Lluis Llach: L’estaca
история длинная – лет десять ей, если не больше. я к этой песенке долго подступался и не могу сказать, что перевод закончился. но вот, похоже, настало время показать, что пока есть.
Льюис Льяк
Свая
С дедом Сизифом сидели
Мы на крыльце до зари
Солнышка ждали, а мимо
Тихо телеги ползли
Как же, Сизиф, ты не видишь —
Свая до неба торчит
Всех нас к ней привязали здесь
Не оторвать от земли
Но если дернуть за нее
Не устоит же все равно
Возьмет и рухнет, рухнет, рухнет
Прогнила уже давно
Ты с того боку поднажми
А я с тобою заодно
Мы эту сваю свалим, свалим
Это чертово бревно
Но время шло, мы старались
Руки ободраны в кровь
Изо всех сил упирались мы
Свая же крепкая вновь
Знаю, она вся гнилая
Но нам ее не поднять
Силы меня покидают
Спой же, Сизиф, мне опять
Что если дернуть за него
Не устоит же то бревно
Возьмет и рухнет, рухнет, рухнет
Там лишь гниль давным-давно
Ты с того боку навались
А я с тобою заодно
Мы эту сваю свалим, свалим
Воля будет все равно
Старый Сизиф не ответил
Деда забыл я лицо
Сдуло его сильным ветром злым
Я же залез под крыльцо
А мимо шли новые парни
И я им тихонечко спел
Ту песню, какой научил Сизиф
Прежде, чем вдаль улетел
Что если дернуть за него
Не устоит это бревно
Возьмет и рухнет, рухнет, рухнет
Там лишь гниль давным-давно
Ты с того боку поднажми
А я с тобою заодно
Мы эту сваю свалим, свалим
Воля будет все равно
вот, собственно, исполнение авторское, классическое, с него все и началось. следует отметить, что эта запись сделала через год после смерти Франко, поэтому звучит все немножко не так, как в 1968-м, когда Льяк ее сочинил
версий у песни много, есть некоторые и подинамичнее, но там, такое ощущение, они просто песенку поют. у великого бойца за пиренейскую независимость Бальбино Медельина она вышла и драйвовой, и осмысленной, из всех ковров этот, пожалуй, для меня предпочтительнее. когда я впервые услышал его версию, мне казалось, что она еще более оголтелая, но, похоже, нет (в иные разы он ее поет очень раздумчиво, как и в исходнике)
переводили и пели ее все кому не лень, самая известная, наверное, версия – Яцека Качмарского. у него “столб”, “кол” или “свая” из риторических соображений превратился в “стены”. мы не можем его за это упрекнуть. пафоса в оригинал он тоже подбавил, конечно, – но в борьбе за свободу все средства хороши
мы же видим, что в оригинале песня отнюдь не о победе, а скорее о хронической неудаче (“любой провал успеха крепче”, как спел за несколько лет до “Сваи” Боб Дилан). русский перевод, очевидно, делался по польскому:
пафос, похвален, конечно, но следует признать, что от оригинала это довольно далеко. кроме того, мне не очень нравится эдакая раёшная развеселая интонация, которая присутствует и в белорусской версии того же (там тоже фигурируют понятные народу “стены”)
вот это исполнение мне все же нравится больше, хотя и там, судя по всему, пафоса поддали:
