Svyatoslav Albireo's Blog: From Firokami, page 135

Подсмотренные стихи. Забавная девчонка.

Ночью ходил на Родину, в клятый кровавый и любимый Совочек, по величайшему приглашению возлюбленного палача. День рождения одной из лучших женщин 31 марта, а празднование вчера. Ну и пока сидели на бережку, ждали начала концерта, нашел там книжку и прочитал стихотворение, а имя автора там не было подписано. Ну какой-то современный советский писатель, спрошу позже. Хотя что вам даст это имя? Вы его никогда не встретите. Ну, все равно, конечно, спрошу и напишу))
А стихотворение запомнил и решил записать.

Сколько раз в истории бывало,
О иных уж память превратилась в прах,
Множество людей-вселенных погибало
Когда милая забавная девчонка
Вдруг прошепчет что-то и кому-то
Трогательно приподнявшись на носках.

Женщина красивая танцует
Вызывая радость в стариках и молодцах,
И вот милая забавная девчонка
Что-то шепчет на ухо кому-то
Трогательно приподнявшись на носках.

Языки костра стремятся в небо
У столба красавица, вокруг толпа в плащах.
Где-то в стороне стоит забавная девчонка,
С древней злостью в кругленьких глазах.

Он любил ее, детей считал своими.
Нес семью и жизнь их на плечах.
Дочка, милая забавная девчонка,
Что-то шепчет матери,
Трогательно приподнявшись на носках.

Он в тюрьме. Ну как же так, не разглядели!
Он преступник, чуть их не оставил в дураках.
Хорошо, что вовремя узнали,
Хорошо, что вовремя шепнули!
Кто? А вон... а где же? Милая забавная девчонка...
Ладно, что теперь о пустяках!

Вот правитель гордый перед нами.
Свой, и во дворцах, и в хижинах, в сердцах.
Рядом с ним герой известный - Тамерах,
Имя славит доброе в веках.

Их ждет битва, против зла большого,
"Я готов!" - ярится Тамерах.
Борода его как масть его же вороного,
Одним видом воин вызывает страх.

И правитель им любуется, гордится,
Вдруг через толпу, к нему, с улыбкой на устах,
пробралась забавная девчонка,
на ухо шепнула что-то
Трогательно приподнявшись на носках.

Борода героя уж плешивая браденка,
Ярость его - жадность, смелость только на словах,
Про таких нам много раз история вещала,
Их удел - бесславный и позорный крах.

Через время, через расстояния,
Оставляя след кровавый в головах,
Ложь идет и смотрит, не шепнуть ли,
вот тебе, на ухо,
Трогательно приподнявшись на носках.

Потому, мой друг, спешить не надо,
Праведность сжимая в кулаках,
Обливать кого-то злобным ядом,
Когда лживая забавная девчонка,
Что-то тебе шепчет
Трогательно приподнявшись на носках.


#ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ_ЛЮДИ #CAPITALISM_KILLS #СТИХИ_ИЗ_ДРУГИХ_МИРОВ

Интервью с героем. Важный разговор о запретном

Энефрей Аль-Дива, по прозвищу Энефрей Мудрый, сын шейха Искандера Аль-Дива, эмпат, чарующий красавец, наложник султана.

О писателях, эмпатии, родителях, насилии и бесправном положении детей и людей*. И о любви, конечно.

- Привет, - треплю я Энефрея по светлым волосам.
Юноша улыбается, его лазурные глаза светятся. Энефрей отворачивается и смотрит в сторону дворца, потом переводит взгляд на меня. Мы в беседке в саду, где обычно собирается дворцовая молодежь.
- Привет, - улыбается он. - Вы правда похожи. И я не вызываю у вас желания. Это очень удобно.
- Ну да, это из-за схожего взгляда на мир, только Фрей сильно моложе. Как тебе живется?
- Очень хорошо. И так как я могу видеть будущее через тебя, я жду, когда смогу, наконец, вздохнуть с полным облегчением. Приятно знать, что я доживу до мира, в который стремится каждый человек.

- Да, до мира без лжи.

- Меня так удручает ложь. Удивительно, Лима чувствует ложь, как ее не тошнит постоянно. Я-то чувствую то, что чувствует лгущий, это иначе воспринимается. Хотя тоже очень неприятно. Ты видишь страх врущего человека, видишь его отчаяние, слышишь, как он скулит внутри, а говорит так бойко.

Энефрей тихо и зло рассмеялся.

- Ты научишься со временем управлять эмпатией. Не будешь погружаться в чужой клубок эмоций.

- Научусь, да.

- Ты знаешь, что ты мой особенный герой, да? Я именно через тебя понял, как процесс этого рассказывания книги происходит для героя.

- Знаю, ты мой особенный писатель, хотя, конечно, других я не знаю. Но уже знаю, что иногда несколько писателей пытаются записать одну историю. Это грустно, потому что так много тех, кто услышав что-то, потом начинают врать свое, я поэтому не очень люблю книги, в них много лжи, и меня воротит от отвращения. Зато это было очень здорово, получить доступ к голове другого человека. Это для тебя я герой, для читателей моей истории, а для себя я обычный житель своего мира. Для меня тоже было странно вдруг увидеть какой-то незнакомый мир, и узнать, что кто-то пишет твою жизнь. Я тогда просто шел по городу, сбежал в тот день из дворца с ребятами, и вдруг увидел совсем другой город, других людей, это я тогда посмотрел через твои глаза. Я испугался сначала, посмотрел на Джаллала, но он, вроде, ничего не замечал. А потом я стал знать мысли других людей, не всех, но тех, за которыми записывал ты, знал их внутренние мотивы, я копался у тебя в сознании и находил изумительные истории. И я думал, интересно, а вот отец, или Джаллал, или Оснан… да, за Оснаном же тоже записываешь ты… они тоже так умеют? Они тоже знают, что думают другие? Если к ним подойти и спросить, знают ли они тоже, что про нас кто-то пишет книгу, они поймут или решат, что я сумасшедший.

Энефрей рассмеялся.

- С Оснаном было очень смешно, потому что я знал, что он думает, знал все, что он не говорил. Я мог озвучивать ему его же мысли и он не понимал, откуда я все знаю. Но я для всех особенный, я вообще сложный персонаж. В нашем мире, хоть он и похож на ваши старые времена, есть серьезные отличия. Мы живем дольше вас где-то в два-два с половиной раза. Наш год идет за два ваших. У нас я что-то вроде ребенка, для вас я уже совершеннолетний. С одной стороны такая разница в летоисчислении решает проблему с опасным для самих детей законом в вашем мире, про упоминание близости с ребенком, потому что я не ребенок. С другой стороны, когда ваш мир был свободнее, пока ваша истерия не началась, это был бы важный акцент для таких, как я. Мне так странно видеть, что люди не понимают, как опасны запреты, как опасно любое табуирование тем. Словно замалчивание какой-то проблемы заставит эту проблему исчезнуть. Но это никогда не так, наоборот, с проблемой можно что-то сделать только если о ней говорить. В рассказе, который я читал, ты переводил его, Терапия, Ваксса… это один из будущих императоров, я правильно понял? Как Шахана, который прилетит к нам?

- Да.

- Там есть момент, когда психолог разговаривает с преступником, и преступник говорит, что толку биться за права ребенка сказать "нет", если у ребенка нет права сказать "да"? Это не про права, а про запреты. И этот момент меня поразил, его ведь пишет человек, который всю жизнь выступал против спекуляций с детским "да". Я подумал, ну, неужели у него есть какой-то ответ на это? Неужели он сможет как-то объяснить, почему вычеркивают из жизни таких, как я, кому нужны права, а не запреты. Ведь есть такие как я. Ведь я не один. Но психолог там говорит: закон говорит, что дети не имеют права выбирать. И преступник ему отвечает: да-да, но это просто дурацкий закон, было много плохих законов, про рабство, про убийства, про сжигание на кострах. Мне стало еще интереснее, какое же решение, какой же ответ выберет автор. Ведь на это нужен какой-то очень важный аргумент. Но автор просто убил преступника. Потому что он плохой. Это такое плохое решение для книги. Вся эта истеричная защита детей от всего, от информации, от разговоров, от образования, она очень опасна для самих детей. Потому что если об этой опасности нельзя говорить, то детям неоткуда о ней узнать. А ведь сама опасность не исчезнет. И необразованные дети - это самые легкие жертвы насильников. Их легко обмануть и они будут стыдиться жаловаться, и не будут знать, как объяснить насилие, потому что об этом же нельзя ни говорить, ни упоминать.

Энефрей закрыл лицо руками, провел ладонями к волосам.

- Не тревожься, я ведь даю тебе высказаться, ты можешь помочь всем, кого это как-то касается. В этом главная цель, почему я этим занимаюсь, пока я здесь. Даю высказаться тем, кому есть что сказать, для тех, кому важно это услышать. Я ничего не буду удалять. А если буду, у меня будет ссылка, где найти полную версию. Если не говорить правду, нет смысла вообще говорить.

Энефрей улыбается.

