pyncholalia update

Ну что, вчера мы с nastik ’ом, похоже, забили последние гвозди в эту ракету:

Gravity's Rainbow by Thomas Pynchon

My rating: 5 of 5 stars

- и запустили ее в издателей, ибо нас недвусмысленно поторопили, а то мы бы медитировали на нее и дальше. Выйдет в «Эксмо», называться будет, как можно было догадаться, «Радуга тяготения». Уместно процитировать, пожалуй, наши благодарности:

Переводчики благодарят Александра Богдановского, Светлану Брязгину, Юрия Гирина, Александра Гузмана, Александру Довлатову-Мечик, Егора Залогина, Ирину Залогину, Галину Зеленину, Антона Кима, Сергея Кузнецова, Андрея Лебедева, Олега Мороза, Наталию Савельеву, Анну Школьник, а также Стивена Вайзенбергера, Дона Ларссона, Зака Смита, Бена Тига, Тима Уэра, коллектив авторов конкорданса PynchonWiki.com, редакторов и авторов журнала Pynchon Notes и участников электронного листа рассылки Pynchon List.
Special thanks to Guy Davenport for the eternal inspiration, and Charles Hollander for “misdirection.”

skuzn и hotgiraffe были бета-тестерами этого текста, который и после их читки претерпел немало изменений. guest_informant его редактировал, после чего он претерпел немало всего другого, не связанного с редактурой в т.ч. Им мы благодарны особо.

Теперь же «Радуга» станет достоянием «коллективного предприятия чтения», как это называют академические пинчоноведы. Стоит заметить, что в 1970 году сам ТРП в письме Артуру Мизенеру отчасти перекладывал большую часть работы по чтению своего будущего текста на читателей (ну, писал он, либо есть некий Внеличностный Источник того, что я делаю). Поэтому сейчас всем предстоит расширить свой «клапан восприятия», по выражению Олдоса Хаксли, и — читать. Некоторым будущим читателям я даже завидую.

Некоторым — нет. Сейчас объясню. В свое время Даглас Киси в рецензии на один из основных ранних трудов по пинчоноведению — «Воображаемые лабиринты Томаса Пинчона» Дэвида Сида — привел любопытную типологию читательского и критического восприятия текстов ТРП.

Читатели и критики делятся на тех, кто предпочитает определенность, и тех, кто выбирает неопределенность. Определенные, назовем их так, убеждены, что должна существовать и существует какая-то одна версия прочтения. Неопределенные, наоборот, склоняются к тому, что прочитанного нам понять не дано, как бы мы ни старались. В свою очередь, определенные делятся на, условно говоря, оптимистов и пессимистов. Определенные оптимисты говорят: жизнь свое возьмет — и уже берет, собственно. Определенные пессимисты: выхода нет и не будет, не надейтесь. Неопределенные тоже бывают со знаками плюс и минус. Неопределенные оптимисты убеждены (насколько могут быть убеждены люди, ни в чем не уверенные), что их непонимание — это, говоря грубо, хорошо. По крайней мере, мы твердо убеждены в зыбкости и многосмысленности читаемого нами. Неопределенные пессимисты считают, что это их непонимание — в чем-то плохо. Иными словами, они вообще ни в чем не уверены и/или ничего не знают. Вот в таком диапазоне от паранойи до антипаранойи и колеблются прочтения уже не первый десяток лет. Это относится не только к «Радуге», замечу.

Ну, вот и поглядим, как оно выйдет здесь. Приятного будущего чтения. Как говорил нам сам автор, “Why should things be easy to understand?”

* * *