Max Frei's Blog, page 335
November 17, 2012
и никто мне не сказал!
В Москве, оказывается, еще с середины сентября идет выставка-ретроспектива Бойса.
И никому из моих знакомых это не интересно, оказывается. А если даже интересно, то не настолько, чтобы написать об этом - в жж, или мне лично. Разве что на фейсбуках, за "лайки". Да и то не факт.
А ведь мы бы съездили на день. Я помню Оливковые Камни Бойса в Цюрихском Кунстхаусе - как от них шибало чистым, ничем не разбавленным духом, причем из-за прикрытой двери, когда мне еще было неизвестно, что в том зале находится.
То есть, для меня выставка Бойса уже бесповортно профукана, завтра последний день. А для тех, кто в Москве, еще нет. Теоретически, можно пойти сегодня и завтра.
А мне давно пора собраться положить в чемодан мертвого зайца и поехать смотреть Бойса по Германии, раз так. Все лучше, чем сопли по интерфейсу мазать.
УПД
нет, увы, выставка все-таки до 14, и уже закрыта.
И никому из моих знакомых это не интересно, оказывается. А если даже интересно, то не настолько, чтобы написать об этом - в жж, или мне лично. Разве что на фейсбуках, за "лайки". Да и то не факт.
А ведь мы бы съездили на день. Я помню Оливковые Камни Бойса в Цюрихском Кунстхаусе - как от них шибало чистым, ничем не разбавленным духом, причем из-за прикрытой двери, когда мне еще было неизвестно, что в том зале находится.
То есть, для меня выставка Бойса уже бесповортно профукана, завтра последний день. А для тех, кто в Москве, еще нет. Теоретически, можно пойти сегодня и завтра.
А мне давно пора собраться положить в чемодан мертвого зайца и поехать смотреть Бойса по Германии, раз так. Все лучше, чем сопли по интерфейсу мазать.
УПД
нет, увы, выставка все-таки до 14, и уже закрыта.
November 16, 2012
джокер
Карту-джокер в текущем культурном контексте традиционно романтизируют, так что даже человек, ни разу не игравший в карты, твердо знает, что джокер крут. Чем угодно может быть, тогда как у прочих карт все на лбу написано, раз и навсегда.
Крут-то он крут, не вопрос. Но не следует забывать, что "чем угодно" - вовсе необязательно означает "тузом". При определенном раскладе (например, в рамми) джокера могут выложить за двойку, тройку, или еще какую-нибудь мелочь. Поэтому тому, кто зачем-то родился джокером, должно быть невдомо чувство иерархии. И чувство собственной значительности заодно. Более того, у джокера не должно быть собственных представлений о том, что он такое. В противном случае, джокер просто не сможет хорошо делать то, ради чего он есть.
А делать все равно придется - позорно и через жопу.
(Строго говоря, свобода существа, заключенного в человеческую форму, вообще начинается с безразличия к собственной роли и собственному положению. Все остальное - потом.)
Привет.
Крут-то он крут, не вопрос. Но не следует забывать, что "чем угодно" - вовсе необязательно означает "тузом". При определенном раскладе (например, в рамми) джокера могут выложить за двойку, тройку, или еще какую-нибудь мелочь. Поэтому тому, кто зачем-то родился джокером, должно быть невдомо чувство иерархии. И чувство собственной значительности заодно. Более того, у джокера не должно быть собственных представлений о том, что он такое. В противном случае, джокер просто не сможет хорошо делать то, ради чего он есть.
А делать все равно придется - позорно и через жопу.
(Строго говоря, свобода существа, заключенного в человеческую форму, вообще начинается с безразличия к собственной роли и собственному положению. Все остальное - потом.)
Привет.
November 15, 2012
ноябррррррррь
Я, наверное, единственный человек на земле (ну, в Северном полушарии), который очень любит ноябрь. При условии, что нет морозов.
а их нет.
а их нет.
November 14, 2012
вариации на тему рая
m.k.
- открываешь простую, наполовину застекленную дверь. а за ней пространство, засаженное совсем молодыми ёлками, под ногами хрустят круглые влажные камешки, впереди настоящий лес, позади городок, на окраине которого мы находимся. И стоит моя любимая немецкая зима. Очень теплая, +8, очень мокрая - не дождь, а такая мелкая морось, как сквозь облако идешь. И цветет под ногами какая-то непобедимая мелочь - что-то доцветает с осени, что-то лезет, не дождавшись весны.
И вспоминаешь, что ты тут живешь.
