Status Updates From Three Apples Fell from the Sky

Random selection from the library. An award winning book that looks like it has never been checked out - must be an excellent read. So far I am not disappointed.

Multe cuvinte care nu spun nimic ...

This book is a warm, cozy hug.

Valinka observaba a su nuera y a la hija de ésta con una sonrisa. Se parecían muchísimo. Las dos eran ágiles, esbeltas y tenían las piernas muy largas.
- Nosotros somos diferentes - dijo pensativa -. Somos más grandes, corpulentos, narigudos y torpones. Vosotras revoloteáis como mariposas.
- Sois muy hermosos- dijo Nastasia-. Creo que en Marán todo es de piedra: las casas los árboles, la gente; esculpidos en piedra

Նարինե Աբգարյանը մարդկանց ողբերգությունները, որքան էլ պարադոքսալ հնչի, սիրուն ներկայացնելու բնատուր տաղանդ ունի։

Una pequeña saga de la vida de un pueblo rural en Armenia en el siglo XXI. Por el momento, muchos aspectos costumbristas no muy diferentes a otras historias.
Seguimos los pasos de Anatolia Sevoiants, una viuda que se ve obligada a un cambio en su labor de bibliotecaria.

I like the story so far. ☺

He decidit deixar-lo per un altre moment perquè no estic entrant dins la història 😕

Ne želim da je završim koliko je divna!

Sorry Isa i just had to get my mind off of Giovanni’s room because it was too depressing

Love it so far :)

ne-a luat prea mult sã crestem
ne-a luat prea mult sã alegem grâul de neghină
cel mai tare doare ca nu poti sã-i imbratisezi pe cei care n-au mai putut sã te astepte

Si uite ce voiam sã spun
cel mai tare doare ca orasele mor exact in ziua in care le părasim - pentru un timp sau pentru totdeauna,
ele se inchid cu toate zăvoarele, se umplu de praf si cenusa, se transformã intr-o iluzie, intr-o nălucire, dăm fuga inapoi - fiice si fii rătacitori - sarind
si topaind, cu inima gonind nebuneste acolo unde nu mai e nimeni de mult

Ea, zambind, se gandea cat de multe chipuri poate sa aiba fericirea omeneasca, cat de multe chipuri si cata generozitate - in fiecare dintre manifestarile ei.

„Nu exista rai, dar nici iad nu exista" , a inteles deodata Anatolia. „Fericirea e raiul, amaraciunea e iadul. Si Dumnezeul nostru e pretutindeni nu numai fiindca-i atotputernic, ci si findca El este in toate acele fire nevăzute care ne leagã pe unii de altii."

Se uita pe furis de la lasaman la Ovanes, apoi la Vasili, ii pândea gesturile mãsurate, farã graba, find de acord cu el in gând, si se mira cum de nu observase inainte aceasta legăturã neconditionata dintre ea si tot ce o inconjoara - fie oameni, păsari sau pietrele din vechiul cimitir.

Au prânzit in liniste si pace. Au vorbit putin, si numai pe teme neutre, si era ceva atât de obisnuit si tihnit in zăngănitul lingurilor, in rugamintea de a da sarea sau a taia o bucatica de brânza, in inghitirea apei sau a cojii uscate de pâine de casa, incât Anatolia a simtit pentru prima data viata nu ca pe un dat, ci ca pe un dar.

No sé si el problema lo tengo yo pero de momento me estoy aburriendo muchísimo:(

Povestea in sine nu e prea complicata și nu te dă pe spate. Este o înșiruire de evenimente care bineînțeles se interconectează între ele, însă modul in care Narine ne descrie Maranul cu toate tradițiile armenești este splendid.
Am simtit o oarecare liniște interioară după ce am terminat de citit. A fost placut.
M-a făcut sa caut mai multe inside-uri despre poporul armean si poveștile lui.

Boże, jaka ona jest cudowna...

"Nu exista rai, dar nici iad nu exista. Fericirea e raiul, amaraciunea e iadul".

“Lumea e mica si noi suntem mari, desi, din naivitate si prostie, toata viata credem ca-i pe dos.”

три яблока, которые потом, как это испокон веку было заведено в маранских сказаниях, уронит с неба на землю — одно тому, кто видел, другое тому, кто рассказал, а третье тому, кто слушал и верил в добро.

У героев всегда очень простые лица., это только в фильмах они поигрывают мускулами и желваками, спасая мир. У настоящих героев всегда очень простые лица.

Каждое испытание отводит одну беду.

Самое больное — невозможность обнять тех, кто не смог тебя дождаться.

мы мчимся назад — блудными сыновьями и дочерьми — вприпрыжку, вприскочку, наперегонки со своим сердцем туда, где давно уже никого нет. Слишком долго мы взрослели, слишком долго учились отделять зерна от плевел.

Самое больное, что города умирают ровно в тот день, когда мы их покидаем — на время или навсегда, они затворяются на все засовы, захламляются — пылью и пеплом, обращаются в марево, в мираж,

Моя красота там, где меня уже нет.

Моя красота за кривыми частоколами, за низенькими каменными порогами, за скрипучими деревянными полами, за чадящими керосиновыми лампами, за глиняными карасами, в узком горлышке медного кувшина моей нани.