Когда б вы знали, из какого сора... (2)

Как и обещал, отбираю некоторое количество ранних рассказиков, нигде и никогда не публиковавшихся. Этот написан в середине 70-х. Твёрдая НФ, и кроме сомнительной НФ составляющей в рассказе нет ничего. Хорошо, что никто не напечатал. Ругать рассказ не надо, я сам знаю, что он собой представляет. Здесь помещается, чтобы начинающие видели, что и я был когда-то начинающим и порол фигню. Может быть, кому-то будет полезно.


Святослав ЛОГИНОВ


МУДРЕЦ



Остена Коломб увидел в операционном зале. Он не ожидал, что встретит Остена здесь, но сразу узнал его, несмотря на повязку, закрывавшую пол-лица. На приветствия времени не было, а потом, после операции здороваться было просто глупо. Они сели рядом, помолчали, и Остен спросил:

– Зачем это ему понадобилось?

– Так, значит, ты тоже?... – удивился Коломб.

– Да. Я получил эту дурацкую телеграмму, прилетел и нашёл его на столе со вскрытой черепной коробкой в окружении автоматики. Зачем ему понадобилось увеличивать мощность мозга, да ещё хирургическим путём? И что значит: человек, ставший в сто раз умнее? Я не могу представить такое.

– Я тоже. Но скоро представлю. Пошли к нему. Он уже должен очнуться.

В палате, закинув руки за голову, лежал человек. Ничто в его позе не напоминало, что час назад он был почти мёртв.

– Здравствуйте, Юрьев, – сказал Коломб. – Как вы себя чувствуете?

Юрьев улыбнулся.

– О, это вы! А зачем такой официальный тон?

– Какого же тона нам держаться? Нас вызывают депешами, мы прилетаем и находим хозяина на операционном столе. Очень мило.

– Виктор, – спросил Остен, – чего ты, собственно хотел добиться этим экспериментом?

– Ну, прежде всего, хотелось увеличить ёмкость мозга, особенно памяти, потом, уплотнение ассоциативных связей и, наконец, быстродействие, если получится, сами понимаете, в химизм лезть не хотелось.

– Судя по «ну» и заиканиям, быстродействия у тебя не прибавилось, – заметил Коломб.

– Но назад вам меня вернуть не удалось?

– Не вышло.

– Это хорошо. А голова у меня сильно деформирована?

– Голова у тебя прежняя. Во всяком случае, с виду, – ответил Коломб.

– И ты должен сказать Коломбу спасибо, – добавил Остен.

– Спасибо, Коломб.

– Не стоит благодарности. Лучше скажи, как себя чувствуешь? Должны же быть какие-то изменения.

Юрьев помрачнел.

– Пока ничего. То есть, никаких изменений не вижу. Я ждал новых мыслей, ощущений, наконец! А вместо этого – головная боль. Лежать и выдумывать что-нибудь умное – более дурацкого занятия не бывает. Но надеюсь, что постепенно способности проявятся.


* * *

– Этого следовало ожидать, – сказал Остен, прикрыв дверь.

– У него, что, ничего не получилось? – спросил Коломб.

– Вполне получилось. Только умнее он не станет.

– Почему же?

– Это уже вопрос арифметики. Человек способен осознанно использовать около трёх процентов мозга. Конечно, остальные девяносто семь работают не вхолостую, но человек не может осознать результат их деятельности. Виктор в сто раз увеличил ёмкость простаивающей части мозга и теперь владеет тремя сотыми процента. Он просто не умеет пользоваться своим мозгом. И, боюсь, никогда не научится. А я не знаю, как сказать об этом ему, – Остен кивнул в сторону двери, за которой самый обычный человек морщил гениальный лоб в ожидании мудрых мыслей.