What do you think?
Rate this book
Руки женщин моей семьи были не для письма
В центре книги — тело молодой женщины, существование которого, с одной стороны, регулируется строгими правилами патриархальной азербайджанской семьи и общины, а с другой — подчинено неврологической болезни, вызывающей сильные боли и отнимающей речь. Обращаясь с методичностью исследователя к каждой части тела, писательница поднимает пласты воспоминаний, традиций и практик, запретов и предписаний, связывая их с самым личным, фундаментальным и неизбежным, что есть у человека, — физической оболочкой. Может быть, болезнь в конечном счете не только ограничивает и лишает, но и дает ключ к освобождению?
Истории нескольких поколений женщин, принадлежность и чужеродность, неподчинение и выживание, наследие, которое не выбираешь, и как с ним быть — в таких координатах живет дебютная прозаическая книга Еганы Джаббаровой. Послесловие к книге написала деколониальная исследовательница, профессор Линчёпингского университета Мадина Тлостанова.
Егана Джаббарова — поэтесса, эссеистка, кандидат филологических наук. Автор трех поэтических книг, составительница сборников «Деколониальность: настоящее и будущее», «Семь текстов о феминизме: обезоруживая гендер». Вошла в шорт-лист Премии Аркадия Драгомощенко в 2019 году. Организует и курирует фестиваль творческого письма «Межа».
Истории нескольких поколений женщин, принадлежность и чужеродность, неподчинение и выживание, наследие, которое не выбираешь, и как с ним быть — в таких координатах живет дебютная прозаическая книга Еганы Джаббаровой. Послесловие к книге написала деколониальная исследовательница, профессор Линчёпингского университета Мадина Тлостанова.
Егана Джаббарова — поэтесса, эссеистка, кандидат филологических наук. Автор трех поэтических книг, составительница сборников «Деколониальность: настоящее и будущее», «Семь текстов о феминизме: обезоруживая гендер». Вошла в шорт-лист Премии Аркадия Драгомощенко в 2019 году. Организует и курирует фестиваль творческого письма «Межа».
128 pages, Paperback
First published January 1, 2023
24 people are currently reading
501 people want to read
Ratings & Reviews
Friends & Following
Create a free account to discover what your friends think of this book!
Community Reviews
Displaying 1 - 30 of 63 reviews
October 28, 2023
Автофикшен меня одновременно привлекает и отталкивает: привлекает откровенность, попытка автора понять себя, погружение в историю своей жизни и своей семьи, весь кокон мыслей и смыслов, который неотделим от чисто сюжетного ядра истории. Пугает надрыв, обида, травмирующий опыт, а еще откровенность, которая иногда настолько выходит из привычных рамок, что мне хочется от нее бежать: удельная масса боли, тревожности и страданий бывает для меня неподъемной.
В “Руках…” я нашла идеальный для меня баланс художественности и исповедальности, открытое и в то же время деликатное отношение к самым болезненным воспоминаниям, искренний и прямолинейный тон, который ни разу не перешел в надсадный крик.
Удивительно поэтичное и в то же время горькое название романа отражает структуру всего романа. Если руки - не для письма, то для чего они? Текст дает ответ: чтобы кормить, убирать, качать ребенка, утешать близких. Неужели у каждой части тела тогда есть свое назначение? Для чего волосы, глаза, язык, спина, живот? Какую историю расскажет тело?
И тело расскажет свою историю о девочке из Азербайджана, которая жила и росла в России и чувствовала себя чужой, а потом приезжала в Азербайджан - и чувствовала себя чужой там. А потом вдруг заболела, и ее тело отказалось ей подчиняться, сковывая ее судорогами и болями, и жизнь, и так полная вопросов без ответа, наполнилась новыми.
Тело - летопись рода, истории семьи. Волосы нельзя стричь, потому что в них красота и женственность. Брови нельзя корректировать, потому что не дозволено попрать свою невинность неестественными изменениями. Глаза останутся карими, даже если нестерпимо хочется, чтобы они были такими же голубыми, как у одноклассницы или голливудской дивы. Голос останется тихим и будет звучать покорно, нельзя спорить, кричать, тратить слова понапрасну. Ведь так было всегда - и у мамы, и у бабушек, и у их матерей. Тело хранит традиции. Традиции хранит и отец, который даже у взрослой дочери спрашивает, не обижают ли ее, который пытается ее защитить от всего мира - но не может защитить от самого страшного. А что такого страшного может случиться с девочкой из хорошей семьи?
Болезнь ломает жизнь, ломает тело, ломает ожидания и планы. Она отнимет привычный голос, движения, сон. Отнимет привычную неприкосновенность тела. Отнимет у тела право - и обязанность, и возможность - быть летописью рода, истории семьи. Болезнь разрезает нить, связывающую с историей собственной семьи - или она сама и есть эта нить?
Композиционно роман виртуозен: рассказы о женщинах и мужчинах семьи расположены в тексте будто бы случайно, без какой-то видимой хронологии, нестрого объединенные тематически, озаглавленные частями тела. Но эти будто бы не связанные друг с другом зарисовки составляют четко выверенную конструкцию. Она ведет читателя за руку от вопроса - почему я? - к ответу на этот вопрос. Ответ шокирует, оглушает, но уже как-то буднично: другой ответ неизбежен, и история семьи может очень по-разному запечатлеться на теле. Как бы мы ни хотели строить собственную жизнь самостоятельно, решать все для себя, тело - хотим мы того или нет - приходит из бесконечной вереницы тех, кто был до нас.
Великолепный роман, ювелирно точный, одновременно горький, воодушевляющий и прекрасный.
В “Руках…” я нашла идеальный для меня баланс художественности и исповедальности, открытое и в то же время деликатное отношение к самым болезненным воспоминаниям, искренний и прямолинейный тон, который ни разу не перешел в надсадный крик.
Удивительно поэтичное и в то же время горькое название романа отражает структуру всего романа. Если руки - не для письма, то для чего они? Текст дает ответ: чтобы кормить, убирать, качать ребенка, утешать близких. Неужели у каждой части тела тогда есть свое назначение? Для чего волосы, глаза, язык, спина, живот? Какую историю расскажет тело?
И тело расскажет свою историю о девочке из Азербайджана, которая жила и росла в России и чувствовала себя чужой, а потом приезжала в Азербайджан - и чувствовала себя чужой там. А потом вдруг заболела, и ее тело отказалось ей подчиняться, сковывая ее судорогами и болями, и жизнь, и так полная вопросов без ответа, наполнилась новыми.
Тело - летопись рода, истории семьи. Волосы нельзя стричь, потому что в них красота и женственность. Брови нельзя корректировать, потому что не дозволено попрать свою невинность неестественными изменениями. Глаза останутся карими, даже если нестерпимо хочется, чтобы они были такими же голубыми, как у одноклассницы или голливудской дивы. Голос останется тихим и будет звучать покорно, нельзя спорить, кричать, тратить слова понапрасну. Ведь так было всегда - и у мамы, и у бабушек, и у их матерей. Тело хранит традиции. Традиции хранит и отец, который даже у взрослой дочери спрашивает, не обижают ли ее, который пытается ее защитить от всего мира - но не может защитить от самого страшного. А что такого страшного может случиться с девочкой из хорошей семьи?
Болезнь ломает жизнь, ломает тело, ломает ожидания и планы. Она отнимет привычный голос, движения, сон. Отнимет привычную неприкосновенность тела. Отнимет у тела право - и обязанность, и возможность - быть летописью рода, истории семьи. Болезнь разрезает нить, связывающую с историей собственной семьи - или она сама и есть эта нить?
Композиционно роман виртуозен: рассказы о женщинах и мужчинах семьи расположены в тексте будто бы случайно, без какой-то видимой хронологии, нестрого объединенные тематически, озаглавленные частями тела. Но эти будто бы не связанные друг с другом зарисовки составляют четко выверенную конструкцию. Она ведет читателя за руку от вопроса - почему я? - к ответу на этот вопрос. Ответ шокирует, оглушает, но уже как-то буднично: другой ответ неизбежен, и история семьи может очень по-разному запечатлеться на теле. Как бы мы ни хотели строить собственную жизнь самостоятельно, решать все для себя, тело - хотим мы того или нет - приходит из бесконечной вереницы тех, кто был до нас.
Великолепный роман, ювелирно точный, одновременно горький, воодушевляющий и прекрасный.
September 23, 2025
Jegana Dschabbarowas Icherzählerin, die so heißt wie die Autorin, wächst in einer aserbeidschanischen Minderheit in der russischen Diaspora auf. Die muslimische Familie sieht türkische Serien und ist daher dreisprachig. Die Kinder nehmen jedoch bei Familienbesuchen wahr, dass ihnen ihre Muttersprache allmählich entgleitet. Die junge Erzählerin listet anhand von Körperteilen auf, wie weit die Unterdrückung von Frauen und Mädchen in ihr Privatleben greift und zeigt, dass Voraussetzung für diese Unterdrückung ein dichtes Netz aus religiös gerechtfertigter sozialer Kontrolle, Tratsch und Abwertung ist, das größtenteils von Frauen ausgeht. Angefangen mit dem Zustand der Augenbrauen, die den Verheiratungsstatus einer Frau signalisieren, über die Augen, die die Kontrolle ausüben, bis zu den Händen, die keine Minute ruhig zu liegen haben und dazu dienen, Kinderpflege und Hausarbeit als Garanten für weibliches Glück zu überhöhen. In dieser Gesellschaft sind Schönheit und Sittsamkeit von Töchtern ein Vermögensposten auf dem Heiratsmarkt, untrennbar verbunden mit Gewalt und Versklavung. Töchter haben sich jederzeit sittsam zu verhalten, um den Vatersnamen (den sie in der Ehe behalten) reinzuhalten.
