The Demesne of the Swans Quotes

“Надобно смело признаться, Лира!
Мы тяготели к великим мира:
Мачтам, знаменам, церквам, царям,
Бардам, героям, орлам и старцам,
Так, присягнувши на верность — царствам,
Не доверяют Шатра — ветрам.

Знаешь царя — так псаря не жалуй!
Верность как якорем нас держала:
Верность величью — вине — беде,
Верность великой вине венчанной!
Так, присягнувши на верность — Хану,
Не присягают его орде.

Ветреный век мы застали, Лира!
Ветер в клоки изодрав мундиры,
Треплет последний лоскут Шатра…
Новые толпы — иные флаги!
Мы ж остаемся верны присяге,
Ибо дурные вожди — ветра.

14 августа 1918



Better, my Lyre, to confess it freely!
It was the great ever stirred our feelings:
masts, battle ensigns, churches, and kings,
bards, epic heroes, eagles, and elders.
Those that are pledged to the realm, like soldiers,
do not confide their Tent - to the winds.

You know the Tsar - do not toy with the hunter!
Loyalty has held us, firm as an anchor:
loyalty to greatness - to guilt - to grief,
to the great crowned guilt - loyalty unswerving!
Those that are pledged to the Khan will serve him
- their oath is not to the horde, but its chief.

We struck a fickle age, Lyre, that scatters
all to the winds! Uniforms ripped to tatters,
and the last shreds of the Tent worn thin...
New crowds collecting - other flags waving!
But we still stand by our word - unwavering,
for they are devious captains - the winds.”
― Marina Tsvetaeva, The Demesne of the Swans

“Дорожкою простонародною,
Смиренною, богоугодною,
Идём — свободные, немодные,
Душой и телом — благородные.

Сбылися древние пророчества:
Где вы — Величества? Высочества?

Мать с дочерью идём — две странницы.
Чернь чёрная навстречу чванится.
Быть может — вздох от нас останется,
А может — Бог на нас оглянется…

Пусть будет — как Ему захочется:
Мы не Величества, Высочества.

Так, скромные, богоугодные,
Душой и телом — благородные,
Дорожкою простонародною —
Так, доченька, к себе на родину:

В страну Мечты и Одиночества —
Где мы — Величества, Высочества.

1919

The path of plain folk, of simplicity,
we tread, God-fearing, with humility -
outmoded garb, we guard our liberty,
in mind and body - pure nobility.

Thus spake the prophets, of proud dynasties:
Where are ye - Majesties? and Highnesses?

So, mother, daughter - two lone wanderers.
The churlish mob surge, chiding, on at us.
Maybe - some breath will yet remain of us,
And maybe - God look back again on us...

His will be done, the Lord of Righteousness:
we are no Majesties, no Highnesses.

Let us, God-fearing, with humility,
In mind and body - pure nobility,
turn homeward, daughter - tread submissively
the path of plain folk, of simplicity:

Back to the land of Dreams and Loneliness -
where we - are Majesties, and Highnesses.”
― Marina Tsvetaeva, The Demesne of the Swans

“Гришка-Вор тебя не ополячил,
Петр-Царь тебя не онемечил.
Что же делаешь, голубка? — Плачу.
Где же спесь твоя, Москва? — Далече.

— Голубочки где твои? — Нет корму.
— Кто унес его? — Да ворон черный.
— Где кресты твои святые? — Сбиты.
— Где сыны твои, Москва? — Убиты.

10 декабря 1917



Felon Grishka could not polonize you,
and Tsar Peter could not germanize you.
What are you about, my fairest? - Weeping.
Moscow, where's that ancient pride? - Far sleeping.

- Where are all your doves? - No food to save them.
- Who made off with it? - The coal-black raven.
- And your holy crosses? - Ripped asunder.
- Moscow, and your sons? - Slain in their hundreds.”
― Marina Tsvetaeva, The Demesne of the Swans

“Кто уцелел — умрёт, кто мёртв — воспрянет.
И вот потомки, вспомнив старину:
— Где были вы? — Вопрос как громом грянет,
Ответ как громом грянет: — На Дону!

— Что делали? — Да принимали муки,
Потом устали и легли на сон.
И в словаре задумчивые внуки
За словом: «долг» напишут слово: «Дон».

