Max Nemtsov's Blog, page 172

murdering the commander

ветром принесло:

Евгений Бережной о “Уилларде” Бротигана (пираты, кстати, почему-то считают, что ее перевел я, так вот, это неправда, ее переводил Александр Гузман; это была информация для протокола и для тех, кто здесь впервые)

меж тем, “Убийство Командора” ждут читатели: здесь и здесь

здесь почему-то считают, что роман называется как-то иначе, чуть ли не “Гибель коменданта”

а тут вдумчивый читатель рассуждает о сюжетности у сэнсэя

а тут читатель настороженно относится к одному переводчику и некритически – к другому. это очень типично, конечно, только я бы хотел заметить, что в ином случае мы б дождались перевода этого романа на русский хорошо если к середине века

ну и шкандаль по мотивам романа “Послемрак”, куда ж без этого

вот что о ней говорили пользователи одного сетевого лабаза. мнения, как видите, поляризованы

а вот, среди прочего, что – другого

а в большом мире продолжается увлекательная, но тупая игра “сравни всякое непонятное говно с романом Пинчона”. как-то приподзаебали они, если честно. сравнивайте с Толстым, я не знаю.

наследник серого голубя и прифронтового воробья:

Hawkes Art 01

показывать буду здесь, поглавно. преамбулу я уже излагал, больше не буду, чтобы не отвлекать. пока есть четыре картинки к первой главе, вот они.

тематический музон

writing provinces

губерния продолжает писать:

Лента публикует кусок из “Убийства Командора” сэнсэя. там еще есть комментарии, не забывайте и их читать. публикация сопровождается добрым мнением двух литературных обозревателей

а вот у Сергея Кумыша иное мнение. но это – как, я не знаю, упрекать Бекетта в том, что у него в текстах ничего не происходит и большинство их имеет место в замкнутых пространствах. такое же не придет нормальному читателю в голову, правда? так и тут

беда только в том, что сэнсэя считают писателем для масс, вот и некий телеграфист это подтверждает

Сергей Кумыш же еще о двух наших книгах: “Картине мира” Клайн, прекрасно и вдумчиво, и “Царе-оборванце” бен Иззи, тоже хорошо

еще о телеграфистах. вот некто Зиновьев начал рассуждать о “Космополе” Делилло (и там больше некоторая цепочка рассуждений, начатая с того, что он пользуется при чтении гугл-транслейтом, потому что перевод Немцова был де “неудобоварим”; затем несварение у него как-то наладилось, потому что этот кусок фразы из поста пропал)

вот он же про “Мертвого отца” Бартелми – с умным видом сообщает нам, что ничего в тексте не понял (но из-за умного вида начинаешь как-то иначе понимать ненависть к телеграфистам как белых, так и красных)

он же об “Измышлении одиночества” Остера – налицо прогресс

вот он прочел “Белый шум” Делилло (из коего текста становится ясно, что главное для него все же – доступность и понятность, а как же)

ну и тур-де-форс – его отзыв на “Край навылет” Пинчона. в стопке, заметим, лежат еще Пирсон и Джон Кеннеди Тул, так что не очень понятно, зачем этот конкретный ежик продолжает жрать этот конкретный кактус. но поглядим, может, и впрямь читать научится

ладно, подкаст “Пинчон на людях” продолжает изучать “Край навылет”, главы 31-32

“+” в непонятном натюрморте

и в “топе продаж” “Фаланстера”. вот интересно, куда же подевались все эти топово проданные книжки-то? их просто на полочку поставили и никто не читает, что ли? заговор молчания натурально

вот Сестрица Холдена о “Семи сказках о сексе и смерти” Патриши Данкер

кто такой Кит Харингтон, я не знаю, да и вряд ли он читал “Город воров” Бенёффа,но книжка опять всплыла в дискурсе в связи с известно каким сериалом (ее саму, правду Биг-Мак так и не экранизировал)

Mother|Father 08

Сабрина Ора Марк
МОЙ БРАТИК ГЭРИ СНЯЛ КИНО — И ВОТ ЧТО ИЗ ЭТОГО ВЫШЛО

Хоть Гэри носит на голове бумажный пакет, я его сразу узнаю́. Он мой брат и снимает кино. Не поймите меня как-то не так — глаза прорезаны. То есть, Гэри все видно.

— Гэри, кино как называется?

— Гимно называется, — отвечает Гэри, — «Моя семья».

— Ты сказал «гимно», Гэри.

— Не-а, ничего я не так сказал. Я сказал «гимно».