Als bei der jungen Jegana eine degenerative neurologische Krankheit (die dem Parkinson-Syndrom ähnelt) diagnostiziert wird, zeigt sich, dass durch Muskelkrämpfe der gesamte Körper betroffen ist – all die Körperteile, die bisher unter der Kontrolle der patriarchalischen Gesellschaft standen, die so ihr kulturelles Überleben in der Fremde sichern will. Jegana erhält nach einer Odyssee zu verschiedenen Ärzten einen Stimulator/Hirnschrittmacher, der die Beschwerden lindert, sie jedoch von Ladegerät und Stromversorgung abhängig macht. Schon vor Ausbruch ihrer Krankheit konnte sie „den Blick nicht senken und den Mund nicht halten“; vorauszusehen war, dass sie gegen die strenge Kontrolle rebellieren würde. Nur wiederwillig realisiert der Clan aus Mutter, Großmutter, Tanten und Cousinen, dass die Krankheit die junge Frau von der vorgezeichneten Rolle befreit. Sie ist frei, zu schreiben, zu sprechen, zu widersprechen und sie hat bei einem Schwimmbadbesuch begriffen, dass böser Tratsch anderer Menschen weibliche Körper nicht für sündig erklären kann. Im letzten Absatz schlägt Jegana Dschabbarowa einen Bogen zum Zusammenhang zwischen männlicher Gewalt (die in der Familie der Icherzählerin seit drei Generationen weitergegeben wird) und Unterdrückung der Frauen. Offenbar hat die aserbeidschanische Parallelgesellschaft sich in Jeganas Fall das eigene Grab gegraben …
Fazit
Ein wichtiger feministischer Text, der auf mich sehr poetisch wirkt, und den ich durch Verknüpfung von Kontrolle über weibliche Körper, Krankheit und Gewalt sehr fordernd fand.
Als bei der jungen Jegana eine degenerative neurologische Krankheit (die dem Parkinson-Syndrom ähnelt) diagnostiziert wird, zeigt sich, dass durch Muskelkrämpfe der gesamte Körper betroffen ist – all die Körperteile, die bisher unter der Kontrolle der patriarchalischen Gesellschaft standen, die so ihr kulturelles Überleben in der Fremde sichern will. Jegana erhält nach einer Odyssee zu verschiedenen Ärzten einen Stimulator/Hirnschrittmacher, der die Beschwerden lindert, sie jedoch von Ladegerät und Stromversorgung abhängig macht. Schon vor Ausbruch ihrer Krankheit konnte sie „den Blick nicht senken und den Mund nicht halten“; vorauszusehen war, dass sie gegen die strenge Kontrolle rebellieren würde. Nur wiederwillig realisiert der Clan aus Mutter, Großmutter, Tanten und Cousinen, dass die Krankheit die junge Frau von der vorgezeichneten Rolle befreit. Sie ist frei, zu schreiben, zu sprechen, zu widersprechen und sie hat bei einem Schwimmbadbesuch begriffen, dass böser Tratsch anderer Menschen weibliche Körper nicht für sündig erklären kann. Im letzten Absatz schlägt Jegana Dschabbarowa einen Bogen zum Zusammenhang zwischen männlicher Gewalt (die in der Familie der Icherzählerin seit drei Generationen weitergegeben wird) und Unterdrückung der Frauen. Offenbar hat die aserbeidschanische Parallelgesellschaft sich in Jeganas Fall das eigene Grab gegraben …
Fazit
Ein wichtiger feministischer Text, der auf mich sehr poetisch wirkt, und den ich durch Verknüpfung von Kontrolle über weibliche Körper, Krankheit und Gewalt sehr fordernd fand.
April 3, 2025
Rusiyada Azərbaycanlı yazıçıların ədəbiyyat sahəsində özlərinə yer tapması sevindirici haldır.
Kitab adı ilə diqqətimi çəkmişdi. Üstəlik həmyerlimizdi. Rəylər də çox yüksəkdi.
Şairin nəsrini oxumaq mənə bir başqa zövq verir. O dəqiqə Ocean Vuong yadıma düşür. Amma bizim Yeganəmizin də qələmi itidir... Tək sözlə ifadə edəcək olsam, çox qəşəngdir.
Mətn bir süjet xətt üstündən axmır. Avtofikşndır. Avtobioqrafikdir....
Baş obraz iki əsarətdədir... Bədəni xəstəlik əsarətində...
Ruhu ictimai, maental, miqrantların məruz qaldığı əsarətdə...
Bariz feminist əsərdir... Mətni bədən üzvləri üzərindən oxuyursuz.
Hər üzv üzərindən yazıçı ailəsinə, kimliyə, qadınlığına, xəstəliyinə, aidiyyətə dair o qədər qəşəng nüanslar tapıb yazıb ki, o qədər zərif metaforalar var ki... nə yalan deyim, bəzi cümlələr ox olub sancılırdı... əhsən...
İlk başlıq "qaşlar"dır... qaşlar haqqında nə yazmaq olar, qaşlar insanın keçmişinə, indiyə, gələcəyə dair nə deyə bilər?... Yazıçı bunu ustalıqla bacarıb.
İlin ilk günləridir və gözlədiyim kimi, onu bu gözəlliklə başladım...
Necə də başqalarına oxutmaq istəyirəm, bir bilsəniz...
İkinci romanı da bu il işıq üzü görüb, bu il onu da qaçırmaq istəmirəm...
Kitab adı ilə diqqətimi çəkmişdi. Üstəlik həmyerlimizdi. Rəylər də çox yüksəkdi.
Şairin nəsrini oxumaq mənə bir başqa zövq verir. O dəqiqə Ocean Vuong yadıma düşür. Amma bizim Yeganəmizin də qələmi itidir... Tək sözlə ifadə edəcək olsam, çox qəşəngdir.
Mətn bir süjet xətt üstündən axmır. Avtofikşndır. Avtobioqrafikdir....
Baş obraz iki əsarətdədir... Bədəni xəstəlik əsarətində...
