Nikolay

“You want to know how to paint a perfect painting? It's easy. Make yourself perfect and then just paint naturally.”
― Robert M. Pirsig, Zen and the Art of Motorcycle Maintenance: An Inquiry Into Values

“You are never dedicated to something you have complete confidence in. No one is fanatically shouting that the sun is going to rise tomorrow. They know it's going to rise tomorrow. When people are fanatically dedicated to political or religious faiths or any other kinds of dogmas or goals, it's always because these dogmas or goals are in doubt.”
― Robert M. Pirsig, Zen and the Art of Motorcycle Maintenance: An Inquiry Into Values

“He knew everything there was to know about literature, except how to enjoy it”
― Joseph Heller, Catch-22

“В миг боевого перелома иногда происходит изумительное изменение, когда наступающий и, кажется, достигший своей цели солдат растерянно оглядывается и перестает видеть тех, с кем дружно вместе начинал движение к цели, а противник, который все время был для него единичным, слабым, глупым, становится множественным и потому непреодолимым. В этот ясный для тех, кто переживает его, миг боевого перелома, таинственный и необъяснимый для тех, кто извне пытается предугадать и понять его, происходит душевное изменение в восприятии: лихое, умное "мы" обращается в робкое, хрупкое "я", а неудачливый противник, который воспринимался как единичный предмет
охоты, превращается в ужасное и грозное, слитное "они".
Раньше все события боя воспринимались наступающим и успешно
преодолевающим сопротивление по отдельности: разрыв снаряда... пулеметная очередь... вот он, этот, за укрытием стреляет, сейчас он побежит, он не может не побежать, так как он один, по отдельности от той своей отдельной пушки, от того своего отдельного пулемета, от того, соседнего ему, стреляющего тоже по отдельности солдата, а я - это мы, я - это вся громадная, идущая в атаку пехота, я - это поддерживающая меня артиллерия, я - это поддерживающие меня танки, я - это ракета, освещающая наше общее боевое дело. И вдруг - я остаюсь один, а все, что было раздельно и потому слабо, сливается в ужасное единство вражеского ружейного, пулеметного, артиллерийского огня, и нет уже силы, которая помогла бы мне преодолеть это единство. Спасение - в моем бегстве, в том, чтобы спрятать мою голову, укрыть плечо, лоб, челюсть.”
― Василий Гроссман