Рене Госинни - Невероятные истории маленького Николя, том 2 - 5
1. Дорогой Дедушка Мороз!.. 2. Рождество Николя 3. Ролики 4. Наш дом
5. У парикмахера
Перевод с французского Сони Бильской
Иллюстрации Жан-Жака Семпе
Мама пригладила мне волосы рукой.
— Господи, ну и копна! — сказала она, а потом добавила: — Ты уже взрослый мальчик, верно?
Я не очень люблю, когда мама мне так говорит: потом со мной из-за этого случаются разные неприятности. Но я не мог ответить «нет», я и вправду стал очень большим: мне уже не надо сидеть на подушке, когда я ем за столом, — кроме тех дней, когда у нас макароны, а там надо видеть, что делаешь.
— Ну, раз ты уже взрослый, — сказала мама, — пойдешь к парикмахеру один!
Я не люблю ходить к парикмахеру — он одет в белое, как зубные и другие врачи, у него ножницы, бритвы и машинки для стрижки, и когда они к вам прикасаются, по коже мурашки бегают: вдруг порежут. А еще стриженые волосы попадают в нос и глаза, и убрать их невозможно из-за накидки и от того, что нельзя двигаться. Иначе бритвой — чик! — и все. А когда выходишь из парикмахерской, выглядишь как клоун: вокруг ушей нет волос, а вверху все прилизано.
— Мама, — взмолился я, — я не хочу идти в парикмахеру!
— К парикмахеру, — исправила меня мама, — и ты немедленно туда пойдешь, а то я рассержусь!
Она не шутила. Я вышел из дома, чтобы пойти «к» парикмахеру, как сказала мама. Она дала мне денег и объяснила, что я должен попросить, чтобы мне открыли уши, а спереди подстригли довольно коротко. По дороге я встретил Альсеста, Рюфюса и Клотэра — трех моих школьных друзей. Они играли в шарики.
— Ты куда? — спросил Альсест.
— К парикмахеру, — ответил я. Тогда Альсест, Рюфюс и Клотэр решили пойти со мной за компанию — играть им надоело, потому что Альсест выиграл все шарики.
Когда мы зашли в парикмахерскую, все кресла были заняты. Парикмахеры посмотрели на нас широко раскрытыми глазами, а один сказал:
— Нет! Только не это! — Второй ему ответил:
— Держись, Марсель!
Нам пришлось подождать, и мы разглядывали журналы на столике, все в стриженых волосах. Журналы были неинтересными, и Клотэр уже взялся мастерить бумажный самолетик из вырванной страницы, но тут парикмахер по имени Марсель дрожащим голосом спросил:
— Я свободен, кто из вас первый?
Я ответил, что первый я — и, в общем, единственный. Месье Марсель посмотрел на моих друзей и спросил:
— А они?
— Мы пришли повеселиться, — ответил Альсест.
— Да, — сказал Клотэр, — когда Николя выходит из парикмахерской, он похож на клоуна, и мы хотим посмотреть, как это получается.
Месье Марсель сразу покраснел.
— А ну немедленно вон отсюда! Здесь вам не школьный двор!
Я вышел из парикмахерской, но месье Марсель поймал меня на тротуаре.
— Не ты, — сказал он, — остальные!
Но Рюфюс, Клотэр и Альсест вовсе не хотели уходить.
— Если вы нас выгоните, — сказал Рюфюс, — я пожалуюсь моему папе. Он полицейский!
— А я, — сказал Альсест, — пожалуюсь моему папе. Он дружит с папой Рюфюса!
Другой парикмахер подошел и сказал:
— Спокойно, дети, спокойно. Можете остаться, если будете хорошо себя вести. Идет?
— Ну да, а что? — сказал Клотэр.
— Вот видишь, Марсель, — сказал парикмахер. — Главное — терпение и спокойствие, и все будет в порядке.
Месье Марсель тяжело вздохнул и посмотрел на меня с грустной улыбкой. Затем положил на ручки кресла дощечку, подхватил меня подмышки и — оп-ля! — посадил на нее.
— Итак, мой мальчик..., — спросил он меня, — ты любишь ходить в парикмахеру?
— К парикмахеру, — ответил я.