Ruhu ictimai, maental, miqrantların məruz qaldığı əsarətdə...
Bariz feminist əsərdir... Mətni bədən üzvləri üzərindən oxuyursuz.
Hər üzv üzərindən yazıçı ailəsinə, kimliyə, qadınlığına, xəstəliyinə, aidiyyətə dair o qədər qəşəng nüanslar tapıb yazıb ki, o qədər zərif metaforalar var ki... nə yalan deyim, bəzi cümlələr ox olub sancılırdı... əhsən...
İlk başlıq "qaşlar"dır... qaşlar haqqında nə yazmaq olar, qaşlar insanın keçmişinə, indiyə, gələcəyə dair nə deyə bilər?... Yazıçı bunu ustalıqla bacarıb.
İlin ilk günləridir və gözlədiyim kimi, onu bu gözəlliklə başladım...
Necə də başqalarına oxutmaq istəyirəm, bir bilsəniz...
İkinci romanı da bu il işıq üzü görüb, bu il onu da qaçırmaq istəmirəm...
Read
July 31, 2024потрясающая. очень красиво написана, много телесности, понравилось, что каждая глава освещает отдельную часть тела и показывает, какое значение она имеет в жизни писательницы и ее культуры. естественно, культурный пласт и точка зрения, которую можно получить только читая такой автофикшн.
я знала, что моя подруга из азербайджанской диаспоры очень смелая, потому что делает то, что она хочет: работает, сама себя обеспечивает, одевается в ту одежду, которая ЕЙ нравится, не скрывает фотографии в инстаграм, свободно высказывает свое мнение. но после прочтения этой книги стала восхищаться её мужеством и выбором бунтовать еще сильнее
я знала, что моя подруга из азербайджанской диаспоры очень смелая, потому что делает то, что она хочет: работает, сама себя обеспечивает, одевается в ту одежду, которая ЕЙ нравится, не скрывает фотографии в инстаграм, свободно высказывает свое мнение. но после прочтения этой книги стала восхищаться её мужеством и выбором бунтовать еще сильнее
November 1, 2025
Ausgehend von verschiedenen Körperteilen erzählt die Ich-Erzählerin über ihr Aufwachsen in der aserbaidschanischen Minderheit in Russland. Ein Leben zwischen einer Gesellschaft mit kolonialer Vergangenheit und Gegenwart, die rassistisch und diskriminierend ist, und einer traditionell eingestellten muslimischen Familie, die sich in ihre Community zurückzieht. Die Autorin ist queer, feministisch aktiv und lebt inzwischen in Deutschland, weil sie denunziert wurde und Todesdrohungen erhielt.
Anfangs war ich ein wenig enttäuscht. Dschabbarowa wird u.a. mit Oxana Wassjakina verglichen, deren Stil ich aber als eigener, vielleicht auch sperriger, empfinde. Dschabbarowa schreibt direkter und folgt durch die Aufteilung der Kapitel in die „Körperteile“ einer klaren Struktur, die es mir aber manchmal schwer gemacht hat, mich der Erzählerin emotional zu nähern. Ich hätte gerne noch viel mehr über sie erfahren.
Andererseits verfolgt das Buch auch ein klares Ziel: Die Ich-Erzählerin erschließt anhand der verschiedenen Körperteile, welchen Einfluss struktureller Rassismus, Ableismus und dem patriarchalen System sowohl in Russland, als auch in der aserbaidschanischen Diaspora, auf sie selbst hat – wie sie, ihr Körper, immer wieder fremdbestimmt wird und welche Spuren sich von anderen Frauen, ihrer Familie, der Gesellschaft, in/an ihm finden lassen. Es ist teilweise brutal zu lesen, gleichzeitig beinhaltet der Text aber auch kraftvolles Potenzial. Die Behinderung führte dazu, dass die Erzählerin Rollenerwartungen nicht mehr entspricht, was dazu führt, dass sie sich selbst extrem reflektiert wahrnimmt und sich so emanzipatorisch mit ihrem Körper und Körperlichkeit beschäftigt.
Über Ungleichheit und strukturellen Rassismus in Russland wird weder innerhalb des Landes, noch von außerhalb viel geredet. Umso dankbarer bin ich, dass es ein solches gesellschaftskritisches Buch, dass genau das thematisiert, ins Deutsche übersetzt wurde. Ein großes Lob geht dabei an die Übersetzerin Maria Rajer, die dieses Buch auf eigene Initiative hin mit Hilfe eines Stipendiums übersetzt hat. Rajers Backlist ist neben den Übersetzungen von Wassjakina übrigens auch beeindruckend; ich werde sie in Zukunft definitiv auf dem Schirm haben.
Anfangs war ich ein wenig enttäuscht. Dschabbarowa wird u.a. mit Oxana Wassjakina verglichen, deren Stil ich aber als eigener, vielleicht auch sperriger, empfinde. Dschabbarowa schreibt direkter und folgt durch die Aufteilung der Kapitel in die „Körperteile“ einer klaren Struktur, die es mir aber manchmal schwer gemacht hat, mich der Erzählerin emotional zu nähern. Ich hätte gerne noch viel mehr über sie erfahren.
