a matter of choice
“Саша и Лев” обзирают некоторых номинантов, среди них – “Американху”
в странном месте с очень кривым интерфейсом – Афанасий Мамедов о “Блокноте в винных пятнах” Хэнка, дельно
кстати, тут возникло еще одно место, раздающее спираченные книжки (ссылку не даю, понятно), так вот там мне отчего-то приписывают перевод романа Барроуза с пошлым и манерным названием “Гомосек” (так и хочется сказать “гомосЭк”). стоит ли говорить, что такой мерзости я никогда не переводил. я переводил роман, который называется “Пидор”
ну и да – меня часто спрашивают, зачем я коллекционирую отклики хтони на книжки (“чтобы злиться?”). нет, не чтобы злиться, а потому, что иногда, редко – но там попадается кое-что дельное. вот, например, отклик читательницы на “Край навылет”, из которого я узнал много интересного, как повод для размышлений, отчего у нас все так. ее рассуждения об обложке и названии можно не читать, зато в конце – вот такие рефлексии, процитирую, пожалуй. это важно:
Еще немного о переводе Поначалу я думала даже не писать о переводчике. Ну камон, сколько можно! Откровенно устаешь об этом читать. Такое впечатление, что много людей уже обзавелись, через чужие отзывы, мнением об переводах Немцова даже ни разу их не читав. Но я не удержалась – захотелось добавить и капельку впечатлений от себя. Переводы Немцова — как палка о двух концах. С одной стороны та самая философия — показать американский язык таким, каков он видится своим носителям в смысловом контексте. Дословный перевод такого не сделает. Но другой конец палки — проблема восприятия такого перевода носителям русского языка. Возможно даже не просто всеми носителями, а скорее одним из поколений, которое пережило перестройку и/или девяностые. Немцов, достигая одного конца палки, делает необратимым другой — отсутствие английский слов как фактически в тексте, так и, даже, по звучанию. У читателя так возникает смутное ощущение какой-то недостачи и обмана от чтения такого перевода. А все дело в интересном феномене — магии заграничного слова. Чтобы понять данный феномен далеко ходить не надо, достаточно посмотреть на вывески в своем родном городе. У меня вот поблизости есть даже несколько примеров: Wine Time и Door House Повальный тренд называть коммерческую структуру английским словом возник в девяностые не на пустом месте. Корни любви к иностранному, и в первую очередь американскому, возник еще далеко даже до восьмидесятых, когда заграничная культура была так маняще недоступна. Думаю, не последнюю роль в этом играет тот самый разрыв между моментальным пониманием значения слова из родного языка и секундная задержка, чтобы перевести иностранное слово на свое родное. Где-то в этом промежутке и затаились блестящие единороги. Забавность даже в том, что английское название не всегда даже переводят. Оно настолько закрепилось в языке, что пускает свои корни со значениями. Яркий пример — слушать песню на иностранном языке, не понимать процентов та 70 значения, но нереально кайфовать под нее именно из-за слов. Ведь неразобранный текст может стать чем угодно! И подстроиться под наше настроение во время прослушивания. Не в том ли скрижаль обожания, как не в приписывании идеальности? Также иностранное слово может приобретать черты магических заклинаний, так странно и экзотично звучащих. Наглядно, пожалуй, будет привести пример с текстовыми татуировками в виде фраз на иностранных языках. И здесь очень важный поворот — почему люди не хотят тот же текст на своем языке где-нибудь на предплечье? Почему передергивает от звучания перевода названий всех тех коммерческих организаций на родной язык? Причина по видимому та же, что и у нелюбви соотечественников к дизайнеру Рубчинскому. Надписи на одежде на кириллице лишний раз напоминают об идентичности, о которой при гонке за магией хочется просто забыть. Так парадоксально выходит, что переводы Немцова, которые должны показать смысловое понимание американца, бьют прямо в болезненное место с кириличной идентичностью. Конечно, это только один маленький аспект, а не целостный анализ перевода Немцова.
т.е. понятно, да? переводчик, ты нам переведи так, чтоб было из заграничной жизни (я огрубляю), чтоб на каждой вывеске было написано “Иностранец Василий Федоров”, а еще лучше – не переводи совсем, чтоб мы тащились от сладостных звуков божественной эллинской речи. потому что то, что ты нам переводишь в своих стараниях донести до нас эти звуки, до нас все равно не доходит. nado dostupnee perevodit’. chtob my ne ponimali.
в общем, спасибо вам, дорогой читатель, мне в очередной раз открылась бездна-звезд-полна. и это не ирония
ну и новости от братского Издательства Николая Филимонова:
