Sergey Kuznetsov's Blog, page 29

Памяти Екатерины Гениевой

Много лет назад, в 1992 году, я сидел на собрании в Библиотеке Иностранной Литературы. Выступала Екатерина Гениева, фактический директор ВГБИЛ на тот момент. Она рассказывала о реформах, которые собиралась провести в библиотеке. У меня за спиной шептались две немолодые сотрудницы, и я услышал, как одна из них сказала:
- А была такая хорошая девочка! Джойсом занималась...
В этот момент я впервые задумался, что, возможно, пять лет назад Катя Гениева и не думала о том, чтобы превратиться из филолога в администратора. Но время изменилось – и она ответила на вызов изменившегося времени.
Я работал в Иностранке в 1991-92 годах, и в жизни библиотеки отражалось то, что происходило со всей страной. Библиотека выходила из союзного подчинения в российское, проводила "Конгресс Соотечественников" и печатала подпольный выпуск "Общей газеты" во время путча 1991 года. После «победы демократии» выяснилось, что денег нет и не будет, поэтому надо как-то менять экономическую модель. Именно тогда стали появляться культурные центры - сначала British Counsel, потом американский, французский, японский... Именно благодаря им едва ли не впервые в крупной московской библиотеке реализовалась модель свободного доступа к книгам – да и вообще появились те самые новые книги, на закупку которых у библиотек не было денег. Но главным, конечно, было то, что Гениева одной из первых поняла: библиотека в новое время должна быть прежде всего культурным центром.
Верность этот подхода была неочевидна, да и нравился он не всем - в частности, потому, что предполагал реформирование существующей системы. «Реформы» было ключевое слово начала девяностых и, надо сказать, Гениева проводила их довольно решительно. Много лет результат этих реформ был неочевиден – уже в начале двутысячных мне приходилось слышать, что «Катя тратит деньги на обсутройство библиотечной недвижимости и прием иностранных парнтеров, а комплектование фондов фактически прекращено». Но сегодня, когда модель библиотеки как культурного центра оказалась едва ли не единственным способом сохранить библиотеки, успех того, что делала Екатерина Юрьевна уже не вызывает сомнения. В конце концов через обновленную ВГБИЛ и ее культурные центры прошли несколько поколений не только студентов, но и школьников (Иностранка до сих пор остается единственной крупной библиотекой Москвы, куда они могут прийти).
Последние недели я часто вспомнал Иностранку начала девяностых. В своих последних интервью и выступлениях Гениева предстает человеком, который сражается за то, что считает важным и ценным. Это традиционная позиция русского интеллигента – защищать культуру от того, что ее разрушает. Но я помню то время, когда Екатерина Юрьевна из «девочки, занимавшейся Джойсом» превратилась в серьезного руководителя, когда она не столько защищала существующее, сколько строила и создавала новое.
Когда мы говорим о людях девяностых, мы часто подразумеваем бизнесменов и политиков. Скажем честно, у нас есть основания не любить их и считать виноватыми в том, что Россия не стала той страной, о которой мы мечтали. Но среди людей девяностых были и другие – те, кто искали новые формы существования науки и культуры, создавали новые журналы, школы и университеты, реформировали старые организации. Мы должны быть благодарны этим людям за все лучшее, что было в России последние 15 лет – и для меня Екатерина Юрьевна Гениева один из самых ярких примеров таких людей.
Гениева и те, кто были рядом с ней, сумели создать один из крупнейших культурных центров в России. И что  бы не происходило с Иностранкой сегодня и что бы не с лучилось с ней завтра, ничто не сможет отменить того, что она сделали за эти годы.
Вчера Екатерины Юрьевны не стало.
Вечная ей память и глубокая благодарность от всех нас.


 

к 9 мая

На Букнике мы к сегодняшнему празднику сделали два материала.
Первый из них - фрагменты, не вошедшие в первое издание "У войны не женское лицо" Светланы Алексиевич, которые в свое время меня потрясли до глубины души. Если вы не читали - обязательно прочтите. Вот мое любимое:

                Под Керчью... Ночью под обстрелом шли мы на барже. Загорелась носовая часть... И от огня... Огонь полез по палубе...
                Взорвались боеприпасы... Мощный взрыв! Взрыв такой силы, что баржа накренилась на правый бок и начала тонуть. А
                берег уже недалеко, мы понимаем, что берег где-то рядом, и солдаты кинулись в воду. С берега застучали минометы...
                Крики, стоны, мат... Я хорошо плавала, я хотела хотя бы одного спасти... Хотя бы одного раненого...