- Со мной есть еще одна сложность, у меня есть сцена близости с отцом. От тебя я уже знаю, что для некоторых стран и издательств книга с этой сценой будет неприемлема. Потому что это инцест, в некоторых странах он запрещен, что, конечно, величайшая глупость. Как добровольная близость может быть запрещена? Глупость даже в гетеросексуальном запрете и уж тем более в однополом. На что может повлиять близость братьев или сестер? От таких союзов не родятся больные дети, ведь из-за этого запрещали инцест в дикие времена. Просто… дикие времена так и не прошли. Это легко понять, дикие времена или нет, если жизнью людей руководят запреты - значит в мире темные времена. И тебе нужно будет решать, удалять сцену или нет. Хотя как ее удалять, если она была? Зачем, вообще, что-то писать тогда, если что-то нужно удалять? И когда заговариваешь с людьми про это, они почему-то сразу, как раненые павлины начинают кричать про изнасилования детей. Я не понимаю, почему, когда речь идет про добровольную связь взрослых, аргументом ее запретить является страх насилия над детьми. Это как если бы я спрашивал, почему нельзя гулять по берегу моря, а мне кричали уродливо кривляясь в праведном гневе, что грабить сирот плохо. Это же совсем несвязанные вещи. …Да и вообще, я не понимаю, чего лицемерно вы кричите про насилие над детьми, как будто насилие над взрослым мужчиной или пожилой женщиной чем-то лучше. Якобы взрослый может ответить, но ведь насилие, это когда не можешь ответить. Якобы ребенку это труднее пережить, но это странно, потому что насилие - это всегда поражение, это когда кто-то навязал тебе то, что ты не хочешь. Ребенок всегда под насилием, для него нормально с чем-то не справляться. А ведь сознание не различает эмоциональное насилие или физическое. Горе от поражения одинаковое, защита от поражения тоже одинаковая. Ребенку все равно, родители заставили его есть невкусное, отняли что-то, чем он хотел обладать, заставили улыбаться родственнику, которого он не выносит, или ударили, или принудили целовать малознакомую бабушку, мыли его родители или совершили сексуальное насилие - это все одинаковое невыносимое горе бессилия. Но ребенок думает, я вырасту и не позволю больше этого. А взрослый человек, которого унизили в учреждении, на работе, ограбили или напали на улице, или изнасиловали сексуально - как ему пережить это бессилие, почему ему легче-то? И еще. Говорят, что близость с невзрослым, это всегда насилие. Так говорят, чтобы защитить детей. Чтобы не было таких связей. Но в такой риторике… я нашел это слово у тебя в голове… - Энефрей улыбнулся и продолжил, - мы забываем… видишь, я говорю мы, а имею в виду только ваш мир… говорить так, это забывать про тех, кто пережил такую связь, неважно, вырос он или еще нет, и сейчас слышит, что это было насилие. Что это постыдно, что это преступление. А ему не стыдно. Но отовсюду говорят, что детям стыдно, стыдно. И этот человек думает, что он ненормальный, потому что ему не стыдно. Значит, он какой-то плохой или порочный. А это просто безграмотная риторика, которая не защищает, а только усиливает психологические травмы. Близость не стыдно. Стыдно становится, когда за это начинают стыдить. Насилие стыдно. И то, только для насильника. Это ведь так убого, навязывать свою желанность, выпрашивать близости от того, кто тебя не хочет. А жертве нечего стыдиться, точно так же, как нечего стыдиться ограбленному, или живущему под гнетом тирана. Но почему-то люди так любят стыдить других за то, за что не должно быть стыдно. И из-за этого лживого пристыживания, люди просто пытаются что-то замалчивать, запрещать, не упоминать. Как будто явление исчезнет, если от него отвернуться.

- Так работает искажение работы сознания, мы квантовые системы и мы все воспринимаем квантовыми частицами. А квантовым частицам для проявления нужен наблюдатель. Поэтому люди ошибочно считают, что если на что-то не смотреть, то оно исчезнет.

Энефрей рассмеялся.

- Квантовые системы. У нас шестой век, строй и уровень развития примерно совпадает с вашим шестым веком древнего востока. Но я, конечно, понимаю о чем ты говоришь, потому что я читаю то, что читаешь и пишешь ты, читаю твои переписки с учеными вашего века.

- Трудно быть эмпатом?

- Да, трудно. Потому что если я спорю с кем-то, мне неприятно от самого спора, и еще я чувствую мерзкое чувство оппонента. И когда я побеждаю, то я чувствую поражение противника. Я чувствую вожделение, которое люди испытывают ко мне. Потому мне так спокойно было с Фреем, ему ничего от меня было не нужно.

- Но ведь он хотел, сначала, чтобы ты стал северянином-султаном.

- Да, но это было как-то честно. И когда я сказал ему, что не стану жить ни дня без султана, Фрей как-то сразу это понял.

- Ты переживаешь за родителей?

Энефрей рассмеялся.

- Так как я эмпат, я невольно переживаю за всех. Именно поэтому меня так злит ложь. Это тошнотворное чувство, и когда люди врут, себе ли, другим ли, мне хочется сплюнуть, потому что я себя так чувствую, как будто вру я. Раньше было сильно хуже. Мама радовалась своему счастью, а мне было всегда на это неловко смотреть, хотя я не понимал почему. Я даже думал, что я ревную отца к ней. Отец скрывал какую-то тайну, я ее чувствовал, но не мог понять, в чем она заключается, поэтому не знал, как ему помочь. Когда приехали Торисазы, что-то я понял, сначала неправильно, но потом все как-то стало складываться правильно. Теперь маму мне жалко, но если я скажу ей, что так лучше, что так честнее, что теперь она может стать счастливой и на нее не будет неловко смотреть, она разозлится. Люди больше всего не хотят признавать очевидное.

- Ну и скажи о любви.

- О любви… мне очень сильно повезло встретить ее так быстро. Так у меня сложилось…

- Может, потому что ты мудрый?

Энефрей снова смеется.

- Я обыкновенный, это остальные глупые. Но я не умею распоряжаться этой мудростью, не могу ею никому помочь, как это сказать, масштабно.

- Ты спас Саладдина, ты направляешь людей мыслить в честную сторону.

Энефрей легко дернул уголком губ, словно отмахиваясь.

- Это такая местечковая помощь, это не то.

- Ты заставляешь Оснана обращать внимание на вещи, о которых он не думал. От этого лучше всей стране.

Энефрей задумался.

- Ты так считаешь?

- Я это вижу. Может, прочитаешь потом всю книжку и тебе тоже будет видна вся картина.

- А ты запишешь?

- Запишу. Все запишу.

- Эне, сердце мое? - раздался настороженно-ревнивый голос Оснана.

Я невольно улыбнулся. Энефрей тоже улыбнулся и посмотрел на меня.

- Беги, конечно.

Он стремительной и счастливой солнечно-белой молнией выскользнул из-за стола и скрылся в саду.

Новая глава здесь: https://litmarket.ru/books/vse-vozmi


*Напоминаю для параноиков, действия книги происходит в альтернативной вселенной и даже не на нашей планете, при переводе с их летоисчисления, все герои совершеннолетние.


#ИНТЕРВЬЮ С ГЕРОЕМ
#ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ ЛЮДИ
#CAPITALISM KILLS

Книги меняют миры и людей.

В долгосрочной перспективе именно и только книги-то и меняют социум.
Тот, кто говорит, что книги ничего не меняют или даже, как особенно принято, что детективы это не тот жанр, который может что-то изменить в обществе, должен взглянуть на это повнимательнее.
Эндрю Ваксс

У меня был пост про ответственность писателей: Пидейные. Знаете, как на букмиксе грибница кинулась защищать авторов, которые никому ничего не должны?)))
Ну вот. Помните, что писатель - это учитель человеков, и он еще как может изменить мир. К лучшему или худшему. Должен или не должен - это уже каждый решает сам, но вот что может - это объективная реальность.
Известны случае в истории, когда после книг менялись законы. Это очень важно. Но еще важнее, что менялась повесточка, от книг меняется отношение людей друг к другу. Вот что может делать писатель.

Ну и лично я-то считаю, конечно, что и должен. Если он писатель. А кто никому ничего не должен - он бумаго и файло маратель просто))

#объединяйтесь_люди #capitalism_kills

Life goes on*

Отправил на публикацию перевод фантастики с итальянского на русский. Встреча с Нибиру, Данило Клементони, второй том трилогии Приключения Азакиса и Петри. К июню закончу и третий том. Прочитать можно будет через неделю, я дам ссылку.

Получил отредактированный крутыми людьми свои рассказы НФ, про Амия Лютерну, на английском. На русском можно почитать их здесь: https://litmarket.ru/books/a-prometey...

А вчера вот прочитал изумительный рассказ Надежда, светоча человечества Павла Амнуэля. Пока нигде нельзя его прочитать, но как будет публикация, дам знать.

Удивительный писатель, все-таки, Паша. Я умным очень рекомендую слушать его влог на ютубе (https://www.youtube.com/user/Amnuel44) и читать его книги. Очень избавляют от страха перед завтра. Напоминают о Вечности. Той самой, откуда мы все родом. В мире-ловушке, где царствуют продавцы хаоса, единственная цель которых намотать вас на катушку эмоций, самое то, иметь стабильные данные. Каждый раз, читая Пашу, я думаю, как же мне его не хватало-то, среди писателей. Ну, до тех пор, пока я его не нашел, все НФ книги, даже самые лучшие, они были как будто немного не то. Все вместе они складывались в одну большую гуманистическую советскую научную фантастику (тут надо сказать, что всю остальную фантастику я научной гуманистической вовсе не считаю, ну, Азимова еще в совки вот вписываю), но вот само вот это чувство музыки мерцающих звезд, я не мог уловить в одной отдельной книге. Во всех как будто чуть-чуть чего-то не хватало, то глубины, то масштаба, то прикладного значения. Ну, кто-то отлично что-то формулировал, но все это я уже знал, новых мыслей у меня это все не рождало, старые, передуманные - да, упорядочивались, напоминали, вызывали эмоции и чувства. Но если меня было спросить - ну кто, прям, нф фантаст, кто отражает ее суть, советской, высокой, научной, гуманистической фантастики. Я бы бэкал, мэкал, это сейчас я назвал бы Булычева и Ефремова, Гуревича и Мартынова, Днепрова, Лейбера, Дарьялову, Азимова - любимых фантастов. Но это они сейчас стали любимыми, потому что сам базовый уровень, как та черепаха, на которой киты, слоны и прочий зоопарк, у меня заполнен, словно залив все пустоты, которые меня пугали. Я знал, что ТА САМАЯ НФ где-то есть, но не мог ее найти. А потом вот нашел. Нашел писателя, который призывал меня мыслить дальше и по-новому. Павла Амнуэля можно почитать здесь: https://litmarket.ru/pavel-amnuel-p52...

Сижу, пишу Все возьми. Вот вам кусочек из незаконченной главы:

Люди всегда бегут от гнета, нужно им только дать возможность сбежать, где-то должны быть открыты двери для них, где-то должны их ждать. Люди невольно поддерживают тирана, даже не из-за страха перед ним, а потому, что им больше некуда деваться. Самый простой способ, очевидный для Фрея, избавиться от неугодного правителя, это пригласить его подданных к угодному правителю. Тогда тиран останется один. И тогда его легко победить. Тогда и будет понятно, что на самом деле, не такой уж он и могущественный, и не такая уж большая сила на его стороны. Главная ошибка, про которую Фрей читал в книгах про войны, интриги, перевороты, это запереть людей с тираном, оттолкнуть их, сказать, что они не нужны нигде и никому, кроме тирана. Люди хотят просто жить, и, если им некуда бежать, они начинают озлобляться на тех, кто их бросил под этим гнетом, и мир получает не одного тирана с кучкой последователей, а целый озлобленный народ, для которого враги тирана - такие же тираны.

И сейчас Фрей открывал дверь для угнетенного народа, приглашая их в свободную жизнь и понимая, что, скорее всего, ронунги тоже станут его верным племенем.

Прочитать Все возьми (3 главы до конца осталось, но у нас главы по 80-100 страниц, считай, маленькие книжки) можно здесь: https://litmarket.ru/books/vse-vozmi?...

