screw the rest
Избранные произведения в 2 томаx by Vadim Shefner
My rating: 5 of 5 stars
Двухтомнику предшествует отвратительная статья критика Альфреда Урбана, “датская” (к 60-летию), поэтому в ней непременно нужно объяснить читателю, что он в ней прочтет, поставить в рабоче-крестьянский контекст и, главное, дать оценку. Маруся Климова полагает, что такой жанр должен сохраниться, но это она адвокатит диавола.
Стихи Шефнера – все же не очень “мои”, в них для меня недостаточно внутренней энергии. Как поэт Шефнер мне кажется уж очень советским, несмелым, пыльноватым и банальным.
Проза – совсем другое дело, но я тут не о его т.н. “фантастике”: лирические фантазии его тоже вполне советские, хоть и очень милые. Но не зря двухтомник был в Курске с такими мучениями (спасибо, дорогие друзья), и об этом дальше.
Имя для птицы by Vadim Shefner
My rating: 5 of 5 stars
Ну и теперь о прозе. Как-то так вышло, что в советское время Шефнер прошел мимо, хотя в родном городе всегда считался «нашим» (их дедов именами названы улицы, то и се). Однако и сейчас легко понять, чем он поражал воображение своих современников — лиризмом, мягким юмором и вообще человеческой интонацией (пусть другие разбираются с тем, насколько ему обязаны младшие питерские писатели, тот же Житинский). На фоне советского литературного сукна («шанель солдатская, № 5») выглядело натурально свежим воздухом. Литературный язык Шефнера ясен, прозрачен и не претенциозен, автор не занудствует и не морализирует, пишет о человечески интересном, а не об «общественно значимом» и «воспитательном», никаких партийных линий не проводит. Голос — усталый и мягкий, отчего некоторые читатели приписывают самому автору какую-то необыкновенную доброту, хотя особой доброты как таковой я в нем не заметил. И у него — отличный музыкальный слух, советского мещанского мусора практически нет. В прозе он вообще писатель решительно антисоветский и тем отличается от себя-поэта. Может, потому, что прозу писать его никто не учил?
«Сестру печали» интересно читать на фоне любой книги Джека Керуака о его позднем детстве и ранней юности, как получилось у меня, потому что она параллельна книгам то ли потерянного, то ли разбитого поколения, то ли того и другого сразу, то ли это вообще одно и то же. Это будет, наверное, ближайший аналог: разница в возрасте у них невелика, Шефнер был всего лет на семь старше, а период совпадает — конец тридцатых, самое начало сороковых. Такие же оболтусы, из которых и вышли бы русские битники, не прокатись по ним война (по Керуаку и его поколению она, конечно, тоже прокатилась, но не так). Удивительное сближенье, но лишь на первый взгляд.
«Имя для птицы» — несколько иной срез того же культурного слоя: это уже биография первого основного и ядренейшего битника Херберта Ханке, похожего в их судьбах много, только у Шефнера обошлось без наркотиков и гомосексуализма. Ну и разница, конечно, в том, что память, из которой писал Шефнер (и этого, в общем, не скрывал) обладает способностью к лакировке. Эти мемуары о детстве — очень приятная книга, хотя не обязательно вся правда. Ее обычно, насколько я понимаю, ставят в один ряд с «Республикой ШКИД» или «Флагами на башнях», по общности темы беспризорничества, но это мне видится типично провинциальным подходом — и крайне банальным, как безусловный рефлекс. С американской прозой середины ХХ века у Шефнера гораздо больше общего, чем с советской.
PS. Да, и до чего поразителен вклад города на Неве в русскую песенную культуру и городской фольклор. Но про это я рассказывать не буду, сами прочтете, ламца-дрица-гоп-ца-ца.
* * *
ну и песенка, уместная и правильная
Filed under: just so stories
