Антология Уходящего. Штучные оригиналы III.

Эта история напоминает рассказы О'Генри, Но она реальна, она из жизни, которой до литературы дела нет (хотя лично для меня это сомнительное утверждение). И она, к тому же, напоминает мне другую, тоже жизненную достоверную историю, не столь оригинальную, зато близкую для меня, поэтому-то, может, мне и хочется ее рассказать.
Начало очень простое: жил на свете, в городе Саратове, человек по имени Саша Колесников, и он учился в школе. В одном классе с Сашей училась Ирина Сыркина, и он в нее влюбился.
Он осознал, что любит ее, а не просто увлекся, в шестом классе. Три с половиной года он молча наблюдал за ней, а в десятом, последнем классе, признался. (Тогда учились десять лет).
Ирине Сыркиной не впервой было слышать такие признания: она была красавица. А Саша Колесников красавцем не был. Он был небольшого роста. Но он ни на что и не претендовал, он просто попросил разрешения приходить иногда к ней в гости. Она разрешила. Ирина жила с мамой, мама часто ездила в какие-то командировки, поэтому у Ирины по вечерам было шумно и весело. Пили понемногу вино, танцевали, играли в бутылочку. Саше даже два раза довелось поцеловать Ирину, и он прикосновение губ ее запомнил на всю жизнь. Он теперь только о двух этих поцелуях и думал, он в своем воображении повторял и повторял их и дошел до такого бредового состояния, что стоило в любой момент закрыть глаза - и он ясно чувствовал и ощущал, что целуется с Ириной, и мог длить этот поцелуй столько, сколько ему хотелось.
Школа близилась к концу. Однажды Саша подошел к Ирине и сказал, что пора бы прояснить их отношения.
- А какие отношения? - удивилась она. - Ты маленький мальчик, живи себе дальше, а я женщина уже взрослая, у меня своя жизнь. Кто ты вообще - и кто я?
В этих словах было много!
И Саша больше не заговаривал с Ириной. Он говорил теперь только с ее подругой и соседкой, веснушчатой Галей, которая была старше, уже закончила школу и уже работала оператором на ламповом заводе. Именно Гале он пересказал разговор с Ириной.
- Ишь, какая фифа! - сказала Галя.
- Нет, она права! - сказал Саша. - Но мы еще посмотрим!
И он подробно изложил Гале свой план. Он заканчивает школу. Он добивается в жизни больших успехов. Он возвращается к Ирине высоким, красивым, известным человеком - и тогда посмотрим, кто он, а кто она!
Галя план одобрила.
Саша закончил школу с золотой медалью (он вообще учился блестяще, но для Ирины это был не аргумент), и поехал поступать не куда-нибудь, а в МВТУ имени Баумана, знаменитейшее в ту пору заведение, собиравшее юный цвет физико-математической мысли со всей страны; оно было тем еще знаменито, что, по слухам, туда можно без блата поступить, но конкурс при этом двенадцать человек на место, и все двенадцать - медалисты!
Саша поступил.
Регулярно он писал письма Гале, рассказывая о своей студенческой жизни. Она отвечала, информируя большей частью о жизни Ирины, ну, и кое-что о себе писала - заодно.
Через год Саша намеревался приехать домой на каникулы, он с ума уже сходил, ему хотелось на Ирину взглянуть хотя бы издали. Но отца Саши, военного офицера, перевели в это время в Забайкалье, пришлось Саше ехать в Забайкалье. Что ж, зато он вернется к Ирине не в промежуточном каком-то состоянии, а в том, какое для себя наметил.
Он продолжил учебу. Продолжилась и переписка. Галя написала ему, что Ирина вышла замуж. Саша не придал этому большого значения.
Галя написала, что Ирина родила дочь.
Саша не придал этому никакого значения.
Галя написала, что Ирина развелась, потому что муж оказался бездельник и пьяница.
Саша лишь усмехнулся, будто знал, что так и будет, и поехал, закончив учебу, не куда-нибудь, а на космодром Байконур. Там он нашел себе женщину из столовой, но не женился на ней, а так. Галя одобрила, написав, что мужчине, конечно, все-таки без женщины нельзя. И вообще человеку одному нельзя. Она вот тоже осенью выходит замуж. Мужчина старше ее и не бог весть что, но не хуже других, а даже лучше.
И вот Саше стало двадцать шесть лет, и он решил, что - пора. Он был кандидат наук. Он вырос, он похорошел. Женщина из столовой оказалась талантливой в интимном смысле, и Саша ощущал себя умельцем и победителем, хотя, кроме нее, никого не победил. Но знал, что, если надо, победит. Он в себя верил.
В это время Галя прислала письмо, где сообщила, что Ирина вышла замуж вторично. Муж - военный летчик.
Саша уважал военных летчиков, у него даже друзья были военные летчики - из отряда космонавтов. И он отложил свое появление.
Галя написала, что Ирина беременна от летчика.
Потом написала, что беременность кончилась выкидышем.
Потом написала, что летчик, как выяснилось, изменяет Ирине, и она хочет от него уйти.
Саша чуть было не начал собирать чемоданы, но подумал, что это будет подло. Ирина может ухватиться за него, как за палочку-выручалочку, ему же надобно совсем иное.
Переписка продолжалась, он был постоянно в курсе событий.
К тридцати годам Ирина ушла-таки от летчика.
У Гали же подрастал сын, а муж попался хворый: давление да сердце, каждый год вместо отпуска - больница.
В тридцать два года Ирина вышла замуж в третий раз – аж за доктора наук.
Саша и сам к тому времени получил докторскую степень и представил, как было бы смешно, если б он приехал и сказал Ирине: здравствуй, я доктор наук. А она: здравствуй, а у меня муж тоже доктор наук.
К тридцати пяти годам Ирина родила вторую дочь.
Галя растила одного своего единственного любимого сына и беспрестанно лечила мужа.
Потом на Ирину посыпались несчастья: сначала мама умерла, потом появились проблемы с выросшей старшей дочерью, потом мужа, доктора наук, уличили в злоупотреблениях, отняли заведование кафедрой, того с расстройства шарахнул инсульт.
У Гали пока все то же: сын растет, муж болеет.
Муж Ирины вышел на пенсию по инвалидности, старшая дочь уехала за границу, но не за иностранца выйдя, а зарабатывать, и, кажется, трудом не самым почтенным. У младшей же врачи нашли порок сердца. Ирина при этом держится молодцом, писала Галя, такая же, как и была, - красавица.
У Гали же сын школу заканчивает, ничего парень. Муж все болеет. Ничего, жизнь идет.
Конечно, Саша не мог приехать тогда, когда на Ирину сваливались все эти несчастья. Он мог бы ей помочь, но именно поэтому и не приезжал.
А потом жизнь Ирины как-то наладилась: муж умер, старшая дочь приезжала из-за границы и, оказалось, несмотря на свой труд, ничуть не испортилась, красивая, умная молодая женщина, удачно вышла там замуж, живет очень прилично, привезла матери и деньги, и вещи. Уезжая назад, забрала сестру для лечения и лучшей жизни. Ничего, жизнь идет.
Но у самого Саши в это время началась полоса неудач. Несмотря на заслуги, он вдруг остался не у дел. Научные разработки, которыми он занимался, объявили бесперспективными и намекнули, что на его месте не ждали б у моря погоды, а поискали бы себе место преподавателя в каком-нибудь из университетских городов.
Безработный, безденежный, Саша оказался приживалом у отставника-отца и пенсионерки матери. Отец, подполковник, выслужил себе за беспорочную службу двухкомнатную квартирку в месте последнего срока службы: в городе Вольске Саратовской области.
До Ирины было - три часа автобусом.
Саша не ехал, Саша писал письма Гале. Значительное место в этих письмах занимали уже не расспросы об Ирине, а повествование о буднях своего бытования и о состоянии ума и души.
Галя отвечала тем же - о себе, приписывая лишь в конце, что Ирина живет теперь без дочерей, свободной женщиной, но у нее есть зато молоденький дружок.
Молодо - зелено, думал Саша. Но на всякий случай занялся оздоровительной физкультурой - и никто бы не дал ему сорока двух лет.
Повезло и с работой: его взяли на знаменитое вольское объединение «Цемент». Там он быстро продвинулся и, хотя объединение переживало не лучшие времена, стал прилично зарабатывать.
Несколько раз его посылали в командировку в Саратов, но он не приходил к Ирине. Не приходил и к Гале и даже не сообщал ей в письмах, что он бывал в городе.
Но однажды, в апреле, он шел среди луж по заводскому двору и вдруг остановился, посмотрел на весеннее солнце, ярко освещавшее окрестную пыль и грязь, и понял, что больше не может.
Все.
Пора.
И поехал.
Не описать, с какими чувствами подходил он к знакомому дому и звонил в знакомую дверь.
Открыл старуха. Сказала, что никаких Ирин тута не живет и ни жило никогда, а живет тут она сама всю жизнь, то есть лет двадцать, а то и больше.
Тогда Саша позвонил в дверь Гали.
Она очень изменилась. Она растерялась. Она сказала:
- Здравствуйте.
- Здравствуй, Галя.
Она заплакала.
Плача, она налила ему стакан водки, а себе рюмочку и рассказала, что Ирина умерла двадцать четыре года назад, умерла от заражения крови после неудачно сделанного аборта, а мать ее вышла замуж и уехала в неизвестном направлении, Галина же все эти годы живет одна - и ничего, привыкла.
- Зачем же ты? - спросил Саша - обо всем сразу, думая почему-то, что Галя скажет сейчас о любви к нему.
Но Галя не сказала о любви к нему. Она сказала, что сперва боялась ему сообщать, потом как-то само сочинилось про Ирину - и пошло, и поехало, а главное - она представить уже не могла, что не получит от Саши письма раз в две недели и что самой ей некому будет писать.
- Ясно, - сказал Саша.
Он вернулся в Вольск, на свою работу. Несколько дней ходил и о чем-то думал. А однажды под вечер взобрался по ступенькам на край большой емкости, куда ссыпали готовый цемент, и прыгнул туда, сразу погрузившись с головой в мягкую, сухую и тяжкую жижу цементного порошка, из которой - не выплыть.
- Нет страшней смерти, - сказал мне давний мой приятель, житель Вольска Н.Н., от которого я и узнал эту историю.
- Откуда тебе известно? - спросил я. - Ты, что ли, пробовал, какая страшней?
- Я догадываюсь, - сказал Н.Н. - На то я и человек, чтобы догадываться.

Прим. автора. Я представить не мог, что сюжет этого рассказа отразится в измененном виде в «Большой Книге Перемен». Но пусть будет, как написано, ничего менять не стану.