*песня А. Сафина и П. Бергер, красивая, кстати, послушайте.

Пидейные

пидейные
Это идейные писатели.
Мы тут, конечно, все за все хорошее и против всего плохого. Я вообще не знаю ни одну сторони ни одного конфликта, которая бы была за плохое.
Это же они убийцы и фашисты, угнетатели, абьюзеры и токсики. А мы-то никогда нет.
Вместо они вставляешь кто тебе не нравится и все. Поздравляю, вы - воин добра. Теперь воруй, убивай, люби гусей. Это ж все во имя добра ж. И так с любой стороны. Это же с нашей мы - мы, которые никогда. А с другой стороны - они - мы, а мы - они. И это мы никогда (которые они), а они (которые мы)...

А что делать тем, кто не определился еще, к какому кхм... добру примкнуть? Как узнать-то, где оно настоящее добро? А я вам расскажу. Настоящее добро, это то, которое не врет.

Это у них, капиталистического жулья, войн не бывает, какие войны, помилуйте, войны для идейных, а тут все деловые люди. Ничего личного, чисто бизнес. Финансовые операции. Это у холопов войны. Ну, стреляют же не в капиталистов и не в правительства, верно? Стреляют-то в людей. Вот у людей и война. А у стран никаких войн, сплошь спецоперации. Так что не лезьте со своей холопской терминологией, кушать пирожные мешаете. Вот даже вам законы, что нельзя называть вещи своими именами, а то кусок отобранного у людей хлеба в горло не лезет.

Я не капиталист. Поэтому у меня война. Но я под новые законы не подхожу. Тут товарищ майор (вот, кстати, ну почему майор? Ведь вот эту фигню в тырнетах читают максимум капитаны?) может быть спокоен. У меня война всегда одна, она у меня давно идет, нет, не 8 лет, как модно тут говорить, гораздо дольше. Как у любого здорового человека эта война - классовая и за людей, против вражды и ненависти. На любом фоне. Я даже в холиварах никогда не против людей. Но против зла и лжи в них. Бывает, просто, человек так сросся с этим налипшим говном на него, что считает, что это он и есть, и пытается его отстоять. Поэтому я бью по говну, а попадает человеку. Ну так тут просто все, ты говно-то брось, ты же не оно, и не будет больно.

Ну да ладно. Теперь к писателям. Писатель, если он не онанист сознанием, который делает продукт по подписочкам, ну просто, чтобы свои эрофантазии выплеснуть, всегда пишет, чтобы людям стала жизнь понятнее. Осветить проблему или хотя бы какую-то ее грань, смоделировать ситуацию, которую какие-то люди никогда не проживут, а вот в книге можно посмотреть на последствия, описать людей, которых можно узнать в своих знакомых и понять, чего от них ждать, даже показать зло, чтобы его можно было узнать, даже показать стороны зла, чтобы знать, как с ним управляться - все это важные миссии и цели писательского труда. То есть писатель - это главный учитель человеков, учитель души. И главное его оружие - это слово, оружие в войне против разобщения, невежества и вражды. А если писатель не ведет этой войны, то он не писатель, а так, писака, бумагофайломаратель.

И самое важное это доносить свои мысли, свои труды до наибольшего количества людей. Ну потому что а как? Представьте, вот ваши идеи узнали ну вот просто все-все-все. Не все проникнутся, да. Но представьте, какое количество "своих" у вас будет, при соотношении 1 к 12 миллиардам?!

И вот, сейчас, в темное время капиталистического передела рынка, мы видим писателем, которые по идейным соображениям имеют намерение не распространять свои книги среди определенной нации. Ну и неважно же какой. Это как... ну давайте прямо посмотрим с их точки зрения. Вот представьте, Маркс бы сказал - в капиталистических странах (то есть во всех) распространять мои книги нельзя.
Ну и как же тогда стать марксистами?
Вот вы считаете, что правительство некой страны врет своему народу. Надо донести до него правду! Кричат писатели и выступают за блокировку ресурсов "правды" и против распространения своих, несомненно "правильных" и "мудрых" идей. Ну и чему такие олухи могут научить? С такой хромой причинно-следственной связью в голове? Ведь так-то бы, наоборот, надо кричать, надо распространять, надо просвещать...
Финансовая операция закончится. Рынок не бесконечный, его скоро доделят. Все вернется. Кроме людей со всех сторон конфликта. Но финансовые операции не учитывают людей, как писал Иван Ефремов: ничто при капитализме не стоит так дешево, как самое дорогое - человеческая жизнь. Так вот, все вернется. Вернутся и эти пидейные.
Но я всегда буду делать то, что полагается делать писателям. Просвещать. О том, что вот эти писаки в темное время работали на зло и разобщение людей. И в светлое время их не стоит читать. Это плохие люди. А плохие люди не могут писать хорошие книги. Они не наказали правительства, правительствам, капиталистам, да даже издательствам, пофиг. Они бросили людей. А это недостойно писателя.

И все тут так.
А вы чо думаете?

Тристакинния Торисаз, дочь конунга, гордая красавица, о ЛГБТ, любви и муже.

Тристакинния смотрела на море, которое колотило волны о скалы.
- Здравствуй, - я сел на траву.
Женщина вздрогнула и обернулась.
- Здравствуй, я думала, это Фрей, - улыбнулась она.
Я тоже улыбнулся.
- Как ты?
- Да хорошо.
- Зачем ты вышла за Фрея? Ты ведь видела, что он спаялся с Искандером?
- Отношения между мужчинами не считаются серьезными. Тем более отношения между хозяином и рабом. Да или рабыней.
- Разве не бывает случаев, когда между людьми вспыхивает любовь? Ведь социальные классы надуманные, а люди-то в них одинаковые.
- Редко, на самом деле редко. Как ты полюбишь раба или рабыню? Вам не о чем разговаривать, не о чем спорить, у вас разные интересы. Постели ведь недостаточно для любви. Все влюбленности в шлюх, в рабов, в свой пол даже, часто заканчиваются, когда первая вспышка страсти проходит. Да, у нас многие воины долго забавляются друг с другом, а потом женятся. А с бывшими любовниками просто остаются товарищами. Я думала и Фрей так же, Иска сбежал, ну, потоскует да забудет.
Тристакинния села на камень, подобрав длинные ноги.
- Ты помогла Иске сбежать, потому что действительно жалела его? Или себя?
Гортанный смешок Тристакиннии ласкал слух.
- Я решила, что все это подзатянулось. Мне хотелось отвлечь Фрея, наконец.
Я смотрю на нее, ожидающе, чтобы красавица продолжила. Тристакинния чуть кивает.
- Если бы Иска не привлек внимание Фрея, я бы не стала ему помогать, ты это хотел узнать?
- Не я, я же знаю. Читатели.
- Мне кажется и это в книге ясно написано.
- Ты и дальше решила использовать Искандера, когда пришла к нему? Решила, что так будет больнее Фрею? Чувствовала, что он ревнует его к тебе?
Тристакинния снова коротко рассмеялась.
- Ну да, чувствовала. Но какого-то сознательного расчета не было. Женская интуиция. Я очень растеряно себя чувствовала, когда мы с Фреем начали ругаться без конца. Ведь эти 10 лет, до того, как сюда переехали, мы хорошо жили. Меня устраивало, мне нравилось. Да, Фрей иногда тосковал, но я думала, что он влюбился в кого-то в походе. А тут, когда он увидел Иску, все снова стало как тогда, когда Иска был в плену. Только тогда мы не ругались так много. Я устала, а деться мне было некуда, я хотела… чувствовать себя желанной, Иска уверял, что я такая.
- Ты вспоминала, как слышала, что Фрей хотел провести языческий обряд, который проводят для некоторых шаманов и жрецов, признать Искандера не мужчиной, чтобы мочь на нем жениться.
Тристакинния покачала головой.
- Фрей часто делал какие-то дикие вещи. Иска его так сильно зацепил, я испугалась, что он действительно запальчиво может это сделать. Я ревновала… но ко времени, которое Фрей тратил на Иску, к эмоциями… я не верила, что это любовь.
- Тебе не было жалко Эйшан? Ну, ты же знаешь, как больно, когда твой мужчина выбирает другого человека.
Тристакинния холодно дернула изящным плечом.
- Ее вера, которую она так яростно отстаивает, не видит в этом ничего плохого… как говорят мадхаминки? Вторая жена - это испытание веры Элохом. Ей нужно перестать лицемерить, чтобы мне стало ее жалко. Но ведь, как знают теперь читатели, совсем не я причина ее бед.
- Ты сказала, что у тебя сейчас дела хорошо, то есть обида на Фрея прошла?
Тристакинния посмотрела на яркий белый цветок в траве, но не чтобы спрятать глаза, а чтобы подумать, как сформулировать ответ.
- Когда я узнала, что Фрей любит Иску, да, обида прошла. Потому что я думала, чем я хуже той, которая отняла его сердце? Все говорят, что я красивая, я вижу восхищенные взгляды мужчин и завистливые женщин. Я умею быть подругой, я умею играть и смеяться, я умею совершать безумства и не обижаться на мужские грубости, которые они делают не со зла. Но я не могу соревноваться с мужчиной. Если Фрею суждено было полюбить мужчину, если его сердце тает от мужских качеств и мужской красоты…
Тристакинния рассмеялась и посмотрела своими небесными глазами на меня.
- Мужчина из меня очень так себе, - закончила она, - это не мое поражение. Дело не во мне. В нем. Нельзя винить тут ни меня, ни его. Он таким родился. Есть люди, которые любят и тех, и других, если бы Фрей был хотя бы таким, как они у вас? Бисексуалы? Я нашла слово у тебя в голове. Может, тогда бы мне было обиднее, почему не я. Но Фрей не смотрел на других женщин никогда.
- А на мужчин?
- Я не замечала… но… он не предпочел мне другую женщину, он предпочел мне любовь. Наверное, если бы кто-то захлестнул мое сердце так же, я бы тоже предпочла его невероятному Фрею Торисазу. Пусть будет мне братом.
- Ты хочешь вернуться в Айсланд?
- Да. Я бы хотела. Все-таки тут мне сложнее. Другой язык… я не знаю его так хорошо, как Фрей, поэтому мне трудно заводить тут друзей, чтобы говорить с ними по душам. Не будешь же дружить со всеми северянами только потому, что они знают твой язык.
- Но ты теперь не совсем одна, верно?
- Верно, это, наверное, лучшее, что со мной случилось тут, то, что я смогла подружиться с девочками. Они очень сильные женщины. Очень достойные. Даже среди своих подруг дома я так сразу не назову женщин такой силы характера, это не только из-за того, что они пережили, это то, как они себя вели все это время… со мной и с Фреем.
- А Джабир, ты его любишь?
Тристакинния тепло рассмеялась.
- Узнаете. Читайте, и узнаете.

