происхождения европейской цивилизации из африканской деревни места, естественно, не оставляет. Между тем, сказанное негром опровергнуто или публично подвергнуто сомнению ныне быть не может (они, похоже, занимают в нынешней западной науке примерно такое же место, как питомцы «Института красной профессуры» 20-х в советской). Хотя несколько лет назад это было еще не совсем так.

Похоже, что по проблемам, по коим имеется озвученное «черное» мнение, конференции можно проводить разве что в РФ. Подумал, что, ведь, пожалуй, атмосфера даже нашего поганого «недосовка» (если не зависеть от государственных структур) позволяет безнаказанно для социального положения высказываться по несколько большему кругу вопросов: террора общественной «толерантности» здесь, по крайней мере нет.

salery @ 2019-07-09T23:25:00

Довожу до сведения заинтересованных лиц, что вступительное собеседование в УДП состоится 15 июля и 9 августа (см. его сайт). Набор, как и в прошлом году производится на магистерскую программу "История и культура античности". Новое то, что нынешний набор предполагается обучать первый год в Москве, а второй - в кампусе (который, наконец-то, практически достроен) в глубине Тверской губернии на берегу лесного озера.