Людмила Штерн - русский писатель. "Довлатов - добрый мой приятель" - книга воспоминаний. Ее герой - Сергей Довлатов, один из самых ярких представителей ленинградской литературной богемы 1960-1970-х годов и один из самых ярких представителей русской эмиграции третьей волны. В конце прошлого века имя Довлатова наконец стало культовым и на его родине, в России. Интерес к личности и творчеству писателя, попытка объяснить "феномен Довлатова" - вот, наверное, то, что заставляет людей, близко его знавших, снова и снова браться за перо.
Книга Людмилы Штерн служит хорошим дополнением к четырёхтомнику писателя и художественному фильму «Довлатов».
Книга на данный момент является букинистическим раритетом, и я её несколько раз пытался отловить на «Озоне» (…почти что на «Зоне», пожалуй самом известном довлатовском произведении…). В конечном счёте, после нескольких неудачных попыток, когда я не успевал вовремя оформить заказ, мне удалось заполучить эту книгу.
Текст не только про Сергея Довлатова, но и про русскую (точнее будет сказать: русско-еврейскую) эмиграцию и литературу. Есть и немного про литературных классиков и то, как была обустроена писательская жизнь в советские века, а также очень трогательная глава «Интермеццо» про Марию.
Первая половина книги, на мой взгляд, написана крайне изысканно, очень хороший образчик прозы. А вот к концу, наверное, даёт знать авторская усталость.
Довлатов показан многогранным и раздробленным персонажем, личностью талантливой, уязвимой, с перепадами настроения, алкоголизмом и запоями. В общем, противоречивый характер с раннедетскими травмами, — а потому, быть может, он близок ко всем нам, ибо в кого из нас не кинешь камнем? Правда, буйства Довлатова в его оценках коллег и друзей представляют собой очень уж откровенный порок, почти пограничный характер.
К сожалению, в русско-советской художественной среде алкоголизм часто встречается и считается чуть ли не нормой (надеюсь, что сегодня это изменилось). Когда я читал самого Довлатова, у меня в резонансе с автором побаливало сердце и излучало древнерусскую тоску. Rest in peace.