Ivan

“Some fathers have made themselves over into convincing replicas of beautiful sea animals, and some into convincing replicas of people they hated as children. Some fathers are goats, some are milk, some teach Spanish in cloisters, some are exceptions, some are capable of attacking world economic problems and killing them, but have not yet done so, they are waiting for one last vital piece of data. Some fathers strut but most do not, except inside; some fathers pose on horseback but most do not, except in the eighteenth century; some fathers fall off the horses they mount but most do not; some fathers, after falling off the horse, shoot the horse, but most do not; some fathers fear horses, but most fear, instead, women; some fathers masturbate because they fear women; some fathers sleep with hired women because they fear women who are free; some fathers never sleep at all, but are endlessly awake, staring at their futures, which are behind them.”
― Donald Barthelme, The Dead Father

“Naturally you needed a man with the courage to ride on top of a rocket, and you were grateful that such men existed. Nevertheless, their training was not a very complicated business.”
― Tom Wolfe, The Right Stuff

“Подтирался я еще курицей, петухом, цыпленком, телячьей шкурой, зайцем,
голубем, бакланом, адвокатским мешком, капюшоном, чепцом, чучелом птицы.
В заключение, однако ж, я должен сказать следующее: лучшая в мире
подтирка - это пушистый гусенок, уверяю вас, - только когда вы просовываете
его себе между ног, то держите его за голову. Вашему отверстию в это время
бывает необыкновенно приятно, во-первых, потому, что пух у гусенка нежный, а во-вторых, потому, что сам гусенок тепленький, и это тепло через задний
проход и кишечник без труда проникает в область сердца и мозга. И напрасно
вы думаете, будто всем своим блаженством в Елисейских полях герои и полубоги обязаны асфоделям, амброзии и нектару, как тут у нас болтают старухи. По-моему, все дело в том, что они подтираются гусятами, и таково мнение
ученейшего Иоанна Скотта.”
― Francois Rabelais, Gargantua and Pantagruel

“Suddenly there it is, my own spirit: an old white dog with bowed legs and swaying head staring around the corner of the porch with one mad, cataract-filled eye.”
― Lydia Davis, Almost No Memory