— Ну вот, ты опять так сказал, Гэри.

Глаза Гэри заметались туда-сюда. Гэри расстроился.

— Я сейчас выйду из себя! — закричал он.

— Извини, пожалуйста, Гэри.

У Гэри неполадки со словами. Это его самое больное место. Иногда он до того трагически отклонялся от смысла, что хотелось взять его на ручки, залезть на дерево и оставить там в самом большом гнезде, что найду. Собирался сказать «человек», а получалось «канталупа». Хотел сказать «папа» — выходило «носок». Даже мое имя коверкал. Называл меня «Мышка».

— Ты сам себе сделал камеру, Гэри?

Камерой была старая жестянка — он к ней приклеил какие-то листики. Гэри поднял свою камеру повыше. Несколько листков с нее спорхнули.

— Мотор? — прошептал он. А потом еще тише: — Снято?

— Можно сделать тебе предложение, Гэри?

— Какое, Мышка?

— Может, камеру куда-нибудь направить?

— Например, куда?

— Может, на актера, Гэри? На актера, который произносит реплики?

— Вот на таких актеров? — спросил Гэри. Я гордилась его произношением. Он завел меня за диван.

Актеры стонали кучкой.

— Это деда, Гэри? — То несомненно был Деда. На очень, очень шаткой вершине кучи.

— Здравствуй, деда, — сказала я.

— Привет, — ответил Деда. Он был не очень рад меня видеть. Я вышла замуж за черного, и он по-прежнему злился. — Это не про тебя, — сказал Деда. — А про Гэри и его груз грез.

— Смотри! — сказал Гэри. — Вот Носок. — Он имел в виду нашего папу.

— Привет, Па. — Мой отец вяло помахал. Между ним и дном было еще актера четыре. Там же присутствовали и мои одиннадцать других братьев: Юджин, Джек, Сид, Бенджамин, Дэниэл, Сол, Илай, Уолтер, Эдам, Ричард и Гас. Они стонали. Тетю Розу всунули между мамой и бабушкой. На самом дне клубком свернулись двоюродные.

— Дай мне ту лопату, — сказал Гэри.

— Какую лопату? — спросила я. Но Гэри уже направил свою жестянку прямо на кучу.

— Свет, — сказал Гэри. — Выключи свет! — Я выключила. — Камера, — сказал Гэри. — Мотор, — сказал Гэри. — Снято, — сказал Гэри.

— Можно спросить, Гэри?

— Что, Мышка?

— Гэри, почему ты снимаешь в темноте?

— С меня хватит, — завопила мама. — Я тут уже шесть клятых лет.

Тетя Роза заквохтала. Я зажгла свет. Гэри ушел в кухню и вернулся с большим подносом, на нем стояли крохотные чашки с водой.

— Я не могу жить в этой куче так близко от твоего отца, — завопила мама.

Мне стало интересно, что там с отснятым материалом.

— Мне нужен мани-педи, — завопила мама. — Мне, к черту, фен нужен.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказала я.

— Это не про тебя, — завопила мама. — А про Гэри и его груз грез.

Я дала ей чашечку воды.

— Вода на вкус липовая, — завопила мама.

— Она липовая, — сказал Гэри.

Запищал отцовский пейджер. Его родители умирали.

— А вам известно, — спросила Ба, — что страх перед чужими касаниями называется афенфозмфобия? — Мама закатила глаза.

— О чем будет кино, Гэри?

— Гимно про холокост, — сказал Гэри.

— А сценарий есть, Гэри?

— Принеси мне ту лестницу, — сказал Гэри. Я принесла ему лестницу. Он прислонил ее к куче, взобрался на самый верх и встал на Деду. Тот улыбнулся.

Гэри стащил с головы бумажный пакет. Выпали и рассыпались его серебряные волосы. Актеры заухали и заахали. Гэри залился румянцем. Бумажный пакет он вывернул наизнанку и стал читать с него сценарий:

— «Да не будет у тебя других богов; Не делай себе кумира; Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно; Помни день субботний; Почитай отца твоего и мать твою; Не убивай; Не прелюбодействуй; Не кради; Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего; Не желай дома ближнего твоего… ничего, что у ближнего твоего».

— Такой хороший мальчик, — сказала тетя Роза.

— Такой хороший мальчик, — сказал Деда.

— Такой хороший мальчик, — сказал мой отец.

— Пошел ты к черту, — сказала мама. Одиннадцать других моих братьев застонали.

— А вам известно, — сказала Ба, — что страх перед шкурами животных называется дорафобия? — Мне стало интересно: чье сердце — пропащая ложка? Мое или Гэри?