Andererseits verfolgt das Buch auch ein klares Ziel: Die Ich-Erzählerin erschließt anhand der verschiedenen Körperteile, welchen Einfluss struktureller Rassismus, Ableismus und dem patriarchalen System sowohl in Russland, als auch in der aserbaidschanischen Diaspora, auf sie selbst hat – wie sie, ihr Körper, immer wieder fremdbestimmt wird und welche Spuren sich von anderen Frauen, ihrer Familie, der Gesellschaft, in/an ihm finden lassen. Es ist teilweise brutal zu lesen, gleichzeitig beinhaltet der Text aber auch kraftvolles Potenzial. Die Behinderung führte dazu, dass die Erzählerin Rollenerwartungen nicht mehr entspricht, was dazu führt, dass sie sich selbst extrem reflektiert wahrnimmt und sich so emanzipatorisch mit ihrem Körper und Körperlichkeit beschäftigt.
Über Ungleichheit und strukturellen Rassismus in Russland wird weder innerhalb des Landes, noch von außerhalb viel geredet. Umso dankbarer bin ich, dass es ein solches gesellschaftskritisches Buch, dass genau das thematisiert, ins Deutsche übersetzt wurde. Ein großes Lob geht dabei an die Übersetzerin Maria Rajer, die dieses Buch auf eigene Initiative hin mit Hilfe eines Stipendiums übersetzt hat. Rajers Backlist ist neben den Übersetzungen von Wassjakina übrigens auch beeindruckend; ich werde sie in Zukunft definitiv auf dem Schirm haben.
February 14, 2024
господи, неужели мне понравилось у No Kidding Press что-то, кроме Одри Лорд, аллилуйя 😭
в целом очень впечатлила оригинальная структура текста, связывающая телесность авторки с историей еë предков, и текучее медитативное повествование. сцена с подачей блюд (обсуждение сплетен) и многие другие написаны дико красиво и попали в самое сердце
"Писать было сложнее, а потому интереснее, писать означало разрывать кожу, вырывать куски собственного тела без всякого обезболивающего, чтобы населить ими чужое воображение".
в целом очень впечатлила оригинальная структура текста, связывающая телесность авторки с историей еë предков, и текучее медитативное повествование. сцена с подачей блюд (обсуждение сплетен) и многие другие написаны дико красиво и попали в самое сердце
"Писать было сложнее, а потому интереснее, писать означало разрывать кожу, вырывать куски собственного тела без всякого обезболивающего, чтобы населить ими чужое воображение".
December 5, 2025
Der Titel dieses Buches lässt bereits vermuten, dass es sich um ein kritisch-feministisches Werk handelt. Aber es kann noch soviel mehr! Mit poetischer Wucht beschwört die Autorin berührende oder bedrückende Kindheitsszenen, macht dank der nicht chronologischen Erzählweise so richtig neugierig welcher Textteil eigentlich zu welcher Zeit passt und verfolgt ein erfrischendes Kapitel-Konzept. So ist jedes davon einer Körperregion zugeordnet, die Figur wird dadurch Körperstück für Körperstück zu einem verständlichen Ganzen. Das Debüt der Autorin ist eine innovative, kritische Auseinandersetzung mit dem weiblichen Körper und mischt dabei biographische Erinnerungen mit poetischer Reflexion. Empfehlung!
April 4, 2024
I don't often read fiction literature but as far as feminist fiction goes this was great.
April 8, 2024
Важные темы поднимаются в книге, но мне совсем не зашло то, как этот текст написан. Иногда мне казалось, что формулировки я уже где-то видела и читала, и это для меня абсолютно нормально в публицистических текстах на темы домашнего насилия, менструаций или стандартов красоты, но от художественного текста я жду большей метафоричности и проработки тем.
Рефлексии от героини мне тоже не хватило, она ограничивается довольно абстрактными и простыми вопросами по каждой проблеме.
«а кто сказал, что тело в купальнике не равноценно телу в длинном платье? В какой момент люди решили, что оголенное женское тело сексуальнее и интереснее прикрытого? Разве мое тело в длинной юбке не так красиво, как тело одноклассницы в короткой»
Структура интересная да, но в целом женское письмо нередко обращается к вопросам, которые связаны с телом (и в силу ожиданий общества от каждой отдельной части тела женщины и деторождения), поэтому понятно откуда ноги растут.
Спойлер
//
Концовка книги мне показалась манипулятивной, выводящей на эмоции. При этом, очевидно, что домашнее насилие это зло, но еще во время родов вероятно было и акушерское насилие, возможно, этот момент послужил триггером для болезни. В общем, детали мне остались непонятны.
//
Рефлексии от героини мне тоже не хватило, она ограничивается довольно абстрактными и простыми вопросами по каждой проблеме.
«а кто сказал, что тело в купальнике не равноценно телу в длинном платье? В какой момент люди решили, что оголенное женское тело сексуальнее и интереснее прикрытого? Разве мое тело в длинной юбке не так красиво, как тело одноклассницы в короткой»
Структура интересная да, но в целом женское письмо нередко обращается к вопросам, которые связаны с телом (и в силу ожиданий общества от каждой отдельной части тела женщины и деторождения), поэтому понятно откуда ноги растут.
Спойлер
//
Концовка книги мне показалась манипулятивной, выводящей на эмоции. При этом, очевидно, что домашнее насилие это зло, но еще во время родов вероятно было и акушерское насилие, возможно, этот момент послужил триггером для болезни. В общем, детали мне остались непонятны.
