Вечерний гон, запощенный утром

Ревзин в Огоньке написал хорошую и грустную статью. Но я бы добавил, что ответ к задачке ("люди все равно не будут счастливы") был известен заранее - еще из русской классики XIX века. Знаменитый анекдот про Мандельштама, который говорил жене "Кто тебе сказал, что ты должны быть счастлива?" - о том же.
Русская культура исходит из того, что на этом свете счастья нет. Оно может быть в будущем (когда построим коммунизм или разрушим советскую власть), оно может быть на небе (эта версия выглядит более убедительной), оно может быть "где-то там" - но здесь и сейчас его нет и быть не может. Стремление к счастью - личному, персональному счастью - не особо приветствовалось русскими классиками первого ряда, будь то Толстой и Достоевский или Лермонтов с Пушкиным ("жить хочу, чтобы мыслить и страдать", "есть покой и воля" и тд).
Не буду врать - этот подход выглядит во многом привлекательным, в том числе - лично для меня. За это русскую классическую литературу ценят во всем мире и этого ждут от русской культуры по сей день.
Но вот только при таких исходных итог описанного Ревзиным эксперимента можно было предсказать заранее.
Вопрос: может ли в будущем быть иначе?
Мне кажется, если надежда и есть, то на смену парадигмы. На появление новых людей, которые хотят счастья здесь и сейчас, но не счастья только для себя и не счастья для всех, кроме себя, а именно что счастья для себя и для всех. Потому что если для всех, кроме меня - опять мученики и старстостепцы, а если только для меня - опять жулики и воры.
Короче, счастья всем даром и пусть никто не уйдет обиженный.
Мне кажется, такая смена парадигмы случилась в пятидесятые-шестидесятые годы в Европе и Америке. Ситуационисты провозгласили, что они первые философы, которые ставят целью достижение счастья (ни фига не первые, но важен импульс). Сексуальная и психоделическая революция в Америке немного пошатнула ценностную систему пуританизма, которая в том, что касалась счастья, была не сильно лучше отечественной.
В этом смысле первым шагом к метафизическому спасению России является выдвижение лозунга "счастье для всех - и счастье для меня", а также пропаганда его всеми доступными средствами.
Написав эту фразу, я понял, что мои представления о возможном спасении России идут в общем русле русского утопизма - то есть желания чего-то прекрасного, но совершенно невозможного - и решил на этом закончить дозволенные речи.