Теперь уже я ничем больше не могла Гэри помочь — только обнять и спросить, что он будет делать дальше.

— После чего? — спросил Гэри.

— После съемок, — сказала я.

— Поеду в Барселону, — сказал Гэри. Тут-то меня и размазало по потолку. Я бы сказала «скинуло с кучи», но на кучу меня не звали. Я, в общем, толком и не понимала, хочется ли мне на кучу. — В Барселоне такая болтунья, — сказал Гэри, — что мне очень нужно попробовать.

— Ой, Гэри, да ладно тебе. Ты же орать будешь всю дорогу. — В Штатах Гэри просто суетился. За границей же он орал.

И тут я вспомнила неполадку Гэри со словами.

— Барселона? — спросила я.

— Барселона, — ответил Гэри.

— Болтунья? — спросила я.

— Болтунья, — сказал Гэри.

Я перевела взгляд на кучу. Мать наполовину из нее выбралась.

— Еще шесть лет, — завопила она, — и с меня хватит.

Мой отец идеалистически засветил Гэри большие пальцы.

— А вам известно, — сказала Ба, — что страх перед куклами называется пупафобия?

— Ну что, — произнес Деда, — покедова.

— Я пока никуда не еду, — сказала я. Я по-прежнему обнимала Гэри. Прижимала его к себе так крепко, как затаиваю дух, когда иду мимо кладбища.

— Ты зачем так делаешь? — спросил Гэри.

— Что делаю?

— Затаиваешь дух, когда идешь мимо кладбища?

Я перевела взгляд на кучу. Тетя Роза с размаху прижала ко рту ладонь, чтобы приглушить смех, но она вообще не смеялась. Даже не улыбалась.

— Затем, что не хочу, — прошептала я, — чтобы призраки завидовали.

— Это не про тебя, — сказал Гэри, — а про меня и мой груз грез.

— Я знаю, Гэри.

— Я знаю, что знаешь, — сказал Гэри. Снял с жестянки несколько листиков и протянул мне. Я сунула в рот, пожевала и проглотила. Через месяц я забеременела.

На съемочной площадке я оставалась, пока не пришел муж, который черный, и меня не забрал.

Парафраз Исх. 20:3, 4, 7, 8, 12, 13–17.

bullets are not for firing

меж тем, не умея рисовать, я тут придумал один арт-проект для переразгрузки мозгов, но это еще не он. это пока что чукотские стаканчики:

ну и что почитать: некие люди продолжают писать глупости про книжки на портале имени отца матери. теперь про “Горменгаст” Мервина Пика. суть претензии же в том, что от недостатка читателей эти книги, конечно, не страдают – их читают те, кто их для себя открывает. а кто не открывает – тем и не нужно, иначе они, “обзаведясь громкоговорителем” (с) начнут писать про них глупости. вот этим людям открывать все эти книжки для себя точно не стоило, жили бы в неведении, не засоряли бы эфир

in what universe

как известно, наши литературные вселенные – моя и моего народа – пересекаются нечасто, но вот тут пересекутся:

ну и премьера обложки заодно:

да, орать по поводу разбития одной книжки на два тома, я так понимаю, бесполезно, потому что таковы контрактные обязательства

ну а наши вселенные пересекались еще здесь:

Достоинства

Мат конечно зашкаливает первые страниц 50 волосы дыбом но супер чтиво!

* * *

Достоинства

Легко читать  

Недостатки

Есть ошибки в переводе. Краска стирается с обложки  

Комментарий

К концу книги надоедает читать одно и тоже  

* * *

Недостатки

Не очень хороший перевод  

Комментарий

Книга в твёрдой обложке, пришла в пленке, целая) но некоторые выражения меня смущают (недостаток перевода)  

* * *

Достоинства

Простой и понятный текст  

Недостатки

Недостаточно точный перевод  

Комментарий

Мат и секс  

* * *

Достоинства

Легко читаема  

Недостатки

–  

Комментарий

Покупал девушке , она в восторге , очень сильно понравилась ей

* * *

Вкусно! Дети от этой штуки балдеют)) На печеньку с кофейком вообще прелесть ))

и здесь:

Достоинства

Все понравилось – и содержание, и издание. Не хочется спойлерить, поэтому просто отмечу язык повествования. Хочется сказать огромное спасибо переводчику, потому что читать книгу для меня было наслаждением, вот сам процесс, даже если уйти от сюжета. Издание добротное, крепкое. Твёрдая обложка и приятные страницы. Шрифт удобный. Рекомендую.  