                Это же вода, а не земля — человек погибнет сразу. Вода... Слышу - кто-то рядом то вынырнет наверх, то опять под воду
                уйдет. Наверх — под воду. Я улучила момент, схватила его... Что-то холодное, скользкое... Я решила, что это раненый, а
                одежду с него сорвало взрывом. Потому, что я сама голая... В белье осталась... Темнотища. Глаз выколи. Вокруг: «Э-эх!
                Ай-я-я!» И мат...

                Добралась я с ним как-то до берега... В небе как раз в этот миг вспыхнула ракета, и я увидела, что притянула на себе
                большую раненую рыбу. Рыба большая, с человеческий рост. Белуга... Она умирает... Я упала возле нее и заломила
                такой трехэтажный мат. Заплакала от обиды... И от того, что все страдают...

Второй матераил - воспоминания друзей и читателей Букника о том, как и что говорили о войне у них дома. Мы сами не ожидали, что получится такая сильная подборка. Трудно выбрать что-то одно, но вот, наверное, самое неожиданное:

                Пока я была в школе, дедушка ни разу не рассказывал о войне. В выпускном классе (к 35-летию Победы) нужно было
                писать сочинение, деда долго уговаривали, я пришла, и дед начал, как заведенный: «Войска такого-то фронта под
                командованием этакого...» Сочинения не получилось. Потом, слишком уж потом, когда у меня уже была дочь и мы с дедом

                играли по вечерам в «тысячу», пили самогон и закусывали из сковородки, чем послала по талонам родина, он лишь раз
                рассказал, как оно было. Его командир — майор по званию — выстроил пленных немцев и спросил: кто хочет записаться в
                колхоз? Вышло несколько. Майор достал ракетницу и выстрелил каждому в голову. Дело было в артиллерийских войсках.
                Деду не было и 25 лет.  (Юлия Быкова)

Но на самом деле там много разных историй - и о том, как дед сгонял в Париж на несколько дней, и о чудесных спасениях, и о предательстве друзей, и о героизме. Но больше всего - о том, что "никогда ничего не рассказывали".

Мне кажется, что обе этих подборки, помимо всего прочего, еще и надежное противоядие против угара, пошлости и наклеек "готовы повторить!" на машинах. Потому что это рассказы об ужасе войны и о том, как не хотели эти ужасы вспоминать те, кто через это прошли.

Но чтобы не заканчивать ужасами - вот вам история с хэппи-эндом:

           ...она закончила войну в Румынии, ее поселили в дом какого-то большого военного чина (его самого, конечно, не было,
                была жена, дочь и прислуга). Хозяйка дома отнеслась к ней плохо, но велела приготовить ванну. Прислуга принесла
                комплект: розовое банное полотенце и халат, бабушка была из небедной семьи, но никогда такого не видела. Хозяйка
                страшно закричала на прислугу по-румынски, и бабушка решила, что ругает она за то, что советскому солдату такую
                роскошь принесли. Но прислуга вернулась с таким же комплектом, но голубым. Хозяйка кричала, что доктор — брюнетка и
                ей розовое не подходит   (Vita Shaldova).

И, конечно, большое спасибо всем, кто прислал свои рассказы. Мы очень вам благодарны.

Inherent Vice, реж. Пол Томас Андесон, 2014

Месяца два назад посмотрел Inherent Vice - ждал, когда он выйдет в России, чтобы про него написать, но выяснилось, что он сразу выходит на VOD, а театральный прокат слился.

Очень красивый фильм, хотя, очевидно, не лучший у ТПА (но и книжка не лучшая у ТРП). Избегая спойлеров, скажу, что Андерсон сделал.
Вот, если сказать "это такой сюжет про частного детектива, который курит траву и расследует исчезновение миллионера", то будет понятно, что это такой "Большой Лебовски": типа не лишенная горечи комедия. Или, напротив, стилизация под фильм нуар.
И тут приходит Томас Пол Андерсон и фигачит просто кино. То есть, ну, обычное кино: персонажи, разговоры, Южная Калифорния, чуть флэшбеков, разная музыка (а не только та, о какой вы подумали), никаких кислотных цветов, никакой нарочитой стилизации, ну, исторический фильм, как если бы он был про, я не знаю, Великую Депрессию. Потому что есть такая идея, что хиппи - это смешно и детектив под травой - тоже смешно (и это в самом деле иногда смешно), но, если честно, любая отжившая свое идея выглядит смешной, но это не значит, что про, я не знаю, народников надо снимать исключительно комедии.
На самом деле ПТА сделал это не первый раз. Ровно таким же образом был организован Boogie Nights. Как все представляли себе до этого фильм о порноиндустрии? Ну, сатира (как Терри Саутерн писал). Ну, легкая комедия. Ну, на худой конец, обличение индустрии, которая растлевает и губит женщин. А тут приходит молодой Пол Томас Андерсон и снимает, ну, обычный эпик. Как про постройку готического собора или про завод или, скажем, про бокс (последнее, как все помнят, отрефлексировано внутри фильма).
Этот подход имеет любопытное следствие. Понятно - ну, даже из названия - что это фильм про коррумпированный порочный мир и герой (неважно - выживет он или погибнет, победит или проиграет) этот мир вряд ли изменит. Это более ли менее традиционная мораль нуара. Но любой неонуар, который нам пытается об этом сказать - от "Китайского квартала" до "Города грехов" - неизбежно скатывается в самопародию. То есть зритель выходит с такого фильма, обсуждая как клево снято вот это, смешно придумано вон то, какие сиськи у гланой героини и какая нашлепка на носу у Николсона. Почти никто не выходит с неонура в мрачном настроении, понимая, что всё плохо и good guys lost.
А с Inherent Vice именно так и выходишь.

