More on this book
Kindle Notes & Highlights
Для музея смерть – не конец, а начало существования. Квартиры Пушкина, Чехова, Некрасова обладают необъяснимой силой воздействия, как будто дух хозяина продолжает жить в этих стенах. Каждый человек носит в себе музей; у каждого есть хранилище совести, пережитого, есть свои мемориалы, дорогие нам места, вернее – образы этих мест, потому что сами эти места, может, уже исчезли или изменились.
кабинете Менделеева осталось все как при хозяине: письменный стол, книжные шкафы, этажерка, диван и длинные ящики каталогов. Они-то меня больше всего заинтересовали. Каталожные карточки были заполнены собственноручно Менделеевым. Названия журнальных статей, книг, брошюр его библиотеки аккуратно выписаны, и сверху проставлен шифр. К каталогу имелся указатель. Отделы, подотделы, вся система каталогизации была разработана Менделеевым и исполнена им же. А библиотека насчитывала 16 тысяч наименований.
Через Любищева становилось понятно, как любовь к систематизации может проходить через все увлечения, и эти Менделеевские каталоги, расходные книжки – никакая это не слабость. Все, с чем он ни сталкивался, ему хотелось разделить на группы, классы, определить степени сходства и различия.
Мне ясно лишь одно: его Система не была сметой расчетливого плановика – скорее ее можно сравнить с потребностью исповедаться перед Временем.