Недостатки

Почти 1000 страниц

* * *

Непростая книга, длинная, и со множеством нюансов и деталей, но хорошая

* * *

Достоинства

Хороший слог, интересное повествование  

Недостатки

Очень длинная книга

they’ll surrender in a couple of hours

ну, пошла писать губерния.  понятно, что “обозреватель” самого романа не читала, иначе не писала бы про него глупостей. фант-арт, кстати, там примерно такой же – не имеет никакого отношения к тексту. контекст этому придает журнал “попишем”, как обычно

зато Ксения Лурье начала неспешно делиться впечатлениями о прочитанном

а здесь Алексей Поляринов пытается что-то рассказать про “4 3 2 1” Остера, но ему, по-моему, не очень удается. в 5 словах или меньше. лучше б он действительно привел данные о средней длине фразы у автора, было б интереснее

Керуак в Сиэттле (любимые страницы его романов, на самом деле)

и впрямь непонятно, почему это так и не стало обложкой

Ένα παράδειγμα καταστροφής του νοήματος

Gravity’s Rainbow, Timothy Leary and the Occult

в баре пополнение

как и среди отзывов на “Радугу”: им она до сих пор “читается тяжеловато”, надоели

хорошая компания

something real at last

[image error]

для жителей родного города – нечто, не связанное с поллитровым “литературным” фестивалем. на Заре в Ночь музеев 19 мая покажут “Сабс” Глеба Телешова, единственную русскую экранизацию Керуака (а 18-го – его же “Шум времени”). вход, в отличие от культурно-гастрономических мероприятий фестиваля, бесплатный

Коу в интерьере

сообщают, что “+” добрался до Сибири (его по-прежнему, судя по радиомолчанию, никто не осилил. чем же вы на выходных занимались все, картошку сажали?)

а “Подземку” протянули до Тель-Авива

кстати, о ней же – Евгения “Сестрица Холдена” Николаева

у нас неделя адеквата в отзывах: здесь Сергей Морозов в своей “Оде издыхающей лягушке” – о “Срединной Англии” Коу

а я, кажется, нашел, где пасутся адекватные в массе своей поклонники Кристофера Мура. на Флибусте, где ж еще. к примеру:

– о “Сакре блё”:

Вот интересно, отчего хорошие и умные книги, подобно этому новому шед’евру К.Мура почти никто не рекомендует и не обсуждает? (и, подозреваю, не читает). Грустно мне от осознания этого факта. Такие книги не должны проходить мимо вас, незамеченными и нечитанными. Вместо обсасывания очередного русского “впопуданца” лучше насладитесь, кто сможет, прозой якобы “загнивающего Запада”.

– о “Дураке” (ему, правда, там повезло несколько меньше):

Если вы любите хороший юмор и неожиданные шутки на грани фола, и все это на фоне интриг, войны, секретов и дворцовых переворотов, то “Дурак” Кристофера Мура для вас. В книге тонна сальных шуток ниже пояса, но, странное дело, от этого она не кажется пошлой или грубой. Наоборот, текст легкий и приятный, наполненных любовью к жизни во всех ее проявлениях. Читая, как хитрый и более чем умный Карман вертится, как уж на сковороде, лишь бы выжить и вернуться в свою уютную комнату над замковым барбаканом, всю драму короля и его дочерей как-то даже не замечаешь, восхищаясь словесной изобретательностью автора. Создать посыл по эротическому маршруту длиною в страницу и ни разу не повториться – это, скажу я вам, талант.
Глубочайший респект переводчику Максиму Немцову за феерически обширный словарный запас и хирургически точное применение цитат из оригинального “Короля Лира”.
Книгу можно использовать как пособие по элегантным ругательствам. Например, очень далеко – это “в темном углу тараканьей жопки, откуда тьмутаракань покажется столицей”. Описание точнее некуда.
Вот интересно. Сразу после “Дурака” я взялась за “Первого нехорошего человека” Миранды Джулай, польстившись отзывами критиков. На мой вкус – зря. Главная героиня требовала срочной помощи психиатра, второстепенные герои, впрочем, тоже. В книге было мало секса как такового, зато много фантазий о нем. После прочтения мне очень захотелось смыть с себя все это липкое нечто. Насколько за гранью фола “Дурак”, настолько же легко и непринужденно, даже весело, Мур пишет об откровенном флирте, фантазиях и сексе во всех его подробностях, позах и вариантах. Но это даже эротикой не выглядит, так, забавный эпизод, рассказанной друзьями в баре. У Джулай секс предстает порнографией, причем не самого лучшего качества. В который раз убеждаюсь, что даже самая скользкая и тонкая тема может быть опошлена или вознесена до состояния искусства – все зависит от автора.
В целом, настоятельно рекомендую “Дурака” для веселого вечера. Разрывайте его на цитаты, он этого достоин не менее самого Шекспира.