//
This entire review has been hidden because of spoilers.
May 6, 2024
совершенно случайно в поисках какую книгу взять на прочтение дальше открыла эту повесть и не смогла оторваться, пока не дочитала до конца.
авторка филигранно переплетает опыт своего взросления и историю болезни, с судьбами женщин своей семьи. написано настолько чувственно и поэтично, а местами безумно болезненно, что каждое слово бьет в самое сердце. хочется цитировать буквально весь текст.
однозначно рекомендую к прочтению!
«Отрицая свое тело, я отрицала вместе с ним пласт исторического и культурного наследия, не принимая собственную конечность, я не признавала вечной связи своего тела с телами других женщин.»
авторка филигранно переплетает опыт своего взросления и историю болезни, с судьбами женщин своей семьи. написано настолько чувственно и поэтично, а местами безумно болезненно, что каждое слово бьет в самое сердце. хочется цитировать буквально весь текст.
однозначно рекомендую к прочтению!
«Отрицая свое тело, я отрицала вместе с ним пласт исторического и культурного наследия, не принимая собственную конечность, я не признавала вечной связи своего тела с телами других женщин.»
April 22, 2024
Интересная и запоминающаяся повесть, которая в ряде моментов всё же показалась сыроватой. Наверное, книге не хватило грамотной редакторской работы, отсюда - повторы одних и тех же мыслей, странные сравнения, обилие прилагательных. И мне не близок обличающий тон книги, хотелось бы более тонких размышлений.
April 16, 2024
Для меня эта книга - настоящее сокровище. История женщины, история ее рода, история страшной болезни, история всех женщин в той или иной степени. Сначала кажущиеся не связанными между собой эссе складываются в единую стройную линию, которая ведёт к трагической развязке, а точнее к трагической завязке этой судьбы. Что значит быть женщиной, что значит быть женщиной, не принадлежащей к так называемой "титульной нации", что значит быть чужой везде и всегда, как жить, когда твое тело тебе не подчиняется и тебе не принадлежит в силу разных причин? Очень глубокая и пронзительная книга, которая могла бы стать прививкой от любых проявлений ксенофобии и сексизма, но не станет.
February 23, 2024
красиво, не хватало, правда, ритмического разнообразия. понравилась телесная структура, но многое предсказуемо.
January 23, 2025
До чего же текст хотелось смаковать, каждый абзац, каждое предложение. Я давно не испытывала кайфа от построения текста, если бы можно поставить 6 звезд я непременно бы это сделала. Радостно, что живу в одно время с Еганой.
October 17, 2025
»Die Hände der Frauen in meiner Familie waren nicht zum Schreiben bestimmt« ist kurz und prägnant und hinterlässt einen gewaltigen Eindruck. Das Buch kommt auf den Punkt und auch wenn die Thematik - das Mädchen, beziehungsweise die junge Frau, die das Thema der Frauenrechte Stück für Stück entdeckt und anhand ihres eigenen persönlichen Zwecks erforscht - absolut erdrückend ist, will man diesen Titel nicht mehr weglegen und fliegt förmlich durch die Seiten. Man ist beim Lesen traurig, nachdenklich und wütend - für mich ein Indiz, dass dieses Buch ein klares Jahreshighlight ist. Denn wenn Literatur so viel in einem auslöst, muss ich sie ganz klar weiterempfehlen. Jegana Dschabbarowa hat eine Art, mit Worten umzugehen, die einen fesselt und ich bin gespannt was nach diesem unglaublichen Debüt noch kommt. Zur Aufmachung des Buches; wenn einen nicht bereits der Titel anspricht, so bleibt man doch direkt mit dem Blick an diesem wunderschönen, markanten Cover hängen, was das Buch zu einem unglaublichem Gesamtpaket macht.
March 6, 2024
очень мощный феминистский мигрантстский манифест о любви, боли, идентичности и семье. на одном дыхании прочитано за один день и проникает эта телесная структура. невероятная книга и одна из лучших, что мне довелось прочитать за послдение несколько лет.
May 2, 2024
Книга Еганы Джаббаровой — это посколоникальный феминистский трасгуманистский автофикшн.
Постколониальный, потому что она девочка из азербайджанской семьи, выросшая в Екатеринбурге и столкнувшаяся за свою школьную жизнь и с неприятием и словами на букву Ч со стороны своих одноклассников, и с "русскими маршами", от участников которых ее, кстати, защищали тоже одноклассники.
Феминистский — потому что в ее азербайджанской семье царил патриархат, из-за которого руки женщин ее семьи были не для письма, рты не для разговоров, зато мужчинам можно абсолютно все, даже заводить двух жен в Екатеринбурге.
А трансгуманистический — потому что у Еганы Джаббаровой в теле есть подключенный к мозгу электростимулятор, который позволяет ей говорить, писать, ходить и вообще жить, не испытывая чувство боли. И который нужно регулярно заряжать. Пульт от которого подходит ко всем остальным таким же стимуляторам, так что пользоваться им в присутствии других людей с такими же не стоит — можно случайно отключить их. И вообще, как описано в одной из сцен, получается, что человека можно отключить этим пультом — «Я подумала: как забавно, у меня теперь есть пульт от меня; еще забавнее, что теперь я напрямую зависима от электричества, значит, план купить домик в глуши так и останется нереализованным». Это, если задуматься, довольно фантастично. Однако это реальность, как и все, что есть в этой книге.
