Лето по понедельникам
(Сегодня оно и правда по понедельникам, потому что заполночь уже.)
В той части сегодня, которая была воскресеньем, мы с Верой ходили по банкам.
На этом следовало бы загадочно умолкнуть, и думайте, что хотите, но я трепло. Поэтому разгадочно добавлю, что сегодня был последний день Арт-Вильнюса, ежегодной худ.ярмарки, на которой всегда непременно бывает что-нибудь интересное, так что я стараюсь не очень-то её пропускать. И вот сегодня мы, к примеру, ходили по банкам, но не по тем, где лежат чьи-то деньги, а по стеклянным банкам без крышек, очень плотно составленным зияющими пустотами кверху, так что по ним можно совершенно спокойно ходить; мои пятки были в восторге от такого культурного события, и теперь просят ещё, искусства на них не напасёшься.
Банки для хождения - проект художницы EGLĖ LEKEVIČIŪTĖ, это выглядит примерно вот так:
(фото из интернетиков, свои когда ещё из камеры выну и решу, что ну бы их в пень, эти арт-репортажи.)
На ярмарке было ещё много всякого хорошего, особенно грозди сосисок, поставленные в угол поросята и адова стройплощадка Мёртвого Зайца; если не заленюсь, подробно напишу. Но скорей всего, заленюсь, так что, есличо, вот тут можно зазырить каталог прямщаз.
+++
В субботу мы с Верой (да-да, пришёл мой срок обрести веру) - так вот, в субботу мы с Верой ездили в Парк Европы. Я вообще очень люблю, когда в город приезжает кто-нибудь хороший, у меня сразу начинается культурная жизнь без всяких там парабеллумов, вместо парабеллума, услышав слово "культура", следует хвататься за руль и ехать в направлении культуры, щедро разбросанной по нашеньким ебеням.
+++
В пятницу (это был день обретения веры) Вера принесла мне гостинец, сказала, это конфеты с Гришковцом (потому что на упаковке написан лирический гон в духе Гришковца), но самое важное в конфетах вовсе не Гришковец, а название. Конфеты называются "Заодно № 5", и на этом месте в моём чувстве языка возникает протечка, как, к примеру, в водопроводной трубе, через эту протечку я вытекаю из языка, и он остаётся один, без меня, это короткий и сладостный миг облегчения, а потом я возвращаюсь, я всегда возвращаюсь, язык, ты от меня не уйдёшь!
+++
В четверг были музыканты из винного ресторана; кроме них наверное было что-то ещё, но я не помню, потому что после возвращения домой даже из очень короткой поездки сам по себе город это такое сокрушительное событие, превращающее длинный летний день в один короткий, яркий, сладостный миг, почти ничего не вместивший, вместивший почти целую жизнь и запах лип на сдачу. Беда с этим городом, у меня от него каждый день сердце в клочья, штопать бессмысленно, дырка на дырке; ничего, пусть рвётся, когда совсем изорвётся, новое небось отрастёт, как хвост у ящерицы, с регенерацией у меня всегда было очень ок.
+++
В среду мы пили кофе на римских развалинах; между нами и древними стенами было стекло, ну или просто пластик, я точно не знаю, из чего в этом кафе сделали пол, факт, что он прозрачный, и можно ходить над всем этим мёртвым древним городом, можно сказать, воспарить над историей - не восторженным зрителем, а деловито, перетаскивая чашки и стаканы от барной стойки на облюбованный стол, и от этой нарочитой житейской деловитости внутренний восторженный зритель становится по-настоящему восторженным, потому что у него на глазах, при его живом участии сейчас сплетаются настоящее с прошлым, жизнь и другая жизнь.
А потом - чемодан, вокзал, необъятный простор, ничего священного, в смысле, дом, милый дом; иногда кажется, что вернуться домой вот прямо сейчас - невероятная глупость, зачем вообще возвращаться? Но всё равно возвращаешься, согласно купленным билетам, выходишь из здания аэропорта со своим фиолетовым чемоданом, а там как всегда остро пахнет нашим невидимым морем, и вообще почему-то хорошо.
+++
А перед этим была настоящая летняя дачная жизнь, пересказывать которую совершенно бессмысленно хотя бы из-за её интенсивности, разве только писать роман; я, собственно, и пишу - всей своей жизнью, как персонаж я, пожалуй, ничуть не хуже, чем автор, а может ещё и покруче. Что надо персонаж.
