Svyatoslav Loginov's Blog, page 23

ФАСОЛЬ

Короткие рассказы хороши тем, что во время работы над ними легко ставить эксперименты -- концептуальные или просто стилистические. Этот рассказ содержит подобный эксперимент. Ищите -- и отрыщите. Слабонервным читать рассказ не рекомендуется (95+).
Копать картошку закончил, теперь деру, а вечерами лущу фасоль. Посему и новый огородный рассказ называется...

Святослав ЛОГИНОВ


ФАСОЛЬ

Лобио… только грузин может как следует приготовить его, выбрать сорт фасоли и количество помидоров, взять те самые приправы и единственно годное в готовку вино. Но один секрет известен всем, так что это и не секрет вовсе: фасоль следует замачивать с вечера в холодной воде, иначе не сваришь толком и напрасно станешь ждать, когда варево будет готово. Не будет оно готово, проклинай, не проклинай грузинскую кухню, поваров и весь грузинский народ. Сам виноват, а народ здесь не причём.

Фасоль была куплена на рынке – белая с чёрным рубчиком. Очень красиво, недаром фасолинки используются как фишки в некоторых играх.

С дробным стуком фасоль, все семьсот граммов, высыпалась в кастрюльку, где ей предстояло набухать до утра. Одна фасолина осталась в кулаке. Не фишка, конечно, но ведь красиво.

Плеснул в кастрюлю воды и, поскольку все сегодняшние дела переделаны, улёгся в постель с сознанием выполненного долга. При свете ночника ещё раз принялся разглядывать фасолинку.

Зерно, зародыш растения, камушек, в котором дремлет готовая проснуться жизнь. Очень похоже на человеческий эмбрион, каким его рисуют в учебниках биологии. Кстати вспомнилась сказка, как у старика и старухи из бобового зёрнышка народился мальчишечка. Всё логично: из бобового зерна – мальчик, а из фасолинки – девочка, росточком поменьше и беленькая.

С этой подходящей мыслью и уснул.

Снились визг, писк и беготня. Будто бы фасолина, зажатая в кулаке, ожила, обратившись в девчонку, наподобие мерзавки из мультсериала «Маша и медведь». Эта тоже всюду совалась, всё портила и не давала жить. Плюс ко всему, непрерывно бормотала, верещала, напевала, так что всякому становилось ясно, что о тишине можно позабыть.

Проснулся в холодном поту. Разжал кулак: на ладони фасолина. Всё, как и должно быть наяву, а визг, писк и щебет, между тем, продолжаются. Поднял смурную со сна голову и мгновенно проснулся. Комната была полна крошечных, с фасолину девчонок. Все беленькие, в светлых сарафанчиках с чёрным пояском, все босые, они прыгали по клавиатуре компьютера, болтали ногами, сидя на книжных полках, листали альбомы по искусству, впятером переворачивая страницы и выдирая на память картиночки, что покрасивее. Разгром в комнате был ужасающий.

Душевных сил хватило, чтобы прореветь грозно:

-- Это что такое?

-- Это мы, фасольки! А ты наш папенька. Мы будем баловаться, а ты нас баловать!

Разжал кулак и словно спросил у единственного нормального зерна:

-- Какой ещё папенька?

Нелепо всё было и пахло сюрреализмом из разорванного альбома.

-- Ты нас водичкой смочил, мы разбухли, мы возбухли, значит, ты наш папенька! А она не разбухла, не возбухла, из неё кашу варить.

Прошлёпал босыми ногами на кухню. Там девчонок было ещё больше, и разгром, соответственно, хуже. Все банки вскрыты, пакеты разорваны. Соль, мука, сахар рассыпаны по полу. Микроволновка впустую крутится на самой большой мощности, из крана хлещет горячая вода. Стайки фасолек рыщут повсюду, выискивая, что ещё испортить. Другие, поспокойнее, сидят рядком на краю кухонного стола и грызут сухую вермишель.

-- Мы кушать хотим! Ты нас когда кормить будешь?

-- Сколько вас тут? – голос предательски задрожал, слышалось в нём отчаяние.

-- Много! Имя нам – килограмм!

-- Я семьсот граммов покупал.

-- А водичку кто доливал? Мы разбухли, мы возбухли, мы кушать хотим!

Мысленно прикинул: если в среднем сухая фасолина весит триста миллиграммов, то получается, что девчонок больше двух тысяч.

В животе противно похолодело. Затем пришло решение.

Добавил в голос твёрдости и объявил:

-- Так дело не пойдёт. Объявляю перепись. Лезьте все на стол и стройтесь по десять в ряд. Буду вас считать.