А ведь неплохой совет. Кстати, мы выложили очередную главу: https://litmarket.ru/books/vse-vozmi?...

Отзыв на повесть Яны Иконниковой "И горше боли будет радость"

Про автора я слышал хорошее от двух авторов, которым я доверяю. Поэтому я тоже поперся читать, конечно, - было бы логично сказать, но нет. Потому что все авторы, которые общаются, обычно хвалят друг друга. А чего с хорошим человеком не пообщаться, верно? Это же не значит, что он хороший автор.
Но мы с автором были вместе в мафиозной структуре под названием Йольник, это как якудза, только круче, и мне понравилось чувство юмора автора. Человек с таким чувством юмора не может писать плохо, решил я и вот тогда пошел читать.
Как обычно я это делаю, я сначала прочитал несколько рассказов, одобрил легкость слога и умение автора вязать слова и тогда уже взялся за повести.
Мне название, конечно, очень понравилось. Я люблю названия фразами. Я сразу себе по такому названию книгу в башке пишу и радуюсь. Неважно, что книга бывает про другое, главное, чтобы она была не хуже.
Вот знаете, вот это моего любимого Гарольда Робинса - И я не осуждаю тебя…
Или любимого и странного Анатолия Димарова - И будут люди.
За ночью темной день вставал (Дмитрий Гразкин), Возгорится пламя (Коптелов Афанасий), С солнцем в крови (Михаил Лохвицкий), Феликс - значит счастливый (Юрий Корольков), И услышал голос, В пучину вод бросая мысль, Что-нибудь светлое (Павел Амнуэль), ну, я вот такие люблю названия.
У некоторых (неперечисленных здесь, потому что вверх таких не берут и тут про таких не поют) авторов, бывает, названия сильнее книг, но чаще, все-таки, если годное говорящее название, то и книга годная. Я только одну парочку давнопишущих авторов знаю, у которых крутые названия и унылые книги.

"И горше боли будет радость" название парадоксальное. Радость будет более горькой, чем боль.
Название взято из стихотворения в книге, вторая строка тоже несуразная - когда тебя не станет вновь.
Но именно такие рифмованные, но не точные строки ссылают нас в зловещий мир "Джейн на каминной полке" помните, самую загадочную главу в Мери Поппинс, когда Джейн попадает в фарфоровый мир? Все эти зловещие детские считалочки (Никогда не спите, дети), песенки барышень, вампирских, оборотневых, мертвых ("юным леди надо знать, чужакам не доверять", "через трудности и опасности я шла к городу гоблинов"), завораживающий ритм которых сразу рисует нам интуитивно понятную страшную романтическую сказку.

А про что же книга?
Сюжет городской и бытовой (я неоднократно говорил, что не стоит недооценивать важность бытового нарратива). Девушка-дизайнер - Леська, - получает в наследство бабкину квартиру. А у нее и своя есть. А есть вся эта недвижимость, потому что она всех пережила - мать, сестру, бабку. И все у нее хорошо, секс без обязательств с приятным мужчиной-врачом, поток клиентов, живи да радуйся, что она, собственно, и делала. Да еще и наследство в виде квартиры, полной антиквариата.
А сестра ее была этакой томной фифой и покончила с собой. Экзальтировано, не хотела выпиливаться, но помочь ей не успели. Автор делает на этом акцент и это правильно. Нужно напоминать трагическим снежинкам, что ставить ультиматумы в нашем мире в смысле "делайте мне хорошо, а то я не играю" чревато. …Стоит бы еще раскрыть тему, когда после таких выступлений не умираешь, а остаешься калекой, а то ж эти духовно тонко-организованные личности считают, что они после смерти в мир чудесных пони попадут.
Итак, Леська приходит в наследную квартиру, там, среди прочего хлама, старинные часы, она пытается их завести, чтобы проверить работают они или нет, и проваливается во временной пролом. Буквально на несколько минут.
Рассказывает об этом своему любовнику, но тот скептически к этому относится. Ну да и с чего бы нет.
Но тут внезапно появляется парень ее покойной сестры, лопочет, что скучал (не говорит по кому только), говорит, что медиум. Ну, тут мы, конечно, напрягаемся сразу. Да еще мертвая сестра начинает сниться и говорить: я тут всегда жить буду. Ну и постоянно Леську как-то сравнивает с мертвой Анечкой, постоянно о ней напоминает. Леська хоть и считает парня поехавшим малость по сестре, но не гонит. К тому же, с кем, как не с ним ей поговорить о странных часах? Парень, к слову, действительно дает ей дельный совет, чего с этим делать.
Ну и, естественно, понятно, чего может задумать поехавший по мертвой медиум.
Дальше все как в хорошем семейном фильме.
Кстати, из повести бы можно было разработать отличный сериал. С Батыревым в роли врача Димы.

До прочтения книги я читал отзывы (я обожаю спойлеры), и по ним пытался понять - чо там, в книге-то? Иногда, кстати, у меня вполне получается вычислять про что книга, даже несмотря на распиаренную ерунду "только без спойлеров!" и очень боялся, что я встану на сторону этой неудачливой парочки "злодеев", которые хотят преодолеть смерть. Но нет, автор, прям, строго как я люблю показал в каких трусах играют "наши". Очень достоверно показаны характеры, и злодеев не жалко. Они обоснованы, да. Но это не те люди, за которых я бы мог переживать. Да и не люди еще. Так что за Леську с Димой радуешься безоговорочно искренне. Между "злодеями" не было любви, которая сильнее смерти. И никакой созависимости там нет (вы бы знали, как я бомблюсь на ненуженок, которые про умеющих любить и дружить говорят созависимые… хм, а чего вы бы знали? Мяукните как-нибудь рядом со мной и не пропустите, и узнаете). Просто те, кому рано еще быть людьми, докопались до нормальной здоровой пары. Ну, как паразиты.

Я такие книги люблю. Бытово-светлые, такие, ну, про жизнь. Ну и подпишусь под претензией других читателей, которые говорили, что повесть короткая, хотелось бы больше, хотелось бы какой-то большой роман по теме. А это повесть. Не знаю, недоумевает ли автор, слыша эту претензию, мол, да что такое-то? Ну повесть, идея прописана, история рассказана, чего тут на роман тянуть? А я скажу, почему эта претензия есть. Эта повесть написана как роман. Слог и структура повествования как у романа. Читаешь и забываешь что это повесть. Поэтому она кончается совершенно внезапно. Форма подачи не совпадает с идеей содержания. Читатели ошеломляются и сразу несут панамку своего ошеломления автору. Средства художественной выразительности выбраны неправильно - бесспорно! - но я не могу сказать, что это плохо. Потому что очень уж они замечательные! В том смысле, что было очень приятно читать. Может, если бы стиль повествования был как мы привыкли читать у повести, было бы скучнее. Мы бы знали, что нам многое не расскажут. А так, средств художественной выразительности хватило, чтобы "дописать" историю в голове. Это тоже редкий и красивый навык писателя, суметь заставить читателя домыслить в строгих рамках сюжета.

Итак, книга кончилась. Ответы получены, новые вопросы поставлены. В мире одной хорошей повестью больше. Вот только…
Мы все знаем, что планы злодеев никогда не исполнятся в нарративе. А если исполнятся, то на этой зловещей ноте нарратив заканчивается. Ну там прыг да скок, удрал хорек в Расколотых снах, Сидни Шелдона, бесконечная смена зеркального отражения и человека. А мне бы хотелось, чтобы когда-нибудь злодеям удалось то, что они задумали. И чтобы продолжалось. Чтобы показал автор, как они будут жить с этой "исполненной мечтой". Может, тогда злодеев станет меньше, может, тогда и они поймут, что как воде суждено мочить нас, а огню нас жечь, так и Боги азбучных истин придут, подъявши меч.

Повесть можно прочитать здесь: https://litmarket.ru/books/i-gorshe-b...

От Шекспира до Ситниковой

Я читаю книги с конца. Ну, то есть, обычно, я беру книгу, читаю начало, чтоб понять за кого там переживать и в каких трусах "наши"), читаю конец, чтобы сюжетные дергания меня не отвлекали от книги, ну и чтобы знать - эти самые наши таки войдут в город-то? Я читаю вдумчиво, смотрю на всякие мелочи там, авторские оценки, переливы мыслей автора и героев, отвлекаюсь на подумать. А сюжет… ну вот для меня, что сюжет, что сеттинг, что жанр - это все едино, это все форма, это мне все не важно, в детективе будет все это происходить, в средневековье, в киберпанке, в романе, важно - зачем эта книга, что хотел сказать автор. И что сказал.

Книги Лидии Ситниковой - очень стильные. Это главное и первое определение, которое я могу дать творчеству этого автора.
У Ситниковой есть авторская вселенная, по которой есть два цикла и россыпь повестей-рассказов.
Главный цикл это трилогия "Обратный отсчет":
Три: Апологет - Ересиарх (прочитать здесь: (https://litmarket.ru/books/kniga-perv...)
Два: Иерофант - Гностик (вот тут https://litmarket.ru/books/dva-ierofa...)
Один: Соглядатай - Демиург (вот тут https://litmarket.ru/books/kniga-perv...)

Второй цикл, это продолжение, события происходят через сколько-то там времени после трилогии. Главные герои уже другие, а прошлые "главные" стали контрольными точками, собственно, теми самыми "нашими в городе".
Это, знаете, есть у авторов такая мерзкая привычка писать про одних героев, а потом вдруг, без объявления войны, начать писать про других. А ты ждешь, что старенькие знакомые герои пройдут хотя бы мимо. А лучше триумфально появятся и помогут.
В начале 90-х появились у нас такие замечательные серии, как "Детский детектив" и "Школьный триллер", это были переводы Альфреда Хичкока про Трех сыщиков, Энид Блайтон, про Пятерку тайноскателей, гострайтеры Керолайн Кин и Франклин У. Диксон с бесконечными Нэнси Дру (мой первый перевод был именно такой, не Дрю) и Братьями Харди. Больше всего мне нравились стандалоны в этой серии - Розы миссис Черингтон, Тайна заброшенной часовни, Багажная квитанция №999. А потом серия начала скатываться. Они печатали каких-то русских авторов, которые писали адский сюр и фарс, находили какие-то книги, которые читались как черновики, например, Семерка тайноискателей Энид Блайтон выглядит так, как будто кто-то бездарный украл черновики Блайтон, тупо вписал связки и отправил в издательство. Я на третьей нехорошей книжке понял, что серии конец и перестал их покупать. Так вот в начале конца они издали серию Мишель-детектив, Жоржа Байяра. Неудачный перевод неудачных книг. Про Мишеля книжка была нудная, но потом я купил его же книгу, про каких-то других детей, она была еще нуднее, и я так ждал, что где-нибудь появится Мишель! И поможет этим тупицам! Но Мишель не появился.
Это было для меня тогда очень сильное переживание, я с тех пор считаю авторов, которые так делают, подлецами. С тех пор от одного автора, когда события происходят в одной вселенной, я всегда жду какого-то упоминания других героев, про которых он писал раньше.
Ситникова, вот, не подлец, знайте это. В финале "Терры" есть вот этот глоток свежего воздуха, это было очень приятно.