- или едешь, предположим, в автомобиле по горным дорогам. Лучше, чтобы это был открытый внедорожник, джип CJ, или что-то в таком роде, и чтобы за рулем сидел водитель, которому полностью доверяешь, потому что расслабленному пассажиру проще не только смотреть по сторонам, постепенно превращаясь в сплошное сердце с вытаращенными от усердия глазами, но и постепенно, часу, скажем, на четвертом, забыть, откуда выехали, и куда держим путь сквозь разные погоды и климатические пояса, то заезжая в облака, то спускаясь в долины.
Приехать потом куда-нибудь, отчетливо, всем телом осознавая, что мир изменился для тебя навсегда, и поездка каким-то немыслимым образом никогда не закончится. И она не закончится, конечно.
(И, да, никакой музыки, чтобы не отвлекаться. А разговаривать друг с другом можно, это ничего не меняет.)
- или лютой южной зимой, когда термометр, к ужасу местного населения, опускается до отметки +10, прийти в сумерках к морю и брести по самой кромке воды, пересекая опустевшие пляжи; где-нибудь свернуть на пирс, стоять на его краю, смотреть на темную зимнюю воду, смутно вспоминая те времена, когда сам был тьмой, ветром, морем и небом - всем.
И снова всем этим побыть - три минуты, вечность.
- или вернуться в город, где прошло детство, сесть в кабинку канатной дороги, построенной для удобства возвращающихся с пляжа курортников. Отметить, что страх высоты покидает привычное к нему тело, как покидал его двадцать и даже тридцать лет тому назад. И, как только кабинка начнет движение, вспомнить, что ты не знаешь, куда она тебя привезет.
Ну она и привезет потом соответственно - незнамо куда. Даже если просто на пляж.
- или выйти из дома летней ночью и не узнать город, в котором живешь уже много лет. Свернуть с привычного маршрута в какие-нибудь жасминовые заросли, продраться сквозь них в невесть откуда взявшийся парк, увидеть вереницу детей с бумажными фонарями, вспомнить, что так уже было, почти вспомнить, где и когда, обнаружить в собственной руке оранжевый бумажный фонарь, стоять, смотреть.
- просто вернуться домой.
- открываешь простую, наполовину застекленную дверь. а за ней пространство, засаженное совсем молодыми ёлками, под ногами хрустят круглые влажные камешки, впереди настоящий лес, позади городок, на окраине которого мы находимся. И стоит моя любимая немецкая зима. Очень теплая, +8, очень мокрая - не дождь, а такая мелкая морось, как сквозь облако идешь. И цветет под ногами какая-то непобедимая мелочь - что-то доцветает с осени, что-то лезет, не дождавшись весны.
И вспоминаешь, что ты тут живешь.
- или едешь, предположим, в автомобиле по горным дорогам. Лучше, чтобы это был открытый внедорожник, джип CJ, или что-то в таком роде, и чтобы за рулем сидел водитель, которому полностью доверяешь, потому что расслабленному пассажиру проще не только смотреть по сторонам, постепенно превращаясь в сплошное сердце с вытаращенными от усердия глазами, но и постепенно, часу, скажем, на четвертом, забыть, откуда выехали, и куда держим путь сквозь разные погоды и климатические пояса, то заезжая в облака, то спускаясь в долины.
Приехать потом куда-нибудь, отчетливо, всем телом осознавая, что мир изменился для тебя навсегда, и поездка каким-то немыслимым образом никогда не закончится. И она не закончится, конечно.
(И, да, никакой музыки, чтобы не отвлекаться. А разговаривать друг с другом можно, это ничего не меняет.)
- или лютой южной зимой, когда термометр, к ужасу местного населения, опускается до отметки +10, прийти в сумерках к морю и брести по самой кромке воды, пересекая опустевшие пляжи; где-нибудь свернуть на пирс, стоять на его краю, смотреть на темную зимнюю воду, смутно вспоминая те времена, когда сам был тьмой, ветром, морем и небом - всем.
И снова всем этим побыть - три минуты, вечность.
- или вернуться в город, где прошло детство, сесть в кабинку канатной дороги, построенной для удобства возвращающихся с пляжа курортников. Отметить, что страх высоты покидает привычное к нему тело, как покидал его двадцать и даже тридцать лет тому назад. И, как только кабинка начнет движение, вспомнить, что ты не знаешь, куда она тебя привезет.
Ну она и привезет потом соответственно - незнамо куда. Даже если просто на пляж.
- или выйти из дома летней ночью и не узнать город, в котором живешь уже много лет. Свернуть с привычного маршрута в какие-нибудь жасминовые заросли, продраться сквозь них в невесть откуда взявшийся парк, увидеть вереницу детей с бумажными фонарями, вспомнить, что так уже было, почти вспомнить, где и когда, обнаружить в собственной руке оранжевый бумажный фонарь, стоять, смотреть.