-- Ура! Перепись, перепись!..

Ровного ряда у фасолек не получилось. Каждая кокетничала на свой лад: одни глазки строили, иные ножкой ковырялочку делали, третьи и вовсе – книксен. Но на столе собрались. Не так это много – две тысячи девчонок, если удастся их поставить строем.

-- Все тут? Никого не позабыли?

-- Все!

-- Вот и ладненько… -- и одним движением сгрёб всю ораву в подставленную скороварку. Захлопнул крышку и завернул рукоять, отрезав пленницам путь к отступлению.

Из скороварки доносилась дробная стукотня, крики:

-- Что ты делаешь?

-- Лобио. Из фасоли делают лобио.

Ответом был тысячеголосый стон.

Вот и всё. Можете плакать, но возбухать и дом громить больше не будете.

Потёр лоб, избавляясь от наваждения, поставил на газ чайник, а сам принялся подметать пол, стараясь занять себя чем-нибудь, чтобы не слышать жалобных криков.

«Что делаю? – мелькнуло запоздалое соображение, -- холодной водой надо заливать, а то не разварится, -- и тут же одёрнул сам себя: -- Может ещё и жрать это станешь?»

-- Посторонний звук привлёк внимание. Вроде и негромко, но сейчас всякий шорох заставляет подпрыгивать. Резко обернулся и увидел необычную фасольку. Худющая, сухая, она ничуть не напоминала своих гламурных сестёр. Тощими ногами она упиралась в скороварку и изо всех сил тянула на себя неподатливую ручку. Откуда такая силища в сантиметровой девице? – но звук, прозвучавший на кухне, был скрипом проворачивающейся крышки. В следующую секунду крышку снесло в сторону, и воющая, орущая, визжащая толпа ринулась наружу. Фасольки щипались, драли волосы, кололи валяющимися повсюду зубочистками. Прыгали они – будь здоров! – не хуже кузнечиков.

Спасением оказался веник, которым только что подметал пол. Несколько мощных взмахов, и в битве наступил перерыв.

-- Та-ак!.. – голос вибрировал от злости. – Допрыгались, девоньки. Сейчас иду в магазин. За дихлофосом. Всем всё понятно?

Девоньки потеряно молчали.

Быстро оделся, вышел, заперев дверь на два оборота.

В универсаме дихлофоса не оказалось.

-- В бытовую химию идите, -- посоветовала укладчица в торговом зале. – У нас продуктовый, нам ядохимикаты даже как сопутствующий товар нельзя.

Покивал, будто бы соглашаясь. Прошёлся вдоль витрин и холодильников, разглядывая те товары, на которые прежде не обращал внимания. Да тут половина продуктов хуже дихлофоса, особенно, тушёнка, при производстве которой не страдает никто, кроме покупателя. Выбрал десяток баночек детского питания – что-то гомогенизированное для младенцев от четырёх месяцев. Какие они младенцы? – сухую лапшу хавают. Фасоль возбухшая, вот они кто. Шёл по улице, погромыхивая пластиковым мешком с баночками, старался не вспоминать, как сгрёб фасолек в скороварку и, главное, не представлять, что было бы, залей он их кипятком.

Прогулка на свежем воздухе хорошо прочищает мозги.

Дома было тихо, новых разрушений не заметно.

Огляделся, поднял с пола сухую фасолину, выставил на стол пару младенческих банок, открыл, щёлкнув крышечками.

-- Нате, лопайте. Будете прилично себя вести – не трону.

Тишина разливалась по квартире. Не ждущая, затаившаяся, готовая взорваться криками, а мёртвая тишина пустого дома. И уже ясно, что больше не будет ни визга, ни щебета, ни радостного разгула. И, если смочить последнюю фасолину водой, то разбухнуть она разбухнет, а возбухать не станет. И на рынок за фасолью можно не ходить, ни на что та фасоль не годится, кроме как на лобио, глаза бы на него не глядели.

Приснилось

Пока не забыл, по свежим воспоминаниям записываю сегодняшний сон.
Еду на рынок. Зачем -- непонятно, денег у меня нет. Выхожу на станции метро "Пронзительная". В голове мысль: "Какие странные названия станций метро в Москве..." Торговые ряды начинаются у самого выхода из метро. Всякие фрукто-овощи, затем всё больше животных: козы, собаки, следом -- кабаны, волки, медведи, леопарды... Продавцы сидят по ту сторону прилавков, укрывшись за баррикадами помидоров, животные теснятся по эту сторону, там, где покупатели. Стоят плотно, так что не сразу протиснешься. Приходится наступать в сантиметре от носа лежащего волка, кабан трётся о мои ноги; жёсткая щетина колется даже сквозь брюки. Глажу по голове медведя, затем заставляю его повернуть башку в сторону, иначе не пройти. Башка у медведя тёплая. Медведя бы я купил, но денег по-прежнему нет.