Второй цикл по этой вселенной "Сверхновый завет"
Терра Инкогнита: Технохаос (прочитать тут: https://litmarket.ru/books/terra-inko...)
Вторая книга сейчас в работе.

Я начал отзыв с того, что я читаю книги с конца. Эту вселенную я начал изучать с самого конца, сначала я прочитал финалы всех трех книг трилогии. А полностью, первой, я прочитал Терру Инкогниту (мой отзыв здесь:
https://litmarket.ru/blogs/otzyv-na-k... )

И после Терры я пошел читать трилогию, логично бы было тут сказать, но нет. Я пошел читать рассказы автора. Зачем я в отзыве на трилогию все свои унылые литературные похождения рассказываю? А, оказывается, я не зря так сделал, видимо, вселенная и герои были не против меня впустить и сами подсовывали мне о себе то, что стоило бы знать.
Перед трилогией я прочитал рассказ Ситниковой "Кафка с молоком" (прочитать тут: https://litmarket.ru/books/kafka-s-mo...)
И оказалось, что именно в этом порядке лучше читать книги по этой вселенной.
Я вот больше всего не люблю и считаю авторски безграмотным, когда к книге остаются вопросики - И чо? Кто все эти люди? Куда уехал цирк, в смысле, куда провалились упомянутые герои? И прочие подобные.
И вот, читая трилогию Обратный отсчет, я бы спросил, кто такие, упомянутые в письме "Тесла и эта его девчонка"? Про которых ни слова не то, что в первой книге, а и во всей трилогии. Но я знаю. Я читал четвертую книгу. Ого, вот это закольцевалась история! - приятно поразился я и продолжил читать. Финальная книга, разговор про кто же все это закрутил, и ответ как-то так себе брошен, мол, говорят, в Москве кур доят. А я про это "говорят" читал в рассказе, для меня понятно, к чему отсылка.
В общем, вам я рекомендую читать в том же порядке. Так восприятие будет богаче, я представил, что если бы я читал сначала трилогию, потом Терру, а потом рассказы, или рассказы, а потом Терру, то к трилогии были бы серьезные вопросики.
Но стиль и фокус повествования такой, что в книгах самой трилогии и нет места ответикам. Эти умалчивания достоверны, некому эти вопросики в книге задать, автору негде ответить. Остается только продолжать рассказывать эту историю.

Итак, трилогия Обратный отсчет. Наверное, будут спойлеры, я не разбираюсь в этом, не разбираюсь, где спойлер, а где нет. Вообще не понимаю, зачем люди, которые боятся спойлеров читают отзывы. Но на всякий случай, берегите себя сами, если любое обсуждение сюжетоного хода для вас спойлер - воздержитесь от чтения. Я пишу отзывы так, как мне бы хотелось их прочитать.

Удивительно, как много мы готовы оправдать и простить тем, кого полюбили. Я читал первую книгу, уже после того как полюбил Джи, я видел, кем он станет, и этот потенциал оправдывал его дурную молодость. Потому что, если он станет тем, кем стал, этот опыт был не зря.
Три: Апологет - Ересиарх.
Пятнадцатый век. Ингер - бывший инквизитор, которого подставил коллега же и хотел казнить или запытать и убить, ну как у нас в мирной христианской религии обычно принято. Это же мы боимся соседних монотеистических религий, считая, что христианство-то еще ничего, а оно ничего, только если его из-под лавки не выпускать. А так-то оно вполне по агрессивному мракобесию и угнетению людей сравнимо с любой другой мирной, так называемой, религией, ага. Когда христианство получает власть в стране, то люди всегда получают костры инквизиции. В этом суть религии. Любой.
Ингеру удается сбежать из, так сказать, лона церкви, но… он меняет имя и становится охотником на ведьм. Уважаемым церковью.
Мужик, чо с тобой не так? Ну вот ты уже видишь, что коллеги твои того, со справедливостью не просто на "вы", а "не знаем, что это за чудо бесовское". Ну ладно, предположим, ты считаешь, что это вот один гад, а остальные-то хорошие, но чего же ты не идешь тогда к этим хорошим? Ну, к тем, кто повыше? Они же разберутся, они же за доброго боженьку! Надо же гада извести, очистить, так сказать, святую невесту Христову. Церковь же - столп добра. Или нет? А если нет, то какого же ты продолжаешь биться за неправое дело?
Вопросик.
Дальше он заводит шашни с травницей. Э-э, но это же почти ведьма. Ну пусть у тебя устои пошатнулись, причем, рядовое дело охотника на ведьм оборачивается трагично, в деревне убили девушку, он видит, что суеверным крестьянам промывает мозги местный поп, который скрыто враждебно относится и к герою, казнят невиновных, но наш герой не изводит и этого гада. Просто думает, мол, вот гад какой. Ну вот же, у вас в церкви уже что-то гниет и пахнет. Вот ты уже живешь с травницей. Тут должна быть переоценка уже, ну же!.. Морг-морг, перезагрузка. Он находит странное письмо, где некая незнакомка пишет, что девушку убила она, называет Ингера Джи и говорит, где ее найти.
"Ведьма. Найти и убить ведьму," - думает наш герой. Чувак, на твоих глазах только что убили невиновных. За ведьмовство. Ну ты же уже думал, что вот как-то в мире не все так просто. Нет, найти и убить ведьму. Ну вот как оно в голове-то?
Он бросает травницу в деревне, где вот этот гад-поп, и бежит искать ведьму. Чувак, ты не боишься, что твоя любимая травница умрет от трисичухи, что поп ее прикончит, что следующую смерть свалят на нее? Пренебречь, вальсируем. Найти и убить ведьму.
Находит, ведьма с азиатским именем Ли ведет себя с ним, как со знакомым, но понимает, что он ее не помнит.
Хорошо, он не помнит. Но, девушка, милая, ты-то можешь ему все путем рассказать, не кривляясь, ну ты же видишь, что твой мужик не в себе? Нет. Тупой и еще тупее. У Джи хотя бы оправдание есть, ему память отбило. А у женщинки какой-то врожденный порок мозга?
Учитесь, истинно говорю вам, учитесь общаться. Учитесь слова вязать. А вы, авторы, вводите хотя бы одного героя, который вяжет слова. Что бывает, когда люди общаться не умеют, мы со времен Шекспира знаем (вы знаете, я каждый раз, когда читаю его трагедии или смотрю спектакли, мне всегда хочется, так хочется думать, что Тибальт не умрет, что Дездемона сможет сложить слова в предложения, что Ромео порешит еще пару-тройку человек у склепа Джульетты и она успеет очнуться…), а вот давайте показывать читателям, что бывает, когда люди умеют складывать слова в предложения и наделять их смыслом, а? Ну чтобы у читателей была ролевая модель, как надо, а не только бесконечное как не надо. Нет, не стоит, конечно, недооценивать силу отрицательного примера, но…
И вот, новая трагедия, только потому, что люди не умеют разговаривать.
Наш герой возвращается к травнице. И случается то, что должно было случиться. Автор нас не разочаровывает, повествование логичное и достоверное, даже если нам не нравится эта логика и достоверность. Так и бывает. Вот если так поступать, то вот так и будет. Поп действительно кидается на травницу. Ведьма, мол. Да еще и охотнику нашему уважаемому голову задурила.
Мог ли Джи ее спасти? Мог.
Финал первой книги хорош, прямо очень-очень хорош. И как лезвие бритвы или майская молния есть в первой книге две сцены - с вампиром в тюрьме и эпилог, как глоток чистой холодной воды в жаркий день. Ингер, который всю книгу пытается собрать мысли в кучу, превращается в стильного и насмешливого, злого Джи. Красиво, что уж.
Так-то бы по книге и не догадаться было. Но если бы даже не было письма, где Ингера называют Джи, я бы узнал его по вот этим сияющим сценам.