И еще несколько цитат:
"Мне с детства было очевидно, что если я говорю на нескольких языках, то существует несколько версий меня. В большом мире школы и двора — русская, в маленьком мире семьи — азербайджанская".
"Когда летом мы приезжали к родственникам отца в Баку, это означало, что теперь нужно говорить только на одном языке. Правда, с каждым годом это становилось всё сложнее делать, родственники часто шутили над нашим акцентом, а русские слова со временем вытеснили азербайджанские эквиваленты. Я заметила, что большинство людей знали русский язык, были даже те, кто закончил азербайджанские школы, где обучали на русск��м языке, они назывались русским сектором, иногда мне казалось, что мы вовсе не уезжали из России".
"Я теряла язык постепенно, как медленно отказывающий орган, вначале мне казалось, что я всегда смогу вернуть его, включить обратно в любой момент, когда он мне потребуется. Но время шло, а слов на азербайджанском становилось всё меньше: орган перестал выполнять свою функцию, он лежал безвольный во рту. Родители боялись, что, если они не будут говорить с нами по-русски, мы не сможем выучить язык и учиться, поэтому внутри дома всё чаще звучала русская речь, затем в нем стали появляться и книги на русском языке".
.......
"Убежденный в очередной измене, мой отец пинал мою мать в живот, не осознавая, что уже тогда оплачивал свой гнев чужой жизнью".
Постколониальный, потому что она девочка из азербайджанской семьи, выросшая в Екатеринбурге и столкнувшаяся за свою школьную жизнь и с неприятием и словами на букву Ч со стороны своих одноклассников, и с "русскими маршами", от участников которых ее, кстати, защищали тоже одноклассники.
Феминистский — потому что в ее азербайджанской семье царил патриархат, из-за которого руки женщин ее семьи были не для письма, рты не для разговоров, зато мужчинам можно абсолютно все, даже заводить двух жен в Екатеринбурге.
А трансгуманистический — потому что у Еганы Джаббаровой в теле есть подключенный к мозгу электростимулятор, который позволяет ей говорить, писать, ходить и вообще жить, не испытывая чувство боли. И который нужно регулярно заряжать. Пульт от которого подходит ко всем остальным таким же стимуляторам, так что пользоваться им в присутствии других людей с такими же не стоит — можно случайно отключить их. И вообще, как описано в одной из сцен, получается, что человека можно отключить этим пультом — «Я подумала: как забавно, у меня теперь есть пульт от меня; еще забавнее, что теперь я напрямую зависима от электричества, значит, план купить домик в глуши так и останется нереализованным». Это, если задуматься, довольно фантастично. Однако это реальность, как и все, что есть в этой книге.
И еще несколько цитат:
"Мне с детства было очевидно, что если я говорю на нескольких языках, то существует несколько версий меня. В большом мире школы и двора — русская, в маленьком мире семьи — азербайджанская".
"Когда летом мы приезжали к родственникам отца в Баку, это означало, что теперь нужно говорить только на одном языке. Правда, с каждым годом это становилось всё сложнее делать, родственники часто шутили над нашим акцентом, а русские слова со временем вытеснили азербайджанские эквиваленты. Я заметила, что большинство людей знали русский язык, были даже те, кто закончил азербайджанские школы, где обучали на русск��м языке, они назывались русским сектором, иногда мне казалось, что мы вовсе не уезжали из России".
"Я теряла язык постепенно, как медленно отказывающий орган, вначале мне казалось, что я всегда смогу вернуть его, включить обратно в любой момент, когда он мне потребуется. Но время шло, а слов на азербайджанском становилось всё меньше: орган перестал выполнять свою функцию, он лежал безвольный во рту. Родители боялись, что, если они не будут говорить с нами по-русски, мы не сможем выучить язык и учиться, поэтому внутри дома всё чаще звучала русская речь, затем в нем стали появляться и книги на русском языке".
.......
"Убежденный в очередной измене, мой отец пинал мою мать в живот, не осознавая, что уже тогда оплачивал свой гнев чужой жизнью".
February 11, 2024
It is not a feminist manifesto as one may expect. It is brutally realistic account of how generations of women lives are reduced to biological and supportive functions and yet loving and caring. The author doesn’t demand immediate changes but returns names and personalities the women around her. Painful but beautiful read.
Read
December 12, 2024This is one of the most beautiful books written in Russian in this century.a book of mourning, a book that deconstructs patriarchy limb by limb through testimony and through poetry.
Одна из самых красивых книг, написанных на русском языке в этом веке. Горевание о теле, свидетельство о болезни, деконструкция патриархата, и все это в прозопоэтическом эксперименте.
Одна из самых красивых книг, написанных на русском языке в этом веке. Горевание о теле, свидетельство о болезни, деконструкция патриархата, и все это в прозопоэтическом эксперименте.
December 27, 2023
Манифест о любви. Размотал меня в щепки. Чувствую, что вместе с перелистыванием страниц у многих в голове ломается плотина сдерживания и крепнет смелость для новых текстов. Люблю эту повесть очень
June 22, 2024
Дано мне тело — что мне делать с ним,
Таким единым и таким моим?
Очень поэтичная книга. Много автофикшена уже прочитано, но я удивляюсь, что про телесность, оказывается, можно так писать
Таким единым и таким моим?