– о “Выкуси”:

Очень раздражал говорок Эбби, но я на днях наткнулась на отзыв на одном сайте – вот автором как раз могла быть Эбби, правда, после вуза :)). Автору респект, да, но у переводчика чувство языка гениальное просто!

– о “На подсосе”:

Во-первых, Кристофер Мур реально смешно пишет.
Во-вторых, Максим Немцов — это Бог перевода и переводит Мура смешнее, чем тот на самом деле пишет…

up the down stairs

для начала немного лаконичного творчества:

как смог
так и йог

а в соавторстве с Алексом Клепиковым получилось еще кратче и сестринскее:

йог
смог
а вы
увы

но я не об этом. вчера закончил вчерне вот это вот:

A Ladder to the Sky by John Boyne
My rating: 2 of 5 stars

В романе этом Бойн не только и не столько сводит счеты со своим бывшим (своей бывшей, whatever), как об этом изобильно писали СМИ, он делает еще пару вещей.
Во-первых, по-прежнему разбирается с историей, как и в своих первых романах, заставляя тем самым вспомнить, до чего хорошим писателем он когда-то был. Как исторического писателя — ну, или писателя с историческим зрением — его, мне кажется, всерьез никто никогда не воспринимал, а зря. Просто историческая глубина его взгляда неуклонно смещается все ближе к современности, и он как бы задается вопросом: наши дни и еще живые персонажи — это уже история или еще нет? Можем ли мы относиться к сиюминутному как к уже-истории? Так что странные исторические игры Бойна, о которых я когда-то не раз говорил, продолжаются до сих пор, что, в общем, приятно.
Во-вторых же, этот роман — адская сатира на всю нынешнюю издательскую жизнь (и современную литературу вообще). Стоит иметь в виду, что в нем нет ни одного сколько-нибудь положительного персонажа, и за них всех испытываешь финский стыд, если не питаешь к ним прямого отвращения. Мудаки и/или мерзавцы там примерно все (за исключением одного мальчика, который кретин — в бытовом, а не клиническом смысле). Реальные персонажи — в общем, тоже (и следует учесть, что это, ко всему прочему, еще и «роман с ключом», часть реальных людей там зашифрована, впрочем — довольно прозрачно). В общем, перед нами предстает во всей своей неприглядной красе мировая (ок, европо-американская) окололитературная помойка, так что, надо думать, и с нею сводит какие-то свои счеты Бойн. Пытливому читателю следует быть готовым к тому, что это всё — карикатура, порой утрированная и гиперболизированная до полной недостоверности. Но после этого впору вообще возненавидеть любое чтение, хотя, надеюсь, с нами этого не произойдет.
Да и в целом вся книга устроена так (сейчас будет всем спойлерам спойлер), что становится ясно: у одного из главных героев все проблемы в жизни («отчего он такой» ©) от того, что он читает только современную прозу молодых авторов. В этом, я думаю, для нас и должен быть урок этого романа.

вот он, собственно, повествует о своей непростой жизни:
– в “Ирландском Солнце”
– в “Независимце”
– в “Ирландских Временах”
– и на радио и телевидении

надо ли говорить, что книга выросла из этого контекста, и теперь в этом контексте смотрится не просто двусмысленно, а еще и крайне иронично: некоторые писатели ни перед чем не остановятся, лишь бы залезть на этот свой мифический верх

ладно, вот видео, которое играет довольно потешную роль в романе:

а это единственная значимая во всей книге песенка, она важна:

the line never ends

ладно, вот еще вечерний цветочек из наших художеств (справа не то, что вы подумали, а отлетевший лепесток)

а это Юинг Кэмбл, американский писатель-регионалист (тогда – из Техаса), который приезжал когда-то в родной город читать лекции о литературном постмодернизме (основами своего знания о по-мо я обязан именно ему). тогда же Юлиана Павлюшина взяла у него хорошее интервью, которое так нигде и не напечатали, кажется, а я перевел кусок его романа, которого не существует целиком по-русски. если когда-нибудь сделаем, надо, конечно, фамилию будет исправить

не знаю, почему я про это вспомнил на днях

тематическая музыка: