Сергей Владимирович Волков's Blog, page 59
June 30, 2014
salery @ 2014-06-30T22:53:00
В связи со столетием ПМВ в последнее время был привлекаем к подготовке фотовыставок, публикации отдельных материалов, статей в тематические сборники; просили даже прочитать пару лекций на телеканале Сов.Федерации (есть, оказывается, и такой). Я ни от чего не отказывался, но юбилейная кампания оставляет, скорее, чувство досады. Не только потому, что взявшись поминать «героев русской армии», не удосужились дать оценку тем, кто их надгробными плитами мостил дорожки к красноармейским сортирам. Все носит какой-то легковесно-рекламный характер, а сама тема не выглядит «самоценной» (вон и памятник ставят не отдельно, а на Поклонной, превратив ее в свалку «всего военного» в духе концепции «единства нашей истории»).
Ни одной серьезной издательской программы (для государства это смешные деньги), вообще ничего такого, что бы действительно восстановило память о той войне. Взять хотя бы воспоминания участников. Понятно, что в СС они специально не писались и не издавались, но в эмиграции издано довольно много (даже не выходя из дома я мог бы подготовить 7-8 томов). Если подойти всерьез, не было бы проблемой издать серию томов в 15-20. Но тем, кто может, это не надо, а кому надо – не потянут. В общем-то и большинство акций, где я участвовал – частные инициативы.
Хорошо, что хоть на этом уровне что-то хоть малое, но настоящее делается. «Айрис», например, готовит два тома Н.Н.Головина о ПМВ с приложением альбома карт, а для детишек в серии учебных пособий выпустил недавно довольно симпатичный «демонстрационный материал» (8 красочных цветных полос большого формата с текстовым приложением).
Ни одной серьезной издательской программы (для государства это смешные деньги), вообще ничего такого, что бы действительно восстановило память о той войне. Взять хотя бы воспоминания участников. Понятно, что в СС они специально не писались и не издавались, но в эмиграции издано довольно много (даже не выходя из дома я мог бы подготовить 7-8 томов). Если подойти всерьез, не было бы проблемой издать серию томов в 15-20. Но тем, кто может, это не надо, а кому надо – не потянут. В общем-то и большинство акций, где я участвовал – частные инициативы.
Хорошо, что хоть на этом уровне что-то хоть малое, но настоящее делается. «Айрис», например, готовит два тома Н.Н.Головина о ПМВ с приложением альбома карт, а для детишек в серии учебных пособий выпустил недавно довольно симпатичный «демонстрационный материал» (8 красочных цветных полос большого формата с текстовым приложением).
June 13, 2014
Есть блогеры в русском Интернете…
Позавчера был на презентации 1-го тома «Истории русской школы», созданного одним из моих любимых блогеров, и даже высказал там некоторые соображения, которыми считаю нужным поделиться и здесь. Труд philtrius’а - явление столь же замечательное, сколь и редкое. Достаточно сказать, что вышедший «1-й том» (охватывающий XVIII век) представляет собой на самом деле ДВА увесистых тома по 700 стр. каждый, а еще три таких же фолианта будут посвящены XIX – началу ХХ вв., на чем русская школа, собственно, и заканчивается («единая трудовая политехническая» в рамках издания не рассматривается).
Когда человек пишет в 3-5 томах какую-нибудь «Историю Востока» или «Историю Европы», то познавательная ценность таких трудов, в общем-то, нулевая, т.к. понятно, что ничего, кроме «авторского взгляда», они привнести не могут, а для изложения последнего достаточно было бы большой статьи или небольшой книжки. Столь же бессмысленны во множестве издававшиеся у нас трехтомные «истории» отдельных больших стран, охватывающие полтора-два тысячелетия (для учебника - многовато, для сколько-нибудь приличной полноты изложения – надо не 3, а 30). А вот несколько томов, посвященных истории какого-то государственного института, социального слоя, общественного явления той или иной страны – дело совершенно иное, т.к позволяют составить о предмете достаточно полное представление.
Продукция такого жанра есть именно то, что так необходимо, но то, что, к сожалению, представляет собой очень редкое у нас явление. Хорошо ли, если такой труд создается одним автором? Полагаю, что да, безусловно лучше. Коллективные работы такого рода, даже лучшие их них (поскольку люди привыкли писать каждый в своей манере, с разными представлениями о важности того или иного аспекта, наконец, привлекаемые авторы обладают разным интеллектуальным и информационным «багажом» и степень их личного интереса именно к данному предмету различна) неизбежно неоднородны и разноплановы в своих главах и разделах. Тогда как человек, поставленный перед необходимостью в одиночку организовать и систематизировать огромный материал, работает в едином ключе и создает достаточно целостное произведение.
Но для появления такого труда необходимо несколько простых условий: 1) должен быть человек, отваживающийся его создать, 2) он должен быть (и по своему потенциалу, и по жизненным обстоятельствам) в состоянии это сделать, 3) кто-то должен захотеть его издать. Когда они совпадают – мы имеем вот такую «Историю русской школы» philtrius’а, относительно которой при всей нелюбви к патетике я все-таки скажу, что ее создание есть научный подвиг. Подозреваю, что остальные тома им уже написаны или почти написаны, так что дело за тем только, чтобы с самим philtrius’ом никаких неприятностей в ближайшие годы не случилось, и он довел их до публикации.
Издание представляет собой систематическое изложение истории именно «школы» в привычном нам значении (а не «вуза») – речь идет именно об общем («начальном» и «среднем») образовании разного рода: духовном, военно-корпоративном, общегражданском, домашнем; учебные заведения высшего уровня рассматриваются лишь в аспекте их влияния на общее. Довольно много места во всем издании уделено подходам к развитию образования, образовательным проектам и педагогическим воззрениям (а первые две главы целиком посвящены тому фону – и отечественному, и западному, на котором на рубеже XVIII в. происходило становление русской школы). Что еще бросается в глаза: philtrius не «объясняет» источники, а весьма обильно их приводит, позволяя людям того времени говорить своим языком, а читателю – самому понимать «что было чем».
На презентации сетовали что тираж 500 экз. слишком мал, но «широкий читатель» читать такую вещь и не бросится, а для научного издания такой тираж по нынешним временам вполне приличен. Это, в общем-то, памятник русской школе императорской эпохи, главный смысл которого в том, что к нему всегда можно обратиться. Было бы желание.
Нельзя не сказать и о том, что труд philtrius’а обрел и вполне адекватное содержанию оформление: держать в руках эти хорошо иллюстрированные и изящно изданные темно-зеленые с золотом тома – большое удовольствие. Тут издатели оказались вполне на уровне авторского замысла.
Когда человек пишет в 3-5 томах какую-нибудь «Историю Востока» или «Историю Европы», то познавательная ценность таких трудов, в общем-то, нулевая, т.к. понятно, что ничего, кроме «авторского взгляда», они привнести не могут, а для изложения последнего достаточно было бы большой статьи или небольшой книжки. Столь же бессмысленны во множестве издававшиеся у нас трехтомные «истории» отдельных больших стран, охватывающие полтора-два тысячелетия (для учебника - многовато, для сколько-нибудь приличной полноты изложения – надо не 3, а 30). А вот несколько томов, посвященных истории какого-то государственного института, социального слоя, общественного явления той или иной страны – дело совершенно иное, т.к позволяют составить о предмете достаточно полное представление.
Продукция такого жанра есть именно то, что так необходимо, но то, что, к сожалению, представляет собой очень редкое у нас явление. Хорошо ли, если такой труд создается одним автором? Полагаю, что да, безусловно лучше. Коллективные работы такого рода, даже лучшие их них (поскольку люди привыкли писать каждый в своей манере, с разными представлениями о важности того или иного аспекта, наконец, привлекаемые авторы обладают разным интеллектуальным и информационным «багажом» и степень их личного интереса именно к данному предмету различна) неизбежно неоднородны и разноплановы в своих главах и разделах. Тогда как человек, поставленный перед необходимостью в одиночку организовать и систематизировать огромный материал, работает в едином ключе и создает достаточно целостное произведение.
Но для появления такого труда необходимо несколько простых условий: 1) должен быть человек, отваживающийся его создать, 2) он должен быть (и по своему потенциалу, и по жизненным обстоятельствам) в состоянии это сделать, 3) кто-то должен захотеть его издать. Когда они совпадают – мы имеем вот такую «Историю русской школы» philtrius’а, относительно которой при всей нелюбви к патетике я все-таки скажу, что ее создание есть научный подвиг. Подозреваю, что остальные тома им уже написаны или почти написаны, так что дело за тем только, чтобы с самим philtrius’ом никаких неприятностей в ближайшие годы не случилось, и он довел их до публикации.
Издание представляет собой систематическое изложение истории именно «школы» в привычном нам значении (а не «вуза») – речь идет именно об общем («начальном» и «среднем») образовании разного рода: духовном, военно-корпоративном, общегражданском, домашнем; учебные заведения высшего уровня рассматриваются лишь в аспекте их влияния на общее. Довольно много места во всем издании уделено подходам к развитию образования, образовательным проектам и педагогическим воззрениям (а первые две главы целиком посвящены тому фону – и отечественному, и западному, на котором на рубеже XVIII в. происходило становление русской школы). Что еще бросается в глаза: philtrius не «объясняет» источники, а весьма обильно их приводит, позволяя людям того времени говорить своим языком, а читателю – самому понимать «что было чем».
На презентации сетовали что тираж 500 экз. слишком мал, но «широкий читатель» читать такую вещь и не бросится, а для научного издания такой тираж по нынешним временам вполне приличен. Это, в общем-то, памятник русской школе императорской эпохи, главный смысл которого в том, что к нему всегда можно обратиться. Было бы желание.
Нельзя не сказать и о том, что труд philtrius’а обрел и вполне адекватное содержанию оформление: держать в руках эти хорошо иллюстрированные и изящно изданные темно-зеленые с золотом тома – большое удовольствие. Тут издатели оказались вполне на уровне авторского замысла.