PS

Мне написали в личку друзья из Калифорнии, как они сходили на этот фильм. Собственно, у рассказчика как раз накануне премьеры случилось начало романа. И он, вместе со своей без-пяти-минут-возлюбленной решил пойти в кино. То есть люди взрослые, всем под сорок, но не идти же сразу в мотель (или куда они ходят там в Калифорнии?) Опять же, только начало романа, еще ничего не случилось.
И вот, они садятся на последний ряд, гаснет свет, играет музыка, шумит море, Хоакин Феникс вспоминает былую возлюбленную, а наши герои постепенно все больше и больше отвлекаются от происходящего на экране.
Зал, надо сказать, полон. Зрители смотрят на экран. Мрачное настроение сгущается. Хоакин Феникс карябает в блокноте "осторожно, паранойа!" Красные флажки пляшут на ветру. Хоакин Феникс взрывает очередной косяк. Парочка на заднем ряду предается преступной страсти.
И в этот момент появляется мымра с фонариком - и просит их покинуть зал!
Вы только представьте! Двух взрослых людей вывели за развратное поведение с фильма режиссера Boogie Nights! Не знаю, как Томас Пол Андерсон, но Пинчон, мне кажется, порадовался бы.

 PPS

Пришедшие в комменты в фейсбук калифорнийские друзья написали, что не верят! Они правы, я изменил часть реалий, потому что рассказчик женат и шифруется :))

"Трудно быть богом", реж. Алексей Герман, 2013

С опозданием на год с лишним я, наконец, посмотрел «Трудно быть богом» Алексея Германа. Оказывается, фильм уже давно идет в пяти минутах от моего дома, в маленьком, человек на тридцать, кинотеатре – ну, как тут не пойти!