- просто вернуться домой.
November 12, 2012
хорошая жизнь
Быть василиском-сиротой, с младенчества лишенным присутствия старших, а значит, знаний о себе и об окружащем мире, которые они могли бы передать. Жить в подземелье, есть драгоценные камни, не знать о себе ничего - ни о петушиной голове, ни о змеином хвосте, ни о прекрасных жабьих глазах, ни о способности убивать взглядом, ни о смертельной опасности, которую сулит петушиный крик. Думать, что тьма пещеры - это и есть весь мир, а огненный хохолок на твоей макушке - единственное светило. Быть вполне довольным таким мироустройством - все на месте, ничего лишнего.
Да и сравнивать не с чем.
Быть василиском, жить в подземелье до тех пор, пока твой покой не нарушит хитроумный каторжник-смертник, вызвавшийся сразиться с тобой ради обладания камнями и металлами, чью ценность хорошо понимают люди, о существовании которых тебе, впрочем, не было известно до этого дня, и даже воображение никогда не порождало подобных химер - какой в них прок?
Быть василиском, жить в подземелье, впервые в жизни услышать шум, впервые в жизни растеряться. Пойти поглядеть - что там происходит?
Увидеть ослепительный блеск серебряной амальгамы, а потом - внимательно глядящие из темной глубины зеркала сияющие жабьи глаза. Заглянуть в них, узнать себя, прозреть - навсегда. Рассмеяться - тоже впервые в жизни, тоже навсегда. Стать смехом, золотым светом, движением и любовью. Стать всем.
Быть василиском, жить в подземелье, не зная, что это - небытие. Встретиться с собственным взглядом и умереть, зная, что это и есть рождение.
Такая хорошая жизнь.
Да и сравнивать не с чем.
Быть василиском, жить в подземелье до тех пор, пока твой покой не нарушит хитроумный каторжник-смертник, вызвавшийся сразиться с тобой ради обладания камнями и металлами, чью ценность хорошо понимают люди, о существовании которых тебе, впрочем, не было известно до этого дня, и даже воображение никогда не порождало подобных химер - какой в них прок?
Быть василиском, жить в подземелье, впервые в жизни услышать шум, впервые в жизни растеряться. Пойти поглядеть - что там происходит?
Увидеть ослепительный блеск серебряной амальгамы, а потом - внимательно глядящие из темной глубины зеркала сияющие жабьи глаза. Заглянуть в них, узнать себя, прозреть - навсегда. Рассмеяться - тоже впервые в жизни, тоже навсегда. Стать смехом, золотым светом, движением и любовью. Стать всем.
Быть василиском, жить в подземелье, не зная, что это - небытие. Встретиться с собственным взглядом и умереть, зная, что это и есть рождение.
Такая хорошая жизнь.
November 11, 2012
cybkjcm
Во сне говорили о Грине (Александре, писателе), и из меня вылетело определение, которое теперь кажется таким очевидным, что даже непонятно, как оно не пришло за мильён лет до нашей эры, наяву.
Язык писателя Грина таков, что особым образом перестраивает дыхание читателя.
И те, кому нравится произведенный эффект, в восторге от его языка. А кому с перестроенным дыханием тяжело, ругают язык Грина.
И все.
(Понятно же, что обосновать теоретически легко и то, и другое, и вообще любое утверждение. На то оне и гуманитарные науки, чтобы все на свете легко было теоретически обосновать, а толку от этого никакого.)
Язык писателя Грина таков, что особым образом перестраивает дыхание читателя.
И те, кому нравится произведенный эффект, в восторге от его языка. А кому с перестроенным дыханием тяжело, ругают язык Грина.
И все.
(Понятно же, что обосновать теоретически легко и то, и другое, и вообще любое утверждение. На то оне и гуманитарные науки, чтобы все на свете легко было теоретически обосновать, а толку от этого никакого.)
November 10, 2012
November 9, 2012
людмила, какие проблемы
На Рамблер.ру, проклинать который бессмысленно, хуже чем уже есть, все равно невозможно, мне регулярно приходит астрологический спам, автор которого по какой-то неведомой причине называет меня "людмила". Видать, звезды у ево так враскоряку стоят.
Срамные письма я удаляю, не читая, но первую строчку не захочешь, а прочитаешь:
- Людмила, ваша звезда сегодня
- Людмила, счастье возможно
- Людмила, вас ждет
- Людмила, Марс вступает
И вот сегодня: Людмила, какие проблемы
Звезды к неведомой Людмиле ласковы, даже досадно порой, что адресованные ей письма приходят (зачем-то) мне. Живет как дура и ничего не знает, про Марс.
