“Все улицы того района, где жила Христина, начинали свое название со слова «вальд». Почти все. Многие. Вальд — это лес. Лес — хорошее мирное слово, без угроз и политических контекстов. Каждый маленький «вальд», застроенный чудесными домами, был ручьем, который впадал в море — настоящее лесное море, где деревьям не стригли челку, где не одомашнивали траву и кустарник, где гравия на дорожках, если они были, было ровно столько, чтобы путь не затерялся в грязи. Где ветер гнал мягкие волны, где было тихо, торжественно и бескрайно. Большой Вальдридгоф — шестьдесят тысяч могил.”