Почему-то вспомнилось

N лет назад по какой-то несчастливой надобности попал я в травпункт. Сижу, жду перевязки. И тут заходит гражданин, пьяный до полного изумления и избитый до окровавления, а рука у него торчит под нелепым углом. Вышиблена из ключичного сустава; я и представить не мог, что с рукой можно такое сотворить. Медсестра при виде гражданина ахает:
-- Мы же тебе пятнадцать минут назад руку вправляли!
-- Плохо вправили! Пошёл додираться, а она с первого удара обратно выскочила!

и печник

Вчера, наконец, Юра объявился с полной "Нивой" брёвен, бензопилой и неработающим домкратом. Домкрат одолжили у Петра Саввича. Древний механизм в полцентнера весом, которым когда-то переворачивали вагоны на железной дороге. Такой не сломается. Столбы сухие, хорошо просмолёные. Дом скрипел и стонал, но был поддомкрачен, и два сгнивших столба заменены. Теперь дом и полуразрушенная печь стоят ровно, половицы не гуляют, на кухне вкусно пахнет креазотом. Впервые спал, не опасаясь проснуться под грудой кирпичей.
Теперь дело за печником. Тут пока всё неясно.

Девочка Алина

Век живи, век учись. Недавно получил урок, как следует писать короткие рассказы. Надо сразу браться за действие, а кто действует, зачем и почему, может быть, станет понятно потом. Строго говоря, рассказ "Девочка Алина" огородным не является, ибо сочинился вне огорода во время сбора ягод.


ДЕВОЧКА АЛИНА



Посвящается Я.У.


Однажды девочка Алина отбивалась от стаи бешеных волков. Бешеных волков было много и они очень хотели кушать, поэтому Алине приходилось туго. По счастью утром Алина забыла позавтракать и тоже была голодной, так что туго пришлось и волкам. Волки заметили, что их почти всех съели, и решили убежать. Но они не подумали, что девочка Алина – чемпион мира по бегу и может догнать их в два счёта. Только два волка, которые были чемпионами мира по барьерному бегу, сумели перепрыгнуть забор и сбежать к себе в лес.

А девочка Алина пошла домой к маме и папе.

Спортивный секс

Никогда не интересовался спортом вообще и футболом в особенности. Тем более сейчас, когда спортивные новости сводятся в основном к сообщениям кто кого и за сколько купил или продал. Но радио в доме говорит, иначе в одиночестве можно и с глузду съехать. И вот вчера, слушая в пол-уха новости спорта на "Радио России", услыхал дикое словосочетание: Сэкс-фоорвард "Анжи". "Анжи, это, если не ошибаюсь, футбольная команда. Получается, что в футбол играют настоящие мужчины, но даже среди них есть секс-форвард. Каждый час "Радио России" передаёт последние известия, а сразу за ними -- новости спорта. Я приникал к приёмнику и слушал... Да, ошибки быть не может, именно секс-форвард.
И лишь поздно вечером, когда началась подробная передача о спорте (обычно я её не слушаю), я сумел разобраться, что там произошло. Сэкс-форвард оказался ни при чём, что-то случилось "с экс-форвардом". Интересно, каким местом слушал передачу её редактор?

и печник

Спасибо всем, кто отозвался на прошлый пост. Ситуация пока ещё висит, словно моя печка, но кое-что прояснилось. Перекладывать печку сейчас нельзя, не успеет просохнуть и зимой растрескается. А вот столбы менять надо срочно. Отыскал человека, у которого есть домкрат на 10 тонн и который, по его словам, знает, где достать сухие брёвна нужной толщины. Обещал всё сделать за эти выходные. В пятницу не приехал, в субботу не приехал. Что-то будет сегодня. Денег я ему вперёд не давал, но, говорят, что он запил в предвидении грядущих заработков. В таком случае, дня через три появится; дело знакомое.
А пока живу в нетопленном доме.

И ПЕЧНИК

Жил себе, жил и вдруг -- аварийная ситуация. В доме подгнили столбы под печкой, печь накренилась и грозит рухнуть. Свод провис, по зеркалу -- трещины. И весь дом накренился вслед за печкой.
Прежде в Барсанихе был печник -- отличный мастер, но два года назад случился у него инсульт, и теперь мастера нет. В местной газете есть объявления от якобы печников, но они за русскую печь не берутся, только тандыры и буржуйки.