Людмилой звали мою маму, которая умерла так давно, что наверняка успела переродиться во что-нибудь симпатичное неизвестного мне пола, подрасти, повзрослеть и теперь лайкает небось на фейсбуке сообщения своих приятелей: тыц кнопочку, тыц-тыц-тыц. От души ей этого желаю, в прошлой жизни ей было несладко; впрочем, а кому было сладко - в прошлой-то.
Людмила, счастье возможно. Истинно тебе говорю.
Возле дома, где прошла самая качественная часть моего детства, были развалины старой гауптвахты. Мы, дети прапорщиков и старшин, знали, что такое "гауптвахта", но свои развалины все равно романтизировали. Говорили друг другу, что там сидели фашисты, и друг другу же верили, очень уж хотелось. Фашисты в ту пору казались нам существами мистическими - их же победили, а значит, убили всех, следовательно, они - привидения. Элементарно, Ватсон. Достаточно посмотреть на обшлаг вашего левого рукава.
В детстве мы везде искали призраков, мечтали увидеть хоть одного. Интересно, что мы собирались делать в случае удачи? Понятия не имею. Вроде бы, ничего. Увидеть привидение и умереть, как будто оно - Лондон. Хотя тогда мы, конечно, не знали эту цитату. Да и про Лондон не знали ничего - просто точка на карте, одна из многих, нам еще только предстояло начать учить английский язык, много лет спустя, тогда иностранные языки начинали учить в пятом, кажется, классе - везде, кроме спецшкол, которые нам, детям прапорщиков и старшин, не светили ни при каких обстоятельствах. Нам светили неопытные училки, университетские двоечницы, пристроенные в школы по блату: "Лысыз зы пхен, дети. Хуйз он дьюты тудэй?"
Тьфу.
Я, получается, несостоявшийся охотник за привидениями. Вся жизнь, можно сказать, прахом. Гады все-таки эти фашисты. Мы так в них верили.
Теперь надо бы как-то красиво вырулить обратно, в сегодняшний день, написать еще один абзац, чтобы в финале его можно было вставить фразу "Людмила, какие проблемы" и таким образом закольцевать текст, но в гробу мы видели законы композиции.
И возможно, нынче ночью нам явится их (законов композиции) призрак. Исполнив, таким образом, невинную детскую мечту.
Срамные письма я удаляю, не читая, но первую строчку не захочешь, а прочитаешь:
- Людмила, ваша звезда сегодня
- Людмила, счастье возможно
- Людмила, вас ждет
- Людмила, Марс вступает
И вот сегодня: Людмила, какие проблемы
Звезды к неведомой Людмиле ласковы, даже досадно порой, что адресованные ей письма приходят (зачем-то) мне. Живет как дура и ничего не знает, про Марс.
Людмилой звали мою маму, которая умерла так давно, что наверняка успела переродиться во что-нибудь симпатичное неизвестного мне пола, подрасти, повзрослеть и теперь лайкает небось на фейсбуке сообщения своих приятелей: тыц кнопочку, тыц-тыц-тыц. От души ей этого желаю, в прошлой жизни ей было несладко; впрочем, а кому было сладко - в прошлой-то.
Людмила, счастье возможно. Истинно тебе говорю.
Возле дома, где прошла самая качественная часть моего детства, были развалины старой гауптвахты. Мы, дети прапорщиков и старшин, знали, что такое "гауптвахта", но свои развалины все равно романтизировали. Говорили друг другу, что там сидели фашисты, и друг другу же верили, очень уж хотелось. Фашисты в ту пору казались нам существами мистическими - их же победили, а значит, убили всех, следовательно, они - привидения. Элементарно, Ватсон. Достаточно посмотреть на обшлаг вашего левого рукава.
В детстве мы везде искали призраков, мечтали увидеть хоть одного. Интересно, что мы собирались делать в случае удачи? Понятия не имею. Вроде бы, ничего. Увидеть привидение и умереть, как будто оно - Лондон. Хотя тогда мы, конечно, не знали эту цитату. Да и про Лондон не знали ничего - просто точка на карте, одна из многих, нам еще только предстояло начать учить английский язык, много лет спустя, тогда иностранные языки начинали учить в пятом, кажется, классе - везде, кроме спецшкол, которые нам, детям прапорщиков и старшин, не светили ни при каких обстоятельствах. Нам светили неопытные училки, университетские двоечницы, пристроенные в школы по блату: "Лысыз зы пхен, дети. Хуйз он дьюты тудэй?"
Тьфу.
Я, получается, несостоявшийся охотник за привидениями. Вся жизнь, можно сказать, прахом. Гады все-таки эти фашисты. Мы так в них верили.
Теперь надо бы как-то красиво вырулить обратно, в сегодняшний день, написать еще один абзац, чтобы в финале его можно было вставить фразу "Людмила, какие проблемы" и таким образом закольцевать текст, но в гробу мы видели законы композиции.
И возможно, нынче ночью нам явится их (законов композиции) призрак. Исполнив, таким образом, невинную детскую мечту.
November 7, 2012
подзамок бы ващета
У меня в ленте пишут о глупых детях, которые в 22 года хотят наложить на себя руки, потому что "молодость ушла".
Я не знаю, как это, у меня замедленное развитие, вотпрямщас мне (по ощущениям) наконец-то пора в школу, и до состояния "молодость ушла" я, весьма вероятно, просто не доживу, хоть триста лет еще тут парься.
Но я совершенно точно знаю: эти дети не просто дурью маются. То есть, дури тут хватает, но они правда чувствуют, как уходит что-то очень важное, очень важное неизвестно что, непонятное, неопределенное, невыразимое словами, но ощутимое - уходит! Уже ушло! АААААААА!
Я даже знаю, что именно ушло. Но не скажу.
У меня две новости, как водится, хорошая и плохая.
- все это поправимо и восстановимо. Более того, уровень непонятного неизвестно чего повышаем до невообразимых... эээ... возвышений.
- говна будет много но мало кому повезет этим всерьез заморочиться. а не всерьез - не прокатит.
Извините, но комментарии убираю. Если уж не подзамок. Ответов на вопрос: "но как, Холмс?" - и без меня море, было бы желание слушать.
Я не знаю, как это, у меня замедленное развитие, вотпрямщас мне (по ощущениям) наконец-то пора в школу, и до состояния "молодость ушла" я, весьма вероятно, просто не доживу, хоть триста лет еще тут парься.
Но я совершенно точно знаю: эти дети не просто дурью маются. То есть, дури тут хватает, но они правда чувствуют, как уходит что-то очень важное, очень важное неизвестно что, непонятное, неопределенное, невыразимое словами, но ощутимое - уходит! Уже ушло! АААААААА!
Я даже знаю, что именно ушло. Но не скажу.
У меня две новости, как водится, хорошая и плохая.
- все это поправимо и восстановимо. Более того, уровень непонятного неизвестно чего повышаем до невообразимых... эээ... возвышений.
- говна будет много но мало кому повезет этим всерьез заморочиться. а не всерьез - не прокатит.
Извините, но комментарии убираю. Если уж не подзамок. Ответов на вопрос: "но как, Холмс?" - и без меня море, было бы желание слушать.
November 6, 2012
Список мерзавцев и негодяев
- Дождь, из-за которого невозможно было сидеть на кофеиновском подоконнике. А только внутри, как глупый дурак.
- Кофеиновское начальство, убравшее с улицы столики и, самое главное, навесы - везде, где они были.
- Котовская, котёнок (по совокупности деяний).
- Те, кто назначает цены на башмаки Camper. Не должны столько стоить башмаки, которых я хочу стопицот пар.
- Лаоцзы, который не выразил дао словами. А мы теперь за него отдуваемся!
- Иоланта, цирюльник, которая забыла заказать синюю краску цвета ультрамарин для равномерного покрытия моей гениальной головы.
- Князь Тьмы, воцаряющийся на нашей окраине мира ежедневно около семнадцати часов утра.
Постановление:
Всех мерзавцев и негодяев кормить зефиром* до полного исправления. Особенно Князя Тьмы и котёнка Котовскую.
_________________
* зефир может быть в шоколаде или без, по желанию осужденного.
- Кофеиновское начальство, убравшее с улицы столики и, самое главное, навесы - везде, где они были.
- Котовская, котёнок (по совокупности деяний).
- Те, кто назначает цены на башмаки Camper. Не должны столько стоить башмаки, которых я хочу стопицот пар.
- Лаоцзы, который не выразил дао словами. А мы теперь за него отдуваемся!
- Иоланта, цирюльник, которая забыла заказать синюю краску цвета ультрамарин для равномерного покрытия моей гениальной головы.
- Князь Тьмы, воцаряющийся на нашей окраине мира ежедневно около семнадцати часов утра.
Постановление:
Всех мерзавцев и негодяев кормить зефиром* до полного исправления. Особенно Князя Тьмы и котёнка Котовскую.
_________________
* зефир может быть в шоколаде или без, по желанию осужденного.