June 1, 2014
Недосовок
Некоторые сильно на меня обиделись за недостаток текущего патриотического оптимизма. Хотя я лишь констатирую, как мне кажется, вполне очевидные вещи, лишь еще раз продемонстрированные ходом нынешних событий: для того, чтобы тягаться с нормальными людьми, пусть даже больными, ленивыми, трусливыми и недалекими, надо самому быть нормальным человеком. Ну, или абсолютно ненормальным. Но нет ничего провальнее, чем, не желая быть нормальным и не имея возможности быть вполне ненормальным, изображать нормального.
Это я, понятно, о путинском «сталинизме с человеческим лицом». Казалось бы, глупо оставаться совком, когда Совок, со всем, что составляло смысл и суть его существования (идея всемирного торжества коммунизма, «система социализма» с «лагерем» и «ориентациями» и т.д.) – сдох. Но люди редко властны над своей натурой. Совка нет, а совки остались. И думают, что если прихватить с собой в нормальный мир побольше совковости, то так оно будет лучше – что-то средненькое, «сочетающее преимущества».
Но на самом деле «Недосовок» не имеет преимуществ ни того, ни другого. Реальная тоталитарная система, неконкурентоспособная в длительной исторической перспективе, способна, тем не менее, в несколько раз лучше конвертировать свой (пусть более скромный) экономический потенциал в военную мощь, развивать кратковременные усилия и одерживать военные победы, создавая такие геополитические заделы, которые даже позволяют ей, вопреки объективным обстоятельствам, существовать несколько более длительное время, чем ей полагалось бы. Но бледное подобие ее, оставаясь при столь же неэффективной экономике и социальной системе, на это не способно. А пресловутые «пиндосы» при всех своих болезнях, при всех своих обамах, гомосеках, фастфудах и пр. – все еще нормальные люди (о разнице поведения тех и других недавно отлично написал bohemicus).
Это обстоятельство программирует эфемерность «вставания с колен» и прочего путинского «возрожденчества». Пределы его достаточно наглядны. Неосмотрительно продемонстрировав их сам, П., пожалуй, их еще и сузил. Так ведь не бывает, чтобы совсем «стабильность»: все равно кто-то потихоньку наступает, а кто-то находится в обороне. П. простили Крым только потому, что не было уверенности, что он не возьмет всю Украину или Новороссию. Теперь, когда есть уверенность в обратном, потребуют, пожалуй, назад и Крым. А через несколько лет, если и обамы сменятся, ему может прийтись и совсем плохо. Выход, конечно, есть – прислониться к Китаю и перейти на положение КНДР. Никто не тронет, но тут уж с колен – да мордой в ноги.
При невозможности практики реального сталинизма его «человеческое лицо», которое и принимает на себя все пощечины и оплеухи, выглядит какой-то уж совсем феерической нелепостью. Хотя все считают РФ тем, чем считают, сама она, почему-то придавая значение имиджу «члена мирового сообщества», постоянно обращается с жалобами и претензиями во всякие «международные» органы, хотя последнему идиоту ясно, что любое решение таковых всегда будет против нее. Наблюдать за этим апофеозом мазохизма даже как-то странно.
Основа нормального социума – инициатива снизу и способность к самоорганизации (совки таковой, кроме мелко-шкурной, не проявляют и самоорганизовываться не умеют). Но именно этих вещей наследники соввласти совершенно не выносят (даже движение самодеятельных спасателей показалось подозрительным). Поэтому у нас до сих пор нет ни национальной буржуазии, ни национальной интеллигенции.
Неприятие режимом всякой самостоятельности, а тем более непослушности (что уже аукнулось энтузиастам в Донбассе) в общем правильно. Потому что снизу может возникнуть любая инициатива, кроме именно той искусственно-маразматической «соединения ежа с ужом», на которой стоит РФ. Та объяснимо возникла в ходе редких исторических обстоятельств: так уж получилось, что несостоявшейся мировой революции пришлось вынужденно принять форму квазигосударства, жить в условиях и действовать инструментами своего антипода – территориальной государственности. Такая удобна и понятна для вышедших из Совка людей, довольно легка для навязывания пропагандой, но не может возникать сама по себе.
Вот инициативы внутренне непротиворечивые (независимо от степени их рациональности или утопизма), в основе которых лежат побуждения, доступные чувствам человека того или иного склада – националистическая («мы с тобой одной крови»), державно-патриотическая («наша команда круче всех»), социалистическая («нефиг выделяться - отнять и поделить»), анархическая, либеральная и др. могут возникать снизу и находить сторонников без усилий властного агитпропа. Потому на их основе и создаются реальные партии, т.е. именно то, что совершенно перпендекулярно идеологии РФ. Но без них не бывает и всего остального, свойственного нормальному социуму эпохи «массового общества», без чего на «возрождение» нечего и рассчитывать.
Люди, способные представить себе пресловутый «русский мир» во главе с антирусским и антироссийским по своей идеологии режимом, либо большие чудаки, либо понимают под этим на самом деле мир советский, т.е. именно так, как понимает его сам режим. В последних событиях П-режим продемонстрировал, что он не желает ни меняться, ни действовать в духе фантазеров «консолидации русского мира», а хочет остаться собой. Ну а раз так, то все унижения, которые он теперь обречен претерпевать (а их будет достаточно) – не «наши» унижения. Не нам за них краснеть, и не нам ими огорчаться.
Это я, понятно, о путинском «сталинизме с человеческим лицом». Казалось бы, глупо оставаться совком, когда Совок, со всем, что составляло смысл и суть его существования (идея всемирного торжества коммунизма, «система социализма» с «лагерем» и «ориентациями» и т.д.) – сдох. Но люди редко властны над своей натурой. Совка нет, а совки остались. И думают, что если прихватить с собой в нормальный мир побольше совковости, то так оно будет лучше – что-то средненькое, «сочетающее преимущества».
Но на самом деле «Недосовок» не имеет преимуществ ни того, ни другого. Реальная тоталитарная система, неконкурентоспособная в длительной исторической перспективе, способна, тем не менее, в несколько раз лучше конвертировать свой (пусть более скромный) экономический потенциал в военную мощь, развивать кратковременные усилия и одерживать военные победы, создавая такие геополитические заделы, которые даже позволяют ей, вопреки объективным обстоятельствам, существовать несколько более длительное время, чем ей полагалось бы. Но бледное подобие ее, оставаясь при столь же неэффективной экономике и социальной системе, на это не способно. А пресловутые «пиндосы» при всех своих болезнях, при всех своих обамах, гомосеках, фастфудах и пр. – все еще нормальные люди (о разнице поведения тех и других недавно отлично написал bohemicus).
Это обстоятельство программирует эфемерность «вставания с колен» и прочего путинского «возрожденчества». Пределы его достаточно наглядны. Неосмотрительно продемонстрировав их сам, П., пожалуй, их еще и сузил. Так ведь не бывает, чтобы совсем «стабильность»: все равно кто-то потихоньку наступает, а кто-то находится в обороне. П. простили Крым только потому, что не было уверенности, что он не возьмет всю Украину или Новороссию. Теперь, когда есть уверенность в обратном, потребуют, пожалуй, назад и Крым. А через несколько лет, если и обамы сменятся, ему может прийтись и совсем плохо. Выход, конечно, есть – прислониться к Китаю и перейти на положение КНДР. Никто не тронет, но тут уж с колен – да мордой в ноги.
При невозможности практики реального сталинизма его «человеческое лицо», которое и принимает на себя все пощечины и оплеухи, выглядит какой-то уж совсем феерической нелепостью. Хотя все считают РФ тем, чем считают, сама она, почему-то придавая значение имиджу «члена мирового сообщества», постоянно обращается с жалобами и претензиями во всякие «международные» органы, хотя последнему идиоту ясно, что любое решение таковых всегда будет против нее. Наблюдать за этим апофеозом мазохизма даже как-то странно.
Основа нормального социума – инициатива снизу и способность к самоорганизации (совки таковой, кроме мелко-шкурной, не проявляют и самоорганизовываться не умеют). Но именно этих вещей наследники соввласти совершенно не выносят (даже движение самодеятельных спасателей показалось подозрительным). Поэтому у нас до сих пор нет ни национальной буржуазии, ни национальной интеллигенции.
Неприятие режимом всякой самостоятельности, а тем более непослушности (что уже аукнулось энтузиастам в Донбассе) в общем правильно. Потому что снизу может возникнуть любая инициатива, кроме именно той искусственно-маразматической «соединения ежа с ужом», на которой стоит РФ. Та объяснимо возникла в ходе редких исторических обстоятельств: так уж получилось, что несостоявшейся мировой революции пришлось вынужденно принять форму квазигосударства, жить в условиях и действовать инструментами своего антипода – территориальной государственности. Такая удобна и понятна для вышедших из Совка людей, довольно легка для навязывания пропагандой, но не может возникать сама по себе.
Вот инициативы внутренне непротиворечивые (независимо от степени их рациональности или утопизма), в основе которых лежат побуждения, доступные чувствам человека того или иного склада – националистическая («мы с тобой одной крови»), державно-патриотическая («наша команда круче всех»), социалистическая («нефиг выделяться - отнять и поделить»), анархическая, либеральная и др. могут возникать снизу и находить сторонников без усилий властного агитпропа. Потому на их основе и создаются реальные партии, т.е. именно то, что совершенно перпендекулярно идеологии РФ. Но без них не бывает и всего остального, свойственного нормальному социуму эпохи «массового общества», без чего на «возрождение» нечего и рассчитывать.
Люди, способные представить себе пресловутый «русский мир» во главе с антирусским и антироссийским по своей идеологии режимом, либо большие чудаки, либо понимают под этим на самом деле мир советский, т.е. именно так, как понимает его сам режим. В последних событиях П-режим продемонстрировал, что он не желает ни меняться, ни действовать в духе фантазеров «консолидации русского мира», а хочет остаться собой. Ну а раз так, то все унижения, которые он теперь обречен претерпевать (а их будет достаточно) – не «наши» унижения. Не нам за них краснеть, и не нам ими огорчаться.
