Village Evenings Near Dikanka and Mirgorod Quotes

“Do you know a Ukraine night? No, you do not know a night in the Ukraine. Gaze your full on it. The moon shines in the midst of the sky; the immeasurable vault of heaven seems to have expanded to infinity; the earth is bathed in silver light; the air is warm, voluptuous, and redolent of innumerable sweet scents. Divine night! Magical night! Motionless, but inspired with divine breath, the forests stand, casting enormous shadows and wrapped in complete darkness. Calmly and placidly sleep the lakes surrounded by dark green thickets. The virginal groves of the hawthorns and cherry-trees stretch their roots timidly into the cool water; only now and then their leaves rustle slumber; but there is a mysterious breath upon the heights. One falls into a weird and unearthly mood, and silvery apparitions rise from the depths. Divine night! Magical night! Suddenly the woods, lakes, and steppes become alive. The nightingales of the Ukraine are singing, and it seems as though the moon itself were listening to their song. The village sleeps as though under a magic spell; the cottages shine in the moonlight against the darkness of the woods behind them. The songs grow silent, and all is still. Only here and there is a glimmer of light in some small window. Some families, sitting up late, are finishing their supper at the threshholds of their houses.”
― Nikolai Gogol, Village Evenings Near Dikanka and Mirgorod

“Лопата у него — лопатус, баба — бабус.”
― Nikolai Gogol, Вечера на хуторе близ Диканьки

“«Это что за невидаль: «Вечера на хуторе близ Диканьки»? Что это за «Вечера»? И швырнул в свет какой-то пасечник! Слава богу! еще мало ободрали гусей на перья и извели тряпья на бумагу! Еще”
― Nikolai Gogol, Вечера на хуторе близ Диканьки

“И дворянин нарочно для этого давал большой крюк, прежде чем достигал шинка, и называл это – заходить по дороге.”
― Nikolai Gogol, Вечера на хуторе близ Диканьки

“моего сына. Какой бестолковый этот есаул: он думает, мне весело жить в Киеве; нет, здесь и муж мой, и сын, кто же будет смотреть за хатой? Я ушла так тихо, что ни кошка, ни собака не услышала. Ты хочешь, баба, сделаться молодою — это совсем нетрудно: нужно танцевать только; гляди, как я танцую…» И, проговорив”
― Nikolai Gogol, Вечера на хуторе близ Диканьки

“река-красавица блистательно обнажила серебряную грудь свою, на которую роскошно падали зеленые кудри дерев.”
― Nikolai Gogol, Вечера на хуторе близ Диканьки

“Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои. Ни зашелохнет; ни прогремит. Глядишь, и не знаешь, идет или не идет его величавая ширина, и чудится, будто весь вылит он из стекла, и будто голубая зеркальная дорога, без меры в ширину, без конца в длину, реет и вьется по зеленому миру. Любо тогда и жаркому солнцу оглядеться с вышины и погрузить лучи в холод стеклянных вод и прибережным лесам ярко отсветиться в водах. Зеленокудрые! они толпятся вместе с полевыми цветами к водам и, наклонившись, глядят в них и не наглядятся, и не налюбуются светлым своим зраком, и усмехаются к нему, и приветствуют его, кивая ветвями. В середину же Днепра они не смеют глянуть: никто, кроме солнца и голубого неба, не глядит в него. Редкая птица долетит до середины Днепра! Пышный! ему нет равной реки в мире. Чуден Днепр и при теплой летней ночи, когда все засыпает — и человек, и зверь, и птица; а Бог один величаво озирает небо и землю и величаво сотрясает ризу. От ризы сыплются звезды. Звезды горят и светят над миром и все разом отдаются в Днепре. Всех их держит Днепр в темном лоне своем. Ни одна не убежит от него; разве погаснет на небе.”
― Nikolai Gogol, Вечера на хуторе близ Диканьки

“король, валет козырей; а он вместо шестерки”
― Nikolai Gogol, Вечера на хуторе близ Диканьки