Когда ты смотришь «Трудно быть богом» после всех отзывов, которые довелось прочесть, то первая реакция - удивление. Рецензенты один за другим пишут, что это почти невозможное зрелище, жестокое и не щадящее зрителя. Полное крови, грязи и насилия. Неподготовленный зритель вряд ли досидит до конца. Непонятно, зачем смотреть на эту мерзость больше получаса – и так все ясно. И так далее.
В зале было десять человек, в основном – хипстерского вида молодые французы. До конца досидели все, смотрели внимательно. Я тоже не увидел ничего шокирующего и ничего, что позволило бы говорить о тяжелом испытании и моем нисхождении в ад.
Предупрежден – значит вооружен? А, возможно, дело в том, что я внимательно – и много раз - рассматривал картины Брейгеля и потому как-то предполагал, что фильм об условном Средневековье должен всё это показывать – голую жопу, грязь, кровь, зуботычины, бесконечных кур и повешенных собак. Более того, я скажу – почему-то в отзывах мне не довелось об этом прочитать – это очено деликатное кино. Это не torture porn, не живописание жестокости, гниения и разложения. В рецензиях пишут, что на пятой минуте кого-то топят в нужнике – ну, ей-богу, его топят за кадром, криков не слышно, видели мы все кино пооткровенней и поомерзительней.
Вообще, я очень быстро вошел в этот мир, почувствовал его родным. Не могу сказать, чтобы мне там было хорошо – ну, я и в рельной жизни не так уж часто чувствую себя комфортно – но мне там было нормально. Как только представишь, что живешь внутри этого, ты начинаешь понимать шутки персонажей и радоваться их радостям. Вот, скажем, Румате подносят свежевыловленную рыбу, она падает на землю, мальчишка аккуратно пододвигает ее к голой ноге одного из спутников Руматы, рыба, очевидно, вцепляется в палец зубами (в кадре этого нет, слышно только как человек визжит). Когда ты живешь внутри фильма, как-то ясно, что это смешная шутка. Не в том смысле, что в зале смеются, а в том смысле, что понятно, что делает мальчик и зачем. Потому что когда у тебя каждый день на глазах кого-то убивают, то приходится отрастить себе довольно специфическое чувство юмора, чтобы не сойти с ума.
Или грязь, говно и всякие прочие субстанции, которые персонажи трут руками и размазывают по лицу. Нет, это вовсе не для того, чтобы зрителя тошнило – это про удовольствие, детское чистое удовольствие брать в руки грязь или размазывать какашки по стенам туалета. Да, хорошо, мы выросли и забыли о том, как это приятно – но фильм Германа помогает это вспомнить. Ну, как-то ясно, что других удовольствий у персонажей, собственно, нет. Как-то плохо в этом мире с вкусной едой, искусствами и радостями плоти.
Я даже не говорю слов «Рабле» и «Бахтин» - но, я думаю, если бы Рабле решил снять кино, то с грязью, калом и публичным мочеиспусканием там тоже было бы всё в порядке. Про "подтираться гусятами" все смеялись? А теперь представьте это в кино - птицы гогочут, люди ржут, голая жопа, грязный гусенок бежит по двору... ну, специфическое зрелище, но ничего такого про что можно сказать "приговор человечеству" или "требует тяжелой зрительской работы".
Если отвлечься от воспоминаний о книге Стругацких – а этому можно было научиться еще на «Сталкере» - и держать в голове то, как обычно Герман обходится с построением сюжета, то окажется, что «Трудно быть богом» - довольно динамичное кино. Как только зрителю начинает казаться, что там всё время одно и то же, тут же что-то происходит – появляется еще какой-то важный персонаж, герои произносят связный текст, намечается поворот интриги... я скажу честно, первые полтора часа  я вообще смотрел на одном дыхании.
Потом мне пришло в голову, что сюжет Стругацких прекрасно ложится на традиционный кунштюк жанрового кино: есть благородный суперсильный герой, который до поры до времени никого не убивает, но зато, когда его задели за живое, расходится вовсю и уничтожает всех врагов. Мне стало даже интересно, как Герман справиться с таким жанровым соблазном. Не выдаст ли он, на радость зрителю, десять минут резни в стиле, скажем, Куросавы – и этот интерес заставлял меня торопить события, ну, когда же?
Ну, вы понимаете... радовать зрителя Герман не планировал. Хотя один из самых сильных эпиздов как раз соответствует моменту, когда Румата, наконец, решает, что убивать можно. Для тех, кто видел, напомню, что это когда Румата читает хорошо знакомые поклонникам Стругацких стихи про сердце спрута.
Перед тем, как перейти к спойлерам - через полтора года, я думаю, уже можно -  я скажу главное. Я знал много людей, которые говорили, что любят Германа, но на этот фильм не пойдут. Честное слово, сходите. Это не только великое кино – об этом вы знаете - но это вполне кино для зрителя, которые вообще смотрел Германа и ему понравилось. Ничего такого ужасного в фильме нет. Он фантастически красиво и изобретательно снят, в нем удивительное движение камеры, потрясающая игра актеров, мастерское построение кадра... короче, три часа чистого кинематографического удовольствия.  Не дайте себя запугать, посмотрите. Лучше всего – в кино, но, на худой конец, в хорошей копии на большом телевизоре.
(Заодно имейте в виду, что все кадры из фильма вообще не передают ощущения от картины - я намучался, пока искал хоть что-то в качесте иллюстрации и взял то, что там выше по принципу "ну, хоть что-то")
Повторю еще раз: я, ей-богу, не понимаю тех, кто выходили из зала с  говоря, что это «приговор человечеству», «абсолютно безнадежный фильм», «понятно, почему Герман умер» и так далее. Никакого приговора человечеству я не увидел: ну, люди. Ну, испоражняются. Ну, убивают друг друга. Ну, смеются дурацким шуткам. Умирают время от времени.
Короче, не «Колымские рассказы», не «Жюльетта» и не «1984». Не отдельные фрагменты из Светланы Алексиевич.
А теперь – спойлер, то есть обсуждение финала.
Финал на самом деле идеологически дублирует завершение «Хрусталева»: со хтонического нижнего уровня жизни нет возврата, ни на какую Землю Румата не отправляется, а, подобно генералу Кленскому, остается там, куда его забросила судьба. И, опять же, подобно Кленскому , остается он в привычной двойной позиции - лидера и шута. В «Трудно быть богом» финал подготовлен всем фильмом: в конце концов, Герман показал мир, в котором вполне можно жить. В нем есть тоска и безнадежность (а где их нет?), но есть и свои радости: грязные и дурацкие, но уж какие есть.
Если перестать мнить себя богом и разрешить себе убивать, то это мир придется тебе впору, как разношенный дырявый сапог – в нем хлюпает грязь, но зато он не жмет, и ноге в нем свободно.

