Николай Свечин's Blog, page 2

Чифры.

Получил квартальную отчетность. За первый квартал 2017 года продано 25 000 экземпляров моих книг (в бумаге). В основном это, конечно, покеты, но все равно приятно))

Фестиваль "ЧитайГорький": встреча несмотря на дождь))

В выходные состоится двухдневный фестиваль "ЧитайГорький". В его рамках в воскресенье 28 мая в 17.00 в палатке Эксмо-АСТ должна пройти презентация "Лучей смерти" и автограф-сессия. Учитывая прогноз погоды, предлагаю читателям прихватить с собой водку и закуску. Язваходячая! Последний шанс выйти из тени, иначе разлюблю, вот! Дмитрию Карпухову с семейством персональное приглашение.

Ур-р-а, товарищи!

Сегодня сел, наконец-то, за письменный стол, и накатал первые две страницы новой книги. С февраля не удавалось...

М-да...

На улице плюс двадцать два, а в квартире топят. И у маминьки в Печерах тоже. Так было во времена моей мятежной юности, при планово-убыточной экономике. Требовалось "выбрать лимиты", иначе их на следующий год урежут. Вот и топили. А сейчас почему? Экономика теперь якобы рыночная. Или теперь все расходы тупо поставят нам в счет, и мы оплатим любой маразм? Даже горячие батареи при +22?

Нижегородские поэты.

Денис Липатов.

Человек был, кажется, всем:
четвергом, водосточной трубой,
очень часто он он был никем,
очень часто самим собой.

Человеку всего-то годов,
хотя в паспорте - сорок пять,
но он думает, что готов
все с начала начать опять:

хочет снова побыть четвергом,
заболеть и побыть волной,
удивляясь всему кругом
по пути из больницы домой:

вот собака, вот снова апрель,
грязноватый под липами снег -
этих запахов чудный коктейль
обоняет опять человек.

Тяжелеет его голова,
говорит, что не жизнь, а - халва...


Дмитрий Ларионов

Над Канавинским мостом мы однажды увидели
жемчужины бабочек, облако - их.
Седовласый господь намолил нас и выделил,
иное вложил, чем дышали родители;
высоту и пространство обещал на двоих.

В этом море людей и растений -
полощем слова. Под светом вселенской крупы
осознали, что до прикосновения смерти
мы - не рабы. Не рабы. Не рабы.

Незаконченный спор.

Когда-то давно один из читателей написал мне, что сюжет книги "Между Амуром и Невой" чересчур фантастичен. А именно, не было тогда, в конце XIX века в России организованной преступности. И, стало быть, никаких "королей" наподобие Анисима Лобова, тоже не было. Я спросил: откуда такая убежденность? Оппонент ответил, что это "общеизвестно". Вот досада! Всем уже известно, и только я один в неведении... Не люблю подобные ответы. Решил крыть фактами, и привести историю о "короле" Вяземской лавры, что попалась мне в мемуарах. Только, вот беда, забыл автора)) Почему-то мне казалось, что это Л. Пантелеев. Там были студенты, борющиеся за свободы вместо того, чтобы учиться - отсюда и убежденность. Перелистал Пантелеева - нет такой истории! Ну и... Короче, спор остался незавершенным. Фамилия так и не вспомнилась. И вот спустя много лет я начал чистить свои книжные полки. Покупаю 80 томов Брокгауза и Ефрона, понадобилось место, и я устроил безжалостную резню техасской бензопилой. И обнаружил искомого мемуариста. Оказалось, что это А. Тихонов (Серебров), а рассказ "Вяземская лавра" помещен в его сборнике "Время и люди". О как! "Король" Лавры по кличке Кощей велит убить молодого удачливого бандита Алешу-Боже-Мой... Были "короли", ребята.))

О божественных возможностях афтора.

Отослал сегодня в издательство рукопись новой книги. Рабочее название - "Тифлис, 1904". Лыков приехал в столицу Кавказского края вести очередное дознание. Командировка затянулась, и коллежский советник нашел себе временную зазнобу из разводок. Ну, покочевряжился маленько, и согрешил. Не смог я удержать Алексея Николаевича... А, когда стал перечитывать, почувствовал неладное. Заглянул в собственный рассказ "Варешкин", а там такое. Оказалось, что Варвара Александровна умерла еще в 1902 году! И Лыков у меня уже давно вдовец.
Сначала я расстроился и хотел переписать эти эпизоды. Но подумал и отказался. Ведь для своих героев автор все равно, что Бог. Хочет - родит, хочет - убьет. Или женит не на той; а может и на той! Детей назначит, каких вздумает.Вон Конан-Дойл своего героя из водопада вытащил. А я чем хуже?
Короче говоря, продлил я жизнь Вареньке на несколько лет.

Памяти Александра Гарроса.

Я познакомился с Александром в 2006 году. Он приехал в Нижний делать репортаж о двух здешних авторах. Одним был уже нашумевший тогда Захар Прилепин, а вторым – я, никому не известный провинциальный борзописец. Мы ходили по старому красивому городу, мимо его удивительных меток. Тут учился Мариенгоф, там похоронена Марфа-Посадница, а вон на том углу Петр Первый справлял свое пятидесятилетие… Александр слушал, задавал свои вопросы, тонко направлял беседу. Сразу же поразили его доброжелательность и простота, отсутствие столичных понтов, чего я, признаться, опасался. Он работал на какой-то журнал, делал рутинную работу, хотя был известным писателем, лауреатом «Нацбеста». Видимо, большая литература кормила плохо, и талантливому человеку приходилось заниматься подёнщиной. В итоге появилась статья, лестная для меня. Главное же – она повысила мою самооценку, за это Саше отдельный респект.
С тех пор мы встречались редко, и так же редко переписывались. Я не стал ему близким приятелем, держался в стороне, а он шел своей дорогой. Однажды мы втроем с Данилкиным распили двенадцатилетний скотч из серебряных рюмок. (Саша любил старые виски). Это было зимним вечером на детской площадке. Хорошее воспоминание… Три российских графомана неспешно беседовали о литературе, расслаблено, без резких оценок, самолюбования и прочей ерунды. А два года назад, в Риге, я узнал от постороннего человека, что у Саши рак. Гаррос боролся, и любимая жена помогала, чем могла. Я опять был в стороне. Последнее письмо пришло от Саши 11 марта. Он просил сбросить ему «Лучи смерти» - в больнице нечего читать, а скучно. Я отослал текст, долго думал, но не решился спросить о здоровье. А вчера узнал о его смерти 6 апреля, и снова от постороннего человека.
Саши Гарроса больше нет на этой земле. Несправедливо. Вечная ему память.