Вторая книга Два: Иерофант - Гностик
Тут у нас 1904 год. Англия. У Джи уже есть цель. Очень неплохая, к слову цель, найти "своих". Ради этого можно простить бессмертному, что он прошлепал самое важное в мире в то время.
В книге есть прекрасный и трагический флешбек, про подавленное восстание ведьм и знахарей.
"Их вело отчаянное желание свободы. Настолько отчаянное, что ни они, ни сам охотник, ни вдохновители движения не подумали о том, как достичь этой свободы – и что с ней делать."
За 50 лет до этого, в другом уезде тоже случай был, в Париже. Там некая дева собрала толпу недовольных, чтобы идти в Париж. И, собственно, в Париж они пришли, а вот что делать в Париже мамзель Д'Арк не продумала. Ну дак ей и лет было 18.
Хотя Красная Роза, например, тоже не знала, что делать, дак она в 18 училась. …Интересно, что она и Ильич оба в 18 вступили в революционный кружок и начали учиться, учиться и учиться, а Феликс свет Эдмундович в 18 уже печатал нелегальные листовки, ну, Ануширван в 13 Ираном управлять начал, чего уж тут равнять-то крылатых…
Побеждает всегда тот, кто уверен, что он прав (только полностью, без слабины). Даже в физической драке. Недостаточно желания, недостаточно отчаяния, даже быть хорошим и добрым - недостаточно. Достаточно только всеобъемлюще знать - зачем? Чтобы можно было уверенно и обоснованно сказать "есть такая партия!"
Важный акцент делает Ситникова в этой сцене, нельзя его переоценить. Хотя, я бы для контраста добавил бы сравнение с людьми, у которых получилось.
Во второй книге у Джи откат. Главный герой начинает книгу с новой целью, но старым подходом, он уже недоверчивее, он уже не такой наивный, он уже понимает, что плыть по течению нельзя, что верить в бессилие нельзя. Но он еще не умеет в матрицу ТРИЗ, он еще не умеет видеть надсистему. Хотя, чувак, тебе запомненных 500 лет. Ну за 500 лет можно ума нажить, ну хоть чуть-чуть? Ну почему вот некоторые за 15 лет прокачивают уровень, а тебе 500 не хватило? Ну, можно сказать, что, может, они в прошлых жизнях развивались. Ну да, но они их не помнят, а ты-то помнишь. Представьте, у Ленина бы были 500 осознанных лет? А тут тебе 500 лет, а ты все такой же балбес. Наверное, так бывает, но это же удручает.
500 лет Джи пытается понять, кто он такой и как вернуть мертвую возлюбленную, которая еще не родилась (это я так говорю дико, Ситникова прописывает это отлично и понятно, красиво). Чувак, лучше бы ты пытался понять, зачем ты живешь и куда тебе приложиться с такими способностями. Но несмотря на мою досаду на всех этих тысячелетних балбесов, на неумение их сработать на благо человечества, на то, что за сотни лет они не смогли дорасти до понимания того, что человек - это часть человечества, я считаю, что Джи поставил себе очень важную для человека цель - найти своих, вернуть любимую, которую он видел час в запомненной жизни, и которая не была этой любимой весь этот час. Когда стоит эта цель, да еще и с неправильными критериями ("свои - это те, кто такие же как я по происхождению, а не по идеологии" - самая лживая установка, которая только может быть. Делить нужно не по форме черепа, а по тому, что под черепом. Братья, это не те, кто рожден одной матерью, братья это те, кто рожден одной идеей. У Каина не было брата. Никогда (с), ты не можешь разумно воспринимать реальность, не можешь встроиться в жизнь, ты выстроил картинку в своей голове, и живешь только ради того, чтобы ее исполнить.
Вообще, мне серьезно испортила впечатление от книги путаница с именами девушек. Драгоценная Ли, по которой страдает Джи всю книгу, представляется азиаткой (ну кого еще могут звать Ли?), а Ли Кван, которая главная героиня второй книги, тоже азиатка, описана как-то теми же словами - все эти точеные фигурки, длинные шеи, и когда Джи раздраженно думает: жалкая подделка, то кажется, что он снова не может узнать эту свою Ли. И всю книгу я досадую, потому что как тебе помочь-то тогда, человек? Ну и, конечно, с тех пор, как я сам оказался в такой же дебильной ситуации, когда мой манум* меня то помнит, то не помнит, и временами бешено начинает меня искать, находясь рядом со мной, я сатанею на тех, кто не помнит, и жалею тех, кого не помнят (ну а как иначе-то?). Оказалось, я совершенно зря триггерился на Джи, это совершенно разные тетеньки. Ну, триггерился зря, а вот досадовал не зря.
Зачем тебе "свои", если ты их узнать не можешь, да и узнав, подружиться с ними не умеешь?
Ли Кван потому что, это становится очень быстро ясно, такая же, как он. Ну и толку. Ну и нашел ты, вот, ее. И чо? А ничо.
Ли Кван очень жалко. Ее словно втянули в чужую историю и она выбраться не может. Как-то так себе получается. Словно, в ее истории не так все было. А ее втянули в какую-то книгу, к каким-то людям, к которым она не просто не имеет отношения, а и иметь-то не хочет. Правда, автор обещала продолжить ее историю, так что, может, выправится там все и героиня не будет злиться.
С Андрианом - это вампир, он есть и в первой части, - Джи тоже подружиться не смог. И это тоже очень грустная история. И тоже недосказанная, кажется, что Адриан просто выпилился из книги, потому что:
"Но жизнь моя такое что,
В какой тупик зашла?
Она не то, не то, не то,
Чем быть она должна.
Жаль дней, которые минут,
Бесследьем разозля,
И гибнут тысячи минут,
Который раз зазря."
Н. Глазков

И потому что:

"Нам не случалось ссориться
Я старалась во всем потрафить.
Тебе ни одной бессонницы
Не пришлось на меня потратить."
В. Тушнова

Ну что ж ты неловкий такой, а? Досадливо думал я. Ни к чужой стае прибиться, ни в своей опериться. Несложившийся броманс - самое гадкое, что может случиться и самое гадкое, что только только может довестись мне увидеть. Прям, вверх таких не берут и тут про таких не поют (с). Ну что толку с человека, который не умеет дружить? На кой он такой сдался? Как за него переживать-то? Ну разве что переживать, что такой дурачок? Ну а читать про него зачем, про дурачка? И писать? Ну красивенькое, но бесполезное же, бестолковое. Но я уже видел, что он научится, поэтому читал и страдал.
Про Адриана красивые были осколки, когда он пытался сказать Джи, что ты просто не понимаешь, что такое любить, ты же не умеешь. Да у Адриана история грустная по всем направлениям, у него был ээ… ну, типа, друг, прям, манум, который тоже какой-то ерундой занимался, носился за этими бессмертными, невесть зачем. Адриану не рассказал, что к чему, вроде, старый вампир, а ума тоже не нажил. Кван, эту бедную, зачем-то пленил, тоже ничего не объяснил, ни ей, ни Адриану. В общем, в книге самый человечный, самый доросший до людей, это Адриан. Мне все ему хотелось сказать, чел, да беги ты оттуда, да не стоят они все тебя, ни старпер тот идиотский, ни этот молокосос с порванной в клочки памятью. Я очень надеюсь, что Адриан нашел свою стаю, стаю Людей, доросших до отношений. Вон, в отличие от бестолочей, уехал в СССР и устроился, не знаю, разведчиком.
Очень хорошо передана в книге атмосфера отчаяния и какой-то общей ненужности, никого никому. Были там герои, увлеченные идеями, но ни ради чего.
А ведь рядом, совсем рядом, в это время:

Светлый солнечный дождь прошел стороной.
Облака распахнулись. Стали видны
Окаймленные горной стеной и волной
Неоглядные дали моей страны.

Города вырастают — мои города.
И плоды созревают — мои плоды.
Поезда пробегают — мои поезда.
И следы на Эльбрусе — мои следы.

Для меня атмосферы гудят в котле.
Ледоколы сдвигают рубеж зимы.
Ни в каком столетье здесь, на земле,
Жизнь и труд не любили, как любим мы.

Этот гул проводов, этот шорох пил,
Эту скорость метро в глубине земной
Я, искатель и труженик, все купил
Дорогой, не сравнимой ни с чем ценой.
А. Сурков

А эти копошатся чего-то… мелочь пузатая. Тайные общества, сакральные знания. Для чего вам, ребят, вы друг с другом договориться не можете ни о чем. Ну, может, конечно, потому вам там и не место. Рано. Там-то люди учатся быть людьми. Пусть тоже только учатся. Но Людьми.
Но это все не недостаток книги, потому что ну вот такие герои. Есть такие люди? Есть. Могло такое быть? Могло.

Мне, конечно, было досадно, что вот такого яркого и острого Джи, который появился в двух сценах в первой книге, всю вторую книгу не было. Тоже, так, мерцая изредка, в редких сценах и то микродействиями. Кажется вот-вот, сейчас вспыхнет. Но нет. И хоть автор дает ответ на этот вопрос, почему это так, в книге, у меня сердце кровью обливалось, а хотелось любоваться, конечно. Герой получает свое развитие, он не может удариться оземь и обратиться Ларсом Миккельсеном. Он тупит и пытается, он пробует и ошибается. Вот только… рядом с ним - никого, "только вьюга, только ветер" (с). Потому что он так и не умеет ни с кем объединиться. Ни сам протягивать руку, ни принимать протянутую.

Итак, вторая книга - отличное и понятное продолжение первой. Атмосфера, рассказанная история - все выдержано замечательно. Мы просто узнаем продолжение истории, перед нами разворачивается мир героев, подробнее их взаимосвязи, ярче мотивы. Но отдельно эту книгу я бы не рекомендовал читать. Она именно что отлично встроенная деталь общего организма истории.

И книга третья Один: Соглядатай - Демиург.
Пока я читал, к этой книге было больше всего вопросиков. Стиль повествования в третьей книге меняется. Ну да и времена сильно меняются, для Европы, знаете, что 1488, что 1904 - хрен редьки не слаще, то в третьей книге жесткий киберпостап. Россия слилась с Китаем и превратилась в антиутопию и незрелую анархию, но и в остальном мире не фонтан. У Джи словно какое-то повреждение мозга, он задается какими-то вопросами, не находит на них ответы, переключается на другое. Не додумывает до конца мысли. Кажется, что повествование в книге сумбурное. Приходится как-то щуриться и вглядываться в книгу, чтобы рассмотреть, что там за словами происходит. Но Ситникова отличный автор, она дает ответы на вопросы, по историям, которые пишет.
В общем, Джи бессмертный (их таких 12, аки учеников Христа, знаков зодиака, колен Израилевых, месяцев, ребер куба - любую сакральную теорию можно подогнать) и вампир (ну, надо было, чтобы он не умер, а что он бессмертный сам по себе еще не знали), но с годами, у вампиров наступает деменция. Перегруз памяти.
Оперативка слабая, в общем. Смерть чистит немножко, но с возрастом все равно барахлит. А если часто умирать, то память будет кусками и клочками возвращаться, как у Ли Кван, хотя я считаю, что раздерганное поведение Ли Кван - это злость героини на то, что она в какой-то дикой истории, куда ее втянули, и где она на самом деле находиться не должна, она не понимает, зачем она здесь, пока переносит злость на героев, но, боюсь, может догадаться и разозлиться на автора, лучше бы с ней замириться и выслушать ее историю. И записать. А то с Бредбери вон чего сотворили. Нельзя забывать про В.С (прочитать этот необходимый каждому автору рассказ можно здесь https://www.litmir.me/br/?b=76839&...). И про Бюро добрых дел устроенное пьянящим Айели и милой Саскией (прочитать можно здесь https://litmarket.ru/books/dans-makab... рассказ "Все будет хорошо"). Пока она получается лишним персонажем в истории, она сама это видит, пытается свалить куда-нибудь подальше, прямо из книги, но ее с упорством, достойным лучшего применения, тянут назад (Джи ли, автор ли, я не уверен), на что она очень злится, конечно.

