“Длинные газетные столбцы, <…> ни одним словом не упоминали о том, прекратились ли военные действия после подписания Брест-Литовского мира. Слухи же, поступавшие к нам окольными путями с юго-запада России, заставляли предполагать, что большевики неожиданно натолкнулись в Киеве и Одессе на какого-то таинственного врага. <…>

На знаменах, которые несли полные революционного энтузиазма манифестанты в Киеве, четкими буквами были написаны новые политические лозунги:
«Мы требуем немедленного мира!»
<…>
«Мы требуем самостийной Украины!».

Последний лозунг мастерский удар германской стратегии <…> 99% населения Украины говорило, читало и писало по-русски, и лишь небольшая группа фанатиков требовала равноправия для украинского языка. <…>

Лидеры украинского сепаратистского движения были приглашены в немецкий генеральный штаб, где им обещали им обещали полную независимость Украины, если им удастся разложить тыл русской армии. И вот миллионы прокламаций наводнили Киев и другие населенные пункты Малороссии. Их лейтмотивом было полное отделение Украины от России. <…>

Делегация украинских самостийников отправилась в Петроград и попросила Временное правительство отдать распоряжение о создании украинской армии из всех уроженцев Украины, призванных в ряды русской армии. <…> украинцы нашли поддержку у большевиков. Домогательства украинцев были удовлетворены. Вслед за этим немецкий генеральный штаб стал снимать с Восточного фронта целые дивизии и отправлять их во Францию. Русский «паровой каток» разлетелся на куски.”