Месье Марсель рассмеялся так же, как папа, когда мама его ругает, сказал, что я очень умный, и спросил:
— Сколько будет дважды два? — Я ответил, что это будет четыре, и он сразу стал таким счастливым, таким счастливым, что я ему сообщил также, что три на четыре будет двенадцать, а семь на пять — тридцать пять. Я никогда не видел людей, которые бы так сильно любили умножение, как месье Марсель. Рюфюс и Альсест тоже захотели показать себя и начали рассказывать таблицу умножения, а Клотэр ничего не рассказывал, потому что он двоечник, особенно по арифметике.
— Всё, хватит, тихо! — закричал месье Марсель.
— Спокойно, Марсель, — сказал другой парикмахер, который брил одного месье, намазывая ему лицо пеной.
— Ваш клиент похож на заварной торт! — сказал Альсест, который любит поесть.
Лицо клиента, еще не намазанное пеной, сильно покраснело.
— Давайте быстрей, Луи, — сказал он, и мне показалось, что он проглотил немного пены, потому что парикмахер в это время брил его под носом.
— Как тебя подстричь? — спросил меня месье Марсель.
— Подлиннее на щеках, как у ковбоев, — сказал Рюфюс.
— Нет, налысо, как у кэтчеров по телевизору, — вставил Клотэр.
— Помолчите! — закричал месье Марсель. — Я не у вас спрашиваю!
— А я ничего и не говорил, — заметил Альсест.
— Спокойно, Марсель! — сказал месье Луи.
— Откройте уши и спереди покороче, — попросил я.
— Что? — сказал месье Марсель, уже плохо понимая, что происходит.
Он взял ножницы и начал меня стричь, но вдруг остановился, услышав за спиной «чик-чик». Это Альсест, Рюфюс и Клотэр развлекались, кромсая ножницами рекламные журналы.
— Что вы делаете?! — закричал месье Марсель.
— Самолетики, — ответил Альсест.
Но, похоже, месье Марселю не очень нравились бумажные самолетики, и он попросил Альсеста отдать ему ножницы и успокоиться.
— Ну вот, даже поиграть нельзя, — сказал Рюфюс.
— А машинкой резать бумагу не так-то просто, — заметил Клотэр.
— Немедленно отдай! — закричал месье Марсель, выхватив машинку из рук Клотэра.
— Не шуми, — сказал месье Луи месье Марселю, — а то я отрежу ухо клиенту.
— Нет-нет-нет! — опасливо воскликнул клиент, хотя уши у него еще были на месте.
— Так вы меня будете стричь? — спросил я у месье Марселя. Нет, ну правда — он тут развлекается с моими друзьями, а я жду!
И месье Марсель взялся за мою стрижку. Альсест, Рюфюс и Клотэр столпились позади него и смотрели.
— Тебе не кажется, что он стрижет слишком коротко? — спросил Альсест.
— Нет, плохо то, что он стрижет неодинаково с разных сторон, — ответил Клотэр.
— Тихо! — заорал месье Марсель, и тут раздалось:
— Ой!
Это был месье с ушами, которого брили.
— Извините меня, месье, — сказал месье Луи. — Коллега меня напугал.
Но месье его не извинил. Он решил немедленно уйти и потребовал, чтобы ему вытерли с лица пену.
— Но, месье, — возразил месье Луи, — вы же только с одной стороны побриты!
— Лучше я уйду с одной порезанной щекой, — ответил месье.
Вытерев лицо, он вышел из парикмахерской.
— Странные у вас клиенты, — заметил Рюфюс.
Месье Луи направился к Рюфюсу, но месье Марсель преградил ему дорогу и сказал:
— Спокойно, Луи! — Мне показалось, что месье Луи не остановится и пройдет прямо сквозь Марселя.
Пока месье Марсель заканчивал меня стричь, Рюфюс развлекался, обливая Клотэра из пшикалки для волос, а месье Луи пытался отобрать у Альсеста похищенный тальк. Было жутко весело.
Наверняка месье Марселю и месье Луи нечасто приходилось так веселиться, потому что когда мы ушли, выглядели они очень подавленно — молча сидели в своих креслах, уставившись в зеркала. Бедняги.