Люди, друзья дорогие, если у кого-то есть выход на хорошего печника в Ленинградской, Новгородской, Тверской областях -- откликнитесь пожалуйста. Не представляю, как быть, если дом, в котором прожил 14 лет, рухнет.

Рассказ

В одной из повестей, которую я никогда не буду заканчивать, предполагалась маленькая реминисцентная вставка; главный герой вспоминае, как в детстве его не взяли на праздник. Теперь их этой вставки получился тодельный рассказ, никак не связанный с тем, что когда-то хотел написать. Вот он:


Святослав ЛОГИНОВ


ЗВЁЗДНЫЙ ДОЖДЬ

Персеиды…

Августовская ночь, первые крупные звёзды, не размытые близким Солнцем, Орион и Плеяды, вышедшие из-за горизонта, неслышный плеск Млечного Пути.

Лучшая ночь в году.

В доме суматоха, беготня, торопливые приготовления.

-- Где мангал?

-- В машине он давно.

-- Главное, тент уложите.

-- Тётя Магда, ну, зачем он нужен? Погода чудесная, и ночь обещали ясную. Прекрасно обойдёмся без тента.

-- Я сказала: «тент», -- так что, без разговоров, взяли и уложили.

Тасик забился в кладовку, чтобы не путаться лишний раз под ногами, затих, прислушиваясь к предотъездной кутерьме.

Мак заглянул в кладовку, спросил:

-- Жидкость для розжига – не знаешь где?

-- Здесь она, -- отвечает Тасик, достаёт с полки нужную бутылку, протягивает Маку. Мак шагнул было к двери, потом вернулся назад. Все эти телодвижения Тасик великолепно угадывает. Знает он и то, что скажет сейчас Мак.

-- Не огорчайся ты, -- говорит Мак. – Никто тебя специально не бросает. Просто мы сейчас едем далеко, куча барахла с собой, ведь на озере ночевать придётся. Всё в машину не помещается. Что ты на пикниках не бывал? Сам знаешь, что там будет.

-- Персеиды… -- тихо произносит Тасик.

-- Что тебе эти Персеиды? Ты же их всё равно не увидишь. Это одни разговоры о звёздном дожде – все едут, вот и мы вскинулись. Послушать, как люди рассуждают, мол, там световой рекламы нет и уличного освещения, и, значит, звездопад выглядит особенно красиво. А на самом деле тётя Магда едет туда, чтобы потом небрежно говорить другим дамам: «Когда мы любовались звездопадом на озере…» -- а мама, разумеется, будет поддакивать ей. Папаша, ну, ты знаешь, зачем ему пикники, а на звёзды ему глубочайше плевать. Да и всем тоже плевать.

Тасик молча кивает, потом спрашивает:

-- А тебе?

-- Я уже видел Персеиды в прошлом году. Я их так ждал, а в результате обломался по полной. Ничего не сбылось. Понимаешь, говорят, если звезда падает, надо желание загадать – и сбудется. Только надо первым успеть, а это никак невозможно. Сам подумай, сколько тех звёзд падает, и сколько народу смотрит. Непременно какой-нибудь шустрик тебя обойдёт и загадает свою хрень. Так что в этом году я и пробовать не буду. Пустой номер. Тебе больше повезло: один дома останешься, сам себе хозяин.

-- Мак! – доносится крик тёти Магды. – Куда ты запропал?

-- Иду! – отзывается Мак, хватает бутылку с жидким парафином и исчезает, оставив Тасика одного.

Слышно, как прошёл папа с тяжело нагруженной сумкой. То, что в сумке, основательно упаковано, но можно различить, как оно булькает и позванивает, пока папа укладывает свою ношу в салон, под ноги, там, где будет сидеть Мак.

За Ликой заехали знакомые парни. Слышен короткий, разыгранный яростным шёпотом скандал. Тётя Магда шипит: «Неприлично!» Лика не считает нужным оправдываться или хотя бы отвечать. Хлопает дверца машины, сестра первой отбыла на озеро. Там её, конечно, не найдут, и у тёти Магды появятся основания для того, чтобы воспитывать маму, Мака и Тасика. Лика под воспитательный процесс не даётся, а папу и вовсе воспитывать бесполезно.

Теперь в машине освободилось местечко, но о Тасике никто не вспоминает, ведь на озере он будет только мешаться и испортит остальным отдых. Тасик тоже не напоминает о себе. Он катает на языке отвратительное, сродни самому грязному мату, словечко «бой-френд». Слово «Персеиды» заглохло и больше не звучит.

