трусы

Интересно, что в европейской культуре понятие храбрость неразрывна связана с глупостью. Я бы даже сказал, что храбрость — производная от глупости.

Йохан Хёйзинга в книге «Homo Ludens» писал, что рыцари не ходили в разведку в доспехах. Рыцарь в доспехах не имеет права отступать — это было бы приравнено к трусости.


Аристократическая военная этика, унаследованная от рыцарских времен, превозносила открытый бой. Идеалом была линейная тактика: солдаты (и особенно офицеры) шли в атаку плотными, ровными шеренгами, подставляясь под пули. Прятаться за деревом или в окопе считалось постыдным и трусливым, уделом молодых ополченцев. Когда солдаты-северяне начали окапываться и вести огонь из-за укрытий, многие их офицеры, воспитанные в традициях Вест-Пойнта, приходили в ярость. Они считали, что это подрывает боевой дух, дисциплину и наступательный порыв. Считалось, что настоящий солдат должен смотреть смерти в лицо, а не прятаться в грязи. Толстой с гордостью описывал в «Войне и мире», как русские держали строй под пушечным огнем французов.

Боль при родах считалась естественным и даже божественно предписанным уделом женщины, ее «искуплением» за грех Евы (Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей). Попытки использовать обезболивание при родах вызвали бурю негодования. Считалось, что женщина, просящая об обезболивании, идет против воли Божьей и пытается избежать своего «естественного» страдания. Врачи-мужчины часто утверждали, что боль необходима для формирования материнской любви. Ситуацию изменила королева Виктория, которая в 1853 году использовала хлороформ при рождении своего восьмого ребенка. Ее авторитет сделал анестезию в родах респектабельной и приемлемой.

Я не знаю более глупого занятия, чем бокс — бить друг друга руками по голове и считать это доблестью. Но до конца XIX века считалось, что настоящий бокс — это бокс на голых кулаках. Это было жестокое и кровавое зрелище, но его называли честным. Боец должен был не только атаковать, но и думать о защите своей главной ценности — рук. Сломать кулак о череп противника было обычным делом, и это часто заканчивало карьеру. Когда по правилам маркиза Куинсберри ввели боксерские перчатки, фанаты старой школы восприняли их в штыки. Считалось, что перчатки — это для «неженок», которые боятся повредить свои кулаки. Настоящий мужчина должен драться голыми руками, принимая боль и риск.

Еще в начале XX века боксер, который слишком много двигался, уклонялся и «танцевал» (вроде Джина Танни или Джо Ганса), нередко вызывал у публики обвинения в трусости. Зрители хотели видеть «рубку» — обмен ударами. Даже Мухаммеда Али в первые годы критиковали: «слишком много бегает по рингу, а не дерется как мужчина».

В старых футбольных английских клубах XIX века считалось, что «правильный футбол» — это сплошная атака. Когда тренеры начали выстраивать оборонительные схемы (например, знаменитая система «катеначчо» в Италии), фанаты в Англии называли такой футбол «трусливым» и «недостойным джентльмена».

В XIX веке цирковые акробаты и канатоходцы иногда использовали скрытые страховки или растягивали снизу сеть. Но публика считала это обманом и проявлением трусости. Настоящая доблесть артиста — рискнуть жизнью ради зрелища. В итоге многие отказывались от страховки — и трагически гибли.

Первые бейсбольные перчатки были телесного цвета, чтобы зрители не заметили их и не обвинили игрока в трусости.

На заре автомобильных гонок, водителей, которые слишком часто тормозили перед поворотами, зрители и коллеги считали слабаками. Фраза «он боится машины» была оскорблением. Сейчас умение вовремя тормозить и управлять машиной в контролируемом заносе на поворотах — вершина мастерства.

До 1979 года подавляющее большинство игроков в НХЛ играли без шлемов. Хоккейная культура того времени была построена на образе сурового канадского лесоруба, который не боится боли. Шлем в эту картину мира не вписывался. Что героического в том, чтобы получить в лицо шайбой, летящей со скоростью 120 км/час, я не понимаю. Отдельное мое презрение к хоккею — постоянные драки на льду. На хоккеистов, которых в них не участвовали, смотрели, как на трусов. Шрам на роже мужику всего дороже.

Еще совсем недавно ребенка, который отказывался драться в школе, считали слабаком и трусом. Еще совсем недавно на мужчину, который едет на велосипеде в шлеме, смотрели с презрением и недоумением.

И особое мое неуважение к горячим водителям, которые не пристегиваются в автомобиле — ты что, дескать, сомневаешься в моем водительском мастерстве? Нет, я сомневаюсь в наличии у тебя мозгов.

p.s.
Мне нравятся слова генерал Джорджа Паттона цитата: «Я не прошу вас героически погибнуть за свою родину. Сделайте так, чтобы мерзавцы по ту сторону фронта погибали за свою родину».