holiday mode is still on
а потому мы читаем всякую фигню
A Reader’s Guise to Finnegans Wake by William York Tindall
My rating: 5 of 5 stars
Отличный гайд по роману, но. Как и любая другая трактовка, эта не исчерпывающа, хотя Тиндалл старался очень скрупулезно. Он, видимо, совершил одну из первых задокументированных попыток «коммунального чтения» — в Коламбии, собрав «комитет чтения» из своих студентов и примкнувших к ним специалистов, и эта книга — собственно, продукт их жизнедеятельности. Читать ее, конечно, лучше после «Вездехода» Кэмбла и Робинсона, и вместе они, теоретически, могут дать какое-то дополнительное представление о «Финнеганах». Процентов на пять прирастят.
Хотя у Тиндалла вырисовывается несколько другая картина того, что в романе Джойса происходит, и это не вполне совпадает с любыми другими трактовками. В этом и есть удивительная сила «Финнеганов» — они неисчерпаемы.
Больше чем уверен, что новая русская версия, о которой все говорят сейчас, будет иметь так же мало отношения к собственно тексту Джойса, хотя есть надежда, что там не будет того безобразия, какое наблюдалось в шустром заходе Волохонского на роман. Любые прочтения тут неизбежно окажутся ложными и фальшивыми, а истинной будет лишь та версия текста, какая складывается ночью у каждого конкретного читателя в голове. Беда тут в том, что такую версию невозможно ни квантифицировать, ни воспроизвести, ни передать кому-то.
А раздражение от непонимания (хотя точнее, конечно, — от нежелания понять) — часть этого жизненного опыта, вложенная в текст самим автором. Роману скоро 80 лет, и мы по-прежнему понимаем, что нас всех Джойс отымел просто по-царски, скотина. Вот только жаль, конечно, переводчиков.
Черная книга: Таинственные люди и необыкновенные приключения by М. Фоменко
My rating: 2 of 5 stars
Оч-милый и вполне идиотский сборник историй о непонятном, с начала 19 века до середины 20-го. Стилей вроде бы разнообразье, но все отличает этот умильный идиотизм, так свойственный вообще всей русской литературе, а в текстах бульварных и сенсационных он прямо таки выпирает наружу.
Из прекрасного, как обычно: “маленький домик в Елисейских полях” и другие чудесные представления о заграничной жизни, “Монки-Гом” в Центральном парке, шерри, изуродованные до неузнаваемости имена, вот это все.
Черное золото (Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Т. XXIII) by Дир Туманный
My rating: 1 of 5 stars
Титульное произведенние – чтиво для олигофренов, но пропитанное советской паранойей (которая, само собой, окупается, потому что мы в кольце врагов и английские шпионы повсюду) – и вот она-то как раз тут самое ценное, как и инфернальный ужас первых лет сов-власти (хотя это последнее как раз автором и не планировалось, явно).
Роман-агитка про Америку – полная шизофрения. Стиль письма им. Барроуза: берем слово, любое слово. Судя по тексту, писалось на отъебись, не удивительно, что автор дотянул до начале 70-х.
Черный осьминог: Авантюрный роман из эпохи гражданской войны by Мил-Мик
My rating: 1 of 5 stars
Убогая хряпа про бодрых идиотов-чекистов, которые доблестно-бюрократически сражаются с коварным и подлым эсеровским подпольем, неприостановленными садистами. Если у них что-то и получается, то крайне случайно. Фантазия крайне бедная, совершенно несамостоятельная, стиль казенно-кухарский, штамп на штампе, включая сюжетные: заговор – значит непременно подземелья, ну и прочее. А лейтмотив такой: “Князь, у вас нет кокаина? Я уже почти сутки не нюхала. Сейчас у меня особо острое желание достать хотя бы один грамм”.
Всадники ветра (Двойники) (Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг., том XVII) by Дир Туманный
My rating: 1 of 5 stars
Еще один текст для дебилов, с нелепыми мотивациями, штампами и провисами логики. Автор явно писал его без применения не только головного мозга, но и спинного. И как обычно – жуть советской жизни, натужно выдаваемая за красоту и доблесть. Авиация из говна и палок. Придурковатые герои. Ну и, конечно, двойники как движитель прогресса, т.е. сюжета. Но хоть подземелий нет. Правда, воздушные бои описаны вполне достоверно, хоть и не без литэратюрщины.
Дерево удавленников by Иоасаф Любич-Кошуров
My rating: 3 of 5 stars
Причудливая некрофилическая фантазия, бессмысленная и оттого почти совсем прекрасная. Написано, конечно, скверно и сенсационно, но чего мы хотим от 1918 года.
Металл: История давностью в двадцать тысяч лет (В дали времен. Том II) by Renee Dunan
My rating: 1 of 5 stars
По сути – поэтический такой научпоп, тенденциозно воспевающий величие Франции (она у нас, как известно, колыбель искусств) , но на основе академической матрицы замшелых представлений о предыстории, создававшейся много десятков лет на основании случайных находок. Никакой ценности, ни научной, ни художественной, не представляет.
Рассказ про доисторических лесбиянок хотя бы потешный, такая стыдливая порнография столетней давности.
В глубь веков: Таинственные приключения европейцев сто тысяч лет тому назад (В дали времен. Том III) by П. Джунковский
My rating: 2 of 5 stars
Пост-жюльверновая чепуховина о попаданцах и хреновых прогрессорах, но хотя бы плавная, пусть и избыточно написанная, не без своего беззубого и анемичного юморка, свойственного русской бульварной литературе начала 20 века. Все персонажи, понятно, антропоморфизированы, согласно убогим представлениям о прекрасном и должном, свойственным бумагомаракам того времени (и многим нынешним).
Деревянные фаготы: Собрание стихотворений by Анатолий Фиолетов
My rating: 3 of 5 stars
Еще один экскурс в одесскую литературную жизнь начала прошлого века, мир Катаева, Липкина и прочих. Это братская дальневосточной литературная область, оттого и интерес к ней, только у нее был лучше пиар и она располагалась ближе к центру империи.
Фиолетов же вполне встраивается в традицию русских писучих ментов и филеров (Андропов, Прилепин, you name ‘em). Хотя он, конечно, немного симпатичнее и гораздо трагичнее в силу безвременной кончины. Стихи Фиолетова вполне пародийны, это такой недо-Надсон, недо-Северянин, почти-Вертинский (если спеть его некоторые стихи на мотивы тогдашних популярных романсов, получится потешно, особенно про лошадок и собачек; пора это уже кому-нибудь сделать). Стишки-то его, в общем, и остались эдакой гимназической асадовщиной (с поправкой на время), годной разве что для альбомов экзальтированных барышень, разве что пресловутые «лошади простого звания» пережили автора.