May 15, 2014
С паршивой овцы – хоть шерсти клок
Высказывавшиеся по поводу происходящего суждения позволяют вычленить несколько наиболее распространенных заблуждений самого разного рода и исповедуемых противоположными по своим симпатиям людьми. Ниже я сформулирую их с краткими комментариями.
«Экономические санкции могут заставить П. отступить». Если б он не собирался – не могут. Такие, о каких я писал, едва ли возможны (да и они подействовали бы лет через 10), а другие – только на пользу РФ. Даже КНДР преспокойно существует, и Лукашенко в ус не дует от всевозможных санкций. Ерунда все это. Но и П. по той же самой причине никогда не сможет «умирить» Украину «газовой петлей» или иными экономическими притеснениями. Ни одна страна, чья власть уперта в стремлении остаться собой, еще от этого не рушилась.
«П. хочет присоединить Украину или ее часть». Нет, он хочет видеть ее цельной, но зависимой «союзной республикой».
«Украинская революция поможет сокрушить П-режим (и потому ее надо поддерживать)». Если даже считать его наибольшим злом, поддерживать еще был бы смысл такого его противника, который реально может и собирается это сделать. Укр. национализм свергать П. и не может, и не собирается (да и резону ему это делать нет), он озабочен только полным перевариванием того, что ему досталось.
«На Ю-В сложнее, чем в Крыму, т.к. там русских меньше». Дело не в доле анкетных русских: противостояние не между русскими и украинцами, а между крутым укр. нац-мом и неприятием его (Ю-В при б-ве анкетных украинцев 20 лет голосовал 2\3 – 4\5 за тех, кто выглядел меньшим нац-том), зато в Крыму есть сплоченное и активное антирусское ядро (в виде 15% татар), чего нет нигде на Ю-В. Сложнее только из-за легкости административного доступа туда Киева.
«На Востоке воюет спецназ РФ». Будь там хоть пара сотен, Ахметова и Ко давно не было бы в живых, а колонны укр. бронетехники, вводимые в города, пылали бы кострами.
«Украина скоро сама развалится». Нет ни малейших признаков. Даже при восстании Д. и Л. другие боятся и правильно, потому что вместо разваленной и не стремящейся воевать армии, формируются надежные части из добровольцев, а они безоружны.
«Восставшие действуют по команде П.». У них разные, собственно даже противоположные цели: они хотят в РФ или, по крайней мере, независимости, а П. их брать не хочет, а хочет использовать для давления на Киев.
«Донбасс справится сам». Соотношение сил не оставляет никаких шансов. Пока-то и укр. части не укомплектованы полностью надежным элементом, и боев настоящих не было.
«Какими-то жестами и дип. маневрами можно изменить отношение Запада (Европы)». Отношение его («мирового сообщества») целиком определяется отношением США (евр. страны давно опущены и их собственная внешняя политика не простирается дальше легкой фронды), которые всегда будут враждебны любой «России»: всякая империя всегда заинтересована в недопущении усиления другой (даже более слабой) и всегда будет поддерживать как малых лимитрофов, так и центробежные движения внутри (если только не потребуется вступить в союз против третьей империи, сочтенной более опасной). Никакие слова и жесты здесь ничего не будут значить.
А мне лично дело пока представляется следующим образом. П. отступил не «вдруг». Все его поведение после Крыма свидетельствует: он разумно решил, что Крыма и того уровня конфронтации с Западом, который последовал, вполне достаточно, чтобы, во-первых, выглядеть в глазах населения героем-«возродителем», а во-вторых, поддерживать в стране обстановку «осажденной крепости». А дальше идти (и в смысле «возрождения», и в смысле конфронтации) и не собирался (почему, несмотря на определенное обещание, и не ввел войска, когда объявленные для того условия были вполне выполнены).
Конечно, ему очень хочется иметь «хорошую» Украину. Когда сразу не удалось договориться, он забрал Крым (но тут особый случай – флот), который Запад ему простил в качестве «отступного». Он попробовал опять договориться о «хорошести», и при неудаче теоретически мог бы «в наказание» отгрызть еще Донбасс (впрочем, его возможности позволяли взять и Киев, никто бы его не остановил). Но решил, что придется менять слишком многое, и не стал.
Признав выборы, результат коих заранее известен, каким бы он на деле ни был, он будет договариваться уже только о сохранении лица (это с «хунтой» говорить нельзя, а с «легитимным президентом» - в самый раз): о невступлении в НАТО (куда Украину и так не собирались принимать), мелких подачках Востоку (возвращение того хилого статуса русского языка, что был, некоторых экономических полуправ). Что и будет объявлено великой победой П-дипломатии. Внутри страны П. будет вполне уютно: в условиях информмонополии никто не скажет, что «король-то голый» (неуютно будет разве что путинцам в Интернете, над которыми будут смеяться).
Люди недоумевали: как это насквозь коррумпированный режим с неэффективной полусоциалистической-полуворовской экономикой может бросать вызов Западу? А он и не может. Потому и не стал. Чтобы противостоять даже такому – больному, дерьмовому, погрязшему в идеологическом маразме Западу, надо быть хотя бы элементарно нормальным государством, а не осколком еще более маразматической системы.
Таким, исходя из базовой сущности субъектов действия, представляется наиболее вероятный ход событий (как представлялся он мне и неск. месяцев назад). Сюрпризов, впрочем, я исключать не стал бы, поскольку есть такая вещь, как «логика тенденции». Например, продемонстрированная П. слабость, может адекватно повысить украинские амбиции, и у него потребуют вернуть Крым (а если придется воевать, вопрос о Востоке снова может стать). Или вдруг сопротивление там поведет себя так, что его резкий и откровенный слив будет слишком скандальным, и П. волей-неволей будет вовлечен в то, чего он не хочет. Но все это гораздо менее вероятно.
Потеряв ставшую «фашистской» Украину, П., забирая Крым, руководствовался вполне верной житейской установкой: «С паршивой овцы – хоть шести клок». Я, со своей стороны, радуясь за симпатичных мне людей в Севастополе, охотно скажу то же самое о самом П.
«Экономические санкции могут заставить П. отступить». Если б он не собирался – не могут. Такие, о каких я писал, едва ли возможны (да и они подействовали бы лет через 10), а другие – только на пользу РФ. Даже КНДР преспокойно существует, и Лукашенко в ус не дует от всевозможных санкций. Ерунда все это. Но и П. по той же самой причине никогда не сможет «умирить» Украину «газовой петлей» или иными экономическими притеснениями. Ни одна страна, чья власть уперта в стремлении остаться собой, еще от этого не рушилась.
«П. хочет присоединить Украину или ее часть». Нет, он хочет видеть ее цельной, но зависимой «союзной республикой».
«Украинская революция поможет сокрушить П-режим (и потому ее надо поддерживать)». Если даже считать его наибольшим злом, поддерживать еще был бы смысл такого его противника, который реально может и собирается это сделать. Укр. национализм свергать П. и не может, и не собирается (да и резону ему это делать нет), он озабочен только полным перевариванием того, что ему досталось.
«На Ю-В сложнее, чем в Крыму, т.к. там русских меньше». Дело не в доле анкетных русских: противостояние не между русскими и украинцами, а между крутым укр. нац-мом и неприятием его (Ю-В при б-ве анкетных украинцев 20 лет голосовал 2\3 – 4\5 за тех, кто выглядел меньшим нац-том), зато в Крыму есть сплоченное и активное антирусское ядро (в виде 15% татар), чего нет нигде на Ю-В. Сложнее только из-за легкости административного доступа туда Киева.
«На Востоке воюет спецназ РФ». Будь там хоть пара сотен, Ахметова и Ко давно не было бы в живых, а колонны укр. бронетехники, вводимые в города, пылали бы кострами.
«Украина скоро сама развалится». Нет ни малейших признаков. Даже при восстании Д. и Л. другие боятся и правильно, потому что вместо разваленной и не стремящейся воевать армии, формируются надежные части из добровольцев, а они безоружны.
«Восставшие действуют по команде П.». У них разные, собственно даже противоположные цели: они хотят в РФ или, по крайней мере, независимости, а П. их брать не хочет, а хочет использовать для давления на Киев.
«Донбасс справится сам». Соотношение сил не оставляет никаких шансов. Пока-то и укр. части не укомплектованы полностью надежным элементом, и боев настоящих не было.
«Какими-то жестами и дип. маневрами можно изменить отношение Запада (Европы)». Отношение его («мирового сообщества») целиком определяется отношением США (евр. страны давно опущены и их собственная внешняя политика не простирается дальше легкой фронды), которые всегда будут враждебны любой «России»: всякая империя всегда заинтересована в недопущении усиления другой (даже более слабой) и всегда будет поддерживать как малых лимитрофов, так и центробежные движения внутри (если только не потребуется вступить в союз против третьей империи, сочтенной более опасной). Никакие слова и жесты здесь ничего не будут значить.
А мне лично дело пока представляется следующим образом. П. отступил не «вдруг». Все его поведение после Крыма свидетельствует: он разумно решил, что Крыма и того уровня конфронтации с Западом, который последовал, вполне достаточно, чтобы, во-первых, выглядеть в глазах населения героем-«возродителем», а во-вторых, поддерживать в стране обстановку «осажденной крепости». А дальше идти (и в смысле «возрождения», и в смысле конфронтации) и не собирался (почему, несмотря на определенное обещание, и не ввел войска, когда объявленные для того условия были вполне выполнены).
Конечно, ему очень хочется иметь «хорошую» Украину. Когда сразу не удалось договориться, он забрал Крым (но тут особый случай – флот), который Запад ему простил в качестве «отступного». Он попробовал опять договориться о «хорошести», и при неудаче теоретически мог бы «в наказание» отгрызть еще Донбасс (впрочем, его возможности позволяли взять и Киев, никто бы его не остановил). Но решил, что придется менять слишком многое, и не стал.