 

Право на счастье

В тридцатые годы моя бабушка училась в институте, жила в общежитии. И у них, с соседками по комнате, всегда стоял у входа  чемоданчик со сменой белья и самым необходимым на случай, если ближайшей ночью одну из них заберут. Чемоданчик был один на всех, потому что никаких идей на тему, кого именно из них могут забрать, у девушек не было. То есть они понимали, что забирают случайным образом.
Казалось бы, как можно жить с таким знанием?
А вот можно. Потому что, одновременно с рассказом про чемоданчик, бабушка рассказывала, как они были счастливы, она и ее подружки, потому что дружили, и любовь всякая случалась, и молодость и всё такое.
И мне кажется – это совершенно нормально.
Личное счастье как-то не принято уважать в русской культуре. То ли дело страдание! Страдание – признак тонкой душевной организации и моральной правоты. А счастье – это что-то предоссудительное.
Я рискну сказать, что в России всё так сложно не только потому что климат и причуды истории, но и потому, что счастье – это мещанская ценность, а настоящему человеку счастье не нужно.
И вот сегодня стоит кому-то написать в фейсбуке, что в Москве хорошая погода или он отлично погулял с приятелем или, наоборот, сходил на свидание, или просто на вечернику, кто-нибудь совестливый непременно придет в кмметы и скажет, что стыдно быть счастливым, когда кризис, война на Украине, политичекие убийства, и разрушение отечественной медицины, науки и образования.
Все, конечно, понимают, что это неуместный комментарий, но все же немедленно чувствуют себя виноватами, и поэтому злятся и пишут в ответ гадости.
В результате в комментариях начинается такое, что о хорошей погоде, прогулке с приятелем или свидании быстро забываешь.
Это, конечно, нехорошо, но гораздо хуже, что молодые люди, которые хотят быть счастливы в сегодняшней России, вынуждены убеждать себя, что ничего страшного в стране не происходит. Что впереди их не ждут неприятные события, о который кричит здравый смысл и интуиция. Что надо просто много работать, хорошо делать свое дело, и тогда все будет хорошо. Что нельзя оскорблять чувства верующих спектаклем или сравнивать Россию с нацистской Германией. Что на Донбассе нет российских солдат. Что жители Крыма сами хотели присоединиться и, значит, правильно, что Крым наш. Что в Европе много арабов, а в Америке тоже коррупция...
Короче, молодым людям приходится убеждать себя в самых разных вещах, чтобы отстоять свое право быть счастливым. Потому что им кажется, что они не смогут быть счастливы, если согласяться с тем, что в стране происходит много страшного, а впереди, по всей видимости, их лично ждут разные неприятности. Им кажется, что стыдно быть счастливым, если признать, что Россия чем-то похожа на нацистскую Германию (а чем-то, разумеется, нет), на Донбассе есть российские солдаты, Крым присоединили довольно неудачным образом (чего бы там не хотели его жители), а арабы в Европе и коррупция в Америке к нам вообще не имеет отношения...
Я вообще убежден, что значительно количество людей, поддерживающих политику Путина поддерживают на самом деле не политику Путина, а свое право на счастье, свою веру в безопасную старость, надежду на то, что в России может быть «нормальная жизнь» или какие-нибудь другие, вполне человеческие, ценности. Но я сейчас говорю не обо всех, а преимущественно о молодых людях, которых хотят быть счастливы.
Так вот, дорогие юные друзья! Вы имеете полное право быть счастливы, чтобы вокруг не происходило. Бабушка моя была счастлива посреди Большого Террора, я был счастлив страшной осенью 1993 года, даже Анна Франк иногда бывала счастлива посреди Холокоста. Вы тоже можете – даже, более того, должны - быть счастливы.
Никто не имеет право упрекать человека его счастьем – что бы не творилось в стране. Упрекать человека можно, если он совершает подлости: предает друзей, пишет доносы или хотя бы врет себе и другим. Не предавайте, не доносите и постарайтесь не врать. Просто будьте счатливы – и вас никто не упрекнет.
За счастье упрекать нельзя.
Конечно, трудно позволить себе быть счастливым посреди несправедливости и в преддверии еще большей несправедливости и большего ужаса. Но, мне кажется, дело того стоит. По крайней мере, вам не придется ни отказываться от своего счастья, ни закрывать глаза на то, что происходит вокруг.
Дорогие друзья!
Будьте счастливы!

И еще немного о "Марабу"

К нашему изумлению, довольно много народу записываются в Умный Лагерь Марабу из России. Поэтому для всех желающих я решил провести презентацию, рассказать как мы это придумали, ответить на все вопросы и так далее.
ЕКЦ на Никитской любезно согласился предоставить для этого помещение и помочь с организацией вечера.
Поэтому в этот четверг по адресу Большая Никитская 47 стр 2 в 19:30 я буду рассказывать про Умный Лагерь Марабу. Если кто раздумывает, е отправить ли туда своих детей - добро пожаловать!