-- Тасик! – слышен голос мамы.

Надо же, вспомнили… Неужели возьмут на озеро? Как раз, когда расхотелось.

Тасик выбирается из чулана, идёт на зов.

Мама торопливо целует его в лоб.

-- Будь умницей. Ты остаёшься за старшего. Ужин в микроволновке, разогрей обязательно. Завтрак в холодильнике, тоже разогрей. Мурзона покорми… ну, ты знаешь. Но, главное, будь умницей. Мы вернёмся завтра к обеду. Не скучай.

Тасик послушно кивает. Скоро от этих киваний голова оторвётся. А что делать? – надо изображать дважды умницу. Маме очень хочется, чтобы сын умницей был.

Последний раз хлопнула дверца автомобиля, загудел мотор, Тасик остался за старшего. Прошёлся по дому, трогая разбросанные вещи, запоминая, что где лежит. В столовой уселся за стол, положив локти на скатерть. Тёти Магды нет, замечания делать некому. На кухне открыл микроволновку, достал тарелку и, хотя до ужина было ещё далеко, съел холодные тефтели с макаронами. Потом, вспомнив, что обещал ужин разогреть, включил микроволновку. Та погудела немного и звякнула, подтвердив, что Тасик и впрямь умница и послушный мальчик.

Мурзон сбежал на улицу. Наверное, он думает, что Тасик не слышит его шагов и будет искать. А Тасик всё слышит и понимает, что он теперь не за главного, а просто сам по себе.

В доме царит такая редкая тишина. Конечно, город за стеной продолжает жить шумной жизнью, но Тасик давно привык не обращать на него внимания. Рычат моторы и собаки, люди разговаривают и ругаются, свистят ветер и птицы. Лишь последний звук касается сознания, но он не нарушает тишины.

Тасик прилёг на диван в гостиной.

-- Персеиды… -- повторяет он неслышно.

Ветер завывает среди городских антенн, летит над дорогой, по которой спешат сотни машин, увозя из города любителей природы, морщит гладь озера, куда стремятся отдыхающие. Ветер натягивает низкие обложные тучи, и скоро, вопреки благополучному прогнозу, начинает накрапывать мелкий, совершенно не августовский дождик.

Незадолго до полуночи Тасик проснулся. Сначала не мог понять, что с ним, почему он не в своей кровати, потом вспомнил: «Персеиды».

Вся семья отправилась за город, любоваться звёздным дождём, а его оставили дома, чтобы не мешался под ногами. Всё равно он ничего не увидит, так пусть, хотя бы, не лезет с расспросами. Только вместо звёздного дождя выпал им самый обычный дождь, нудный и холодный. Под провисшим тентом (знала тётя Магда, чего требовать!) едва курится костерок, сложенный из привезённых поленьев, рядом чуть живой мангал, на котором киснут шашлыки и полусырое барбекю. Угли не желали разгораться, и папаша, успевший хлебнуть горячительного, плеснул в мангал лишку жидкости для розжига, так что мясо провоняло парафином и годится только на выброс. Холодно, к озеру подойти страшно, зря Мак брал плавки, предвкушая радости ночного купания. Вместо радости – сплошные огорчения. На небо уже никто не глядит, ничего там нет, кроме мокрой хмари.

«Хорошо хоть Тасика не взяли», -- утешает себя мама.

Тасик встаёт, выходит во двор. Водяная пыль оседает на запрокинутое лицо. Негасимая реклама мигает на улице, фонари мутно светятся за сеткой дождя. Расплёскивая воду, проносятся автомобили с включёнными фарами. Но чуждый свет ничуть не мешает слепым глазам, и тучи не могут стать преградой. Над головой в бесконечной высоте мерцает Млечный Путь, сияют звёзды Мирфак и Рукбах, прочерчивая бездонное небо, падает истинный звёздный дождь – Персеиды.

Сегодня все метеоры сгорают для одного Тасика, только он видит их и может загадывать желания. Зачем они, если и так всё исполнилось?

Тасик стоит, замерев от бесконечной красоты. Падающих звёзд так много, что, кажется, всё небо сейчас просыплется к ногам. Что можно просить перед лицом вселенной? В душе лишь одно желание: «Пусть никогда, никогда, никогда не кончатся на небе звёзды!»

Это я

Неужели интернет заработал? Поверить не могу.

А коме того, я сегодня рассказ закончил на пол-листа (пять месяцев писал). И переводя его в файловый вид, сделал опечатку: "У него всё в пошлом".