Признав выборы, результат коих заранее известен, каким бы он на деле ни был, он будет договариваться уже только о сохранении лица (это с «хунтой» говорить нельзя, а с «легитимным президентом» - в самый раз): о невступлении в НАТО (куда Украину и так не собирались принимать), мелких подачках Востоку (возвращение того хилого статуса русского языка, что был, некоторых экономических полуправ). Что и будет объявлено великой победой П-дипломатии. Внутри страны П. будет вполне уютно: в условиях информмонополии никто не скажет, что «король-то голый» (неуютно будет разве что путинцам в Интернете, над которыми будут смеяться).
Люди недоумевали: как это насквозь коррумпированный режим с неэффективной полусоциалистической-полуворовской экономикой может бросать вызов Западу? А он и не может. Потому и не стал. Чтобы противостоять даже такому – больному, дерьмовому, погрязшему в идеологическом маразме Западу, надо быть хотя бы элементарно нормальным государством, а не осколком еще более маразматической системы.
Таким, исходя из базовой сущности субъектов действия, представляется наиболее вероятный ход событий (как представлялся он мне и неск. месяцев назад). Сюрпризов, впрочем, я исключать не стал бы, поскольку есть такая вещь, как «логика тенденции». Например, продемонстрированная П. слабость, может адекватно повысить украинские амбиции, и у него потребуют вернуть Крым (а если придется воевать, вопрос о Востоке снова может стать). Или вдруг сопротивление там поведет себя так, что его резкий и откровенный слив будет слишком скандальным, и П. волей-неволей будет вовлечен в то, чего он не хочет. Но все это гораздо менее вероятно.
Потеряв ставшую «фашистской» Украину, П., забирая Крым, руководствовался вполне верной житейской установкой: «С паршивой овцы – хоть шести клок». Я, со своей стороны, радуясь за симпатичных мне людей в Севастополе, охотно скажу то же самое о самом П.
May 8, 2014
О мудрости и сверхмудрости
Всю неделю после Одессы кипели страсти: кто радовался «шашлычкам», кто грозил местью «фашистам». Только один человек сохранял эпическое спокойствие. Тот, который обещал, что если кто-то начнет стрелять в людей Юго-Востока, то его войска встанут за спиной, и пусть только попробуют... Попробовали довольно прилично. Но искусство правителя, как известно, вовсе не в том, чтобы выполнять свои обещания, а в том, чтобы продвигать свои задумки.
К «фашистам-бандеровцам», кстати, напрасно прицепились. Люди есть люди. Помню киевские впечатления одной дамы, относящиеся к временам, когда никто не слышал про Муссолини, а Бандера еще и в школу не пошел: «Мне сообщили, что анатомический театр на Фундуклеевской улице завален трупами, что ночью привезли туда 163 офицера. Я решила пойти и убедиться «своими глазами». Господи, что я увидела! На столах в пяти залах были сложены трупы жестоко, зверски, изуверски замученных! Ни одного расстрелянного или просто убитого… почти у всех головы отрублены, у многих оставалась только шея с частью подбородка, у некоторых распороты животы. Такого ужаса я не видела даже у большевиков. Видела больше, много больше трупов, но таких умученных не было! – Некоторые были еще живы, - докладывал сторож, - еще корчились тут. – Как же их доставили сюда? – На грузовиках. У них просто. Хуже нет галичан. Кровожадные. Привезли одного: угодило разрывной гранатой в живот, а голова цела… Так украинец прикладом разбил голову, мозги брызнули, а ему хоть бы что – обтерся и плюнул. Бесы, а не люди, - даже перекрестился сторож».
Жертвы, впрочем, неизбежны при всяких крупных переменах. Собственно, серьезные перемены без них не происходят. Совсем печально, когда жертвы НАПРАСНЫ: когда они есть, а перемен – нет. А это, похоже, тот самый случай. Вчера, как известно, олимпийское молчание Кормчего закончилось известным заявлением.
Несознательные люди подумали было, что это полный «слив» Ю-В-сопротивления. Но поклонники вождя (одно удовольствие наблюдать теперь за их реакцией) объяснили, что это такая особенная мудрость: злодеи его провоцируют на ввод войск, а он не поддается, сохраняя инициативу за собой, когда-нибудь он их введет (видимо, когда вместо «хунты» будет «легитимный президент»), но когда пожелает сам, а не «пиндосы» его принудят. Кто-то даже пустил слух, что П. договорился с другим П., что тот до 25 мая устранит «хунту» и создаст условия для вступления Украины в ТС.
На то, чтобы постичь сверхмудрость П. моего интеллекта не хватает, и я исхожу из того, что он просто весьма умен и прекрасно понимает те простые вещи, которые я недавно озвучивал (что некоторые действия неизбежно влекут изменение его режима и вывод его в чуждое ему политико-идеологическое поле). А меняться он решительно не хочет, как и отказываться от излюбленной идеи СССР-2 с «целостными», но находящимися под его влиянием «НГ». Исходя из этого, я два месяца назад и предположил, как только прозвучали слова о «вводе», что это чистый блеф. Но многие, на свою беду, восприняли их серьезно.
Меня упрекали за уничижительную оценку населения Ю-В. Но она тоже была правильной. То, что до победы майдана примерно половина его не одобряла, причем «решительно против» было сильно больше, чем «решительно за» - ровно ничего не значит. События делаются всегда очень небольшим процентом населения, тем – который готов взять в руки оружие. Майдан «сделали» несколько тысяч ПС и близких, и что за беда, если на выборах они получат лишь несколько процентов? Так вот этих тысяч на Западе в несколько раз больше, чем на Востоке. Совки-«ватники» способны выбирать кучм-януковичей и митинговать вокруг памятников Ленину, но восстать оказались готовы лишь 2-3 тысячи. Причем те, кто взял там оружие – как раз совершенно не совки. Но тем для них хуже.
Совершенно очевидно, что те, кто начал решительно сопротивляться, сделали это только потому, что понадеялись на РФ, и после того, как прозвучали те самые слова. И сделали это НАПРАСНО. Потому что они для всех ЧУЖИЕ (уж не говоря о том, насколько может нравиться П. образ русского, по собственной инициативе берущего в руки автомат). Да, мы знаем, что «своих» П. не сдает. Но эти люди (а тем более такие, как пресловутый «Стрелков») для него чужие. Поэтому разговор о «предательстве» тут совершенно не уместен. Спровоцировав их на восстание и охотно используя их борьбу как разменную карту в торге за «хорошую» или «федеративную» Украину П. вполне разумно готов пожертвовать ими, лишь только отпадет необходимость.
Подобно тому, как наблюдая за отношением Януковича к «Беркуту», я искренне желал последнему расступиться и позволить правосекам добраться до тела этой гниды, я пожелал бы сейчас ополченцам уйти за границу или «раствориться», перестав служить орудием в достижении целей, совершенно не соответствующих их собственным. Жаль, что пожелания такого рода нереализуемы.
Впрочем, то, что цели П. будут достигнуты, еще совершенно не факт. В принципе, конечно, все базовые предпосылки к этому имеются (потому что, как я уже писал, «не прошло еще время» нынешних, и по большому счету не настало еще время серьезных перемен), но для случайностей всегда есть место. А вдруг, например, украинский П. не справится с ПС или, окрепнув, сам поведет себя так, что наш П. останется с побитой мордой и без Евразии. Движение все-таки пошло.
Только не говорите мне опять, что это значит, что побьют Россию. Нет ее, России. Может, никогда больше и не будет, но если будет… Ох, не стоит «незалежцам» и сочувствующим проклинать П., это такая же неблагодарность, как снесение ими памятников Ленину: любое из теоретически возможных российских правительств заставило бы их об этом пожалеть.
К «фашистам-бандеровцам», кстати, напрасно прицепились. Люди есть люди. Помню киевские впечатления одной дамы, относящиеся к временам, когда никто не слышал про Муссолини, а Бандера еще и в школу не пошел: «Мне сообщили, что анатомический театр на Фундуклеевской улице завален трупами, что ночью привезли туда 163 офицера. Я решила пойти и убедиться «своими глазами». Господи, что я увидела! На столах в пяти залах были сложены трупы жестоко, зверски, изуверски замученных! Ни одного расстрелянного или просто убитого… почти у всех головы отрублены, у многих оставалась только шея с частью подбородка, у некоторых распороты животы. Такого ужаса я не видела даже у большевиков. Видела больше, много больше трупов, но таких умученных не было! – Некоторые были еще живы, - докладывал сторож, - еще корчились тут. – Как же их доставили сюда? – На грузовиках. У них просто. Хуже нет галичан. Кровожадные. Привезли одного: угодило разрывной гранатой в живот, а голова цела… Так украинец прикладом разбил голову, мозги брызнули, а ему хоть бы что – обтерся и плюнул. Бесы, а не люди, - даже перекрестился сторож».
Жертвы, впрочем, неизбежны при всяких крупных переменах. Собственно, серьезные перемены без них не происходят. Совсем печально, когда жертвы НАПРАСНЫ: когда они есть, а перемен – нет. А это, похоже, тот самый случай. Вчера, как известно, олимпийское молчание Кормчего закончилось известным заявлением.
Несознательные люди подумали было, что это полный «слив» Ю-В-сопротивления. Но поклонники вождя (одно удовольствие наблюдать теперь за их реакцией) объяснили, что это такая особенная мудрость: злодеи его провоцируют на ввод войск, а он не поддается, сохраняя инициативу за собой, когда-нибудь он их введет (видимо, когда вместо «хунты» будет «легитимный президент»), но когда пожелает сам, а не «пиндосы» его принудят. Кто-то даже пустил слух, что П. договорился с другим П., что тот до 25 мая устранит «хунту» и создаст условия для вступления Украины в ТС.
На то, чтобы постичь сверхмудрость П. моего интеллекта не хватает, и я исхожу из того, что он просто весьма умен и прекрасно понимает те простые вещи, которые я недавно озвучивал (что некоторые действия неизбежно влекут изменение его режима и вывод его в чуждое ему политико-идеологическое поле). А меняться он решительно не хочет, как и отказываться от излюбленной идеи СССР-2 с «целостными», но находящимися под его влиянием «НГ». Исходя из этого, я два месяца назад и предположил, как только прозвучали слова о «вводе», что это чистый блеф. Но многие, на свою беду, восприняли их серьезно.