Вот тут ивент на фейсбуке
Вот тут сайт Умного Лагеря Марабу

Где пройдет умный лагерь Марабу

На прошлой неделе мы договорились о том, что во вторую смену умного лагеря Марабу в качестве одного из приглашенных лекторов выступит экономист Сергей Гуриев (бывший ректор РЭШ, а сейчас - профессор Sciences Po, Paris), а также после осмотра десятка возможных мест выбрали то, где в этом июле пройдет наш лагерь. В национальном Корконошском парке (Чехия) мы нашли уютный отель, специально оборудованный для приема детских групп. Отель был построен в 1936 году, и полностью переоборудован в 2013: таким образом он сочетает традиции европейских шале с современным комфортом.

(это вид из окна отеля)

Дети будут жить в двухместных или пятиместных комнатах, а занятия будут проходить на первом этаже или террасе отеля.

Одной из важный причин, почему мы выбрали именно этот отель, было то, что нам очень понравился персонал: как раз во время нашего визита там жила большая группа чешских школьников, и мы сами убедились, что сотрудники отеля действительно имеют большой опыт поддержки детских лагерей и школ.

На время проведения лагеря отель будет полностью закрыт для посторонних: в нем будут жить только дети - участники программы, и организаторы лагеря: вожатые, преподаватели, врач, приглашенные лекторы.

Вокруг отеля есть все, что может нам понадобиться: место для костра, игровая площадка, небольшой бассейн. Еще мы планируем организовать с местными егерями небольшие выходы на территорию заповедника, чтобы дети смогли наглядно посмотреть на то, как складывались геологические горные слои, как формировались экосистемы.

Напоминаю, что до конца февраля действует скидка: путевка в лагерь стоит 2000 евро.

Подробней об умном лагере Марабу можно прочитать вот тут.

Митинг в Париже

Вчера террористы напали на редакцию парижского юмористического журнала Charlie Hebdo и убили там 12 человек. Через несколько часов в фейсбуке назначили митинг на площади Республики – и довольно быстро записавшихся стало 40 тысяч. Мы с дочкой тоже пришли - тем более, что библиотека закрылась, потому что все студенты и сотрудники библиотеки тоже шли на митинг.

Я не умею считать участников митинга, но на мой взгляд было сильно больше ста тысяч – площадь была переполнена и все прилегающие улицы – тоже. При этом люди все время уходили и приходили новые. Ниже – несколько наблюдений, навеянных, в частности, сравением с теми митингами в Москве, где мне довелось быть.

1. Начиная с какого-то количества людей митинг переходит в другое качество. Я никогда не любил ходить на митинги – мне там скучно и одиноко и совсем не прет – но тут я пробыл полтора часа и был эмоционально захвачен. Потому что когда сто тысяч все вместе скандируют «Шарли – это мы» - оно работает, честное слово. Даже если вчера я не очень знал, что это за журнал.

2. Плакатов и флагов почти не было. Было несколько картонок с лозунгом «Шарли – это я», где-то были те самые карикатуры, вызвавшие трагедию, а около статуи Республики развивался французский флаг – и все. Вместо лозунгов все поднимали карандаши и ручки (погибшие были карикатуристами). Не было речей и выступлений, но начиная с какого-то момента люди все время скандировали.  То есть, как всегда, работают простые решения: понятная символика, короткие и общие для всех лозунги эмоционально действуют гораздо сильней, чем многообразный изобретательный креатив.

3. Скандировали очень ограниченное количество фраз «Шарли – это мы», «Объединимся за демократию», «Братство», «Свобода слова» и «Свобода карандаша». Я провел там полтора часа и только в конце прозвучал лозунг «против»: «Нет варварству!». Все остальные лозунги были нацелены на общие ценности собравшихся – и оно тоже работает лучше, чем любое «Долой КПСС!» или «Путин уходи!». Потому что объединяться надо вокруг общих ценностей, а не против кого-то – даже если это такие, на первый взгляд, абстрактные ценности, как «свобода слова» или «братство».

4. На московских митингах 2011-12 года, где я был, была очень ощутима неуверенность участников в том, что их действия приведут к каким-то результатам. Оттуда – ирония, которая так или иначе давала себя знать – не только в лозунгах, но и поведении. В Париже сегодня никакой иронии не было – все было серьезно. Я не разговаривал с участниками митинга, но у меня сложилось впечатление, что эмоциональное отличие этих людей от участников московских митингов заключается в том, что им не приходит в голову вопрос «ну, пришли мы сюда, а дальше что? Чего мы добьемся?» - в частности, потому, что цель – не добиться чего-то прямо сейчас, а выразить свою позицию: мы – за свободу слова, убивать журналистов нельзя... вот, собственно, и все. Это тоже следствие того, что собравшихся объединяют не общие цели, а общие ценности.

