Руки женщин моей семьи были не для письма Quotes

“Мне с детства было очевидно, что если я говорю на нескольких языках, то существует несколько версий меня. В большом мире школы и двора - русская, в маленьком мире семьи - азербайджанская.”
― Егана Джаббарова, Руки женщин моей семьи были не для письма

“Она говорила нам, что следует надеть, как стоит вести себя в гостях, что можно и нельзя делать, что можно и нельзя говорить, но она никогда не говорила ласковых слов. В основном она раздавала указания, мы знали, что она, конечно, любит нас, но это никогда не проговаривалось вслух.”
― Егана Джаббарова, Руки женщин моей семьи были не для письма

“Сестры тоже подсматривают в глазок социальных сетей за моей грешной жизнью, осуждают мои решения, сплетничают; чем дольше я остаюсь незамужней женщиной без детей, тем больше могу не сомневаться, что не перестану быть объектом всеобщего обсуждения и осуждения. Словно какие-то слоги из емкого слова ka-din, ga-din , жен-щи-на выпадут, если на пальце не появится обручального кольца, а матка никогда не вместит в себя младенца. Я знаю, что перестала быть для них полноценной женщиной, все лукаво отводят взгляд и иронично спрашивают о работе во время семейных ужинов, словно я плохо ответила у доски или не выучила главный школьный урок.”
― Егана Джаббарова, Руки женщин моей семьи были не для письма

“Слова менялись местами, притягивали и отталкивали друг друга, выдавали не только факт моего существования, но и служили резервуаром нежности, горя, радости, передавали тайное знание в виде материнских молитв, сказок, предостережений, рецептов, фраз, признаний, исповедей и даже проклятий.”
― Егана Джаббарова, Руки женщин моей семьи были не для письма

“Постоять во дворе с сигареткой было его любимым занятием; когда он курил, время не нуждалось в смысле, оно просто текло вместе с дымом, выпущенным изо рта.”
― Егана Джаббарова, Руки женщин моей семьи были не для письма

“Женщины вообще никогда не говорили с мужчинами напрямую, даже с от-дом или с братом разговор шел через тонкую сетку, в которой застревали самые важные, большие, смелые, широкие, правдивые слова.”
― Егана Джаббарова, Руки женщин моей семьи были не для письма

“Каждое обращение отсылало к древнему соглашению племени: qurban olum - позволь мне стать твоей жертвой. Когда-то племя решило, что любовь - это способность принести себя в жертву, оно решило, что отказ от собственного тела - гарантия благополучия членов общины, оно решило, что только нож, вонзенный в плоть, свидетельствует о любви. Слова не имели отношения к любви человеческой, они были нужны, чтобы демонстрировать свою любовь к Аллаху, Милостивому и Милосердному”
― Егана Джаббарова, Руки женщин моей семьи были не для письма

“Самой важной частью женского тела были руки: они готовили еду, качали детей, стирали, гладили мужские сорочки, шили одежду, подметали, мыли пол, вытирали пыль - женские руки всегда должны были быть заняты делом, только мужским рукам полагалась беззаботность.”
― Егана Джаббарова, Руки женщин моей семьи были не для письма

“После того, как мне сбрили волосы, я с удивлением обнаружила четыре старых шрама: кто и что именно делал с моим телом, так и осталось не до конца ясным, но тело, в отличие от памяти, никогда не врет. Тело удивительно точно хранит факты: оно не искажает их, навсегда запоминая, что с ним происходило: то тут, то там обнаруживаются архивные шрамы, царапины, синяки, следы от ожогов, оно не прощает проступков. Единственное, что оно с легкостью готово забыть, - боль.”
― Егана Джаббарова, Руки женщин моей семьи были не для письма

“Рты следовало держать закрытыми, хотя у всех женщин моей семьи были рты, способные говорить”
― Егана Джаббарова, Руки женщин моей семьи были не для письма