Children of the Jacaranda Tree Quotes

“Childhood slips away when death settles in.”
― Sahar Delijani, Children of the Jacaranda Tree

“We all have a tree inside us. Finding it is just a matter of time.”
― Sahar Delijani, Children of the Jacaranda Tree

“It is all one big prison, Sheida. We are all in one big prison.”
― Sahar Delijani, Children of the Jacaranda Tree

“He said, once the fear prevails, we will have nothing left.
He was wrong.
She was left with nothing but fear.”
― Sahar Delijani, Children of the Jacaranda Tree

“There is such a weight of history behind this that it makes Valerio feel weak. He has never experienced anything of the sort, and neither has anyone he knows. For him, mass graves belong to the past, to book about the Spanish Civil War and films about the Fascist period. But not now, not in this life, not so close, not to Sheida; history is not supposed to come into one's home.”
― Sahar Delijani, Children of the Jacaranda Tree

“Praying was a part of their education in the new prison. They had been transferred here to be formed into God-fearing men. But in the world of violence and madness, God was not what Amir feared most.”
― Sahar Delijani, Children of the Jacaranda Tree

“He never saw these dresses, was not the least aware of their presence under the manteau, but she insisted on wearing them. It was important to her that she could choose those dresses, that this choice, although hidden from view, was still made, was still hers.”
― Sahar Delijani, Children of the Jacaranda Tree

“I can't leave the children," she said in a trailing voice. If there was anything she ever wished for, it was for him to stay, but sacrifices were not something she asked of others. "I've told you.”
― Sahar Delijani, Children of the Jacaranda Tree

“Minä haluan kantaa sinun hengitystäsi kämmenelläni”
― Sahar Delijani, Children of the Jacaranda Tree

“– Сестра, разве можно появляться на улице в таком виде? – поинтересовался страж.
После революции все за одну ночь сделались братьями и сёстрами. Страна наполнилась поддельной "роднёй", знать друг друга не желающей; одни смотрели на новообретённых "братьев и сестёр" со страхом, другие с гневом, третьи с подозрением, четвёртые свысока, наслаждаясь своим всесилием. И сейчас Лейле хотелось закричать: "Я тебе не сестра!"

Напомнила ему, что он всё ещё человек, что прежняя жизнь ещё не кончена, что в прохладной спальне с новеньким кондиционером Марьям ждёт, когда Амир вернётся домой. Тремя простыми словами сумела сказать, что мучение – лишь остановка в пути, что рано или поздно путешествие продолжится.

Они ехали молча – а со всех сторон мигали, плясали вокруг них, беззвучно ревели в уши разноцветные огни одиночества.

Так в семью приходила весть о смерти – с сумкой на молнии, полной осколков разбитой жизни, и с бумагой, требующей подписи.
Тебе ещё повезло, говорили ей. Тебя хотя бы предупредили. Не всем звонят заранее, некоторые узнают прямо там.
Она не чувствовала, что ей повезло. Она чувствовала себя пустой, как дыра в земле.

Скоро она поняла: воспоминания весят больше, чем решимость двигаться вперёд. Часть её осталась там, на неведомом кладбище, гнить вместе с безжизненным телом Амира.

Время не лечит раны, даже не сушит слёзы. Для настоящего горя время – бесплодная надежда на забвение.

Прошлое придётся навсегда похоронить в самом дальнем тайнике сердца. Прошлое ненадёжно, на него не обопрёшься; оно скользит и тает, словно весенний снег на мраморных ступенях.

У всех политических беженцев, которых приходилось встречать Неде, такой же взгляд – как у выживших в землетрясении: сами остались живы, но лишились всего, даже твёрдой почвы под ногами, и бредут теперь по жизни, сами не зная куда.

Справедливость не погибла, пока остаётся голос, чтобы кричать.”
― Sahar Delijani, Children of the Jacaranda Tree