5. Я подумал о том, что когда в девяностые в Москве убили Влада Листьева и Дмитрия Холодова никакие сотни тысяч не вышли на улицу – при том, что в девяностые никто бы не стал такой митинг разгонять. Но просто никому не пришло в голову, что если убивают журналистов – то надо на это как-то реагировать (это неудивительно – только что в 1993 году в Москве была маленькая гражданская война, а такие вещи не способствуют росту гражданского сознания). Вот мы – в частности, я – и не реагировали. Поэтому когда журналистов стали убивать в двутысячные выходить на улицы было уже поздно. Эту мысль хорошо бы запомнить и не забыть через пару лет после очередной победы демократии в России: за любые ценности надо быть готовым выходить на улицу – даже если тебе кажется, что сегодня им ничего особенного не угражает. Нет, надо выходить: ничто так не способствует тому, чтобы в правительству и в голову не пришло создавать список экстремистской литературы и блокировать сайты, как сто тысяч человек, скандирующих «свобода слова, свобода самовыражения!»

Ну, и последнее. Из России многим кажется, что сегодняшняя трагедия в Париже - про отношения с арабским миром и Исламом. Люди, которые вышли на площадь Республики, утверждают, что это - про свободу слова и самовыражения. То есть для кого-то важны отношения, противодействие и борьба - а для кого-то принципы и ценности.Точно также для кого-то важно противоборство России с США и западным миром в целом - а я бы предпочел поговорить про честные выборы, сменяемость власти и независимый суд. Мне кажется, это важная разница между Россией и Францией - но, может, в этом я и заблуждаюсь.

Русские дети в Европе: математика и другие миры.

Два года назад, переехав во Францию, мы, как и все русские родители, постарались найти нашему сыну хорошую школу. У нас это получилось: в нашей школе работают очень милые заботливые учителя, которые помогают адаптироваться маленькому иностранцу, дети в меры шкодливы и в меру прилежны, программа интересна и разнообразна. А главное –  ребенок ходит в школу с удовольствием.

Единственное, что его немного смущает – это уроки математики. В этом году, в 13 лет, он еще раз проходил вместе со своими одноклассниками правила сложения дробей. А первый раз он проходил это в московской школе, года три-четыре назад…

Как недавно сказала наша парижская приятельница, вышедшая замуж за француза «мой муж считает, что наш ребенок невероятно одарен математически. Но он так говорит просто потому, что он никогда раньше не видел по-настоящему одаренных русских детей.»

Конечно, в ее шутке есть доля преувеличения: к концу школы те французские дети, которые действительно интересуются математикой, знают ее ничуть не хуже, чем выпускники российских школ. Но достигается это путем больших усилий в трех старших классах. А в средней школе действительно есть некоторый провал, потому что европейское образование во многом сосредоточено на другом – на социальных навыках, воспитании ответственного отношения и уважения к личности. Это очень ценные вещи – и, если честно, во многом мы ради них сюда и приехали - но как же, все-таки, хочется, не потеряв преимущества европейского подхода сохранить то хорошее, что было в российской системе образования с ее ранним вниманием к математике да и вообще – к естественным наукам.

Между тем, интерес к науке – такая же часть мира культурного человека, как интерес к истории и литературе. Но точно также, как интерес к литературе не может возникнуть без книг, интерес к математике или физике не появится, пока ребенок не "пощупает" эти науки, не попытается решать более сложные – но и более интересные – задачи.

Многие русские родители, живущие в Европе, понимают это – тем более, если они помнят, как можно хорошо и интересно преподавать математику с раннего возраста. Они пытаются как-то помочь своим детям узнать и полюбить науки: кто-то сам с ними занимается, кто-то находит учителей в России для занятий по скайпу, кто-то пользуется специальными корейскими образовательными программами... Все это, конечно, работает – но любой из этих способов лишен важнейшей составляющей, которая когда-то была у нас: удовольствия разделить радость от изучения математики с другими детьми, с людьми, подобными тебе.

Многие родители это чувствуют и делают, что могут: кто-то самоорганизуется в учебные группы, кто-то каждый год отправляет детей в матлагеря в Россию, кто-то ищет их аналоги в Европе. Некоторым удается создать для своих детей что-то вроде круга общения, который был в детстве у них самих – но множество родителей все-таки не могут решить эту проблему.

Именно для них (и немножко для себя) мы и решили этим летом организовать в Европе - умный лагерь «Марабу».