Надо бы нам поскорей к ним вернуться, чтобы их не расстраивать!
* * *
5. У парикмахера
Перевод с французского Сони Бильской
Иллюстрации Жан-Жака Семпе
Мама пригладила мне волосы рукой.
— Господи, ну и копна! — сказала она, а потом добавила: — Ты уже взрослый мальчик, верно?
Я не очень люблю, когда мама мне так говорит: потом со мной из-за этого случаются разные неприятности. Но я не мог ответить «нет», я и вправду стал очень большим: мне уже не надо сидеть на подушке, когда я ем за столом, — кроме тех дней, когда у нас макароны, а там надо видеть, что делаешь.
— Ну, раз ты уже взрослый, — сказала мама, — пойдешь к парикмахеру один!
Я не люблю ходить к парикмахеру — он одет в белое, как зубные и другие врачи, у него ножницы, бритвы и машинки для стрижки, и когда они к вам прикасаются, по коже мурашки бегают: вдруг порежут. А еще стриженые волосы попадают в нос и глаза, и убрать их невозможно из-за накидки и от того, что нельзя двигаться. Иначе бритвой — чик! — и все. А когда выходишь из парикмахерской, выглядишь как клоун: вокруг ушей нет волос, а вверху все прилизано.
— Мама, — взмолился я, — я не хочу идти в парикмахеру!
— К парикмахеру, — исправила меня мама, — и ты немедленно туда пойдешь, а то я рассержусь!
Она не шутила. Я вышел из дома, чтобы пойти «к» парикмахеру, как сказала мама. Она дала мне денег и объяснила, что я должен попросить, чтобы мне открыли уши, а спереди подстригли довольно коротко. По дороге я встретил Альсеста, Рюфюса и Клотэра — трех моих школьных друзей. Они играли в шарики.
— Ты куда? — спросил Альсест.
— К парикмахеру, — ответил я. Тогда Альсест, Рюфюс и Клотэр решили пойти со мной за компанию — играть им надоело, потому что Альсест выиграл все шарики.
Когда мы зашли в парикмахерскую, все кресла были заняты. Парикмахеры посмотрели на нас широко раскрытыми глазами, а один сказал:
— Нет! Только не это! — Второй ему ответил:
— Держись, Марсель!
Нам пришлось подождать, и мы разглядывали журналы на столике, все в стриженых волосах. Журналы были неинтересными, и Клотэр уже взялся мастерить бумажный самолетик из вырванной страницы, но тут парикмахер по имени Марсель дрожащим голосом спросил:
— Я свободен, кто из вас первый?
Я ответил, что первый я — и, в общем, единственный. Месье Марсель посмотрел на моих друзей и спросил:
— А они?
— Мы пришли повеселиться, — ответил Альсест.
— Да, — сказал Клотэр, — когда Николя выходит из парикмахерской, он похож на клоуна, и мы хотим посмотреть, как это получается.
Месье Марсель сразу покраснел.
— А ну немедленно вон отсюда! Здесь вам не школьный двор!
Я вышел из парикмахерской, но месье Марсель поймал меня на тротуаре.
— Не ты, — сказал он, — остальные!
Но Рюфюс, Клотэр и Альсест вовсе не хотели уходить.
— Если вы нас выгоните, — сказал Рюфюс, — я пожалуюсь моему папе. Он полицейский!
— А я, — сказал Альсест, — пожалуюсь моему папе. Он дружит с папой Рюфюса!
Другой парикмахер подошел и сказал:
— Спокойно, дети, спокойно. Можете остаться, если будете хорошо себя вести. Идет?
— Ну да, а что? — сказал Клотэр.
— Вот видишь, Марсель, — сказал парикмахер. — Главное — терпение и спокойствие, и все будет в порядке.
Месье Марсель тяжело вздохнул и посмотрел на меня с грустной улыбкой. Затем положил на ручки кресла дощечку, подхватил меня подмышки и — оп-ля! — посадил на нее.
— Итак, мой мальчик..., — спросил он меня, — ты любишь ходить в парикмахеру?
— К парикмахеру, — ответил я.