Меня упрекали за уничижительную оценку населения Ю-В. Но она тоже была правильной. То, что до победы майдана примерно половина его не одобряла, причем «решительно против» было сильно больше, чем «решительно за» - ровно ничего не значит. События делаются всегда очень небольшим процентом населения, тем – который готов взять в руки оружие. Майдан «сделали» несколько тысяч ПС и близких, и что за беда, если на выборах они получат лишь несколько процентов? Так вот этих тысяч на Западе в несколько раз больше, чем на Востоке. Совки-«ватники» способны выбирать кучм-януковичей и митинговать вокруг памятников Ленину, но восстать оказались готовы лишь 2-3 тысячи. Причем те, кто взял там оружие – как раз совершенно не совки. Но тем для них хуже.
Совершенно очевидно, что те, кто начал решительно сопротивляться, сделали это только потому, что понадеялись на РФ, и после того, как прозвучали те самые слова. И сделали это НАПРАСНО. Потому что они для всех ЧУЖИЕ (уж не говоря о том, насколько может нравиться П. образ русского, по собственной инициативе берущего в руки автомат). Да, мы знаем, что «своих» П. не сдает. Но эти люди (а тем более такие, как пресловутый «Стрелков») для него чужие. Поэтому разговор о «предательстве» тут совершенно не уместен. Спровоцировав их на восстание и охотно используя их борьбу как разменную карту в торге за «хорошую» или «федеративную» Украину П. вполне разумно готов пожертвовать ими, лишь только отпадет необходимость.
Подобно тому, как наблюдая за отношением Януковича к «Беркуту», я искренне желал последнему расступиться и позволить правосекам добраться до тела этой гниды, я пожелал бы сейчас ополченцам уйти за границу или «раствориться», перестав служить орудием в достижении целей, совершенно не соответствующих их собственным. Жаль, что пожелания такого рода нереализуемы.
Впрочем, то, что цели П. будут достигнуты, еще совершенно не факт. В принципе, конечно, все базовые предпосылки к этому имеются (потому что, как я уже писал, «не прошло еще время» нынешних, и по большому счету не настало еще время серьезных перемен), но для случайностей всегда есть место. А вдруг, например, украинский П. не справится с ПС или, окрепнув, сам поведет себя так, что наш П. останется с побитой мордой и без Евразии. Движение все-таки пошло.
Только не говорите мне опять, что это значит, что побьют Россию. Нет ее, России. Может, никогда больше и не будет, но если будет… Ох, не стоит «незалежцам» и сочувствующим проклинать П., это такая же неблагодарность, как снесение ими памятников Ленину: любое из теоретически возможных российских правительств заставило бы их об этом пожалеть.
April 28, 2014
«Не надо грустить, господа офицеры»…
Под влиянием последних событий в близкой мне интеллигентной среде воцарилось глубокое уныние. Почти всех, с кем довелось беседовать, мое удовлетворение происходящим удивило. А мне оно нравится - чем дальше, тем больше. И тем меньше смущают меня неприятности «ближнего плана» (вот реализуйся планировавшееся нам второе издание «брежневского застоя» - я бы приуныл). Люди не хотят принять, что активизировавшееся совкобесие (воистину «как будто дрожжи кинули в дерьмо») есть необходимая цена за возможность когда-либо вообще от него избавиться. Или, скорее, не хотят эту цену платить (что понятно). Платить люди вообще не любят, но всегда приходится…
Эмоции оценкам не полезны. Когда недавно, дав себе некоторый отдых, пробежался по блогам потенциально приличных людей, обнаружил, что большинство, конечно, не выдержало искушения уклониться в ту или иную сторону (впрочем, вспоминая свои ощущения 93-го года, понимаю, как это трудно): кто из ненависти к П. дошел до сочувствия «свидомым», кто из неприязни к последним – до симпатий к П. (а то и полевел). Тоже понятно: когда, скажем, крайне несимпатичного (тупого, хамоватого, избивающего жену) соседа изувечат хулиганы, посочувствуешь – и начинаешь думать, что хамство-то, в сущности, от тяжелого детства, а жена-то, может, и заслуживала… А случись вдруг жестокому убийце накормить приблудную шавку – так начнется: «но собачку-то, блин, собачку!», а то, глядишь, собачка еще и перевесит (как пресловутый сталинский тост за русский народ).
Современный режим РФ и украинская «незалежность» - в равной мере порождение Совка, и если бы, столкнувшись, они взаимно аннигилировались – это был бы идеальный результат. Но и в любом случае, когда одна часть советского наследия приходит в столкновение с другой – это прекрасно, т.к. при таких столкновениях оно неизбежно теряет какую-то часть своей сущности. Только таким образом СВ на протяжении своего существования и эволюционировала. И это единственный путь избавления от ее наследия.
Даже оставаясь в рамках совковой идеи, режим может оказываться вынужден совершать действия, которые объективно выводят его из совкового поля. СНГ-«Евразия» во главе с советоидной РФ, объединенные памятью о совместном пребывании в СССР и ВОВ) означала ее консервацию; нынешние потрясения в любом случае ее ломают: и целиковая «фашистская» Украина, и создание Новороссии, и присоединение только Востока – одинаково несовместимы с ней. Сделать «хорошей» всю Украину (что отвечало бы «новосоветскому» проекту) теперь едва ли возможно, а реальные варианты – и «собирание земель», и «защита русских» антагонистичны идее СССР-2, т.к. неизбежно означают опору либо на «настоящий» империализм, либо на русский национализм, т.е. вещи, подразумевающие отрицание «Великого Октября».
Могущая проистечь из противостояния изоляция РФ от США-ЕС (как и само противостояние) с т.з. избавления от совкового наследия также есть несомненное благо. Много говорилось о «нефтяном проклятии» России (наличие «трубы» позволяет не заботиться о создании нормальной экономики, не проводить структурные реформы и т.д.) и говорилось совершенно правильно, что только падение цен на нефть может заставить как-то шевелиться. Но когда может случиться мировое падение и случится ли – еще неизвестно, а вот необходимость продажи в основном Китаю по низким ценам будет означать примерно то же самое.
Наконец, если чисто идеологическое противостояние «Западу» предполагает (как я писал 23 фев.) предпочтение «шаманства» обретению собственного «пулемета», то жесткое военно-политическое неизбежно заставит сделать выбор в пользу «пулемета», т.е. создания нормальной свободной экономики – хотя бы такой, как в Китае. При этом если в Китае таковая вполне может уживаться с китайским режимом, то создание такой в России (даже сильно испорченный белый человек все-таки белый) неминуемо приведет к изменению и политического режима.
Если нынешние «санкции» (против сотни высших лиц) лишь укрепляют П-режим, ничего не давая делу «грядущей России», то настоящие (сделающие невозможным вывоз капитала) уже пойдут на пользу и ей, а тотальные (против всей элиты – не нескольких тысяч, а 5-7 миллионов человек: полный запрет всем гражданам РФ на обучение, владение счетами, собственностью и само пребывание в США-ЕС) неминуемо привели бы к краху режима в его нынешнем виде.
Конечно, серьезные шаги такого рода практически нереальны. Люди, полагавшие, что «европейцы ответят», исходили из какого-то любезного им абстрактного образа. Но не ассоциируют же они своих «европейцев» с «современным искусством». Между тем политико-идеологическая среда современного Запада совершенно адекватна «современному искусству», но не адекватна «исторической Европе» в той же мере, как СССР-РФ не адекватны исторической России. Это не людовики-наполеоны-бисмарки и даже не рейганы-тэтчеры, а, говоря попросту, полное дерьмо.
Но недееспособность «европейцев» компенсирует сам П-режим, приближающийся к достижению того же результата. Я всегда говорил, что важнейшим недостатком является незнакомство нового поколения с настоящим Совком, а несколько месяцев назад советовал ощущать себя и относиться к власти так, как до 1991. Законы о введении «советской религии» и цензуре, недавно принятые и имеющие быть принятыми в ближайшее время (см. хороший разбор их у wyradhe) практически возвращают нас в Совдепию, а меры по ограничению контактов (слышал, что недавно закрыли выезд всему составу МВД, кто следующий?) содействуют тому же процессу, что несостоявшиеся санкции.
Вот когда новое поколение, уже внутренне совершенно другое и к тому не готовое (вместе с несколькими миллионами чего-то стоящих людей моего поколения, уже малость отвыкших), посидит лет десять по горло в советском дерьме – будет то, что надо. Не в смысле какого-то там «взрыва-восстания», а прагматичные люди во власти, опираясь на создавшийся настрой или в виду такового, либо победят самих себя, либо будут побеждены еще более прагматичными. Мягкий советоидный режим, да еще в комфортных внешних условиях, может существовать бесконечно долго. Жесткий в своем идиотизме, и в условиях «вызовов» - нет.
Конечно, все, о чем шла выше речь – всего лишь шанс. Не исключено, что все еще может на какое-то время «рассосаться», что враждующие элементы совнаследия как-нибудь договорятся. Но происходящее впервые дает НАДЕЖДУ увидеть что-то более приличное еще при жизни. И потому, несмотря на все ожидаемые неудобства неприятности, оно мне нравится.
Эмоции оценкам не полезны. Когда недавно, дав себе некоторый отдых, пробежался по блогам потенциально приличных людей, обнаружил, что большинство, конечно, не выдержало искушения уклониться в ту или иную сторону (впрочем, вспоминая свои ощущения 93-го года, понимаю, как это трудно): кто из ненависти к П. дошел до сочувствия «свидомым», кто из неприязни к последним – до симпатий к П. (а то и полевел). Тоже понятно: когда, скажем, крайне несимпатичного (тупого, хамоватого, избивающего жену) соседа изувечат хулиганы, посочувствуешь – и начинаешь думать, что хамство-то, в сущности, от тяжелого детства, а жена-то, может, и заслуживала… А случись вдруг жестокому убийце накормить приблудную шавку – так начнется: «но собачку-то, блин, собачку!», а то, глядишь, собачка еще и перевесит (как пресловутый сталинский тост за русский народ).