Очень поэтичная книга. Много автофикшена уже прочитано, но я удивляюсь, что про телесность, оказывается, можно так писать
February 9, 2025
Тяжелая, но во всех смыслах замечательная книга. Я пока только открываю для себя современных русских писательниц и во многом мне тяжело их читать, но эта книга пронизана силой героини просто жить, писать и любить. Она как будто вопреки своему культурному коду получает шанс на то, чтобы выбирать самой, кем она станет. Пока родные и двоюродные сестры выходят замуж, чтобы продолжить род мамы и обеих бабушек, которым судьба уготовила терпеть измены и домашнее насилие, героиня идет в другой путь - и отчасти болезнь служит для неё билетом в эту новую жизнь. Для семьи она уже «неправильная», ведь никто не возьмет замуж больную. А для себя она вместе с обретенной вновь силой и возможностью писать тексты, она возвращает свою мечту и находит для неё реализацию. Эта книга - огромный анализ того, какой нитью мы связаны со своими корнями, но как одновременно с этим мы не обязаны продолжать жить той жизнью, которой жили они. Эта идея очень отзывается у меня самой, уехавшей из родного города в 19 лет и спустя больше чем десятилетие даже не представляющей себя снова живущей в России. Эта книга - о той, кто знает свою историю и культуру, с трепетом и уважением относится к ней, но идет своей дорогой, при этом ещё и пронося сквозь жизнь болезнь.
This entire review has been hidden because of spoilers.
February 4, 2025
Короткое и тяжелое описание жизни азейрбайджанской девушки внутри диаспоры. Про развитие болезни, про ощущение тела и хроническую боль от несоответствия требованиям общества и семьи, перекликающуюся с физической.
О том, как рьяно члены диаспоры хранят традиции и откусывают кусочки плоти той, кто раз за разом нарушает установленные правила. Как за это стонет каждая частица ее тела.
Автор упоминает, что за следование традициям диаспора защищает своих, однако увидеть это сквозь текст у меня не получилось. Я увидела систематическое угнетение женского рода начиная от требования построить жизнь определенным образом, дабы не запятнать честь семьи, заканчивая молчаливым согласием на насилие, ведь такова "женская доля".
Радует, что в редкие моменты женщины могли собраться и поделиться тем, что происходит за дверьми, понять, что они не одни. Радует, что с каждым поколением матери находят все больше сил противиться несправедливым устоям ради счастья дочерей. И где-то в середине уже мелькают редкие уходы и разводы.
Из приятного — замечательное противопоставление азербайджанских и русских традиций, заключенное в телесность. Вообще поражаюсь, сколь многое здесь рассказывается через тело. Никогда не встречала такого, чтобы через те же брови можно было донести и про ксенофобию, и про причастность к роду, и про буллинг. Этим книга, пожалуй, уникальна.
О том, как рьяно члены диаспоры хранят традиции и откусывают кусочки плоти той, кто раз за разом нарушает установленные правила. Как за это стонет каждая частица ее тела.
Автор упоминает, что за следование традициям диаспора защищает своих, однако увидеть это сквозь текст у меня не получилось. Я увидела систематическое угнетение женского рода начиная от требования построить жизнь определенным образом, дабы не запятнать честь семьи, заканчивая молчаливым согласием на насилие, ведь такова "женская доля".
Радует, что в редкие моменты женщины могли собраться и поделиться тем, что происходит за дверьми, понять, что они не одни. Радует, что с каждым поколением матери находят все больше сил противиться несправедливым устоям ради счастья дочерей. И где-то в середине уже мелькают редкие уходы и разводы.
Из приятного — замечательное противопоставление азербайджанских и русских традиций, заключенное в телесность. Вообще поражаюсь, сколь многое здесь рассказывается через тело. Никогда не встречала такого, чтобы через те же брови можно было донести и про ксенофобию, и про причастность к роду, и про буллинг. Этим книга, пожалуй, уникальна.
October 24, 2024
Самый пронзительный, впечатляющий и филигранно написанный автофикшн, который мне посчастливилось прочитать. Восхищаюсь смелостью писательницы и тем, как тонко и откровенно ей удалось рассказать непростую историю, свою и своего рода.
Браво!
Браво!
July 1, 2024
с одной стороны, мой атеншн спэн, кажется, с трудом теперь справляется с книгами с рваной хронологие. с другой, я понимаю, что такая композиция здесь имела смысл.
очень-очень понравилось все про связь тела и болезни. это мои любимые части.
очень-очень понравилось все про связь тела и болезни. это мои любимые части.
March 14, 2025
Очень болезненная книга. С максимально резким концом.
May 26, 2025
it's like reading something I shouldn't and that I don't really understand.
June 5, 2025
Эта книга почти убила меня, дочитывала я ее в 23 часа, летя в самолете при при глушенном свете и просто плакала, пока пыталась дочитать.
Я не знаю, почему такой жестокий мир до сих пор существует
Я не знаю, почему такой жестокий мир до сих пор существует
December 16, 2024
Книга про женщин в азербайджанской семье, проживающей в России. Больше похоже на очерк или рассказ, вызывает грусть и, безусловно, сочувствие. Обращает внимание на проблемы патриархата и отношение к мигрантам в России, но не затягивает.
Displaying 1 - 30 of 63 reviews