Месье Марсель рассмеялся так же, как папа, когда мама его ругает, сказал, что я очень умный, и спросил:
— Сколько будет дважды два? — Я ответил, что это будет четыре, и он сразу стал таким счастливым, таким счастливым, что я ему сообщил также, что три на четыре будет двенадцать, а семь на пять — тридцать пять. Я никогда не видел людей, которые бы так сильно любили умножение, как месье Марсель. Рюфюс и Альсест тоже захотели показать себя и начали рассказывать таблицу умножения, а Клотэр ничего не рассказывал, потому что он двоечник, особенно по арифметике.
— Всё, хватит, тихо! — закричал месье Марсель.
— Спокойно, Марсель, — сказал другой парикмахер, который брил одного месье, намазывая ему лицо пеной.
— Ваш клиент похож на заварной торт! — сказал Альсест, который любит поесть.
Лицо клиента, еще не намазанное пеной, сильно покраснело.
— Давайте быстрей, Луи, — сказал он, и мне показалось, что он проглотил немного пены, потому что парикмахер в это время брил его под носом.
— Как тебя подстричь? — спросил меня месье Марсель.
— Подлиннее на щеках, как у ковбоев, — сказал Рюфюс.
— Нет, налысо, как у кэтчеров по телевизору, — вставил Клотэр.
— Помолчите! — закричал месье Марсель. — Я не у вас спрашиваю!
— А я ничего и не говорил, — заметил Альсест.
— Спокойно, Марсель! — сказал месье Луи.
— Откройте уши и спереди покороче, — попросил я.
— Что? — сказал месье Марсель, уже плохо понимая, что происходит.
Он взял ножницы и начал меня стричь, но вдруг остановился, услышав за спиной «чик-чик». Это Альсест, Рюфюс и Клотэр развлекались, кромсая ножницами рекламные журналы.
— Что вы делаете?! — закричал месье Марсель.
— Самолетики, — ответил Альсест.
Но, похоже, месье Марселю не очень нравились бумажные самолетики, и он попросил Альсеста отдать ему ножницы и успокоиться.
— Ну вот, даже поиграть нельзя, — сказал Рюфюс.
— А машинкой резать бумагу не так-то просто, — заметил Клотэр.
— Немедленно отдай! — закричал месье Марсель, выхватив машинку из рук Клотэра.
— Не шуми, — сказал месье Луи месье Марселю, — а то я отрежу ухо клиенту.
— Нет-нет-нет! — опасливо воскликнул клиент, хотя уши у него еще были на месте.
— Так вы меня будете стричь? — спросил я у месье Марселя. Нет, ну правда — он тут развлекается с моими друзьями, а я жду!
И месье Марсель взялся за мою стрижку. Альсест, Рюфюс и Клотэр столпились позади него и смотрели.
— Тебе не кажется, что он стрижет слишком коротко? — спросил Альсест.
— Нет, плохо то, что он стрижет неодинаково с разных сторон, — ответил Клотэр.
— Тихо! — заорал месье Марсель, и тут раздалось:
— Ой!
Это был месье с ушами, которого брили.
— Извините меня, месье, — сказал месье Луи. — Коллега меня напугал.
Но месье его не извинил. Он решил немедленно уйти и потребовал, чтобы ему вытерли с лица пену.
— Но, месье, — возразил месье Луи, — вы же только с одной стороны побриты!
— Лучше я уйду с одной порезанной щекой, — ответил месье.
Вытерев лицо, он вышел из парикмахерской.
— Странные у вас клиенты, — заметил Рюфюс.
Месье Луи направился к Рюфюсу, но месье Марсель преградил ему дорогу и сказал:
— Спокойно, Луи! — Мне показалось, что месье Луи не остановится и пройдет прямо сквозь Марселя.
Пока месье Марсель заканчивал меня стричь, Рюфюс развлекался, обливая Клотэра из пшикалки для волос, а месье Луи пытался отобрать у Альсеста похищенный тальк. Было жутко весело.
Наверняка месье Марселю и месье Луи нечасто приходилось так веселиться, потому что когда мы ушли, выглядели они очень подавленно — молча сидели в своих креслах, уставившись в зеркала. Бедняги.
Надо бы нам поскорей к ним вернуться, чтобы их не расстраивать!
* * *
No comments have been added yet.