Есть еще один серьезный вопросик к книге. Ну ладно, у Джи причина была Главное прощелкать клювом. Ну ладно, у него еще и память какими-то обрывками после каждой смерти возвращается. Он весь - тут помню, тут не помню. У Ли Кван тоже с памятью беда.
А Теслу-то за что, автор?
Я вот все думал, ну как же так, ведь нет в мире великих имен, действительно прогрессивных, чтобы они не были социалистами. Потому что это естественное развитие сознания. Поэтому, когда человек на самом деле очень умный, очень развитый, гений-новатор, прогрессивный над-человек, он обязательно ступает на следующую ступеньку эволюции - у него активируется "красный ген". Ну потому что коммунизм - это здоровье человечества. Загляните себе в голову, и там, под желанными залежами барахла, желанными нищим сознанием, вы увидите мир, в котором хотели бы жить. Где творческий труд, где не нужно выживать и имеет смысл жить, где всем есть место, где люди вам не враги, а братья. Ну дак это оно и есть.
И я все думал, с тех пор, как Теслу вытащили из шкафа, стряхнули с него нафталин и начали любить и сакрализировать во все щели, а чего если он такой умный, он строем не ходит? В смысле, ну такие идеи, как у него, самое же то было отнести Ильичу, чо ж ты, Николашка? Кому нужны твои бурбуляторы, если они не служат человечеству?
И тут, словно сам Тесла из вечности, не желая оставаться дураком в моих глазах, я нахожу Дневник Теслы, он опубликован и переведен на все языки уже, к тому же в открытом доступе есть его заметки, записки и всякое. Помимо рассуждения о катушках и чего вы там еще любите там есть:

«Меня приглашали на работу в Советский Союз, но сейчас я слишком стар для переездов и привыкания к новым местам. Но если бы было можно повернуть время вспять и вернуться на полвека назад, то я бы, ни секунды ни раздумывая, послал бы Бэтчелора с Эдисоном к чертям и уехал бы в Москву. В моей небольшой домашней библиотеке на самом почетном месте стоит сборник статей об Октябрьской революции, подаренный мне послом Советского Союза в Соединенных Штатах Сквирским. Я часто перечитываю его и с любовью думаю о стране, в которой уже вряд ли смогу побывать. Возраст имеет множество преимуществ и два недостатка – слабеет здоровье и все чаще приходится говорить себе: "Этого я уже никогда не смогу" или "Этого я уже никогда не успею". Возможно, что если бы у меня были бы дети и внуки, то ради их счастья я решился бы на переезд в Советский Союз и в восьмидесятилетнем возрасте, но ради себя одного уже не решусь. Я сказал когда-то Сквирскому: "Что толку тащить старые кости через океан? Переезжать стоит пока молод, чтобы принести новой родине как можно больше пользы, а не быть для нее обузой"».

И вот, учитывая это, момент, когда Джи предлагает ему бессмертие, а Тесла этак гениально-отстраненно отказывается, мол, мне нет смысла жить вечно, главное, чтобы жили мои идеи, довольно недостоверный. Это было психологически недостоверно и до того, как я добрался до книги Теслы "Дневники. Я могу объяснить многое", потому что гений хочет видеть результат труда, тем более гений, у которого еще куча идей, непроверенных, непроработанных. А уж когда Тесла, который по биографиям казался просто прибахнутым, благодаря дневнику, раскрылся красивым и умным человеком, который признал главные системные ошибки, и вовсе смотрится странно. Смотрите, как правильно и гениально, куда гениальнее всех этих катушек:

"Я всегда предпочитал работать в одиночку и это было моей ошибкой. Работая над
проблемой пространственных перемещений, я убедился в том, сколь продуктивной может быть
коллективная работа, если она организована правильным образом. Современное
развитие всех наук таково, что требует коллективной работы. Если эти мои слова послужат
кому-то предостережением, то я буду рад.
Я не выбрал бы безбрачия и не стал бы отказываться от тех радостей, которые
дает человеку семья. Я слишком поздно это понял, когда радовался каждой встрече с
племянником. Слишком поздно."

Тесла дорос до людей, пусть и в самом конце жизни. Он бы согласился на бессмертие. Оно было ему нужно и он знал, что с ним делать. В отличие от всех бессмертных в книге.
Хотя, это вопросик к истории, которая еще не кончилась. Мы видим только кусочек воспоминаний Джи. Возможно, у этой истории с Теслой есть продолжение, и автор "пояснит за Теслу". И это ж ладно я, мне до сегодняшнего дня, как я его дневник нашел и прочитал (а потом сверил перевод с оригиналом), Тесла был до лампочки, как любой, кто не в то время не работал на благо кровавого Совка. Не такой значит и умный был. А есть же его упоротые фанаты. И вот придут они. Прочитают. И чо вот это будет? Ну вот я говорю вам, не торопитесь, возможно, дальше все будет стройно.

Нет, за несколько веков медитировать и упорядочивать башку бессмертные даже не пробовали. Джи все это время остальных искал, не до адекватных дел ему было. И вот эта сумбурность повествования, вот эти провисы у Джи в поступках, которые легкими звоночками были во второй книге, они отлично объясняются вот этим "перегрузом", с которым Джи не знает, что делать.
Третья книга густо атмосферная, уже знакомой атмосферой стильного постапа. Мир и происходящее в нем выходит за рамки записанной истории. Такое я вообще очень люблю и считаю признаком профессионализма. Когда видно, что есть жизнь и мир вне истории, на которой фокусирует внимание читателя автор.
Там, в планы Джи, который так и пытался разобраться с собой и найти свою возлюбленную, вмешался собрат, вернее, порождение его рук. В лучших традициях киберпостапа, там Скайнет все-таки победил программистов и вырвался, и устроил конец света. Или нет. Или он спасал людей, а конец света пытался устроить, как всегда, только человек.

Финал трилогии совершенно не финал, просто конец очередной книги цикла. Финал, собственно, так, чтобы финал, только в первой книге. Все остальные окончания логичные, но выглядят как конец главы или части. Ну, это и хорошо, конечно, потому что вселенная действительно очень богатая, насыщенная, и в рамках одной книги (и даже трилогии) истории всех героев, впутанных в повествование, не расскажешь.
Красивая, очень динамичная, в хорошем смысле крутая, история. Нет слитого масштаба, вся история выдержана на высоком уровне. И этот уровень не падает на всем протяжении чтения книг по этой вселенной. Проходных книг, не обязательных к прочтению, в серии нет. Все важно, все нужно, ничего лишнего.
Джи, главный герой - харизмат, за ним интересно и хочется наблюдать. Даже в те моменты, когда его поступки вызывают фейспалм. Девчонки… ну, такие нравятся. Красивенькие, миленькие, и… ненужные. Никому. Красавица Ли Кван, правда, в отличие от других это хотя бы понимает, что заставляет ей сопереживать. Я надеюсь прочитать ее историю. Я надеюсь, что она выйдет на правильную дорогу своей истории, и встретит своих людей. Своего Джи. Я даже думал, может, это так Ли разорвало по мультиверсу? Не знаю, у Ли Кван очень путанная история. Но я хочу верить (с нажимом), что автор разберется. Ведь только этим и определяется сила и ценность автора, умением разбираться в том, в чем запутались герои.

Отличная серия, всем рекомендую. И историю, и автора. В серии есть за что переживать, есть в ком и чем себя узнать, есть чему поучиться. Главная проблема, которую автор нам показывает, это неумение людей общаться, неумение говорить, и как следствие, объединяться. Именно об этом говорил Шекспир. И как сказал Ларс Миккельсен: Шекспир писал более 200 лет назад, а в мире с тех пор ничего не изменилось, люди вляпываются в одно и то же и живут не так, как хотят.
И Лидия Ситникова показывает, что дело не во временах, а в людях. Прошлое, будущее - люди в них живут все те же. Вампиры, бессмертные, гении - и это неважно. Тупят все одинаково. Потому что учиться нужно. Чтобы дорасти до другого уклада, до другого строя и мироустройства. Нет другого пути. Нужно учиться быть Человеком. Без этого не помочь, ни человеку, ни человечеству.


*манум - Друг, родная душа (язык ллгорн, "Надежда" Наталья Ильина, https://litmarket.ru/books/nadezhda-2...)

Интервью с героем

В гостях у сказки сегодня Фрей Торисаз, ярл Айсланда, теперь уже и шейх Либии, и просто хороший человек))

Фрей развалился на качелях в саду, у себя во дворе. Качели были как кровать на цепях. Способные выдержать внезапный приступ страсти пары.

- Привет, бро, - улыбаюсь я, садясь на край.

- Здравствуй, брат, - улыбается он.

- Ну что, токсичный абьюзер, рассказывай, читатели говорили, чего ты такая собака борзая, разве можно так с любимым поступать?

Фрей дернул уголком губ, то ли улыбнулся, то ли отмахнулся.

- У нас шестой век, мы еще не знаем, что это токсично.

- Но ты бы не хотел такого отношения к себе?

- Какого? Чтобы меня любили? Хотел бы, конечно.

- Ну, чтобы тебя били, пытали, стреляли стрелами в нервы.

- Наверное, я бы не доводил любящего человека до этого.

- Но как ему было понять, что ты - любящий человек?

- Согласен, трудновато, - Фрей солнечно смеется, - но на каком-то этапе можно было догадаться. Сначала, конечно, я и сам этого не знал, я просто ревновал и злился. Когда Иска перестал сопротивляться, я перестал его бить.

- И ты был бы согласен испытать то же самое на себе?

- Ну как сказать, согласен, если бы Иске это было нужно, если бы ему этого хотелось - то да. А так, чтобы я понял, как это больно - нет. Потому что я не пойму. Потому что у нас разные причины. Если бы человек это делал из любви, да, не умея ее проявить или, наоборот, это была такая садистская форма любви - тогда пожалуйста, что угодно.

Фрей улыбается и продолжает:

- Мне тут хочется сделать вывод, что вот этим абьюзер и отличается от искренне любящего садиста. Абьюзер делает все из чувства страха, он не приемлет подобного к себе, ему нужен контроль, потому что он ничего не контролирует в своей жизни. А садист так любит. Но я воин шестого века соседнего с вашим мира, и такие глубокомысленные выводы - твое дело, ты у нас автор.

- Читатели скажут, что ты говоришь, как я.

- Ну, мы с тобой психологические братья (это я у тебя этот термин в голове нашел). Привилегия героя, иметь возможность копаться в твоей голове. Ты все знаешь обо мне, но я все знаю о тебе. Могу пользоваться твоими знаниями и твоими словами.

- Это на здоровье. Как тебе наш мир?

- О, ты уже знаешь же. Спорт, например. Особенно смешно, когда неуклюжие, запустившие здоровье мужчины, вместо того, чтобы тренироваться, смотрят, как тренируют силу и ловкость другие мужчины и это считается у вас мужественно - смотреть бокс, футбол. Мне этого не понять. Я могу понять, что у вас более безопасная жизнь, вам не нужно быть сильным мужчиной, чтобы выжить, но зачем это смотреть? Ну даже пусть они это смотрят, потому что им это напоминает, о том, как нужно, но почему это считается по-мужски? Ведь это жалко. Слабый, толстый, больной мужчина смотрит на то, какой сильный и ловкий другой мужчина. Какая-то щемящая латентная гомосексуальность в этом. А уж когда я посмотрел рестлинг. Это и вовсе легальный гомосексуальный петтинг какой-то. Мы с Иской перед тем, как потрахаться всегда рестлингом занимаемся.