30 марта 1918


Those spared - will die, those fallen - rise from under.
Then come the sons, remembering days far gone: - And where were you? - the words will roll like thunder,
The answer roll like thunder: - On the Don!

- What did you do? - We bore with grief and cruelty,
Then laid us down to sleep, our last strength gone.
And in the dictionary, over Duty,
The grandsons, looking back, will write: the Don.”
― Marina Tsvetaeva, The Demesne of the Swans

“За Отрока — за Голубя — за Сына,
За царевича младого Алексия
Помолись, церковная Россия!

Очи ангельские вытри,
Вспомяни, как пал на плиты
Голубь углицкий — Димитрий.

Ласковая ты, Россия, матерь!
Ах, ужели у тебя не хватит
На него — любовной благодати?

Грех отцовский не карай на сыне.
Сохрани, крестьянская Россия,
Царскосельского ягнёнка — Алексия!

4 апреля 1917,
третий день Пасхи


Pray for the Son - the Dove - the Adolescent,
For the young Tsarevich, for the young Alexis -
Russia, pray, who the true faith confessest!

Wipe those angel eyes now, ponder deeply
Him that fell upon the stones - think meetly
On the dove of Uglich, on Dimitri.

Gentle mother, Russia, kind, caressing!
Is thy heart so hard as not to grace him
With thy loving-kindness, with thy blessing?

Visit not upon the son the father's trespass.
Russia of the country folk - be his protectress:
Spare the lamb of Tsarskoye Selo, Alexis!

4 April 1917
Third day of Easter”
― Marina Tsvetaeva, The Demesne of the Swans

“Это просто, как кровь и пот:
Царь — народу, царю — народ.

Это ясно, как тайна двух:
Двое рядом, а третий — Дух.

Царь с небес на престол взведён:
Это чисто, как снег и сон.

Царь опять на престол взойдёт —
Это свято, как кровь и пот.

7 мая 1918, 3-ий день Пасхи
(а оставалось ему жить меньше трёх месяцев!)


It is simple, as blood and sweat:
Tsar and people - in destiny wed.

It is clear, as a secret shared
Between two, an the Spirit- the third.

Heaven summoned the tsar to his throne:
It is spotless, as sleep as snow.

And the tsar shall regain his throne yet:
It is sacred, as blood and sweat.


24th April 1918
3rd day of Easter (and he had - less than three months to live!)”
― Marina Tsvetaeva, The Demesne of the Swans

“Когда рыжеволосый Самозванец
Тебя схватил — ты не согнула плеч.
Где спесь твоя, княгинюшка? — Румянец,
Красавица? — Разумница, — где речь?

Как Пётр-Царь, презрев закон сыновний,
Позарился на голову твою —
Боярыней Морозовой на дровнях
Ты отвечала Русскому Царю.

Не позабыли огненного пойла
Буонапарта хладные уста.
Не в первый раз в твоих соборах — стойла.
Всё вынесут кремлёвские бока.

9 декабря 1917



When the red-haired impostor, fell Dmitri,
laid hold of you, you did not bow the knee.
Where is your pride, my princess? - Where, my beauty?
The rosy cheeks? the voice once wise and free?

And when Tsar Peter, coveting your beauty,
made to ride roughshod over filial law -
Morozova showed you the path of duty:
she was your answer to the Russian Tsar.

And Bonaparte's cold lips cannot forget still
The fiery draught you set before him then.
Once more now your cathedrals serve for stables.
The Kremlin's flanks will soldier to the end.”
― Marina Tsvetaeva, The Demesne of the Swans

“Коли в землю солдаты всадили — штык,
Коли красною тряпкой затмили — Лик*,
Коли Бог под ударами — глух и нем,
Коль на Пасху народ не пустили в Кремль —

Надо бражникам старым засесть за холст,
Рыбам — петь, бабам — умствовать, птицам — ползть,
Конь на всаднике должен скакать верхом,
Новорожденных надо поить вином**,

Реки — жечь, мертвецов выносить — в окно,
Солнце красное в полночь всходить должно,
Имя суженой должен забыть жених…

Государыням нужно любить — простых***.