Современный режим РФ и украинская «незалежность» - в равной мере порождение Совка, и если бы, столкнувшись, они взаимно аннигилировались – это был бы идеальный результат. Но и в любом случае, когда одна часть советского наследия приходит в столкновение с другой – это прекрасно, т.к. при таких столкновениях оно неизбежно теряет какую-то часть своей сущности. Только таким образом СВ на протяжении своего существования и эволюционировала. И это единственный путь избавления от ее наследия.
Даже оставаясь в рамках совковой идеи, режим может оказываться вынужден совершать действия, которые объективно выводят его из совкового поля. СНГ-«Евразия» во главе с советоидной РФ, объединенные памятью о совместном пребывании в СССР и ВОВ) означала ее консервацию; нынешние потрясения в любом случае ее ломают: и целиковая «фашистская» Украина, и создание Новороссии, и присоединение только Востока – одинаково несовместимы с ней. Сделать «хорошей» всю Украину (что отвечало бы «новосоветскому» проекту) теперь едва ли возможно, а реальные варианты – и «собирание земель», и «защита русских» антагонистичны идее СССР-2, т.к. неизбежно означают опору либо на «настоящий» империализм, либо на русский национализм, т.е. вещи, подразумевающие отрицание «Великого Октября».
Могущая проистечь из противостояния изоляция РФ от США-ЕС (как и само противостояние) с т.з. избавления от совкового наследия также есть несомненное благо. Много говорилось о «нефтяном проклятии» России (наличие «трубы» позволяет не заботиться о создании нормальной экономики, не проводить структурные реформы и т.д.) и говорилось совершенно правильно, что только падение цен на нефть может заставить как-то шевелиться. Но когда может случиться мировое падение и случится ли – еще неизвестно, а вот необходимость продажи в основном Китаю по низким ценам будет означать примерно то же самое.
Наконец, если чисто идеологическое противостояние «Западу» предполагает (как я писал 23 фев.) предпочтение «шаманства» обретению собственного «пулемета», то жесткое военно-политическое неизбежно заставит сделать выбор в пользу «пулемета», т.е. создания нормальной свободной экономики – хотя бы такой, как в Китае. При этом если в Китае таковая вполне может уживаться с китайским режимом, то создание такой в России (даже сильно испорченный белый человек все-таки белый) неминуемо приведет к изменению и политического режима.
Если нынешние «санкции» (против сотни высших лиц) лишь укрепляют П-режим, ничего не давая делу «грядущей России», то настоящие (сделающие невозможным вывоз капитала) уже пойдут на пользу и ей, а тотальные (против всей элиты – не нескольких тысяч, а 5-7 миллионов человек: полный запрет всем гражданам РФ на обучение, владение счетами, собственностью и само пребывание в США-ЕС) неминуемо привели бы к краху режима в его нынешнем виде.
Конечно, серьезные шаги такого рода практически нереальны. Люди, полагавшие, что «европейцы ответят», исходили из какого-то любезного им абстрактного образа. Но не ассоциируют же они своих «европейцев» с «современным искусством». Между тем политико-идеологическая среда современного Запада совершенно адекватна «современному искусству», но не адекватна «исторической Европе» в той же мере, как СССР-РФ не адекватны исторической России. Это не людовики-наполеоны-бисмарки и даже не рейганы-тэтчеры, а, говоря попросту, полное дерьмо.
Но недееспособность «европейцев» компенсирует сам П-режим, приближающийся к достижению того же результата. Я всегда говорил, что важнейшим недостатком является незнакомство нового поколения с настоящим Совком, а несколько месяцев назад советовал ощущать себя и относиться к власти так, как до 1991. Законы о введении «советской религии» и цензуре, недавно принятые и имеющие быть принятыми в ближайшее время (см. хороший разбор их у wyradhe) практически возвращают нас в Совдепию, а меры по ограничению контактов (слышал, что недавно закрыли выезд всему составу МВД, кто следующий?) содействуют тому же процессу, что несостоявшиеся санкции.
Вот когда новое поколение, уже внутренне совершенно другое и к тому не готовое (вместе с несколькими миллионами чего-то стоящих людей моего поколения, уже малость отвыкших), посидит лет десять по горло в советском дерьме – будет то, что надо. Не в смысле какого-то там «взрыва-восстания», а прагматичные люди во власти, опираясь на создавшийся настрой или в виду такового, либо победят самих себя, либо будут побеждены еще более прагматичными. Мягкий советоидный режим, да еще в комфортных внешних условиях, может существовать бесконечно долго. Жесткий в своем идиотизме, и в условиях «вызовов» - нет.
Конечно, все, о чем шла выше речь – всего лишь шанс. Не исключено, что все еще может на какое-то время «рассосаться», что враждующие элементы совнаследия как-нибудь договорятся. Но происходящее впервые дает НАДЕЖДУ увидеть что-то более приличное еще при жизни. И потому, несмотря на все ожидаемые неудобства неприятности, оно мне нравится.
April 18, 2014
О мировых «порядках»
Я уже как-то писал, что людям свойственно воспринимать то, к чему они привыкли, то, среди чего они родились и живут, как некоторую «конечность», этакий венец творения. Мысль о том, что тот или иной порядок лишь один из возможных и не только не вечен, но и по историческим меркам обычно не очень долговечен, им, как правило, чужда (чем и вызвано большинство возражений на мои суждения).
Да, обычно результатом больших и сколько-то «общих» войн бывает установление некоторого «нового порядка», основанного не только на «получившихся» геополитических реалиях, но и иногда на определенных принципах. Но со временем, когда реалии начинают меняться, а провозглашенные принципы оказываются в противоречии с ними, этот порядок начинает деформироваться и разлагаться, и формируется какой-то другой, причем совершенно не обязательно в результате новой «большой» войны и не обязательно он бывает как-то специально оформлен.
В частности, после Венского конгресса был провозглашен принцип «легитимизма», некоторое время соблюдавшийся и создававший реальные проблемы, например, для поддержки освободительного движения греков и балканских славян (т.к. в соответствии с ним турецкий султан считался их законным повелителем, а такая поддержка – вопиющим нарушением принципа). Но жизнь взяла свое, и уже через полтора десятилетия случился Наварин, а потом про принцип и вовсе как-то забыли.
Формально порядок может продолжать существовать, но с изменением его реального содержания неизбежно утрачивается и его смысл. Система, вызванная к жизни Вестфальским миром, не могла пережить возникновения РИ, система, ассоциируемая с Лигой Наций, рухнула после выхода из нее ряда ключевых держав.
Последний по времени специально установленный «порядок» (после ВМВ) уже претерпел как минимум два серьезных изменения (на самом деле означавших совершенно иной порядок) и вступает в третье, которое, возможно, со временем вызовет и новую «формальность». Я имею в виду события 1956-1960, после чего вместо 4-х «исходных» великих держав на мировой арене на 30 лет установилось соперничество 2-х «сверхдержав», и 1991, после чего четверть века существовал «однополярный мир». Третье связано не столько с ростом амбиций путинской РФ (хотя с этим «в том числе» тоже), сколько с быстрым подъемом Китая и утратой США функций «мирового полицейского».
Некоторые в последнее время (как это тоже свойственно людям – принимать «новое» за «свершившееся») торопятся преждевременно возвестить крах привычного миропорядка. По моим ощущениям, время еще не пришло, и как минимум 10-15 лет принципиальных изменений может не произойти. Но потом, конечно, многое будет меняться - как в смысле внутреннего содержания больших стран, так и в смысле соотношения между ними.
Нелепостей и несообразностей накопилось более чем достаточно. Помимо существования множества самых нелепых и экзотических «держав» (с коими число «субъектов» доходит уже до двух сотен), статус целого ряда держав вполне реальных находится в вопиющем несоответствии с их потенциями. Может ли символ прежнего порядка, ООН иметь какое-то реальное значение, если среди членов принимающего сколько-то значимые решения «клуба избранных» как минимум половина менее весомы, чем такое же число стран, в нем не состоящих? Почему ЯО могут иметь Пакистан и КНДР, но не могут Германия и Япония? Почему одним государствам «не разрешается» иметь политические системы определенной жесткости, а другим разрешается иметь и на порядок большей? И т.д.
В свете этого наиболее логичным путем преодоления отжившего мирового порядка кажется его игнорирование «реальными» государствами. Помимо таких, с которыми вообще никто и никогда ничего поделать не может (Китай, Индия, РФ) и которым по этой причине никакие «полицейские» вообще не указ, имеется целый ряд стран (таких, как Индонезия, Вьетнам, Иран, Пакистан, Турция, Аргентина, Бразилия), которые в принципе могут быть сокрушены, но это потребовало бы неприемлемых усилий и жертв, и которые поэтому могут позволить себе проводить самостоятельную политику.
Естественным результатом в обозримом будущем видится формирование нескольких больших сфер влияния вокруг основных «центров силы» и некоторого числа маленьких (включающих одно-два соседних «недогосударства»). Останется ли при этом в прежнем виде такой реликт минувшей эпохи, как ООН, претерпит ли он коренные изменения в соответствии с реалиями, или уступит место чему-то новому – не имеет значения (если фантомы никому не мешают, они могут сохраняться очень долго).
Да, обычно результатом больших и сколько-то «общих» войн бывает установление некоторого «нового порядка», основанного не только на «получившихся» геополитических реалиях, но и иногда на определенных принципах. Но со временем, когда реалии начинают меняться, а провозглашенные принципы оказываются в противоречии с ними, этот порядок начинает деформироваться и разлагаться, и формируется какой-то другой, причем совершенно не обязательно в результате новой «большой» войны и не обязательно он бывает как-то специально оформлен.
В частности, после Венского конгресса был провозглашен принцип «легитимизма», некоторое время соблюдавшийся и создававший реальные проблемы, например, для поддержки освободительного движения греков и балканских славян (т.к. в соответствии с ним турецкий султан считался их законным повелителем, а такая поддержка – вопиющим нарушением принципа). Но жизнь взяла свое, и уже через полтора десятилетия случился Наварин, а потом про принцип и вовсе как-то забыли.