В нашу команду вошли учителя, много лет делавшие в России математические лагеря, программу которых мы положили в основу работы. Хотя, конечно, наш лагерь – не чисто математический: мы дадим  детям возможность больше узнать о физике, биологии и других науках. А в качестве дополнительных активностей мы планируем разные  гуманитарные мероприятия: мы будем вместе читать на русском и обсуждать прочитанное, слушать музыку, устраивать выезные экскурсии и говорить о современных медиа. Для этого мы пригласим гостей: известные исследователи, учителя и писатели приедут к нам, чтобы прочитать лекцию, провести мастер-класс и просто пообщаться с детьми.

Наша цель – помочь детям полюбить математику, а тем, кто уже любит, дать возможность узнать еще больше и провести лето в интересной компании.

Мы уверены, что благодаря двум неделям занятий, дети получат  научную основу, которая облегчит им переход в старшие классы. Кроме того, изучение естественных наук – это прежде всего способ думать о мире. И этот способ хорошо бы узнать всем, а не только будущим математикам, биофизикам и экономистам.

Наш лагерь будет располагаться в Чехии, в специально оборудованном комфортабельном отеле. Там будут места для занятий, хорошие природные условия, удобная и безопасная территория, возможности для занятий спортом и вообще – детям и учителям будет там хорошо и и интересно жить. Разумеется, мы полностью следуем всем европейским требованиям безопасности, включая вопросы здоровья и питания.

Программа занятий расчитана на детей от 10 до 14 лет, но привязана не столько к возрасту, сколько к стартовому уровню знаний. Для этого мы дважды проводим тестирование: заочно при записи в лагерь и очно - в первый день.

Некоторые занятия и мастер-классы будут совместными, но основная часть будет проходить в небольших группах.

В начале наступающего 2015 года мы вывесим на нашем сайте учебные программы, раписание занятий и всю необходимую информацию, касающуюся жизни в лагере. Однако мы знаем, что многие родители планируют лето своих детей уже сейчас – поэтому мы делаем предварительное объявление заранее.

У нас будет два двухнедельных заезда в июле – и на них можно записаться уже сейчас.

Стоимость лагеря составляет 2500 евро за две недели (сюда так же входит еда, проживание и выездные экскурсии). Как всегда, предусмотрены скидки для тех, кто заранее запишется и заранее оплатит лагерь: до конца февраля цена составляет 2000 евро.

Организатором лагеря является детский познавательный проект «Марабу», при поддержке программы «Читаем с детьми», сайта «Букник» и ряда других организаций и частных лиц.

***

Чуть выше я писал о целях нашего лагеря – но одну, возможно, самую сокровенную – оставил напоследок.  Мне кажется, у нашего лагеря может быть еще одна важная функция: многие дети, рано уехавшие из России или родившиеся в русских семьях зарубежом, не понимают, зачем им нужен русский язык. Мама и папа в конце концов научаются общаться с детьми на языке своей новой родины, русские школы за редкими исключениями не могут предложить ничего интересней классической русской литературы или псевдотеатральных постановок, родом из советского детства их организаторов... все друзья говорят на местном языке, а книжки можно найти в переводе.

Нам хотелось бы, чтобы русские дети, живущие в Европе, знали, что Россия известна не только литературой позапрошлого века, Владимиром Путиным, нефтью и конфликтом с Украиной – но и сильной научной школой в области естественных и гуманитарных наук. Мы хотели бы, чтобы дети знали, что русский – это не только язык бабушки и дедушки, но язык на котором можно общаться с интересными сверстниками со всех концов Европы.

Если этот результат будет достигнут – мы будем считать свою цель выполненной.

Про кризис

Сейчас много сравнивают нынешний кризис с 1998 или даже 2008 годом. Все вспоминают, как они напугались - а потом все обошлось, хотя было трудно.
Это очень терапевтичные воспоминания, они придают силу и помогают держаться. Я тоже думаю, что будет трудно, но в конечном итоге через десять лет найдутся люди, которые скажут, что "но мы все-таки выжили, и много поняли, и много совершили".
Впрочем, ложные аналогии могут немного помешать в достижении этого момента. Потому что мне кажется - и не мне одному - что у нас сейчас не 1998 и уж тем более не 2008, а самый что ни на есть конец восьмидесятых. То есть кризис политический, а не экономический, и выход из него будет связан с демонтажем нынешнй политической системы (ну, или всей страны - это как пойдет). И дополнительную тревогу вызывает еще то, что мы не знаем, в каком месте в условном 1990ом году, каждый из нас оказался: в Прибалтике, в Москве или в Туркменистане.
Понятно, что мы пережили и 1990 год и последующие годы - и, по большому счету, на выходе для многих из нас получилось сильно лучше, чем было на входе. Я надеюсь, что то же самое будет и в этот раз.