some pepper for our dull days

но для начала все-таки last call для наших гастролей в городе Пети:

ну а теперь – “скандал, однако” (с), как будто нам и впрямь перчику в жизни не хватало …ну как скандал – все непонятно. в двух словах напомню историю вопроса. в прошлом году отмечали столетие Юла Бриннера, и Владивосток стал единственным городом на свете, в котором поставили не один, а целых два спектакля о нем, по каковому поводу мы немало веселились, но, в общем, радовались за соотечественников.

с одним было все ясно – пьесу написал мой старый друг Юра Гончаров и она пошла в Прим-край-драм-театре им. Горького и показывалась на гастролях театра в европейской части страны. на премьеру мы не попали, но видели куски в читках на кинофестивале “Меридианы Тихого”. это честная авторская пьеса, и Юра говорил, что, естественно, пользовался переведенными мной первоисточниками – но делал он это так, что и никакого разрешения просить не нужно. он просто сказал спасибо, а я ответил на здоровье.

со вторым же спектаклем (в ТЮЗЕ) было много неясного. на премьеру мы тоже не попали, конечно, а все мои (вялые, впрочем) попытки узнать как и что там, оказались безуспешными. у меня было подозрение, что автор пьесы (с которой мы знакомы, впрочем, по Фейсбуку) просто адаптировала мемуары и скомпилировала какой-то сценарий, что называется, “по разным источникам” – а так уж вышло, что большинство этих источников о жизни Бринеров переводил я. при их, скажем прямо, достаточно невеликом количестве, понятно, что не пользоваться ими нельзя. весь вопрос – в том, как это делать. можно как Гончаров. а можно, как выясняется, и так. я, честно говоря, не подозревал, что объем списанного из книжек окажется так велик, что это заметят даже зрители. но оказалось.

так вот, для поддержания разговора имею сообщить, что ни к Року Бриннеру как одному из авторов источников, ни ко мне как их переводчику никто за разрешением цитировать тексты в таком объеме не обращался. что не обращались к Ирине Бриннер, не удивительно – она уже умерла; и что-то подсказывает мне, что у владивостокских издателей (“Рубеж” и “Валентин”) тоже никто ничего не спрашивал – иначе грамотно было бы поставить переводчика хотя бы в известность, а этого тоже никто не сделал. так что я теперь даже не знаю, как это назвать вежливо и точно

вот красивая афиша этого спектакля, который на днях показали снова, отчего и все это и вышло наружу

а это несколько сцен из спектакля, сфотографированных Валентином Труханенко

…меж тем, тот карикатурный и потешный персонаж из “Лабиринта”, который меня так ненавидит, что, как говорится, “аж кушать не может”, оказывается написал целую череду отзывов, в которых учит меня, как надо переводить, о как