Формально порядок может продолжать существовать, но с изменением его реального содержания неизбежно утрачивается и его смысл. Система, вызванная к жизни Вестфальским миром, не могла пережить возникновения РИ, система, ассоциируемая с Лигой Наций, рухнула после выхода из нее ряда ключевых держав.
Последний по времени специально установленный «порядок» (после ВМВ) уже претерпел как минимум два серьезных изменения (на самом деле означавших совершенно иной порядок) и вступает в третье, которое, возможно, со временем вызовет и новую «формальность». Я имею в виду события 1956-1960, после чего вместо 4-х «исходных» великих держав на мировой арене на 30 лет установилось соперничество 2-х «сверхдержав», и 1991, после чего четверть века существовал «однополярный мир». Третье связано не столько с ростом амбиций путинской РФ (хотя с этим «в том числе» тоже), сколько с быстрым подъемом Китая и утратой США функций «мирового полицейского».
Некоторые в последнее время (как это тоже свойственно людям – принимать «новое» за «свершившееся») торопятся преждевременно возвестить крах привычного миропорядка. По моим ощущениям, время еще не пришло, и как минимум 10-15 лет принципиальных изменений может не произойти. Но потом, конечно, многое будет меняться - как в смысле внутреннего содержания больших стран, так и в смысле соотношения между ними.
Нелепостей и несообразностей накопилось более чем достаточно. Помимо существования множества самых нелепых и экзотических «держав» (с коими число «субъектов» доходит уже до двух сотен), статус целого ряда держав вполне реальных находится в вопиющем несоответствии с их потенциями. Может ли символ прежнего порядка, ООН иметь какое-то реальное значение, если среди членов принимающего сколько-то значимые решения «клуба избранных» как минимум половина менее весомы, чем такое же число стран, в нем не состоящих? Почему ЯО могут иметь Пакистан и КНДР, но не могут Германия и Япония? Почему одним государствам «не разрешается» иметь политические системы определенной жесткости, а другим разрешается иметь и на порядок большей? И т.д.
В свете этого наиболее логичным путем преодоления отжившего мирового порядка кажется его игнорирование «реальными» государствами. Помимо таких, с которыми вообще никто и никогда ничего поделать не может (Китай, Индия, РФ) и которым по этой причине никакие «полицейские» вообще не указ, имеется целый ряд стран (таких, как Индонезия, Вьетнам, Иран, Пакистан, Турция, Аргентина, Бразилия), которые в принципе могут быть сокрушены, но это потребовало бы неприемлемых усилий и жертв, и которые поэтому могут позволить себе проводить самостоятельную политику.
Естественным результатом в обозримом будущем видится формирование нескольких больших сфер влияния вокруг основных «центров силы» и некоторого числа маленьких (включающих одно-два соседних «недогосударства»). Останется ли при этом в прежнем виде такой реликт минувшей эпохи, как ООН, претерпит ли он коренные изменения в соответствии с реалиями, или уступит место чему-то новому – не имеет значения (если фантомы никому не мешают, они могут сохраняться очень долго).
April 13, 2014
Стабильность, порождающая нестабильность
Одно из самых смехотворных представлений, озвучивавшихся в последнее время – мнение о том, что ХХ1 век представляет собой что-то совершенно новое (по сравнению с Х1Х или ХХ вв.) в смысле стабильности границ. Это уж прямо какая-то фукуямовщина или что-то типа «нового мышления» (если кто помнит). Пожалуй, напротив, нестабильности будет больше, чем последние полвека – именно потому, что в то время было создано слишком много искусственных границ и самих государств. А стабильность искусственных границ неизбежно порождает нестабильность внутри них, которая рано или поздно приводит к переменам в более естественном направлении.
Многие десятки государств появились не в результате длительного исторического развития и даже не одномоментным движением каких-то внутренних сил, а были созданы росчерком пера «сверху» - так сказать, «контролирующими инстанциями». Они обязаны своими границами и самим своим существованием лишь тому, что те или иные территории были владением разных великих держав, которые их и «нарезали».
Невозможно удивляться происходящему на Ближнем Востоке, понимая, что ни Ирак, ни Сирия, ни Ливан не имеют иных (т.е. ни малейших) оправданий своему существованию, кроме бывших англо-французских «мандатов» на эти территории. Достаточно того или иного сильного «толчка», как выясняется, что нет на самом деле никаких «ливийцев» или «сомалийцев», что от Ирана до Израиля есть (не считая меньшинств) только арабы-шииты, арабы-сунниты и курды, которые между собой и разбираются, проводя де-факто соответствующие границы.
Может, кто и верит в существование малийцев, нигерийцев, центроафрореспубликанцев и т.д., но жизнь берет свое, и становится очевидным, что на самом деле есть враждебные друг другу северные исламистские и южные христианские племена (не говоря уже об остальной Африке, где в межплеменных разборках и конфессии не существенны).
Но государственность (если всерьез) на самом деле не условность. Если она не имеет за собой многовековой традиции, то должна, по крайней мере, опираться на что-то более основательное и естественное, чем покровительство одного из мировых или региональных «жандармов» (которым может стать и не до них), на какую-то реальную внутреннюю потенцию, а не только на твердую руку временного диктатора (нет Каддафи - нет Ливии, нет Сиада Барре – нет Сомали, нет Саддама – нет Ирака). Израиль вот тоже учредили посторонние «дяди»; можно, конечно, спросить – зачем вообще, но можно и – почему таким маленьким. А коль скоро в данном случае «что-то было», то ребята дядей и «поправили». Ну и еще в ряде случаев «новоделы» вполне состоялись.
А границы в зависимости от реального соотношения сил как менялись, так и будут меняться, государства - как появляться, так и исчезать. Было две Германии – стала одна, была одна Югославия – стало много «славий». Были недавно Южный и просто Йемен, глядь - Южный исчез; был один Судан, раз – и появился еще Южный. Вместо половины Пакистана вдруг возникает Бангладеш, на севере Эфиопии –отрезающая ее от моря Эритрея. А вот ни «Тамил-илам», ни Биафра (хоть и полегло за них немало) так и не состоялись, как и много чего еще.
Как получится – так и будет, а заклинания о «нерушимости границ» как никогда не стоили ни гроша, так и не будут стоить. И вовсе нет нужды печалиться о противоречии друг другу в «международном праве» принципов «территориальной целостности» и «права на самоопределение»: тот или другой торжествует всегда в зависимости от конкретных обстоятельств и никак иначе.
Что же до «признаний-непризнаний», то кому и когда они мешали? Если посмотреть на карту, то там можно, например, помимо «палестинскогого государства» узреть такой фантом как Западная Сахара, но не найти реально существующего уже полвека Северного Кипра. Сколько ни закрашивай Кашмир индийской или пакистанской краской, а единственной настоящей границей (существующей уже почти столько, сколько просуществовал СССР) все равно будет еле различимый на карте пунктир внутри закрашенного.
Тут ведь тоже важно – кто и за кем и в каких обстоятельствах «не признает». Вот что будет, если «не признать» за США Техаса, Калифорнии и всего Юго-Запада (хороший, кстати случай: белые поселенцы Техаса восстают, провозглашают независимость и просятся в США, Мексика пытается их задавить, США начинают войну, в результате коей Мексика теряет больше половины своей территории, а США более чем на треть увеличивают свою)? Мне кажется – ничего не будет.
Многие десятки государств появились не в результате длительного исторического развития и даже не одномоментным движением каких-то внутренних сил, а были созданы росчерком пера «сверху» - так сказать, «контролирующими инстанциями». Они обязаны своими границами и самим своим существованием лишь тому, что те или иные территории были владением разных великих держав, которые их и «нарезали».
Невозможно удивляться происходящему на Ближнем Востоке, понимая, что ни Ирак, ни Сирия, ни Ливан не имеют иных (т.е. ни малейших) оправданий своему существованию, кроме бывших англо-французских «мандатов» на эти территории. Достаточно того или иного сильного «толчка», как выясняется, что нет на самом деле никаких «ливийцев» или «сомалийцев», что от Ирана до Израиля есть (не считая меньшинств) только арабы-шииты, арабы-сунниты и курды, которые между собой и разбираются, проводя де-факто соответствующие границы.
Может, кто и верит в существование малийцев, нигерийцев, центроафрореспубликанцев и т.д., но жизнь берет свое, и становится очевидным, что на самом деле есть враждебные друг другу северные исламистские и южные христианские племена (не говоря уже об остальной Африке, где в межплеменных разборках и конфессии не существенны).
Но государственность (если всерьез) на самом деле не условность. Если она не имеет за собой многовековой традиции, то должна, по крайней мере, опираться на что-то более основательное и естественное, чем покровительство одного из мировых или региональных «жандармов» (которым может стать и не до них), на какую-то реальную внутреннюю потенцию, а не только на твердую руку временного диктатора (нет Каддафи - нет Ливии, нет Сиада Барре – нет Сомали, нет Саддама – нет Ирака). Израиль вот тоже учредили посторонние «дяди»; можно, конечно, спросить – зачем вообще, но можно и – почему таким маленьким. А коль скоро в данном случае «что-то было», то ребята дядей и «поправили». Ну и еще в ряде случаев «новоделы» вполне состоялись.
А границы в зависимости от реального соотношения сил как менялись, так и будут меняться, государства - как появляться, так и исчезать. Было две Германии – стала одна, была одна Югославия – стало много «славий». Были недавно Южный и просто Йемен, глядь - Южный исчез; был один Судан, раз – и появился еще Южный. Вместо половины Пакистана вдруг возникает Бангладеш, на севере Эфиопии –отрезающая ее от моря Эритрея. А вот ни «Тамил-илам», ни Биафра (хоть и полегло за них немало) так и не состоялись, как и много чего еще.
Как получится – так и будет, а заклинания о «нерушимости границ» как никогда не стоили ни гроша, так и не будут стоить. И вовсе нет нужды печалиться о противоречии друг другу в «международном праве» принципов «территориальной целостности» и «права на самоопределение»: тот или другой торжествует всегда в зависимости от конкретных обстоятельств и никак иначе.