В той части сегодня, которая была воскресеньем, мы с Верой ходили по банкам.
На этом следовало бы загадочно умолкнуть, и думайте, что хотите, но я трепло. Поэтому разгадочно добавлю, что сегодня был последний день Арт-Вильнюса, ежегодной худ.ярмарки, на которой всегда непременно бывает что-нибудь интересное, так что я стараюсь не очень-то её пропускать. И вот сегодня мы, к примеру, ходили по банкам, но не по тем, где лежат чьи-то деньги, а по стеклянным банкам без крышек, очень плотно составленным зияющими пустотами кверху, так что по ним можно совершенно спокойно ходить; мои пятки были в восторге от такого культурного события, и теперь просят ещё, искусства на них не напасёшься.
Банки для хождения - проект художницы EGLĖ LEKEVIČIŪTĖ, это выглядит примерно вот так:
(фото из интернетиков, свои когда ещё из камеры выну и решу, что ну бы их в пень, эти арт-репортажи.)
На ярмарке было ещё много всякого хорошего, особенно грозди сосисок, поставленные в угол поросята и адова стройплощадка Мёртвого Зайца; если не заленюсь, подробно напишу. Но скорей всего, заленюсь, так что, есличо, вот тут можно зазырить каталог прямщаз.
+++
В субботу мы с Верой (да-да, пришёл мой срок обрести веру) - так вот, в субботу мы с Верой ездили в Парк Европы. Я вообще очень люблю, когда в город приезжает кто-нибудь хороший, у меня сразу начинается культурная жизнь без всяких там парабеллумов, вместо парабеллума, услышав слово "культура", следует хвататься за руль и ехать в направлении культуры, щедро разбросанной по нашеньким ебеням.
+++
В пятницу (это был день обретения веры) Вера принесла мне гостинец, сказала, это конфеты с Гришковцом (потому что на упаковке написан лирический гон в духе Гришковца), но самое важное в конфетах вовсе не Гришковец, а название. Конфеты называются "Заодно № 5", и на этом месте в моём чувстве языка возникает протечка, как, к примеру, в водопроводной трубе, через эту протечку я вытекаю из языка, и он остаётся один, без меня, это короткий и сладостный миг облегчения, а потом я возвращаюсь, я всегда возвращаюсь, язык, ты от меня не уйдёшь!
+++
В четверг были музыканты из винного ресторана; кроме них наверное было что-то ещё, но я не помню, потому что после возвращения домой даже из очень короткой поездки сам по себе город это такое сокрушительное событие, превращающее длинный летний день в один короткий, яркий, сладостный миг, почти ничего не вместивший, вместивший почти целую жизнь и запах лип на сдачу. Беда с этим городом, у меня от него каждый день сердце в клочья, штопать бессмысленно, дырка на дырке; ничего, пусть рвётся, когда совсем изорвётся, новое небось отрастёт, как хвост у ящерицы, с регенерацией у меня всегда было очень ок.
+++
В среду мы пили кофе на римских развалинах; между нами и древними стенами было стекло, ну или просто пластик, я точно не знаю, из чего в этом кафе сделали пол, факт, что он прозрачный, и можно ходить над всем этим мёртвым древним городом, можно сказать, воспарить над историей - не восторженным зрителем, а деловито, перетаскивая чашки и стаканы от барной стойки на облюбованный стол, и от этой нарочитой житейской деловитости внутренний восторженный зритель становится по-настоящему восторженным, потому что у него на глазах, при его живом участии сейчас сплетаются настоящее с прошлым, жизнь и другая жизнь.
А потом - чемодан, вокзал, необъятный простор, ничего священного, в смысле, дом, милый дом; иногда кажется, что вернуться домой вот прямо сейчас - невероятная глупость, зачем вообще возвращаться? Но всё равно возвращаешься, согласно купленным билетам, выходишь из здания аэропорта со своим фиолетовым чемоданом, а там как всегда остро пахнет нашим невидимым морем, и вообще почему-то хорошо.
+++
А перед этим была настоящая летняя дачная жизнь, пересказывать которую совершенно бессмысленно хотя бы из-за её интенсивности, разве только писать роман; я, собственно, и пишу - всей своей жизнью, как персонаж я, пожалуй, ничуть не хуже, чем автор, а может ещё и покруче. Что надо персонаж.
No comments have been added yet.
