Бронепароходы Quotes

“Опыт созидает душу.

Божья колесница с дороги не сворачивает, и весна не замечала истории.

Горячее солнце безмятежно клонилось к лесам на дальнем берегу, словно бы на земле царили мир и покой. Но мира и покоя на земле не было.

Кaждый чeлoвeк в душe нeмнoгo бeлый, нeмнoгo крacный, и грaждaнcкaя вoйнa бeзжaлoстнo рвёт душу пoпoлaм. A ecли ты нe пoзвoляeшь вoйне рaзoрвaть ceбя и уничтoжить, тo ты — прoтив вceгo мирa. Знaчит, нужнo cражaться в oдинoчку.

Наоборот, Мамедов даже восхищал его своим азиатским умением выворачиваться из неудач и бороться дальше

В людей вроде Великого князя история вселяется сама — властно и против их желания. И от таких людей требуются стойкость и жертвенность, иначе они существуют зря.

Он всю жизнь был как спросонок — ни шиша сразу не соображал.

Прошлое надо выпалывать из жизни, как сорняк.

историю творим мы, а женщинам позволено заблуждаться

Так уж устроены женщины: они всему находят применение — надколотой чашке, приблудному щенку, случайной беременности. Женщины всё принимают, стараются всё приспособить к делу, всему дать жизнь. Не следует судить их за природу души, но не следует и бездумно потворствовать.

— Странно… — произнёс он. — Все люди здесь мне чужие. А народ — мой.

В каждом накипел гнев непонятно на кого, но бить можно было только ближнего

Война – схватка воль, а не принципов

Всё тут понятно, спорить не о чем. А кто продолжает спорить, тот умножает бедствия. И пускай спорщики расквасят друг другу морды: это расплата за то, что с них со всех спрашивалось, а они даже не попытались подумать и ответить.

«Ударники» — не отребье, а простые мирные люди. Бесполезно гнать их на фронт. Воевать должны только те, кто сам выбрал и освоил это жестокое ремесло. Втягивать в войну гражданских — преступление.

В бою нет хороших и плохих, нет правых и виноватых, а есть одно только желание уничтожить противника. Жалость, недоумение или раскаянье — всё это не для боя.

Однако война - это когда дивизия на дивизию, полк на полк, а здесь вооружённые люди бесстыже грабили соотечественников и убивали непокорных.

Сарапул трясло и колотило, как телегу на ухабах. В уютных городских кварталах лопался огонь; взлетали доски, стёкла, кирпичи и срубленные ветви деревьев; падали заборы; по улицам метались люди и собаки; арки ворот и выбитых окон будто вопили от ужаса. Война, которая издалека выглядела противоборством идей и общественных сил, вблизи была хаосом тупых и беспощадных ударов, ломающих, калечащих и уродующих то, что не имело никакого отношения к идеям и общественным силам, точно бушевал вусмерть пьяный великан, который забыл, из-за чего напился.

Если честь выше вины — значит, это гордыня. Честь восстанавливает порядок жизни, пускай и через боль, а гордыня разрушает.

Никaкoгo вeличия влacти нa caмoм дeлe нe cущecтвoвaлo. И рвaтьcя к влaсти мoг тoлькo тoт, ктo в душe рaб. Рaбaм тaм и впрaвду былo хoрoшo. Мнoгo хoзяeв, выбирaй любoгo.

Ему нравилось, когда что-то созидается. Но созидают не месторождения, не машины и не коммерческие компании. Созидают люди. Очень редкие люди. Их меньше, чем залежей нефти.”
― Алексей Иванов, Бронепароходы