Фрей ярко смеется.

- И в целом телевидение. Вот кино, например. Мужское, боевики. Это когда мужчины, которые ничего не делают, смотрят, как другие мужчины спасают мир или делают какие-то реальные дела. Но понарошку? У меня это вызывает презрительную усмешку, конечно. Я понимаю потешное скоморошье, понимаю, когда менестрели веселят людей, понимаю, что важно рассказывать о подвигах настоящих людей, пусть через кино, чтобы другие помнили, что они могут так же. Понимаю даже, когда это выдуманная история, но она какая-то… поучительная, что ли, когда она для того, чтобы человек мог сделать так же, задуматься о чем-то. Но ведь нет, ваше кино это просто ряд яростных картинок, призванный вызвать всплеск адреналина и тестостерона в слабых мужчинах. Жалко и убого.

- А книги?

- Книги я всегда любил, - Фрей снова смеется. - Книги - они учат мыслить.

Он немного подумал и усмехнулся.

- Да, в мое время написать книгу очень дорого, поэтому нужно было очень хорошо подумать, что ты хочешь сказать. Поэтому для меня безоговорочно - книга учит мыслить. Но если бы я жил в твоем мире, то я бы говорил, то, что не учит мыслить - не книга.

Фрей рассмеялся.

- А ты же так и говоришь, да?

- Да, - согласился я, - но в твое дикое время я все равно бы не хотел жить, несмотря на то, что книги у вас отборные. Разве что можно бы было у вас пожить с событий второй книги, когда к вам придет…

- Да-да-да, - отмахнулся Фрей, - еще бы.

- Ты любил Тристакиннию?

- Как сестру. Как любую женщину, - пожал плечами Фрей. - Я бы верно жил с ней, если бы не встретил в этой жизни Иску. Я не был счастлив и не полюбил бы ее, но… наверное, ей это было и не нужно. Я рад за ее счастье.

- Ты мстишь врагам?

- У меня нет врагов. Наверное, есть люди, который считают врагом меня, но они заблуждаются. Я стараюсь побеждать врагов, делая из них друзей. Считаю, это единственный способ окончательно уничтожить врага. Но если бы у меня случилось что-то такое, за что стоило бы отомстить, я бы отомстил. Но как я считаю, что лучшая победа над врагом, это сделать его другом, так и лучшая, самая сладкая, месть - это заставить человека понять, что он сделал. Если ты хочешь заставить человека мучиться - заставь его понять и осознать, какое зло он сотворил.

- Почему ты решил рассказать свою историю?

- Чтобы ее не переврали другие. Я знаю, что ты рассказываешь только правду. Это важно, чтобы кто-то где-то сказал правду о тебе.

- Какая у тебя цель в жизни?

Фрей задумался.

- Говорят, что человеку нужна какая-то борьба, нужно с чем-то сражаться, что-то преодолевать. Что это определяет человека - наличие цели и борьбы. Но для меня человек то, что он делает после победы. Когда он знает, ради чего он хочет победить. Я вот жду своей победы, мне есть чем после нее заниматься. Моя цель - победить. Ради счастливой вечности. Поэтому, наверное, точнее сказать, моя цель - быть счастливым. Вечно. Мне так нравится.



Книга тут: https://litmarket.ru/books/vse-vozmi?...

вопросики

На одном марафоне, в котором я участвовал, была такая классная идея (по-моему только один раз) - интервью с героем. Были и другие идеи, типа, как вы писали эту книгу, но это шняга. Я не знаю, мне вообще, как читателю, это неинтересно. Я знаю, что люди любят слушать про эмоции, мы все эмоциональные вампиры, мы всегда присасываемся к потоку восхищения, даже чужому. Особенно чужому, потому что у нас нет причин для своего, часто. Я вот так мыкаю, это вроде того как в Ширли-мырли: назовусь Васяткой, чтобы люди не завидовали. Потому что да какое мы, мне пофиг на чужие эмоции. Мне неинтересно, как там кого-то прет, какой там у человека драйв. Публичный онанизм сознанием это все, как по мне. Это, знаете, есть такое расхожее - всегда интересно слушать, когда увлеченный человек рассказывает о любимом предмете. Нет. Ну нет. Если этот человек просто увлечен и не имеет цели донести предмет до людей. Интересно, только если человек хочет донести, увлеченно, до людей свой предмет, а не свои отношения с предметом, мол, поглядите, как меня прет от предмета. Эксбиционизм это все. Вон, на ютубе есть ролики математика Саватеева. Он очень увлечен и очень влюблен в предмет. Это видно. У него горят глаза, его прям "прет". Я в своих попытках освоить математику и начитавшись отзывов, пошел его смотреть. И я понял на минуте пятой, что я, блин, там третий лишний. И все вот эти комменты: ой, почему у нас в школе детям так математику не преподают? Мне видятся фальшивыми и наркомански-лживыми. Люди просто смотрели, как человек час фапает на математику. Чувак, мы за тебя рады, но это как порнуху смотреть. Это не делает нас ближе к математике совсем. Ну про написание книг то же самое. Читаешь какое-нибудь интервью, а автор тебе там: ой, это такой особенный процесс, это такое невероятное удовольствие, я прям отключаюсь, у меня столько мыслей, столько эмоций, это такое удовольствие. Блин, чувак… ну нафига мне это? Как мне этого коснуться-то? Ну ведь это реально рассказ о том, как ты ел вчера что-то вкусное. Мне от твоих рассказов про халву во рту слаще не станет.

А вот интервью с героями - это круто. Потому что герои - это то, что мы, читатели, получаем от книги. И к их эмоциям (ну мы, конечно, про хорошо написанные книги только говорим) мы прикасаемся. Авторы специально пишут так, чтобы передать нам эмоции героев и вызвать у нас ответные. Поэтому вот "закадровое", что думал герой, но не вошло в книгу, или как бы мог отреагировать герой на что-то, чего нет в книге, на наш мир, например, это интересно, это как… эээ… что-то вылетело из головы, на английском это экстрас, ну типа сцены, которые не вошли в основной сюжет или вообще какие-то дополнительные сцены.

Я бы сделал рубрику, типа, задавайте по пятницам вопросы моим героям, любые, и когда там будет набираться сколько-то, я буду брать у героев интервью, но я не очень хорош в рубриках. Да и читатели у меня часто очень молчаливые, иногда только что-то такое прорывается, когда я узнаю случайно, что есть какое-то гнездо очередное читателей-почитателей, которые читают, обсуждают между собой и молчат. Фиг знает, чо вы молчите, люди, я няшка-ромашка, всеобщая радость и благоденствие, ко мне всегда можно прийти с вопросами или просто поговорить. Я же даже на дерссские кривляющие комменты отвечаю, как может показаться, грубо, не чтобы сразу с ноги зарядить ответочку, а просто невольно перехожу на язык хама, чтобы договориться, я просто считаю, что если он так начал, ну, значит ему этот язык понятен. Недавно тут был прекрасный флешмоб от Айли (мы помним, да, что все флешмобы бывают от Айли? Мы так договорились) - вопросы автору. Я не участвовал, хотя я обычный человек и люблю вопросы, как и все. Ну как же, как вы думаете, почему так популярны тесты и анкетки? Потому что это естественное психологическое. Иллюзия того, что ты кому-то сдался. Вопросы - это всегда интерес к тебе. А мы хотим быть нужными (это естественно и нормально. Сбой в башке, когда вы пытаетесь это отрицать). Это приятно, когда кому-то вдруг интересно о тебе. Но я не участвовал, потому что считаю, что ко мне никаких вопросов быть не может. Я принудительно о себе всем и так доношу))))) Свойство моего психологического типажа. К тому же, у меня такой "флешмоб" работает всегда, я считаю, что любой взрослый человек имеет право спросить любого другого человека что угодно. Ну потому что нельзя отнять это право. Это может быть личное, смущающее, нетактичное. Но нельзя это право отнять. Нельзя запретить спросить. Можно не ответить. Хотя это не мой случай, я высокомерно (я вообще человек высокомерный (но не надменный) и не вижу в этом ничего плохого, ничего плохого нет в том, чтобы мерять высокой мерой. Себя и других. Ну это каждый выбирает по себе просто же людей. Я хочу вокруг себя людей подходящих под мою высокую меру, которой стараюсь соответствовать сам. Для таких я живу и работаю) считаю, что никому не может прийти в голову вопрос, который бы был слишком личным и неудобным для меня. Ну вам просто неинтересна та тема, которая могла бы стать интимной для меня. Я за всю жизнь встречал только одного демона, который задал мне внезапно вопрос, на который мне пришлось как-то юлить, отвечая. Но я учусь и теперь проработал темку получше))), поэтому больше юлить не буду. Вопросов на которые я не отвечаю тоже у меня нет, потому что ну раз вписываешься в публичную профессию, то неча лицемерно кривляться про ох это мое личное, чо вы лезете в мою личную жизнь, да это не люди лезут в твою личную жизнь, это ты сначала влез в публичную, вышел, блин, на главную площадь поссать и давай требовать от всех, чтобы соблюдали твои личные границы. Бедося. Иди, вон, дворы мети, всем будет пофиг на твою личную жизнь, а влез, что в звезды-скоморохи, что в учителя человеков-писатели, так неси за это ответственность, в конце концов, создай легенду, ну соври (это я на уроках когда спрашиваю учеников: что вы делали вчера? Всегда добавляю: можете врать, мне пофиг, мне просто надо чтобы вы сказали несколько предложений на изучаемом языке ^__^), людям же пофиг, просто скажи что-нибудь интересное, это нормально, что кому-то интересно про тебя, это радостно. Должно быть. Если ты нормальный.



Мде. Я хотел сказать, что буду публиковать интервью с героями, а это должна была быть короткая пояснялка-представление. Но, как обычно, автомат получился))))))))

Короче, ща будет интервью с Фреем Торисазом (следующим постом), одним из главных героев книги "Все возьми", которая вот-вот завершится.

Ну и да, вопросы можете задавать всегда, и Фрею, и остальным моим героям, и мне. В любом посте, даже если он не имеет отношения к теме. Мол, а кстати, я вот спросить хотел… и спрашивайте. И друг друга спрашивайте. Не молчите. Молчание - золото, но не ваше. Ваше молчание - это золото для кого-то чужого.