“Мой архангел, моя смертельная прелесть, говорила она, не зная, что говорит, с мелодраматической улыбкой дурного вкуса. Архангел и смертельная прелесть — сколько хочешь, думал он, но я не могу забыть, что все эти архангелы и прелести лишь потому, что тридцать два зуба. Но я обожаю ее, думал он вслед за этим, и хвала моим тридцати двум зубам.”