no strength for work
Собрание сочинений в 8 томах, том 7. by Alexander Belyaev
My rating: 1 of 5 stars
ЧНСЛ я читать не стал, роман и в первой-то версии был невыносим.
А – псевдоиндийская вполне безграмотная ебанина, написанная в духе сенсационных бульварных романов с имперских колониальных позиций, хотя, казалось бы, советский автор должен быть выше всего этого. Беляева, конечно, можно и нужно жалеть, но, боги, какая же хуйня обреталась у него в голове. Как вообще совки допускали печатать такую залепуху, мне решительно неясно, – возможно, потому, что это гораздо круче развесистой клюквы обычных советских страноведов в штатском. Но в целом роман характеризуется заунывным канцелярским пустословием и нагнетанием строкажа, что очень свойственно соцреализму, с персонажем где-то на стыке Маугли и Ихтиандра. При этом нашему мальчику, который знает о жизни вообще мало, почему-то известны парашютисты, с которыми он себя сравнивает.
Фантаст вообще берегов не видит в желании опорочить теософию, оккультизм, Индию и ее духовную культуру, включая индуизм и буддизм. Вот пример: “Ариэль прошел через все эти круги ада. Последним испытанием, которому он подвергся, было «приятие духа». Ариэль с внутренним содроганием вспомнил этот мрачный обряд, выполняемый воспитанниками последних ступеней обучения. Их заставляли присутствовать при кончине людей, держать умирающих за руки, а когда наступал момент смерти, им приказывали целовать умирающих в губы и принимать в себя их последний вздох. Это было отвратительно”. Это же просто какой-то безграмотный пиздец. Я думаю, что инвалидность Беляева – заблаговременное кармическое воздаяние за всю ту хуйню, которую он потом в жизни понаписал.
Глупости – обычные (“кивки головой” т.е.), но порой с непременным идеологическим душком: полуграмотные “изображения Христа итальянских художников”, какой-то невнятный “Иисус-Матерейя” и непонятные “санияси”, знакомые люди и при этом не враги обращаются друг к другу “мистер” без фамилии, тут есть “молчаливый разговор”, “крикливая тарабарщина”, тут “исполняется совершеннолетие”, “кричат сигнал тревоги”, “захватывают тропическую лихорадку”, “лицом раджа напоминает Джейн Отелло” (кто это?), есть “слон с огромными клыками”, тут “лицо чем-то напоминает филина”, буйволы погружаются в ил так, что из тины видны только их носы (и тут же из той же тины пастушки лепят домики), “стоит статуя сидящего Индры”, у которого на коленях лежат “ладони рук”, люди “от времени до времени появляются, бесследно исчезая”… Вновь шизофренические имена: Флоренса (английское), “кошечка Кюин” и т.д.
Собрание сочинений в 8 томах, том 8. by Alexander Belyaev
My rating: 1 of 5 stars
Рассказы по первому впечатлению написаны чуть лучше, в их интонации хотя бы что-то живое бьется, зато в остальном это та же антинаучная хуйня, что и в других его текстах. Но “утвердительные кивки головой” и “подъемы вверх” все те же, канцелярит тоже. Безграмотные “чуждая мебель”, “дешевая плата”, “тщеславные планы”, “механизм приключается к системе”, “самые лучшие номера”, “поедание сырьем”, “крытый автомобиль удлиненной, хорошо обтекаемой формы”, “встречные мосты” (wot?), тут “летают” со скоростью 50 км/ч, “делают прогулки”, “здесь была когда-нибудь часовня”, “нависшие усы”, тут “производят микроскопические исследования”, “компания берет на себя полную гарантию за исправность”…
Да и про заграницу б лучше наш фантазер не писал ни слова (хотя в Италии и Франции бывал): Чарнинг-Кросс, обычные шизофамилии: Самуэль, Мичель, Спольдинг и Гопкинс, – загадочные “гегманы” (это “профессионалы-шутники, нечто вроде французских конферансье”), “фокусные смехотворные сигары”, “благополучно ушел из билдинга, унося в боковом кармане серого костюма десять миллионов долларов”, “газовое стеклянное платье”(?), какая-то ебанина об этимологии названия Абиссиния (если пользоваться его логикой, но правильно называть ее не Абессинией, а уж сразу Абассинией), Париж безграмотно называется Лютецинеей, а топография города не отвечает никакой реальности, всех собак во всех рассказах зовут Джипси.
Но в целом фраза из послесловия: “рассказы, написанные умело, легко и с большим юмором” – бесстыжее вранье. Они неумелы, неуклюжи, громоздки, написаны безграмотным канцеляритом и совсем без юмора.
[image error]