Что же до «признаний-непризнаний», то кому и когда они мешали? Если посмотреть на карту, то там можно, например, помимо «палестинскогого государства» узреть такой фантом как Западная Сахара, но не найти реально существующего уже полвека Северного Кипра. Сколько ни закрашивай Кашмир индийской или пакистанской краской, а единственной настоящей границей (существующей уже почти столько, сколько просуществовал СССР) все равно будет еле различимый на карте пунктир внутри закрашенного.
Тут ведь тоже важно – кто и за кем и в каких обстоятельствах «не признает». Вот что будет, если «не признать» за США Техаса, Калифорнии и всего Юго-Запада (хороший, кстати случай: белые поселенцы Техаса восстают, провозглашают независимость и просятся в США, Мексика пытается их задавить, США начинают войну, в результате коей Мексика теряет больше половины своей территории, а США более чем на треть увеличивают свою)? Мне кажется – ничего не будет.
April 10, 2014
salery @ 2014-04-10T13:24:00
Хотя Франция и французы давно не пользуются моими симпатиями, недавние результаты муниципальных выборов не могли не вызвать некоторых положительных эмоций (хотя и неприятно, что оживился нелюбимый мною Саркози, вроде бы вознамерившийся вернуться в политику). Мажоритарные выборы в стране с однозначно партийной системой — все-таки жуткое хамство (тем более, что направленное вполне в определенную сторону; не удивлюсь, если появятся поползновения применить это и к Европарламенту). Впрочем, трех (и более) партийная система обычно существует там, где позиции основных партий различаются достаточно серьезно. Когда разница малозначима, остальные обречены на маргинальность и полностью торжествует двухпартийная.
Кстати, разговоры о растущем в Европе интересе к социализму, распространившиеся в среде пропутинской интеллигенции, не имеют оснований.Как показывает приведенный ниже график (мне вот тоже стало интересно и, по обыкновению, посчитал по 18 странам после ВМВ процент соцправительств по пятилетиям), такой тенденции не прослеживается. Даже с учетом отдельных всплесков — в среднем где-то на уровне трети и практически всегда менее 40%.
Кстати, разговоры о растущем в Европе интересе к социализму, распространившиеся в среде пропутинской интеллигенции, не имеют оснований.Как показывает приведенный ниже график (мне вот тоже стало интересно и, по обыкновению, посчитал по 18 странам после ВМВ процент соцправительств по пятилетиям), такой тенденции не прослеживается. Даже с учетом отдельных всплесков — в среднем где-то на уровне трети и практически всегда менее 40%.
April 1, 2014
Предварительные итоги
Ну что, кажется, напрасно все так переживали за украинские события. Можно подвести промежуточные итоги (кому печальные, кому – как) и успокоиться.
1. На самой Украине, остающейся в нынешних границах, какие были олигарх-кланы и связанные с ними партии и политики, такие и остались. Никакого такого особого «майдана» в политике не возникло (если не считать, что «майдан» - это ПС). В обозримом будущем будет снова править условная «тимошенка» (ныне именуемая порошенкой), а радикалов по требованию ЕС отожмут. «Как и было сказано». Впрочем, это произошло бы с 2015 и без всякого майдана.
2. Перспектива полноценной холодной войны становится исчезающе малой. Стало ясно что ее не случится не только в случае присоединения к РФ или «абхазизации» Востока но, пожалуй, и в случае занятия Киева. С Крымом уже все примирились, «санкции» теперь обещаны только с случае занятия Востока, но и их никто особо не хочет, а РФ не боится.
3. П-режим на волне крымской эйфории существенно усилился (можно сказать, обрел второе дыхание после 2011) и его популярность упадет еще не скоро. Отрезвление наступит только когда к Крыму совершенно привыкнут, как будто он всегда и был, а тот факт, что Украину он проиграл, и никаких русских там не защитил, станет совершенно очевидным (а он станет очевидным, поскольку новая власть там будет еще враждебней, чем образца 2004, а политики, изображающие «пророссийскость», без крымских голосов долго не будут иметь шансов).
Изменения зависят только от П., который остался единственным игроком (все остальные могут только реагировать). Но он ограничен рамками своего миропонимания, почему и вероятность новых серьезных подвижек невелика (хотя существует). Перспектива полностью проигранной Украины для него, конечно, нетерпима, и сейчас он торгуется с США-ЕС на предмет ее федерализации (что исправило бы дело), но без ввода войск серьезных козырей у него нет (Крым полностью вышел из игры, а ввод войск и угроза такового – «две большие разницы»).
Вводить же войска имеет смысл только до выборов, т.к. если сейчас «разговаривать не с кем», а «легитимный президент» против этого не возражает, то потом появится «порошенко», который радикалов отодвинет, а Восток усмирит, и с этим в рамках путинских понятий ничего поделать будет нельзя.
Если бы П. действительно мыслил так, как ему приписывают что на Западе, что его «патриотические» поклонники, т.е. если бы обретение Ю-В было самоцелью, а факт появления в результате большевистского раздела УССР для него ничего не значил, то это и было бы сделано (лучшего времени в обозримом будущем может и не представиться).
Но не признавать законности большевистского расчленения России он никак не может, ибо это означало бы непризнание законности возникновения советской власти и существования СССР, правопреемство от которых есть альфа и омега бытия самого П-режима. Т.е. для этого режима – такого, как он есть, это было бы самоубийством (и если бы подобное произошло, пришлось бы признать, что режим действительно изменился и перестал быть самим собой).
Рассчитывать же на «волеизъявления населения» при украинской власти едва ли возможно (референдумы обычно выигрываются теми, кто их проводит, а тут и проводить не дадут). Если сопротивления занятие этих территорий не встретило бы и постфактум большинство их населения «аншлюс» вполне устроит, то это не значит, что при власти порошенок оно за таковой выскажется. Поэтому, если силовых действий не будет предпринято, П. все-таки придется смириться с превращением Украины во враждебный форпост (хотя провал в роли «защитника русских» в пропаганде на свое население еще долго может компенсироваться возвращением Крыма).
Мне лично вся эта украинская эпопея изрядно надоела, и писать непосредственно на эту тему (если вдруг не случится что-то принципиально новое) больше не буду (разве что на некоторые сделанные в связи с ней высказывания общего порядка хотелось бы отреагировать).
1. На самой Украине, остающейся в нынешних границах, какие были олигарх-кланы и связанные с ними партии и политики, такие и остались. Никакого такого особого «майдана» в политике не возникло (если не считать, что «майдан» - это ПС). В обозримом будущем будет снова править условная «тимошенка» (ныне именуемая порошенкой), а радикалов по требованию ЕС отожмут. «Как и было сказано». Впрочем, это произошло бы с 2015 и без всякого майдана.
2. Перспектива полноценной холодной войны становится исчезающе малой. Стало ясно что ее не случится не только в случае присоединения к РФ или «абхазизации» Востока но, пожалуй, и в случае занятия Киева. С Крымом уже все примирились, «санкции» теперь обещаны только с случае занятия Востока, но и их никто особо не хочет, а РФ не боится.
3. П-режим на волне крымской эйфории существенно усилился (можно сказать, обрел второе дыхание после 2011) и его популярность упадет еще не скоро. Отрезвление наступит только когда к Крыму совершенно привыкнут, как будто он всегда и был, а тот факт, что Украину он проиграл, и никаких русских там не защитил, станет совершенно очевидным (а он станет очевидным, поскольку новая власть там будет еще враждебней, чем образца 2004, а политики, изображающие «пророссийскость», без крымских голосов долго не будут иметь шансов).
Изменения зависят только от П., который остался единственным игроком (все остальные могут только реагировать). Но он ограничен рамками своего миропонимания, почему и вероятность новых серьезных подвижек невелика (хотя существует). Перспектива полностью проигранной Украины для него, конечно, нетерпима, и сейчас он торгуется с США-ЕС на предмет ее федерализации (что исправило бы дело), но без ввода войск серьезных козырей у него нет (Крым полностью вышел из игры, а ввод войск и угроза такового – «две большие разницы»).
Вводить же войска имеет смысл только до выборов, т.к. если сейчас «разговаривать не с кем», а «легитимный президент» против этого не возражает, то потом появится «порошенко», который радикалов отодвинет, а Восток усмирит, и с этим в рамках путинских понятий ничего поделать будет нельзя.
Если бы П. действительно мыслил так, как ему приписывают что на Западе, что его «патриотические» поклонники, т.е. если бы обретение Ю-В было самоцелью, а факт появления в результате большевистского раздела УССР для него ничего не значил, то это и было бы сделано (лучшего времени в обозримом будущем может и не представиться).
Но не признавать законности большевистского расчленения России он никак не может, ибо это означало бы непризнание законности возникновения советской власти и существования СССР, правопреемство от которых есть альфа и омега бытия самого П-режима. Т.е. для этого режима – такого, как он есть, это было бы самоубийством (и если бы подобное произошло, пришлось бы признать, что режим действительно изменился и перестал быть самим собой).
Рассчитывать же на «волеизъявления населения» при украинской власти едва ли возможно (референдумы обычно выигрываются теми, кто их проводит, а тут и проводить не дадут). Если сопротивления занятие этих территорий не встретило бы и постфактум большинство их населения «аншлюс» вполне устроит, то это не значит, что при власти порошенок оно за таковой выскажется. Поэтому, если силовых действий не будет предпринято, П. все-таки придется смириться с превращением Украины во враждебный форпост (хотя провал в роли «защитника русских» в пропаганде на свое население еще долго может компенсироваться возвращением Крыма).
Мне лично вся эта украинская эпопея изрядно надоела, и писать непосредственно на эту тему (если вдруг не случится что-то принципиально новое) больше не буду (разве что на некоторые сделанные в связи с ней высказывания общего порядка хотелось бы отреагировать).
Сергей Владимирович Волков's Blog
- Сергей Владимирович Волков's profile
- 4 followers
Сергей Владимирович Волков isn't a Goodreads Author
(yet),
but they
do have a blog,
so here are some recent posts imported from
their feed.