3-ий день Пасхи 1918


*Красный флаг, к<отор>ым завесили лик Николая Чудотворца. Продолжение — известно (примеч. М. Цветаевой).↵
**Поили: г<оспо>жу де Жанлис. В Бургундии. Называлось «la miaulée». И жила, кажется, до 90-ста лет. Но был ужасная лицемерка (примеч. М. Цветаевой).↵
***Любили (примеч. М. Цветаевой).↵


Now that the troops stick their bayonets - in the earth,
that they wrap the Saint's Face - in a scarlet cloth,
That, in face of these blows, God is - deaf and dumb,
That at Easter the Kremlin admits no one -

We shall soon see old revellers ply the loom,
Fishes - sing, old wives - meditate, birds - creep, soon
see the steed mount its rider and race away,
see them start feeding wine to the new-born babe,

Rivers - burn, windows - open to pass the dead,
on the stroke of midnight - the sun rise, blood-red,
the fiancé forget his beloved's name...

and tsarinas - love commoners once again*.

Third day of Easter, 1918


*They did love them (M.S.)”
― Marina Tsvetaeva, The Demesne of the Swans

“Белая гвардия, путь твой высок:
Черному дулу — грудь и висок.

Божье да белое твое дело:
Белое тело твое — в песок.

Не лебедей это в небе стая:
Белогвардейская рать святая
Белым видением тает, тает…

Старого мира — последний сон:
Молодость — Доблесть — Вандея — Дон.

24 марта 1918



White Guard, your path is set noble and high:
Black muzzles - your breast and temple defy.

Godly and white is the cause you fight for:
White is your body - in sands to lie.

That is no flock of swans in the sky there:
Saintly the White Guard host sails by there,
White, as a vision, to fade and die there...

One last glimpse of a world that's gone:
Manliness - Daring - Vendée - Don.”
― Marina Tsvetaeva, The Demesne of the Swans

“Кровных коней запрягайте в дровни!
Графские вина пейте из луж!
Единодержцы штыков и душ!
Распродавайте — на вес — часовни,
Монастыри — с молотка — на слом.
Рвитесь на лошади в Божий дом!
Перепивайтесь кровавым пойлом!

Стойла — в соборы! Соборы — в стойла!
В чертову дюжину — календарь!
Нас под рогожу за слово: царь!

Единодержцы грошей и часа!
На куполах вымещайте злость!
Распродавая нас всех на мясо,
Раб худородный увидит — Расу:
Черная кость — белую кость.

Москва. 2 марта 1918
Первый день весны.



Harness your thoroughbreds to the sledges!
Drink the counts' wines while the gutter rolls!
Rulers of bayonets and of souls!
Sell off your chapels - by weight - your churches,
monasteries - auction them all - for scrap.

Burst in the Lord's house on horse-back!
Lap up the red trough for all you're able!

Stables - in churches! Churches - to stables!
Calendar - devil's own dozen too far!
Ours is the grave for one word: tsar!

Rulers of currency and time-keeping!
Vent on the cupolas all your spite!
When they start selling our flesh for eating,
menial slaves will discover - breeding:
black bones descry - bones that are white.

Moscow, 9 March 1918
First day of spring”
― Marina Tsvetaeva, The Demesne of the Swans

“Под рокот гражданских бурь,
В лихую годину,
Даю тебе имя — мир,
В наследье — лазурь.

Отыйди, отыйди, Враг!
Храни, Триединый,
Наследницу вечных благ
Младенца Ирину!

8 сентября 1918

To clamour of civil strife,
in times that are evil,
I give you a name that's - peace,
an heirloom - blue skies,

Get thee hence, Satan! - So
preserve, O Redeemer,
from whom all blessings flow,
the infant Irina!”
― Marina Tsvetaeva, The Demesne of the Swans

“— Где лебеди? — А лебеди ушли.
— А во́роны? — А во́роны — остались.
— Куда ушли? — Куда и журавли.
— Зачем ушли? — Чтоб крылья не достались.

— А папа где? — Спи, спи, за нами Сон,
Сон на степном коне сейчас приедет.
— Куда возьмет? — На лебединый Дон.
Там у меня — ты знаешь? — белый лебедь…


- Where are the swans? - They went away, the swans.
- The ravens too? - They stayed behind, the ravens.
- Where did they go? - There where the cranes have gone.
- Why did they go? - For fear their wings be taken.

- And where's papa? - Sleep, sleep, the Sandman on
His steppe-steed will be here now very shortly.
- Where will he take us? - to the swanly Don.
There - fancy! - I've a white swan waiting for me...”
― Marina Tsvetaeva, The Demesne of the Swans